Шабельского-Борка суд присяжных приговорил к четырнадцати годам тюрьмы за покушение на убийство Милюкова. Таборицкого - к двенадцати годам за убийство Набокова. В марте 1927 года обоих помиловали, и они вышли на свободу. Веймарская Германия была на редкость милосердна со своими врагами.
Пока они отбывали срок, Шойбнер-Рихтер убеждал Гитлера, что боевые отряды националистов готовы взять власть. Он сильно переоценивал возможности и боевой дух боевых групп нацистов, ему это будет стоить жизни. Во время пивного путча в Мюнхене 9 ноября 1923 года - Шойбнер-Рихтер был убит полицейскими. Шойбнер-Рихтер был единственным из погибших в Мюнхене, чью потерю Гитлер считал невосполнимой…
Многие белые эмигранты предпочли перебраться во Францию. Остались те, кто восторгался Гитлером и рассчитывал на сотрудничество с нацистами. Но нацисты брали русских националистов только на подсобные роли. Пригодились профессиональные антисемиты. Бывшего председателя главного совета Союза русского народа и депутата Государственной Думы Николая Евгеньевича Маркова-второго взяли в гестапо консультантом.
Генерала Бискупского в 1937 году поставили во главе управления по делам русской эмиграции. Бюрократическое нацистское государство всех строило и расставляло по местам. Раз есть эмигранты из России (а их насчитывалось примерно сто двадцать пять тысяч), значит, кто-то должен за ними присматривать. Это была не политическая, а полицейская должность. Все проживавшие в Германии русские (не имевшие гражданства) должны были зарегистрироваться у Бискупского. Без выданного им удостоверения ни один русский не только не получал работы, но и запросто мог угодить в гестапо как эмигрант-нелегал.
Бискупский взял к себе помощником Петра Шабельского-Борка и Сергея Таборицкого, ставшего одновременно осведомителем гестапо.
Назначение Таборицкого сильно подействовало на Владимира Владимировича Набокова. Он уже стал знаменитым писателем, хотя "Лолита" еще не была написана. Когда убийца его отца стал одним из руководителей русской эмиграции, Набоков-младший понял, что из Германии надо бежать. С семьей уехал в Париж, оттуда в Соединенные Штаты. Его старшего брата в Германии убили, младшего посадили. Он ненавидел нацистскую Германию и "тех негодяев, которые убивали и мучили невинных и беззащитных".
Иначе оценивали нацистов другие эмигранты. Среди них нашлось немало радикалов, которые легко брались за оружие.
История вторая. Смерть двух полпредов
Будущий генеральный секретарь ЦК КПСС Леонид Ильич Брежнев не освоил даже грамоты, даже простые слова писал с грубыми ошибками. Хотя пробовал сам сочинять. Сохранилось стихотворение, написанное им как отклик на потрясшее его событие. Оно называется "На смерть Воровского". Леонид Ильич подарил его другу юности. Через полвека тот переслал бесценную реликвию в ЦК партии. Там не знали, как быть с этим малограмотным творением:
Это было в Лозане, где цветут гимотропы,
где сказочно дивные снятся где сны.
В центре культурьно кичливой Европы
в центре, красивой, как сказка страны.
В зале огромном стиле "Ампиро"
у входа где плещет струистый фонтан,
собралися вопросы решать всего мира,
представители буржуазных культурнейших стран.
Брилианты, монокли, цилиндры и фраки,
в петлицах отличия знаки
и запах тончайших раскошных духов.
Длинные речи не нужны,
и глупы громкие фразы о добрых делах.
От наркотина лица бессмысленно тупы
наглость во взоре и ложь на устах.
На двери внезапно взоры всех устремились
и замер - среди речи английский сэр.
В залу с улыбкой под шум разговора вошел Воровский
делегат С.С.С.Р.
Шоклинг! позорной культуры, нет лака,
В пышном об-ве говор и шум
как смели сюда Вы явится без фрака,
он без цилиндра "мужик"
Простите! Не знал я да знать разве мог я что
здесь это важно решающим столь.
У нас это проще
во фраке без фрака, в блузе рабочей
в простых сапогах, у нас ведь не нужны отличия
знаков, что нужно решаем всегда и без них.
У нас ведь одеты совсем не как "деньди"
в простых сапогах, в блузе рабочей,
кофе не пьют там,
там нет и шербета,
но дело там делают не на словах
И замерла зала,
как будто невольно звонок председателя
вдруг прогремел;
Господа на сегодня быть может довольно
пора отдохнуть от сегодняшних дел.
А утром в оттеле под фирмой астрий
посол наш, убит был, убийцы рукой
И в книге великой росийской истории
Жертвой прибавилось больше одной!!!
10 мая 1923 года в швейцарском городе Лозанна застрелили советского дипломата Вацлава Вацлавовича Воровского. Эти выстрелы очень громко отозвались в Советской России, укрепили советских людей в представлении о враждебности Запада.
Дворянин и старый большевик Вацлав Воровский, владевший десятком европейских языков, жил в Швеции с 1915 года. В 1917 году он вошел в состав заграничного бюро ЦК. Сразу после октябрьской революции его назначили полпредом в скандинавских странах.
В 1923 году он приехал в Лозанну для участия в международной конференции. Воровский должен был подписать конвенцию о режиме судоходства в черноморских проливах. Вечером 10 мая он ужинал в ресторане отеля "Сесиль". В начале десятого бывший офицер белой армии Мориц Конради, который жил в Цюрихе, выстрелил Воровскому в затылок. Он рухнул на пол. Конради выстрелил в воздух, чтобы напугать сидевших в ресторане.
Потом всадил две пули в сидевшего рядом корреспондента российского агентства новостей РОСТ Ивана Львовича Аренса - попал в плечо и бедро. Помощник полпреда Максим Анатольевич Дивильковский пытался его обезоружить, но Конради выстрелил и в него. Дивильковский и Аренс выжили. Максим Дивильковский уйдет из дипломатии в науку, а в 1942-м погибнет на фронте. Ивана Аренса расстреляют в 1938 году как "немецко-польского шпиона".
Мориц Конради, швейцарский гражданин, родился в России, где его семья владела шоколадной фабрикой. Ее национализировали. После ареста сказал полицейским:
- Я сделал доброе дело - русские большевики погубили всю Европу.
Конради рассказал, что его дядя, тетя и старший брат были расстреляны чекистами, отец умер в тюремной больнице. Он мечтал отомстить большевикам. Пытался в Берлине застрелить наркома по иностранным делам Георгия Чичерина или наркома внешней торговли Леонида Красина, но не смог к ним подобраться. Тогда решить убить Воровского "как очень даровитого человека, который смог бы наилучшим для Советов образом отстоять их интересы на конференции".
Вацлав Воровский не служил в ЧК и не имел отношения к красному террору. Но швейцарские адвокаты построили защиту на рассказах о преступлениях большевистского режима. Суд начался 5 ноября 1923 года. Сидя на скамье подсудимых, Конради уверенно говорил:
- Я верю, что с уничтожением каждого большевика человечество идет вперед по пути прогресса. Надеюсь, что моему примеру последуют другие смельчаки, проявив тем самым величие своих чувств!
Процесс по делу убийцы Воровского превратился в суд над Советской Россией. В Москве поручили наркому просвещения Анатолию Луначарскому совместно с наркомом по иностранным делам Георгием Чичериным составить список "беспартийных профессоров, которые поедут на процесс для дачи отзывов о Советской России", выделили на это деньги, поручили разведке подобрать материалы о враждебной деятельности эмиграции.
Но усилия Москвы успеха не принесли. Тактика защиты оказалась верной. 14 ноября 1923 года присяжные пришли к выводу, что Мориц Конради "действовал под давлением обстоятельств, проистекших из его прошлого", и оправдали обвиняемого. Убийца вышел на свободу. Вдова Воровского умерла через две недели после вынесения приговора. Она так и не оправилась от тяжелого нервного потрясения.
Советское правительство разорвало отношения с Швейцарией, объявило ей бойкот и запретило "въезд в СССР всем швейцарским гражданам, не принадлежащим к рабочему классу". Довольно быстро стало ясно, что реакция была чрезмерной и не следовало разрывать отношения с Швейцарией. Этот урок учли через четыре года, когда 7 июня 1927 года на Варшавском вокзале был убит советский полпред в Польше Петр Лазаревич Войков.
Сталин написал секретарю ЦК Вячеславу Молотову:
"Чувствуется рука Англии. Хотят спровоцировать конфликт с Польшей. Хотят повторить Сараево или, по крайней мере, инцидент с Швейцарией в связи с убийством Воровского. От нас требуется максимум осмотрительности. Нельзя требовать нашего контроля над польским судом при судебном разборе дела. Польша не пойдет на это…
Надо дать официальное извещение с указанием на то, что общественное мнение СССР считает вдохновительницей убийства партию консерваторов Англии, старающуюся создать новое Сараево".
Никаких оснований полагать, будто британские власти причастны к убийству советского дипломата, у Сталина не было. Но он не только во внутренней, но и во внешней политике руководствовался собственными представлениями о том, что и как происходит.
По его указанию за убийство Войкова отыгрались на бывших монархистах, оставшихся в России; их назвали белогвардейцами и расстреляли.
Политбюро приняло решение:
"1. Издать правительственное сообщение о последних фактах белогвардейских выступлений с призывом рабочих и всех трудящихся к напряженной бдительности и с поручением ОГПУ принять решительные меры в отношении белогвардейцев…
3. Поручить ОГПУ произвести массовые обыски и аресты белогвардейцев.
4. После правительственного обращения опубликовать сообщение ОГПУ с указанием в нем на произведенный расстрел 20 видных белогвардейцев, виновных в преступлениях против Советской власти.
5. Согласиться с тем, чтобы ОГПУ предоставило право вынесения внесудебных приговоров вплоть до расстрела соответствующим постоянным представительствам (по усмотрению ОГПУ) виновным в преступлении белогвардейцам".
- У нас в ответ на убийство Войкова было расстреляно двадцать белогвардейцев, - довольно рассказал Сталин популярному в пору французскому писателю Анри Барбюсу, поклоннику октябрьской революции и члену компартии Франции. - Рабочие были этим очень довольны, но говорили, что мало расстреляно, что у нас много еще таких паразитов шляется…
Петр Лазаревич Войков в юном возрасте присоединился к социал-демократам, в 1907 году участвовал в попытке убить ялтинского градоначальника генерала Ивана Думбадзе, ненавидимого за самодурство и черносотенные взгляды. В коляску Думбадзе бросили бомбу. Но генерал был лишь контужен и полностью оглох. Войков уехал за границу, в Женеве окончил физико-математический факультет местного университета и там же познакомился с Лениным. После революции работал на Урале. Вошел в историю как участник расстрела царской семьи в Екатеринбурге в июле 1918 года.
После Гражданской войны работал в наркомате внешней торговли. Хотели отправить полпредом в Канаду. Но он не получил агремана. Канадцы не захотели видеть его на своей территории. Тогда его отправили в Варшаву.
Гимназисту Борису Сафроновичу Коверде было 19 лет, когда он 7 июня 1927 года на вокзале в Варшаве всадил в Петра Лазаревича Войкова шесть пуль.
Он оставил воспоминания:
"В Вильно я служил в издаваемой доктором Арсением Павлюкевичем еженедельной газете "Белорусское Слово". Павлюкевич был решительным антикомунистом, и меня связывали с ним не только служебные, но и дружеские отношения… У меня сложились дружеские отношения и с проживавшим в то время время в Вильне есаулом Михаилом Ильичем Яковлевым. Яковлев передал мне пистолет и патроны к нему".
Борис Коверда объяснил, почему решил убить Войкова:
"Известный большевик, он проехал в свое время через Германию в запломбированном вагоне вместе с Лениным, и роль его в убийстве Царской Семьи и последующем уничтожении тел убитых была известна".
Коверда прочитал в газете, что советский посол уезжает в Москву, и решил подстеречь его на вокзале. Три дня подряд он напрасно приходил к отходу московского поезда. 7 июня он пришел в последний раз. И вдруг увидел Войкова в котелке и зеленом пальто. На самом деле полпред никуда не уезжал. Он пришел повидаться с проезжавшим через Варшаву коллегой - полпредом в Лондоне Аркадием Розенгольцем. Они пошли пить кофе в привокзальный ресторан.
"Я пошел навстречу Войкову, - рассказал Коверда, - вынул из кармана пистолет и начал стрелять. Войков резко бросился назад, а я пробежал несколько шагов за ним, стреляя ему вслед, пока не выпустил все находящиеся в пистолете шесть пуль… Подбежали полицейские. Меня схватили, а Войков опустился на перрон…
В суде Коверда сказал:
- Признаю, что убил Войкова, но виновным себя не признаю. Я убил Войкова за все то, что большевики совершили в России.
Его адвокат говорил о том же:
- Будьте хоть раз справедливы, скажите, являются ли эти две смерти действительно такими ужасными по сравнению с жертвами Че-ка…
Бориса Коверду приговорили к пожизненному заключению, заменили десятью годами. В 1937-м он вышел на свободу и дожил почти до восьмидесяти лет.
Бывший есаул Яковлев, который дал ему оружие, в 1939 году принимал участие в обороне Варшавы от немцев. Он был отправлен в Освенцим, где и погиб. Его духовный наставник Арсений Павлюкевич участвовал в движении Сопротивления в Варшаве, был арестован немцами и казнен. Аркадия Розенгольца, на глазах которого застрелили Войкова, в Москве сделали наркомом внешней торговли и членом ЦК, а потом Сталин велел его уничтожить.
История третья. Убийство президента Франции
6 мая 1932 года в Париже президент Франции Поль Думер приехал в особняк Ротшильда, чтобы участвовать в благотворительной продаже книг писателей, участников первой мировой. К президенту прорвался человек высокого роста в теплом пальто и выхватил пистолет. Он всадил пять пуль в президента прежде, чем полицейские его разоружили.
Пули попали президенту в голову, шестидесятисемилетний Поль Думер был смертельно ранен. Он умер 8 мая, не понимая, за что его убили. Президентом он стал всего год назад. Четверо его сыновей погибли на фронте в первую мировую.
Убийцей оказался Павел Горгулов, казак станицы Лабинской на Кубани. Он называл себя главой русской национал-фашистской партии зеленых. Он хотел устроить новую мировую войну, которая поможет свергнуть большевиков. Горгулов был антисемитом, считал, что Франция, как и Англия, является оружием в руках жидомасонов и представляет опасность для Европы. Поэтому французского президента надо убить.
Эмигрант Лев Дмитриевич Любимов, сын сенатора, описывал убийцу президента:
"Изуродованное русское лицо, русский выговор. А в глазах, едва видных из-под кровоточащих отеков, - мелькающая быстрыми вспышками глупая, безумная, жуткая гордость. Выше ростом державших его полицейских, он стоял передо мной, словно какое-то чудовище, грозно и неумолимо наседающее на всех нас, слушающих его в оцепенении".
В 1921 году Павел Горгулов оказался в Чехии. Первый президент страны Томаш Масарик был русофилом, он приютил многих эмигрантов, дал им возможность получить образование. Горгулов поступил в Русский институт, получил диплом гинеколога. За подпольные аборты лишился права заниматься медицинской практикой.
В эмиграции он несколько раз женился. В последней раз на швейцарке, которая истратила все свои деньги на издание его книг - он сочинял романы и поэмы под псевдонимом Павел Бред. Многие просто сочли его сумасшедшим.
25 июня 1932 года начался суд.
"Преступление было совершено исступленным, отчаявшимся эмигрантом, находившимся на грани безумия, - рассказывал писатель Илья Григорьевич Эренбург, присутствовавший на процессе в качестве корреспондента "Известий". - Три дня я глядел на Горгулова, слушал его страстные и нелепые выкрики. Передо мною был человек, которого мог бы выдумать в часы бессоницы Достоевский.
Горгулов был высокого роста, крепок; когда он выкрикивал путаные, сбивчивые проклятия на малопонятном французском языке, присяжные, по виду нотариусы, лавочники, рантье, испуганно ежились…
Он кончил в Праге медицинский факультет и работал по своей специальности в небольшом городке Моравии. Это было удачей - сколько русских эмигрантов стали чернорабочими или попросту нищенствовали. Но Горгулов был человеком, неспособным приладиться к скромному существованию в чужой стране. Повсюду ему виделись подвохи, унижения. Он считал, что чешские коллеги его затирают, начал пить, буянить, внес в быт чинного города разгул русского кабака.
Да и медицина его не увлекала. Еще в Ростовском университете он посещал литературный кружок. Он занялся поэзией. Одна немолодая, но экзальтированная чешка, с которой он случайно познакомился, поверила в его талант и дала деньги на издание книги. Горгулов выбрал многозначительный псевдоним - Бред. Я читал его книги; кажется, способности у него были, но работать он не умел…
Вначале он считал себя социалистом, даже объяснял одному из министров Чехословакии, как отстоять демократию. Потом его увлек фашизм; он основал "национальную крестьянскую партию"; членов в ней не было… После нескольких скандалов чехи лишили Горгулова права врачебной практики, и он перекочевал в Париж; здесь он познакомился с Яковлевым, который торговал дамскими чулками и выпускал газету "Набат".
Успехи Гитлера в те годы вдохновляли многих. Яковлев, Горгулов с десятком единомышленников по воскресеньям собирались в рабочем кафе Бильянкура, подымали руки вверх и кричали:
- Русь, пробудись!
Вскоре Горгулов рассорился с Яковлевым и выпустил программу новой партии. Он придумал также религию "натуризм", предлагал быть добрыми, любить природу. Одновременно он призывал вырезать всех коммунистов и евреев. Денег у него не было; он тайком лечил знакомых казаков, заболевших гонореей…
Французская полиция узнала, что Горгулов незаконно принимает пациентов; у него отобрали вид на жительство. Он уехал в Монако. Сначала он попробовал выиграть в рулетку. Потом решил, что необходимо освободить Россию от большевиков…
Он ненавидел французов за то, что они ведут переговоры с большевиками, а его, честного казака, верного союзника, выслали из Франции. Где-то он прочитал, что Колчака "предали французы". На стене его комнаты висел портрет Колчака. Горгулов написал на портрете две даты: день смерти русского адмирала и день предстоящей смерти французского президента…
Горгулов приехал в Париж с двумя револьверами; пошел в собор, молился; потом выпил литр вина; опасаясь полиции - ведь у него нет вида на жительство, - выбрал третьеразрядную гостиницу, где сдают номера на ночь или на час, для отвода глаз взял с собой проститутку, вскоре ее отослал и всю ночь писал: проклинал коммунистов, чехов, евреев, французов. Потом вышел из гостиницы и убил Думера".
15 сентября убийцу президента казнили на гильотине.
Для русской эмиграции эта история была тяжким ударом. Отношение французов к русским изменилось. Выяснилось, что профашистски настроенных эмигрантов хоть отбавляй. Эта идеология казалась соблазнительной.
В 1923 году в Мюнхене появился эмигрантский союз под названием "Молодая Россия". Его возглавил Александр Львович Казем-Бек, потомок персов, перебравшихся в Россию в ХIХ веке. Казем-Бек бежал из России в 1919 году. Он восхищался Адольфом Гитлером, только начинавшим свою политическую карьеру, и Бенито Муссолини, уже добившимся успеха в Италии. Казем-Бек ездил в Рим и добился приема у Муссолини. Вернулся восхищенный.