Я не знаток истории дипломатии, но вряд ли этот рекорд был где-либо и кем-либо превзойден: все полноформатные (с момента предоставления Сьюарду официальных полномочий) переговоры не заняли и одних суток! Даже Витте-"Полусахалинский" сляпал Портсмутский мир с Японией за хотя и преступно быстрый, но существенно больший срок (в свое время об этом будет рассказано).
Однако хотя все в основном решилось 19 марта, лишь 25 марта Стекль отправил в Петербург шифрованную телеграмму, которая начиналась словами: "Переговоры завершились…".
Хотя Сьюард спешил (очередная сессия конгресса заканчивалась 30 марта), почему-то вышла некая заминка. Вызвана она была тем, что госсекретарь США передал Стеклю официальную ноту о согласии США на покупку только 23 марта, а через день Стекль передал ему свою ответную ноту.
Почему ломящий напролом Сьюард тут немного притормозил? Точно не знаю, а предположение высказать могу. 25 марта по западному стилю - это 13 марта по русскому стилю. И, возможно, желание кое-кого лишний раз поиграть с излюбленным кое-кем числом как раз и объясняет задержку в экспрессном ходе дел почти в неделю.
В соответствии с решением особого совещания 16 декабря 1866 года Стекль по окончании переговоров должен был вернуться в Петербург "для отчета о результатах этих переговоров". Тогда, надо полагать, и предполагалось снабдить его письменными полномочиями типа сьюардовых.
На деле он в телеграмме от 13 марта по русскому стилю сообщил, что "простое телеграфное разрешение подписать договор, как сказал мне Сьюард, будет соответствовать формальным полномочиям"…
Опять-таки - странно и вряд ли тоже часто встречалось и встречается в международной переговорной практике.
Тем не менее 28 (16 по русскому стилю) марта Александр утвердил проект ответной телеграммы Стеклю с разрешением продажи за 7 миллионов и подписания договора.
Тут у меня тоже возникает ряд вопросов, на которые у меня нет ответов.
Первое… Почему вначале было решено, что Стекль приедет в Петербург лично, а потом все ограничилось телеграфным обменом?
Второе… Полномочия госсекретарю США по всей форме подписал президент США на официальном бланке. А "полномочия" Стекля были удостоверены подписью почтового клерка на телеграфном бланке. Это что - в международной переговорной практике тоже норма?
Третье… Телеграфная переписка Стекля с Россией была, естественно, секретной, то есть шифрованной. Поэтому он даже часть точного расшифрованного текста (а не то что всю телеграмму!) показать американцам не мог. Это было бы почти равнозначно выдаче самого шифра, потому что телеграммы шли через телеграфный пункт госдепартамента, и, сравнив шифрованный текст с конструкцией хотя бы из двух-трех точных слов из телеграммы, стоящих друг за другом в точной последовательности, можно было найти ключ к шифру. Выходит, полномочия Стекля подтверждались, с юридической точки зрения, только словами самого Стекля. Неужели и это принято в международной практике?
НО, ТАК или иначе, ответ из России пришел в пятницу 29 марта. И тут я передаю слово сыну Сьюарда Фредерику:
"Вечером в пятницу, 29 марта, У. Сьюард играл у себя дома в вист… когда объявили о приходе русского посланника.
"Я получил донесение, мистер Сьюард, от моего правительства по телеграфу. Император дает свое согласие на уступку. Если вы хотите, завтра я приду в госдепартамент, и мы сможем заключить договор".
С улыбкой удовлетворения Сьюард отодвинул стол для виста и сказал:
"Зачем ждать до завтра, мистер Стекль? Давайте заключим договор сегодня вечером". - "Но ваш департамент закрыт. У вас нет клерков, и мои секретари разбросаны по городу". - "Не беспокойтесь об этом, - ответил Сьюард. - Если вы соберете членов вашей миссии до полуночи, вы найдете меня ожидающим вас в департаменте, который будет открыт и готов к работе".
Менее чем через 2 часа свет разливался из окон государственного департамента - работа шла там, как в середине дня. К 4 часам утра договор был переписан красивым почерком, подписан, скреплен печатями и готов к пересылке сенату президентом".
29 марта - это была пятница, и на широте Вашингтона (чуть южнее Еревана) уик-энд сулил уже достаточно приятности тем, кто ему предавался. И не было никаких причин вечером накануне уикэнда торчать по домам, вместо того чтобы куда-нибудь отправиться…
Однако госсекретарь не сомневался в готовности аппарата госдепа к работе. Почему? Не потому ли, что он отлично знал о получении телеграммы и ждал прихода Стекля?
Более того, и секретари Стекля ведь тоже не были привязаны к порогам квартир в тот уютный вашингтонский вечер. А вот же - все быстро сладилось.
Так что Фредерик Сьюард, сын Уильяма Генри Сьюарда, может просто прилгнул, и у его отца и Стекля все было договорено заранее. А в быстром ответе из русской столицы были уверены оба, поскольку Стекль в депеше от 13 марта уверял, что Сьюард "встретил сильную оппозицию в кабинете из-за согласованной цены и для того, чтобы дело увенчалось успехом, необходимо торопиться"…
К слову, об этой злосчастной депеше. В ней были и такие слова: "Я посылаю эту телеграмму по просьбе Сьюарда, который ее оплачивает…"
Но когда Сьюарду представили к оплате счет на 9886,5 доллара (сумма в тех ценах, спору нет - немалая!), то госсекретарь… платить отказался, ссылаясь на то, что он "не может считать себя обязанным платить за телеграмму князю Горчакову, которую он не подписывал и не заказывал".
Стекль напоминал, что была же договоренность - госдеп оплачивает стоимость передачи депеши, а русское правительство оплатит ответ.
Но договор был подписан, и Сьюард оказался полноправным хозяином своего слова: он его дал, он его по праву собственности и взял обратно. Телеграмму оплатил Стекль из денег, полученных за Русскую Америку - уже 22 августа 1868 год он выложил за нее 10 тысяч долларов золотом.
Такая вот история из давней русско-американской истории…
ДАЛЕЕ предстояла история с ратификацией - не менее гнусная и неприглядная…
Во-первых, янки абсолютно не хотели идти навстречу незначительным пожеланиям (не требованиям) Петербурга - в том числе по порядку выплаты денег. (С самой выплатой тоже потом была недостойная морока, при этом у Сьюарда хватало наглости - хотя почему бы и нет? - заявлять, что он-де "опасается затронуть честь (??!! - С.К.) и национальную гордость американцев".)
Зато императорское правительство ничего подобного не опасалось и без колебаний пошло на передачу во владение США всего русского колониального архива, хранившегося в Ново-Архангельске. А ведь это были не только ценные в дипломатическом, экономическом и историческом отношении документы, но еще и национальные реликвии.
Во-вторых, вся история вокруг ратификации выглядит заранее спланированным и неплохо разыгранным спектаклем - даром что академик Болховитинов пишет о серьезной "борьбе" за ратификацию.
А вот мне сдается, что все было намного проще, однозначнее, а от этого - еще подлее.
Итак, в 4 часа утра на договор о продаже Русской Америки были поставлены печати, а уже в 10 утра президент направил его в сенат для рассмотрения на предмет ратификации. Поскольку сессия конгресса в тот день заканчивалась, Джонсон созвал чрезвычайную исполнительную сессию сената.
В секретном донесении Горчакову от 3 апреля Стекль сообщал: "Этот документ подлежит утверждению сенатом, и палата представителей должна затем выделить средства для оплаты покупки".
Стандартным клише относительно того, как янки покупали у нас Русскую Америку, в которой Аляска составляла лишь часть, является утверждение, что сенат был вначале против сделки, а почти вся, мол, американская Америка подняла возмущенный шум по поводу напрасной-де траты денег администрацией на покупку чуть ли не прошлогоднего снега.
Но все это - злостная и гнусная чепуха. Даже не очень внимательное изучение даже небольшой части документов и фактов говорит о прямо противоположном.
Повторяю - о прямо противоположном!
ВПЕЧАТЛЕНИЕ о неприятии Америкой нового территориального приобретения сразу же постарался создать сам Стекль в своих депешах в русский МИД. Он переслал туда целый ворох газетных публикаций с более чем броскими заголовками: "Глупость Сьюарда" ("Seward's folly"), "Ледяной сундук Сьюарда" ("Seward's ice box"), "Моржероссия" ("Walrussia" от "walrus" - "морж" и "Russia" - "Россия") и т. д. и т. п.
Самыми весомыми и "душистыми" в этой куче были статьи из нью-йоркской "Трибьюн" Гораса Грили.
Выходцу из семьи бедных фермеров, Грили было тогда пятьдесят шесть лет, и прожил он их бурно и сумбурно: в тридцать лет в 1841 году основал при поддержке Сьюарда (!) эту самую "New York Daily Tribune", выступал против рабовладения, поддерживал Линкольна, печатал Маркса и Энгельса, был противником рабовладельческого билля "Канзас-Небраска", довел тираж своего еженедельника до 200 тысяч, потерял почти половину подписчиков на поддержке, экс-президента рабовладельческих Конфедеративных
Штатов Дэвиса (одного из инициаторов билля "Канзас-Небраска"), и опять критиковал и критиковал, а если надо - одобрял…
Типичный самоуверенный (на публике) янки-"self-made-man" ("человек, сделавший сам себя")… Хотя сделали его, конечно же, все эти дэвисы и сьюарды…
А статьи Маркса? Ну, это дань "свободе", удобный фиговый листок.
Болховитинов пишет об "остроумии и высоком профессионализме" Грили, но профессионалом этот профессиональный социальный хамелеон был лишь в деле массового загаживания общественного сознания плоскими шуточками и самыми низкопробными чувствами (о мыслях тут говорить не приходится). Вот отрывок из его статьи "Русское шарлатанство": "На бумаге нет места лучше Русской Америки. Климат великолепный и вполне теплый зимой; ледяные поля неисчерпаемы. А эскимосы ищут защиту от палящей жары арктического лета… Страна покрыта сосновым лесом, цветущими зелеными садами вдоль побережья, где имеется также множество моржей. Пшеница, тюлени, ячмень, белые медведи, нерпа, айсберги, киты и золотые жилы - все вплоть до 60 северной широты…"
Читаешь и думаешь: а не издевался ли Грили над русскими и "глупостью" своего бывшего благодетеля Сьюарда, самим же Сьюардом на то благословленный? Надо же было обеспечить видимость "дискуссии", а заодно и Стекля - подходящими "информа-ционно"-дезинформационными материалами для Петербурга.
А также - дать предшественнику Болховитинова, советскому профессору Семену Бенциановичу Окуню, возможность поддерживать версию Стекля в своем опусе "Российско-американская компания", изданном в 1939 году.
Хотя еще в 1934 году даже американец профессор Бейли показал, что большинство американских газет поддерживало покупку. Позднее было подсчитано, что против была примерно треть - дураки-то случались и в Америке. Но даже на Юге США почти две трети газет публиковали одобрительные статьи.
Еще бы они были против! На самом-то деле янки давно присматривались к богатейшим - в потенциале - русским владениям. Что там амбициозные речи Сьюарда в Сент-Поле! Есть у нас свидетельства и посерьезнее…
Смитсоновский институт, открытый в 1846 году при поддержке Джона Куинси Адамса на завещанные английским химиком и минералогом Джеймсом Смитсоном сто тысяч фунтов стерлингов, был в то время крупнейшим исследовательским центром США, с которым не мог равняться ни один американский университет. И этот комплексный научный центр давно вел тщательные и подробные исследования природных ресурсов Русской Америки.
То есть вел умный, многолетний, стратегический сбор информации при ее последующем квалифицированном анализе и (тут двух компетентных мнений быть не может!) выдаче соответствующих практических рекомендаций высшим властям США.
А мощный пропагандистский эффект в реальном масштабе времени обеспечил тот самый Коллинз, который был автором идеи американо-российского телеграфа. Он - эксперт вполне знающий - после согласования со Сьюардом опубликовал в начале апреля меморандум, где подчеркивал богатые запасы рыбы, леса, пушнины и… золота в Русской Америке. Говорил Коллинз и о значительной ценности поставок из Русской (отныне, увы, уже не Русской) Америки "очень чистого льда" в Калифорнию. Тогда ведь электрических холодильников не было!
Меморандум появился в "New York Times", "New York Herald", "New York World", "Chicago Tribune"…
Нужны ли здесь комментарии?
И я без комментариев просто добавлю, что эти же влиятельные органы среди прочих мнений в поддержку договора опубликовали письма генерала М.К. Мигса и командора Дж. Роджерса. Между прочим, эти письма опубликовал и "противник" покупки Грили.
Мигс признавался: "Ценность Русской Америки, ее рыбных и минеральных богатств превосходит жаркие прерии Мексики и плодородные плантации Кубы".
А Роджерс, много лет изучавший север Тихого океана, отмечал "ничтожную (!!! - С.К.) цену покупки" и подчеркивал, что США "приобретают полосу побережья, равную Норвегии (это было преуменьшением, к слову, в разы! - С.К.), снабжающей лесом чуть ли не всю Европу".
Вот бы эти публикации - да под нос рейтернам, краббе и горчаковым! Да они, похоже, и сами все знали неплохо. А если не знали, то, проявляя служебное несоответствие и занимая высшие государственные посты, являлись фактически государственными преступниками.
Как, впрочем, и их августейшие шефы…
ПЕРВОЕ сообщение о договоре появилось уже в 4 часа дня 30 марта в газете "New York Commercial Advertiser", издаваемой другом Сьюарда - Т. Видом. Вечером сообщение было передано в Ассошиэйтед Пресс и распространено по всей стране.
Газета Вида писала: "Это приобретение более чем вдвое увеличивает Тихоокеанское побережье Соединенных Штатов… Уступаемая территория… включает ряд островов и имеет огромное значение в качестве морской базы (depot) по стратегическим соображениям. Она представляет собой ценную пушную область и включает огромную территорию, владение которой склонит в нашу пользу обширную тихоокеанскую торговлю…"
Независимо от нее "Philadelphia Inquirer" через три дня сказала об этом же: "Полуостров Аляска и Алеутские острова могут стать очень полезными для любой державы, имеющей морские интересы… Придет время, когда владение этой территорией обеспечит нам господство на Тихом океане".
Чикагская "Evening Journal", сомневаясь в текущей ценности новоприобретенной территории (но не отрицая, впрочем, ее торговых перспектив), тоже подчеркивала стратегическую роль Русской Америки.
Всё они, как видим, прекрасно понимали! И на радостях проговорились! Рыба, меха, леса, холодильный лед и даже золотишко - это так, крупные мелочи! А вот стратегическое геополитическое значение Русской Америки, прибираемой к рукам янки, было бесценным! Оно ценилось на вес не золота, а на вес будущего могущества и господства!
Причем основные базы янки могли иметь (и потом имели) южнее - в зоне Сан-Франциско. Но более существенным оказывалось то, что теперь на американском тихоокеанском побережье таких баз не могла иметь Россия!
И поэтому я только плечами пожимал, читая утверждения Болховитинова, что "ратификация договора оказалась отнюдь не легкой"…
Только полнейший политический и геополитический глупец, бросив взгляд на тогда уже практически точную карту Тихого океана, не завидовал России, имеющей возможность заградить барьером Алеут, протянувшимся от русской Чукотки до русской Аляски, все Берингово море и контролировать тот пресловутый Северо-Западный проход из Тихого океана в Атлантику, который, "искал" Кук и которым в начале XX века впервые прошел Амундсен.
А янки в делах практических были весьма дальновидны и съели тут собаку, слона и осла в придачу!
Идиотствующие цари и литераторствующие славянофилы предавались пустопорожним и неосуществимым мечтам о черноморских проливах. И под эти мечты Россия упускала из рук реальный, уже давно достигнутый контроль над Беринговым проливом!
Эх!
ПРИХОДИТСЯ ли удивляться, что вся "борьба" в сенате заняла всего полторы недели. Еще 7 апреля Стекль в частном письме Горчакову утверждал: "Господин Самнер, председатель комитета по иностранным делам, пришел просить меня снять с обсуждения договор, который, по его мнению, не имеет шансов на утверждение. Я наотрез отказался.
Если бы договор сразу же поставили на голосование, он был бы отвергнут".
Это написано 7 апреля…
А10 апреля договор поставили на голосование, результатом которого было: "за" ратификацию - 37 голосов, "против" - 2.
Н-да…
Ведущим экспертом по проблеме у нас был и остается Николай
Болховитинов, почему он на этих страницах и поминается так часто. Но этот эксперт, за сообщение многих фактов которому я благодарен, в оценках своих то и дело, мягко говоря, далеко не корректен. Так, он пишет, что сенатор Самнер вначале предлагал Стеклю снять договор с обсуждения, и лишь потом "взгляды Самнера претерпели серьезные изменения".
Но о таком странном предложении Самнера известно из письма Стекля. А разве можно верить его словам? Ведь они сплошь и рядом имеют "двойное дно"!
В действительности Самнер был одним из активных сторонников быстрейшей ратификации (собственно, противников у нее почти и не было).
Утром 8 апреля Самнер на заседании комитета по иностранным делам предлагает представить договор на утверждение сенату. Из восьми членов комитета - шесть "за" ("против" были Фессенден от штата Мэн и Паттерсон от Нью-Гемпшира).
В 13 (ну что ты сделаешь с этим "13"!) часов 8 апреля Самнер начинает свою трехчасовую речь перед сенатом.
"Дискуссия" заняла один день - 9 апреля. Против выступала опять же пара сенаторов - Фессенден и Ферри от Коннектикута.
И в тот же день покупка Русской Америки была сенатом утверждена с известным нам итогом голосования - 37 "за" и 2 "против" - все тот же Фессенден и Морилл от Вермонта…
Итого - все время жестко против был лишь один Фессенден.
Ну, так где же усматриваются тут хоть малейшие борьба и противодействие?
СУММА сделки составила 7 миллионов 200 тысяч долларов (немного более 11 миллионов рублей).
В том году, когда вопрос о продаже был поставлен Константином (в том смысле, что великим князем этот вопрос некие силы "поставили"), то есть в году 1857-м, бюджет Министерства Императорского Двора "тянул" на 11 миллионов 653 тысячи 600 рублей.
В 1867 году этот бюджет царственных бездельников и их холуев был определен в 10 миллионов 933 тысячи 500 рублей.
Доходы государственного бюджета Российской империи в том же году составили почти 439 миллионов рублей. Итак, продажа Русской Америки увеличила доходы русского бюджета всего на два с половиной процента в одном-единственном году!
Прибыток великий, нечего сказать!
Янки же, выложив всего семь миллионов долларов, получили Русскую Америку и обеспечили себе перспективы тихоокеанского могущества за счет добровольной геополитической кастрации России.