91) А Глебски в ответ продолжает нудить. "Воды у нас хватит, - задумчиво сказал я", ("Ю", "Д", "Т") И еще зануднее в "А" и "С":
"- Воды у нас хватит с избытком, - задумчиво сказал я".
92) Теперь уже "А" не разобралась в ситуации. На вопрос инспектора о возможном каннибализме в отеле в этом тексте "Нет, - ответил хозяин самодовольно". Правильно же в остальных вариантах:
"- Нет, - сказал хозяин с видимым сожалением".
97 (сокр.) А Глебски все гнет свою линию. В "Д" и "Т" (в "Ю" этой фразы нет) он просто "обдумывал возникшие перспективы", а в "А" и "С" гораздо интереснее:
"Я обдумывал возникшие только что перспективы".
Нет на инспектора угомону!
Дальше все малоинтересно, только последний пропуск в "Ю" любопытен.
107) В этом тексте фраза заканчивается словами "у Хинкуса есть друзья", а в других вариантах важная добавка:
"…что у Хинкуса есть друзья, которые согласны разделить с ним его одиночество".
Ничего не напоминает?
Седьмая глава.
5 (сокр.) А теперь пропуск в "Ю". Опущено, что Брюн, по словам Сневара - "это зомби, то есть оживленный магией мертвец…"
Первое упоминание хозяина о зомби. Дальше большая лакуна в "Ю", в коей происходит масса интересных событий.
6б) В "Т", "А" и "С" Глебски утверждает, что "Кайса слишком любит мужчин, чтобы сделаться хорошей женой". У "Д" другое мнение:
"Кайса слишком инфантильна…"
Редкий случай, когда пуританская редакция совершенно права. Ведь Кайса менее всего похожа на роковую женщину, охотницу за "мужскими скальпами". Она именно "инфантильна", то есть просто не может никому отказать.
бв) В вариантах "А" и "С" хозяин недоумевает, "на ком же ему тогда жениться, если мы теперь навеки замурованы в этой долине". А в "Д" и "Т" маленькая добавка:
"…если все мы теперь…"
Слово "все" здесь нелишнее, так как неплохо показывает сбивчивую речь пьяного человека.
6д) Инспектор учит Сневара, как подделывать лотерейные билеты, но явно недоволен результатами урока. В эталонных вариантах "А" и "С" он говорит:
"Протрезвеете и забудете".
"Д" как всегда скромен: "Заснете и все забудете". А "Т" ищет компромисса: "Протрезвеете и все забудете".
И если слово "все" в "А" и "Т" убрано по делу (это словечко неоднократно встречается в начале седьмой главы), то насчет "протрезвеете", как мне кажется, право опять именно "Д". Во первых, имеется в виду именно "протрезвеете после сна", то есть "заснете". Во-вторых, нетрезвый человек редко осознает себя (и своего собутыльника) таковым.
7) Редкий случай, когда вариант "Ю" полнее. В остальных текстах просто: "Кажется, именно в эту минуту сенбернар Лель вдруг вскочил и глухо гавкнул". А "Ю" добавляет:
"…сенбернар Лель, дремавший у наших ног, вдруг вскочил…"
Если вспомнить, что последний раз "кобель" упоминается четыре страницы назад, то добавка, как мне кажется, уместна
19) Опять о лишних словах. В "Ю" все и так понятно: "Тут я понял: он ехал сюда на автомобиле…" В остальных же редакциях, кажется, напрасно добавлено
"совершенно ясно".
20) И еще одно изменение не идет на пользу повести. Глебски приходит к выводу, что изможденный незнакомец - друг Хинкуса, он ехал в отель на машине и попал в аварию. Далее, согласно "Д" и "Т", ход его мысли несколько сбивчив, но понятен:
"Может быть, в машине остались еще люди, искалеченные так, что они не могут двигаться. Может быть, были жертвы… Хинкус должен знать…"
В "А" и "С" (в "Ю". этой фразы нет) жертвы не "были", а "уже есть". То есть "Хинкус должен знать", есть ли жертвы или их нет. Откуда, собственно? К тому же изменение времени действия превращает слово "жертва" из значения "раненый" в "убитый", а погибшие в автомобильной катастрофе (в отличие от раненых) вряд ли серьезно заботят инспектора.
28) Вскоре выясняется, что Хинкуса на крыше нет. И реакция инспектора разнится от варианта к варианту. В "Ю" и "Т":
"Вот в этот момент я и протрезвел окончательно".
"А" и "С" соглашаются с этой версией с небольшой "занудной" поправкой:
"Вот в этот момент я протрезвел уже окончательно".
А пуританское "Д" выдает совсем оригинальный и, на мой взгляд, самый лучший вариант:
"Вот в этом момент я всем нутром ощутил, что дело дрянь".
34) В "Ю" этой фразы нет, в "Д" и "Т" все просто и понятно. Еще одно свидетельство серьезности дела: "Хинкус счел возможным выбросить коту под хвост бренди на сумму не менее трех крон…"
"А" и "С" же придали фразе забавную концовочку: "…на сумму не менее пяти крон…" "Из-за пятерки удавиться готов!"
60) После короткого разговора с потерпевшим Глебски доволен. Согласно "Ю", "Д" и "Т", "мрачная при всем ее изяществе схема (готовящегося преступления) <…> развалилась сама собой".
По "А" и "С" инспектор (и это верно) не любитель всего ужасного, а всего лишь циник:
"…мрачная при всей ее убедительности схема…"
71) В "А" и "С" Глебски указывает: "Я расчистил путь для ключа…"
В "Ю", "Д" и "Т" уточняется:
"Я расчистил путь для своего ключа…"
Так как в эпизоде наличествуют два ключа от номера, эта поправка, кажется, имеет смысл.
73) И, наконец, предпоследняя фраза главы, одна из самых важных. В "Ю" она очень простая:
"На полу лежал Олаф Андварафорс".
А в "Д", "Т", "А" и "С" фраза гораздо красивее:
"Это был Олаф Андварафорс, истый потомок конунгов и возмужалый бог".
Вот только как гармонирует эта красивость с безобразным фактом смерти человека? Не знаю, не уверен.
Начинается глава восьмая, самая длинная глава в повести и в ней, соответственно, больше всего вариантов.
6) К моей вящей радости, из фразы Глебски от варианта к варианту постепенно убираются все "лишние слова":
"Ю": "Алек, оба ключа от номера я забираю себе".
"Д" и "Т": "Оба ключа от номера я забираю себе". "А" и "С": "Оба ключа я забираю себе". Спасибо!
15 (сокр.) Большая лакуна в "Ю" с тремя интересными разночтениями. Вначале еще одно лишнее слово. По "Д" и "Т" Глебски начинает рассуждать:
"Что мы имеем, инспектор Глебски?"
Добавочное "же" в "А" и "С" опять-таки, по-моему, не нужно.
А чуть ниже уже удачная редакция "А" и "С". Инспектор жалеет, что не может, согласно "Д" и "Т", "лежать между свежими простынями и крепко спать". В эталонных же вариантах маленькое уточнение:
"…и сладко спать".
Наконец еще ниже, как утверждают "Т", "А" и "С", Глебски также не может
"вечером уютно устроиться у камина со стаканом горячего портвейна".
"Д" уверенной рукой этот скромный "стаканчик портвейна" вырезает.
17–18) Забавная смена логики. Среди вещей в номере покойного инспектору бросаются в глаза, по "Ю", "Д" и "Т", чемодан, "каковой <…> был единственным багажом, принадлежащим убитому", и "ожерелье из деревянных бус, принадлежавшее <…> доброй гражданке Кайсе". То есть чемодан, пока нет наследников, по-прежнему принадлежит убитому, а ожерелье, очевидно, Кайсе больше не принадлежит, и соответственно расставлены времена в причастиях.
В эталонных же "А" и "С" все "сермяжнее": Олаф Андварафорс умер, а Кайса жива, поэтому "принадлежавшее убитому" и "принадлежащее <…> Кайсе".
Такое вот столкновение "права собственности" и "банальной правды".
22) Описание продолжается. Естественно, Глебски утверждает, что всевозможные специальные исследования и экспертизы провести, согласно "Ю", "Д" и "Т", "не представилось возможным".
В "А" и "С" поправка, более соответствующая деловому стилю мысленного отчета инспектора: "…не представляется возможным".
26 (сокр.) Продолжение темы. Подозревается Хинкус. В "Д" и "Т" (в "Ю" этой фразы нет) все коротко и ясно:
"…хотя Хинкус на вид жидковат… А может быть, [убийца] тот, кто подбросил мне записку о Хинкусе?.."
А теперь сравните, насколько длиннее стало в "А" и "С":
"…хотя Хинкус на вид, пожалуй, жидковат для таких упражнений… А может быть, не Хинкус, а тот, кто подбросил мне записку о Хинкусе?.."
Фраза искусственно увеличилась почти в полтора раза.
29) Забавный пример из серии "парадоксов редактирования". Сневар докладывает о поисках Хинкуса. В "Ю" самый разговорный вариант:
"На крыше валяется его шуба и шапка…"
В "Д" зачем-то потеряли слово "его", а дальнейшие редакции тщетно пытались восстановить прежнюю фразу.
"Т": "На крыше валяются шуба и шапка…" (грамматически правильно)
"А" и "С" (вспомнив, как было раньше): "На крыше валяются его шуба и шапка…"
Одна буква изменилась, а текст из разговорного превратился в деловой.
30) Маленькая промашка в "Ю". Хозяин впервые видит "загаженный стол" в номере Глебски: "…и потрогал пальцами натеки клея на столе". В остальных вариантах исправлено:
"…и потрогал пальцем…"
Кто же трогает подозрительные натеки сразу всеми пальцами?
32) Снова непонятная добавка. Дабы жильцы отеля ничего не узнали, хозяин в "Ю" предлагает: "А Кайсу я запру…"
В остальных же текстах добавлено: "…она у меня дура". Кайса, разумеется, не светоч разума, но при чем здесь это? Может случайно проболтаться об убийстве? Так была б умная, наверное, проболталась бы намеренно…
38 (сокр.) Глебски слышит удары в стену в номере-музее. Реакция инспектора, по "Ю", "Д" и "Т": "Я сбросил пиджак, засучил рукава и осторожно <…> вышел в коридор".
"А" и "С" чуть уточняют:
"Я сбросил пиджак, поддернул рукава…"
В принципе, верно, не было у инспектора времени тщательно засучить рукава.
59) А здесь "А" и "С", сокращая текст, допускают небольшую двусмысленность. Хинкус передает инспектору свои часы Согласно этим текстам, "часовая стрелка отломилась". Можно подумать, что она отломилась только что, в момент передачи часов. Поэтому точнее все-таки в "Ю", "Д" и "Т":
"Часовая стрелка была отломана…"
69) И снова я о лишних словах. Глебски делает вывод о Хинкусе. По "Ю", инспектор полагает: "То есть с ним, конечно явно не все было в порядке…"
"Д" и "Т" удачно сокращают текст:
"То есть с ним явно не все в порядке…"
"А" и "С" вновь удлиняют фразу:
"То есть с ним явно было не все в порядке…"
Я, как обычно, за самый короткий вариант.
89) Чуть-чуть корявая фраза в "А" и "С": "Я оставил его наедине с его совестью…" Два раза подряд "его" да еще, с чьей собственно, совестью Хинкус может находиться наедине? Так что лучше, как в "Ю", "Д" и "Т":
"Я оставил его наедине с совестью…"
95 (сокр.) Дю Барнстокр признается Глебски, что он многих в этом отеле мистифицировал. Реакция инспектора, по "Д" и "Т" (в "Ю" этой фразы нет): "Я не ожидал, что этим занимался именно дю Барнстокр" (то есть что именно старый фокусник совершал ряд конкретных, иногда жестоких проделок).
В "С" и (с небольшими изменениями) "А" уточнено:
"…что этим занимается именно дю Барнстокр".
Иначе говоря, что старик вообще способен на такие шутки
96, 98) Покаяние дю Барнстокра явно отрепетировано заранее, к тому же он вообще неплохо говорит. Поэтому более корявые фразы в "Д" и "А": "Все это маленькие розыгрыши по поводу тени Погибшего Альпиниста" - и в "Д", "Т" и "А" "Шутки с душем…" (вообще-то в повести рассказывается только об одной такой шутке) в "Ю" и "С" (а в первом случае - и в "Т") заменяются на более гладкие и точные:
"Все эти маленькие розыгрыши…" "Шутка с душем…"
106) Речь заходит о записке с угрозами. Глебски, согласно "Ю", интересуется: "…а почему вы, собственно, решили, что эта записка адресована именно вам?" В остальных текстах красивее:
"…что это угрожающее послание адресовано именно вам?"
118,119) Глебски по-прежнему расспрашивает дю Барнстокра. Он задает один вопрос, старик начинает отвечать, инспектору тут же приходит на ум другое, и он перебивает. От редакции к редакции слова инспектора делаются все литературнее:
"Ю": "Скажите сначала мне вот что".
"Д" и "Т": "Тогда скажите сначала мне вот что".
"А" и "С": "Тогда расскажите сначала мне вот что".
Но разговорная, особенно спонтанная, речь отличается от литературной. Поэтому я на стороне короткой и более корявой версии "Ю".
И следующая фраза Глебски в "Ю" звучит реальнее:
"Кто находился в столовой между половиной девятого и половиной десятого?"
В остальных же текстах напрасно, по-моему, добавлено вежливое "не можете ли вы припомнить".
126) Про свои карточные фокусы дю Барнстокр, по "Ю", "Д" и "Т", рассказывает так: "Иногда в задумчивости я даю волю своим пальцам…" "А" и "С" делают удачную добавку:
"…я, знаете ли, даю волю своим пальцам…"
Для фокусника объяснять, как он показывает фокусы, - это как для сороконожки рассказывать, как она ходит на таком большом количестве ног. Отсюда и заминка в речи.
156) Новая борьба с алкоголем. В остальных текстах Симонэ так объясняет свое решение отправиться на "романтическое свидание" с госпожой Мозес:
"А в этот раз вы накачали меня бренди, и я решился".
То есть всю вину сваливает на бренди и инспектора. В "Д" эта фраза гораздо забавнее:
"А в этот раз пропустил стаканчик бренди и решился".
Симонэ скромно забывает добавить, что это был не просто "стаканчик бренди", но еще и "бутылка пива" (вспомните седьмую главу), и героически берет всю вину на себя.
165) Симонэ приходит в номер госпожи Мозес и - о ужас! - видит ее мертвой. Шок. Симонэ рассказывает, по "Ю", "Д" и "Т": "Я не помню, как я оттуда вылетел". "А" и "С" аккуратно убирают лишнюю "я":
"Я не помню, как оттуда вылетел".
И правильно делают. Я - это последняя буква в алфавите, а Симонэ - положительный герой.
168) Глебски и Симонэ идут к номеру госпожи Мозес, и видят в холле хозяина. Дальше в "А" и "С" дело происходит так: "Я знаком предложил ему оставаться на месте". Каким, интересно, образом? В "Ю", "Д" и "Т" все понятнее:
"Я знаком приказал ему оставаться на месте".
182) Великий физик не понимает, как он мог принять госпожу Мозес за мертвую. Зато инспектору все ясно. Но ясно по-разному. В "Ю" Глебски пытается успокоить Симонэ:
"Вы были пьяны, ошиблись дверью…"
В "Д" и "Т" тон инспектора становится обвинительным:
"Вы были омерзительно пьяны".
А в "А" и "С" - это уже прокурорский вердикт.
"Просто вы были омерзительно пьяны".
Какой лучше, я, право, не знаю.
183) В ответ великий физик частично признает правоту Глебски. Но если в "Т", "А", "С" и, с незначительной вариацией, в "Ю" он заявляет:
"Я был пьян, это верно…"
То "Д" смягчает степень его опьянения:
"Я был навеселе, это верно…"
И я опять не знаю, кто прав, ибо на тему "пьян человек или навеселе" можно писать диссертации (или читать Гашека).
197) Физик никак не может сосредоточиться, и Глебски резким, на грани оскорбления, заявлением приводит Симонэ в чувство. В результате, по "Ю", "Д" и "Т", "все его эмоции тут же исчезли". А в "А" и "С" чуть интереснее:
"…все его эмоции тут же испарились".
205 (сокр.) В "Ю" на вопрос о своих действиях Симонэ отвечает предельно кратко: "Дальше я пошел в туалетную комнату, побрился, вымылся до пояса…"
В остальных вариантах (с небольшими изменениями) великий физик весьма саркастичен. Приводим его ответ по варианту "С":
"Дальше я пошел в туалетную комнату. Я тщательно вымылся до пояса. Я тщательно вытерся махровым полотенцем… Я тщательно побрился электрической бритвой… Я тщательно оделся…"
214) Новый вопрос инспектора. В разных вариантах изменения невелики, но тенденция едина - от частного к общему.
"Ю": "Кто, по-вашему, разыгрывал все эти штучки с душем, с пропавшими туфлями…"
"Д" и "Т": "…разыгрывал все эти штучки - с душем, с пропавшими туфлями…"
"А" и "С": "…все эти штучки? С душем, с пропавшими туфлями…"
Лично мне больше нравится самая "частная" редакция "Ю", ибо в разговорной речи люди обычно говорят именно о частностях.
235 (сокр.) Симонэ недоумевает, почему Глебски занимается этим делом сам и один. Согласно "Д" и "Т" (в "Ю" этой фразы нет), он спрашивает: "Вы - энтузиаст своего дела?" "А" и "С" удачно уточняют:
"Вы что - энтузиаст своего дела?"
Девятую главу можно было бы назвать так: "Слишком много подробностей".
4) Глава начинается с допроса Кайсы. В "Ю" эта сцена серьезно сокращена. Для примера приведем главное сокращение:
"Во-вторых, она, казалось, совершенно неспособна была говорить об Олафе. Каждый раз, когда я произносил это имя, она заливалась краской, принималась хихикать, совершать сложные движения плечом и закрываться ладонью".
Кайса есть Кайса. Но, в отличие от первой главы, в ней больше нет "неизвестного, еще не познанного".
Далее Глебски разговаривает с хозяином, и Алек Сневар от варианта к варианту говорит все более гладко и велеречиво. Несколько примеров.
10) По "Ю", "Д" и "Т": "…но ведь к частному мнению владельца пресса не может не прислушаться…" В "А" и "С" маленькая добавка:
"…но ведь и к частному мнению…"
11 (сокр.) Согласно "Д" и "Т" (в "Ю" этой фразы нет): "… меня есть некое ощущение, которого у вас, по-моему, пока нет". В "А" и "С" снова точная поправка:
"…у вас, по-моему, пока еще нет".
14) В "Ю" опущена фраза, венчающая рассуждения хозяина о различных образах мысли: "Так-то вот, Петер…"
Рассуждения Глебски от варианта к варианту все более занудны.
26) По "Ю", "Д" и "Т": "…хозяин отеля, как никто другое располагал возможностями отравить любого из нас". В "А" "С" добавка:
"…располагал реальной возможностью…"
28 (сокр.) Согласно "Д" и "Т" (в "Ю" этой фразы нет): "Н тогда преступление <…> запланировали давно и с совершенно непонятной целью…" "А" и "С" чуть редактируют:
"…давно, тщательно и с совершенно непонятной целью…
29) Настоящая война редактур. На вопрос хозяина о причинах ночного визита в номер госпожи Мозес Глебски почти всегда отвечает по-разному:
"Ю": "Физик перепил, и ему почудилось бог знает что… (Симонэ вновь отказано в величии.)
"Д": "Великому физику почудилось бог знает что… "(Гм, что Симонэ "был навеселе", текст "Д" вроде бы не скрывал.)
"А" и "С": "Великий физик слегка перебрал, и ему почуди лось Бог знает что…" (Инспектор слишком интеллигентничает да и молитвенное упоминание бога здесь, кажется, не к месту.
Так что мне больше всех нравится вариант "Т":
"Великий физик перепил, и ему почудилось бог знает что.
35) Здесь, согласно "А" и "С", хозяин не просто велеречив но зануден: "Я бы на вашем месте подумал об этом самым серьезным образом".
Лучше (хоть я и не люблю уменьшительных суффиксов) написано в "Д" и "Т" (в "Ю" этой фразы нет):
"…подумал об этом хорошенько".
37) Дурной пример заразителен, особенно для Глебски. И его язык во всех изданиях превращается в сплошную канцелярщину: "Я просто склонен думать, что Хинкус того [псих]…" И только "Ю" не поддалась всеобщему "ослеплению":
"Просто Хинкус того…"
Инспектор, конечно, зануда, но не до такой же степени!