Граф Кочубей с 1802 по 1807 год был министром внутренних дел, и я опять сошлюсь на Вигеля: "Лорд Кочубей, который в течение пяти лет усиливался при дворе… казался первым министром… Сначала дивились, наконец стали приписывать колдовству быстрое и чрезвычайное приращение его состояния… Из двух тысяч не с большим душ выросло у него вдруг до двадцати… Пошли толки о тесных связях его с Перецом, с Штиглицом, евреями-миллионерами, кои по его покровительству имели в руках своих важные отрасли государственных доходов…"
Филипп Филиппович Вигель хотя и был злоречив, его оценкам высших сановников можно, как правило, доверять. И в части Кочубея он все сообщил верно (мы позднее в этом убедимся).
Среди негативных оценок Александра есть и такая - "кочующий деспот"… После парижского триумфа 1815 года император действительно перемещался очень много, подолгу был в Европе, вдали от России…
Но не бежал ли он от всех этих "негласных" "друзей" и советчиков - и своекорыстных типа Кочубея и мутно-умных типа Спернского?
Не умея, не имея внутренних сил опереться на действительных патриотов (а их хватало и в сиятельных родах, и, тем более, в кругах неродовитых!), он и тут оказался непоследователен и противоречив.
И вместо того, чтобы бороться, искать, найти и назначить российским представителем на переговорах по Русской Америке, скажем, двадцатисемилетнего патриота Кондратия Рылеева или дать карты в руки такому знатоку бесстыжести янки, как "разменявший" пятый десяток Андрей Дашков, царь уполномочил вести переговоры космополита Петра Полетику…
Увы, именно космополита…
В БИОГРАФИИ Петра Полетики была одна занятная деталь. Еще при Палене, накануне своего первого отъезда из США, он установил контакты с Американским философским обществом - старейшим и самым престижным ученым обществом США.
Ядром общества, основанного в 1743 году в Филадельфии при активном содействии Бенджамена Франклина, был клуб с красноречивым названием "Клуб кожаных фартуков". Другими словами, ядро записных американских "философов" составили масоны (были членами общества и отец с сыном Адамсы).
Вот с такими "философами" и свел знакомство Полетика. Став русским посланником в США, он его упрочил и незадолго до своего второго отъезда из Вашингтона был 18 января 1822 года избран членом этого элитного американского "фартучного" клуба.
Иностранных членов было в нем тогда наперечет… Скажем, из
русских до Полетики членами общества избирались подруга Екатерины Великой и президент Российской академии наук Екатерина Дашкова, знаменитый академик Петр Паллас, основатель Румянцевского кружка граф Николай Румянцев и хорошо знакомый нам Иван Крузенштерн… Всего-то - четыре человека, каждый из которых вошел в российскую историю первоклассным образом!
Ко времени избрания Полетики в живых были лишь два последних, так что Полетика удостоился чести весьма редкой и высокой.
За что?
Ах да! Он же был "Очарованным членом" в Арзамасе!
Но вообще-то вряд ли об этом знали в Америке… И, надо полагать, Петра Полетику приняли в почетные "фартучники" не за талант к российской словесности.
Да и - не за дипломатические таланты или из уважения (ха!) к России. После Петра Ивановича русских посланников в члены АФО не избирали…
Как и до… Хотя тот же Андрей Яковлевич Дашков заслуживал этой чести намного больше, если стоять на позициях развития дружбы народов и стран.
Полетика знался с масонскими "философами", налаживая с янки "культурные" (н-да и ха!) связи, а вот протеже Румянцева (и член-корреспондент РАК, между прочим) Дашков налаживал связи экономические и считал важнейшим результатом своей американской деятельности доставку в Россию хлопкоочистительной машины Уитни.
Но вот же, фартука не удостоился. Возможно, потому, что кроме мирной машины умудрился переправить на родину еще и многозарядное морское орудие Берри, использовавшееся на американских фрегатах во время англо-американской войны.
Полетика же зарекомендовал себя личностью, испытывающей к Америке заискивающую симпатию. Поэтому с учетом его статуса янки надо было эту симпатию посланника холить и лелеять… Тут и членский фартук АФО дать не жалко!
Реноме Полетики поднимали и иначе… Когда он прибыл в США уже как посланник, русско-американские отношения были осложнены арестом в 1815 году нашего генерального консула в Филадельфии Николая Яковлевича Козлова. Я знаю о нем очень немного, но, судя по его донесениям Румянцеву, это был умный, честный и скромный патриот - как и его коллега Дашков.
Козлов и Дашков отношения с янки "портили", а вот Полетика их сразу же "наладил". Ну как тут не отличить российскому МИДу такого мастера дипломатии!
Объявившись в русской столице, Полетика засучил рукава, подвязался новеньким "философским" фартуком и ринулся в переговоры по статусу Берингова моря…
НАПОМНЮ читателю, что александровским Указом от 4 сентября 1821 года иностранным судам запрещалось свободное плавание на расстоянии ближе 190 километров от российского тихоокеанского побережья в зоне от 51-го градуса северной широты в Америке до 45 градусов 50 секунд северной широты в Северо-Восточной Азии.
Запрещалась и иностранная торговля в этой зоне.
Как уже говорилось, сдвигая нашу южную тихоокеанскую границу на четыре градуса ниже - с 55-го градуса к 51-му градусу, мы, может, и прихватывали "лишку".
Но и тут не все было глупо!
В чем Россия могла уступить при переговорах? Да вот как раз в этом! Можно было повысить градус южной границы, возвратившись к рубежу 55-го градуса, и тем понизить "градус" температуры взаимных отношений…
Ну, можно было еще согласиться на выдачу американским промышленникам лицензий при условии жестких штрафных санкций за их нарушение.
А вот на что Россия - после переговоров Петра Полетики с посланником США Генри Мидлтоном - согласилась…
Впрочем, вначале несколько слов о Мидлтоне. Он прибыл к нам осенью 1820 года, но лишь 17 июня 1821 года был аккредитован. Американцу пришлось быть терпеливым, и он был терпелив, потому что янки могут быть очень сдержанными и обходительными, когда попадают в сложное для себя положение…
А оно для США действительно было сложным - не поладив с Англией, они ввязались с ней в войну, которая длилась с 1812 по 1814 (и даже 1815) год и в ходе которой Астория Астора, например, временно стала английским Форт-Джорджем…
Я чуть позже буду иметь повод сообщить читателю об этой "войне" кое-что такое, что его не может не заинтересовать. Я и сам был удивлен, когда узнал о том, как туго приходилось одно время янки во время ее… И еще больше удивился, когда узнал, как удачно все для них закончилось!
До Мидлтона менее двух лет посланником в Петербурге был Джордж Вашингтон Кэмпбелл, по рождению шотландец. Его посланничество ничем особо примечательным отмечено не было, но так или иначе я не смог бы сказать в его адрес ничего плохого уже потому, что в Петербурге пятидесятилетний Кэмпбелл пережил страшную личную трагедию - во время эпидемии тифа он потерял трех из четырех своих детей.
А до Кэмпбелла США в России представлял один из членов клана политиков Пинкни - Уильям Пинкни. Он прибыл в русскую столицу накануне русского Нового года - 26 декабря 1816 года, и ему был оказан демонстративно дружественный прием. Россия все надеялась на поддержку (хотелось бы знать - чем конкретно?) США в условиях конфликта с Англией.
Так вот, о Пинкни я тоже не могу сказать ничего определенного, потому что о нем ничего определенного не могло сказать само русское ведомство иностранных дел. В обзорной записке статс-секретаря Ивана Каподистрии от 19 (31) декабря 1818 года о Соединенных Штатах Америки и Пинкни говорилось так:
"Начиная с 1815 года их правительство сохраняет в отношении нас полное молчание. Г-н Пинкни был прислан в С.-Петербург. Он пробыл там почти два года, но не имел никаких объяснений с императорским министерством. Он даже не проявил к тому ни малейшего желания".
А ведь как встречали!
Далее Каподистрия писал:
"Остается узнать, будет ли г-н Кэмпбелл вести себя столь жесдержанно, а также установить, было ли рассчитанным или естественным такое проявление сдержанности".
Грустно и забавно, что Каподистрия упускал из виду, что в любом случае эта сдержанность была характерной! Характерной для США в том отношении, что чувство благодарности и искренность органически не свойственны политикам США (они со времен "отцов-основателей" на лжи и лицемерии строят свою карьеру и лицемерием живут). А Каподистрия намеревался побудить посланника Соединенных Штатов "пойти на откровенное и чистосердечное объяснение".
Но, потрясенный личными потерями, Кэмпбелл летом 1820 года уехал домой. И его сменил Мидлтон.
Первоначальной целью миссии Мидлтона было добиться от России благоприятного для США решения в их споре с Англией о толковании Гентского договора (я о нем уже упоминал)… Мидлтон, к слову, пробыл на своем посту в Петербурге до августа 1830 года - дольше, чем любой другой американский представитель в России.
Так вот, арбитраж Александра был в пользу Америки. 22 апреля 1922 года по русскому стилю он вынес решение, на основании которого через два месяца была принята трехсторонняя конвенция, а в 1826 году - англо-американская конвенция.
Казалось бы, момент для предъявления счета Штатам и ожидания от них понимания русской позиции в сфере наших американских интересов был более чем благоприятным.
Но вот что вышло на деле…
5 (17) апреля 1824 года Нессельроде, Полетика и Мидлтон подписали конвенцию, по которой Россия отказывалась от продвижения южнее 54°40 северной широты в направлении Орегона (статус Форт-Росса оговорен не был).
Ну, что же, пока все было приемлемо… Но было ли достойным великой державы то, что она соглашалась допустить на 10 лет свободу иностранного мореплавания, торговли и промыслов в пределах своих владений!
Фактически это была легализация американского браконьерства, бесконтрольного бесчинства и подрывной антироссийской деятельности в территориальных русских водах и на русском побережье.
Американцы получали право даже в русскую Азию запускать загребущие руки!
Среди бела дня, не потерпев никакого поражения от США и не опасаясь угрозы подобного, в ранге победителя великого Наполеона Российская империя позволила янки грабить себя если не на большой дороге, то на Большом, Великом океане…
Фиговые листики в виде положения конвенции о "безусловном запрете импорта алкогольных напитков, оружия и военного снаряжения" и закона США от 19 мая 1828 года о наказании нарушителей этого "запрета" ничего в происходящем не меняли.
В 1825 году тот же Полетика подготовил и русско-английскую конвенцию. Англия получала по ней еще более льготные, чем США, условия мореходства и торговли. Конвенция 1825 года давала английским судам право "навсегда (?! - С.К.) плавать свободно… по всем рекам и речкам, кои, протекая в Тихий океан, пересекают черту разграничения" в пределах узкой прибрежной полосы севернее 54°40 северной широты.
Одно хорошо было в этой второй конвенции - она устанавливала черту разграничения русских и английских владений в Америке по той линии, по которой по сей день проходит граница Аляски и Канады. Не очень-то нам требовалось признание англичанами наших американских границ, но все же…
Хотя и тут - по мнению некоторых умных русских людей - Россия уступила неоправданно много. Так, например, считал в начале XX века генерал-майор Вандам - оригинальный русский геополитик.
А в целом две конвенции были двумя актами капитуляции России. Пока еще - не полной и безоговорочной, однако - весьма реальной и существенной.
РАК и круги, к ней близкие, протестовали, но безрезультатно. Конвенции Россией были "ратификованы"…
Когда срок действия обеих конвенций истек, янки и бритты, несмотря на взаимные претензии в Орегоне, в тесном единении нава-
лились на РАК еще жестче и наглее. Но это уже была эпоха Николая Первого, о которой у нас еще будет отдельный разговор и рассказ…
Полетика же после заключения конвенций получил чин тайного советника и звание сенатора. В 1826 году он анонимно (?!) в Лондоне (?) опубликовал одну из первых в Европе книг о США. В том же году она была переиздана, но почему-то не в России? а - в Америке… Как будто в США не знали о том, что из себя представляют США!
Н-да… Такой вот был у нашей Русской Америки "русский" официальный защитничек…
ПОЧЕМУ мы пошли на попятную вместо разумного обострения ситуации, я понять не могу! У нас было все для того, чтобы на основании странных претензий англосаксов усилить, наконец, наши военно-морские тихоокеанские силы и закрыть Берингово море не только росчерком императорского пера, но и русскими пограничными морскими патрулями…
Сегодня военно-морской флот США - самый мощный и агрессивный в мире. Но почти двести лет назад Штаты были страной преимущественно сельскохозяйственной, да и промышленность была не то чтобы развита. В 1810 году 31 процент от стоимости всей промышленной продукции США дала текстильная промышленность, 14 процентов - кожевенная, 13 - винокуренная и лишь 11,2 - железоделательная. А ведь лист железа стоил намного дороже выделанной телячьей шкуры.
США имели тогда, в начале XIX века, качественно иной по сравнению с нынешним облик. И до англо-американской войны 1812–1815 годов военный флот США был более чем слаб. Лишь по программам 1813–1816 годов было построено 10 первых линейных кораблей, которые прикрывали Атлантический, но отнюдь не Тихоокеанский, бассейн.
В 1815 году паровое колесное судно американца Роберта Фултона "Демологос" начало охранять гавань Нью-Йорка, и только в 1844 году в США было построено первое винтовое судно "Принцесса" с винтами шведа Эриксона.
В России первый пароход появился тоже в 1815 году. Он был построен в Петербурге на первом русском Гутуевском литейно-механическом заводе обрусевшего англичанина Чарльза Берда, приехавшего к нам в 1776 году и много потрудившегося как на благо новой родины, так и на собственное. До 1825 года завод Берда построил 11 пароходов и до 130 паровых машин.
Казенный Ижорский завод в 1818 году дал Балтийскому флоту пароход "Скорый" с машиной в 32 силы, а в 1832 году - военный пароход "Геркулес", на котором впервые в мире была установлена паровая машина без балансира в 240 сил (лидеры в этом деле англичане смогли сделать то же самое лишь в 1837 году на пароходе "Горгон", после неудачных попыток 1822 и 1826 годов).
А первый винтовой фрегат "Архимед" с машиной в 300 сил русский флот получил в 1848 году. (Замечу, что к тому времени в Англии эксплуатировался коммерческий железный винтовой "Great Britain" водоизмещением в 3000 тонн и машиной в 1000 сил и военный "Ретлер" с машиной в 200 сил, а во Франции в 1847 году заложили винтовой линейный корабль "Наполеон" водоизмещением 5288 тонн при машине в 900 сил.)
Но в США крупные суда даже во второй половине XIX века не строили (только к концу 80-х годов появились первые стальные крейсеры "Атланта", "Бостон" и "Чикаго").
Впрочем, до пятидесятых годов все решал парусный флот. А тут мы были вполне на уровне, и опасаться серьезного противодействия со стороны янки на море нам было ни к чему.
Правда, кто-то, знакомый с историей американского фрегата "Эссекс", может мне и возразить. Но взглянем на эту историю спокойно…
"Эссекс" был построен в 1799 году, имел водоизмещение 860 тонн, экипаж в 300 человек и 46 орудий. По тем временам - ничего особенного.
В ходе войны с Англией, в марте 1813 года, этот уже весьма старый корабль впервые в истории американского флота обогнул мыс Горн и начал крейсировать в районе островов Галапагос (почти на экваторе) в видах пресечения английского торгового мореплавания на Тихом океане. "Эссекс" захватил несколько торговых и 12 китобойных судов, что, как сообщает "Словарь американской истории", привело-де к уничтожению английского промысла и заложило основы для последующего расцвета американского китобойного промысла.
Замечу в скобках, что к 40-м годам XIX века он действительно расцвел - американский китобойный флот состоял из 594 судов, в то время как все остальные страны имели 230. И сдается мне, что действия одного фрегатишки никак не могли устрашить на десятилетия (!) самую могучую морскую державу. Скорее всего покровители США увидели в развитии китобойного промысла в США удобный способ экономического усиления США. Амбра, спермацет, китовый ус, жир для освещения - это было тогда золотое дно… И американцам китов просто любезно "уступили".
Собственно, можно ли сомневаться в сказанном выше, если знать конец истории с "Эссексом"… "Все и всех устрашающий" фрегат был блокирован 8 февраля 1814 года в чилийском порту Вальпараисо английским фрегатом "Феба" (36 орудий) и шлюпом "Череб" (26 орудий).
28 марта "Эссекс" попытался прорваться, потерял 58 человек убитыми и 31 - пропавшими без вести, после чего сдался.
Англичане имели 5 убитых.
Не так уж, выходит, и доминировали янки в экваториальной зоне Тихого океана…
Но случай с "Эссексом" для нас, русских, мог стать тем не менее показательным и поучительным. Закрыть Берингово море в 1821 году мы имели право. И имели мы также право поступать с браконьерами так, как это проделал в 1813 году "Эссекс" с судами враждебной державы.
Как ни забавно, но янки хватило одного "Эссекса" для того, чтобы припугнуть все теплые воды Тихого океана. Ну, что же - и нам хватило бы нескольких вооруженных патрулей, чтобы навести порядок в наших холодных тихоокеанских водах!
Пример "Эссекса" показывает и то, что давнее предложение Резанова о вооруженном пресечении "бостонской" нелегальщины в Русской Америке было и реальным, и - в случае его реализации - эффективным!
НО ЭТО были дела морские… А как там были сильны янки на суше?
Чтобы понять это, надо взглянуть трезвым взглядом на англоамериканскую войну 1812–1815 годов (иногда ее конец датируют 1814 годом, но боевые действия шли и после подписания 24 декабря 1814 года мирного договора в Генте).
Считается, что война была вызвана рядом причин, и прежде всего - английским эмбарго на торговлю Нового Света с Европой в связи с наполеоновскими войнами. Отношения-де накалялись, и 18 июня 1812 года конгресс США объявил Англии войну.
Но уже удивительная синхронность действий конгресса и действий Наполеона ("Великая армия" вторглась в Россию 12 июня 1812 года) кое о чем говорит.
Да и вообще странно - с началом войны русских и французов англичанам вроде бы должно было полегчать, а янки вдруг расхрабрились в момент вроде бы для них не очень удачный.
В монографии иркутского историка Владимира Владимировича Ярового "Происхождение англо-американской войны (1812–1815)", изданной в 1987 году тиражом в пятьсот (увы!) экземпляров, - труде обстоятельном и интересном, хотя почему-то и несколько куцем в части напрашивающихся из излагаемого выводов, верно сказано, что война рождалась "в угаре разнузданного стяжательства, которое в эпоху наполеоновских войн охватило буржуазию по обе стороны Атлантики".
Однако мне представляется (хотя тут я от категоричности далек), что некоторые важные причины войны никогда вслух никем не назывались.
А вот автору дело видится таким…