52) А это уже моя придирка и одновременно маленький ляп в "А" и "С": "Я охватил голову руками и стал думать". Мне почему-то слово "охватил" крайне редко встречалось в своем буквальном смысле. Поэтому я предпочитаю более знакомое слово из текстов "Ю", "Д" и "Т":
"Я обхватил голову руками…"
63) В "Ю", "Д" и "Т" чадо выражается обыкновенно: "Что вам от меня надо". Эталонные же "А" и "С" наконец-то перешли на живую разговорную речь:
"Чего вам от меня надо?"
66, 67) И снова бенефис "Д". В остальных текстах чадо говорит инспектору: "А мне на вас плевать!" В "Д" же фраза звучит чуть-чуть иначе:
"А мне на вас наплевать!"
Фраза неправильная, но люди, особенно в запальчивости, часто говорят неправильно.
68–70) В "Ю" инспектор почти не ругается: "Хватит болтать! <…> Олаф убит. Я знаю, что после вас никто не видел его живым!" А теперь сравните с остальными вариантами и почувствуйте разницу:
"Хватит болтать, скверная девчонка! <…> Олаф убит! Я знаю, что ты - последняя, кто видел его живым!"
74) И еще одна лакуна в "Ю". Глебски от слов переходит к угрозам:
"Если вы будете лгать и изворачиваться, <…> я надену на вас наручники и отправлю в Мюр".
В "Ю" фраза заканчивается, и в воздухе повисает новая угроза. Примерно такая: "И там остаток своих дней вы проведете в тюрьме".
В остальных же вариантах угрожающая фраза продолжена: "Там с вами будут говорить совсем уже посторонние люди".
Ничего себе угроза. Знаком с девушкой меньше двух дней а уже мнит себя "не совсем посторонним"!
84) А здесь в трех соснах (между женихом, невестой и Брюн заплутали сразу "Ю" и "А": "Сначала шутки: жених и невеста…" "Жених и невеста" - это тоже шутка, но не та. А нужная и встречающаяся в остальных вариантах опять-таки касается пола чада:
"Сначала шутки: жених или невеста…"
Затем следует веселый и искрометный рассказ чада о событиях вчерашнего вечера. Он всем хорош, но вызывает один за конный вопрос: чадо что, совсем бездушное существо, раз так веселится над гробом небезразличного ей человека? И никакого надрыва или смеха сквозь слезы я в ее истории не замечаю, а вижу только бесшабашный флирт. Сцена чудесная, не как будто совершенно из другой повести.
И никакие косметические поправки не помогают. Судите сами:
98,99) Согласно "Ю" и "С", интересующая нас сцена начинается словами:
"Тут подсаживается ко мне в дрезину бухой инспектор полиции и начинает мне вкручивать, как я ему нравлюсь и насчет немедленного обручения".
В "Т" и "А" инспектор просто "пьяный", а "Д" убирает и "в дрезину бухого", и "насчет немедленного обручения".
100) В "Ю" этой фразы нет:
"При этом он то и дело пихает меня в плечо своей лапищей и приговаривает: "А ты иди, иди, я не с тобой, а с твоей сестрой…""
101) Во всех текстах, кроме "Ю", инспектор полагает "Я скушал эту тираду, не моргнув глазом". "Ю" меняет "эту тираду" на просто "это".
102) Глебски и госпожа Мозес "пляшут, а я смотрю", - продолжает Брюн в варианте "Д". Остальные дополняют:
"…а я смотрю, и все это похоже на портовый кабак в Гамбурге".
103) А здесь без сокращений не обошелся ни один вариант, поэтому привожу полную цитату:
"Потом он хватает Мозесиху пониже спины и волочет за портьеру, и это уже похоже на совсем другое заведение в том же Гамбурге. А я смотрю на эту портьеру, и ужасно мне этого инспектора жалко…"
Впрочем, ей-богу, никакие сокращения здесь ничего не меняют.
104) Брюн выручает инспектора, и сама приглашает "Мозесиху на пляс":
"…причем инспектор рад-радешенек - видно, что за портьерой он протрезвел…"
В "Д" инспектор просто "присмирел" (не был он пьяным!).
105–106) В "Ю", "Д" и "Т" эта фраза по-разному сокращена, но сути дела ничто не меняет. Речь идет о госпоже Мозес:
"…она ко мне хищно прижимается - ей ведь все равно кто, лишь бы не Мозес…"
107) Ответ на вопрос инспектора о времени. Здесь кокетливее всех "Ю":
"Ну уж пардон! Часы мне были ни к чему".
Остальные тексты фразу чуть смягчают, заменяя "уж пардон" на "знаете".
115) И, наконец, пропущено в "Ю" и "Д".
"Только и оставалось - от тоски глушить водку".
Третье и последнее упоминание водки в повести. Забавно, кто же оказался главным алкоголиком.
На этом, в принципе разбор данной главы можно заканчивать. Чисто из педантизма пройдусь по некоторой микроправке текста.
133) Согласно "Т", "А" и "С":
"Хинкус сжимал в руках одну из ножек [сломанного стула]".
Не слишком ли жирно держать ножку стула сразу двумя руками? Кажется, лучше в "Ю" и "Д", где: "Хинкус сжимал в руке…"
Десятая глава начинается с короткого разговора Глебски со Сневаром и непродолжительных размышлений инспектора. В "Ю" эта часть опять сокращена. Представляю самое интересное сокращение:
6 (сокр.) "У нас же здесь все-таки не Лувр и не Зимний дворец - у нас здесь "маленький уютный отель на двенадцать номеров; гарантируется полная приватность и совершенно домашний уют"…"
Забавны исторические познания инспектора. Ведь даже если иностранец и знает это известное здание в Петербурге-Ленинграде, он, скорее, скажет "Эрмитаж", ибо зимние дворцы есть, видимо, у каждого монарха.
8) Мозес не желает пускать Глебски в свой номер. В "А" и "С" инспектор отвечает на это просто: "Тогда пойдемте в контору".
В "Ю", "Д" и "Т" эта фраза звучала чуть интереснее: "Тогда пройдемте в контору".
Вот только слово "пройдемте" ассоциируется с "милицейским беспределом". Так что снова не знаю, что выбрать.
12 (сокр.) Теперь "лишние слова" возникают в речи Мозеса. В "Д" и "Т" (в "Ю" этого отрывка нет) вопрос о пропавших часах приводит его в негодование:
"- А вы что, <…> надеялись, что они сами как-нибудь найдутся?"
Эталонные "А" и "С", по-моему, напрасно пишут "сами собой" и "обнаружатся" вместо "найдутся". (И, соответственно в ответной реплике Глебски "нашлись" в "А" и "С" меняете; на "обнаружились".)
13) Отповедь инспектору продолжается. Из уст господин; Мозеса звучит сакраментальное: "Мне не нравится наша полиция". Вот только ремарки здесь разные. Во всех варианта: эта ремарка стандартна: "…заявил Мозес, пристально глядя на меня". Но мне больше нравится версия "Ю":
"…немедленно объявил Мозес, уставясь на меня".
14) Нет конца обвинительной речи старого миллионера. В "Д" и "Т" (в "Ю" этой фразы нет) она звучит так: "…весь это: коридор мой <… > Как вы осмелились нарушать договор?"
"А" и "С" удачно подправило:
"…весь коридор мой <…> Как вы осмелились нарушить договор?"
19 (сокр.) Мозес произносит речь, упивается своими словами и "растягивает удовольствие". В "Д" и "Т" (в "Ю" этих фраз также нет), миллионер спрашивает о человеке, которого поселили в его номере: "Или он тоже вор?" - а на отрицательный ответ инспектора негодует, почему его сторожит "гнусный пес". "А" и "С" удачно удлиняют эти фразы:
"Или он тоже какой-нибудь вор? <…> Почему <…> его сторожит <… > омерзительный пес?"
26) Снова удачное добавление. Речь Мозеса в "Ю", "Д" и "Т" заканчивается просто: "…сказал он и поднялся". В "А" и "С" интереснее:
"…сказал он нравоучительно и поднялся".
33) А здесь "А" и "С" изменяют и сокращают новую отповедь Мозеса, и напрасно, ибо в "Ю", "Д" и "Т" она звучит красиво и чуть старомодно:
"…если дело идет о женщине, о супруге, сударь, о супруге Мозеса, Альберта Мозеса, инспектор!"
43) А здесь господин Мозес говорит слишком книжно:
"Вернувшись в свой номер, я…"
Я предпочитаю "Ю" и ее разговорный язык:
"А дальше я вернулся в свой номер…"
50) Еще одна филиппика. Миллионер разоблачает замыслы инспектора, которые, согласно "Ю", "Д" и "Т", направлены против "чести, достоинства, имущества, а также физической безопасности Мозеса, сударь, не какого-нибудь пса…"
"А" и "С" усугубляют эту инвективу:
"…не какого-нибудь мерзкого пса…"
53) Наконец, Глебски оправдан. Но как оправдан? В "Ю", "Д" и "Т" Мозес говорит так: "…смешно - приписывать такой мелкой личности столь хитроумные замыслы". Обидно? Разумеется. Впрочем, в "А" и "С" еще обиднее:
"…смешно - приписывать такой обыкновенной личности…"
65) Госпожа Мозес вспоминает, что видела на лестничной площадке Брюн и Олафа. В "Ю", "Д" и "Т" слова стандартные: "Они стояли, держась за руки, и очень мило беседовали". В "А" и "С" маленькое, но точное изменение:
"…и очень мило ворковали".
67 (сокр.) Теперь инспектор понимает причину заминки в словах чада. Согласно "Ю", "Т" и (с небольшой вариацией) "Д" дело было так. Чадо "не успело ничего сообразить, а потому принялось врать, надеясь, что пронесет".
Фраза и так занудная, но в "А" и "С" ее еще "перекрутили": "…потом принялось врать в надежде, что как-нибудь да пронесет".
По-моему, это уже слишком.
82) Снова находится место для приложения "Д" своего редакторского пера. В этом варианте жена миллионера признается: "…я чувствовала себя возбужденной".
Но почему? Отвечают тексты "Т", "Д" и "С" (в "Ю" этой фразы нет):
"…вероятно, выпила немного больше, чем следовало…"
Интересно, а почему в "Д" героиня была возбуждена? Неужели ждала Симонэ?
87) А вот господин Мозес и здесь находит повод вставить свое веское словечко. На вопрос, заданный его жене о шум он отвечает, что ничего не слышал и далее, по "Ю": "Если не считать отвратительной возни, поднятой этими господами… В остальных вариантах миллионер еще более красноречив:
"…отвратительной возни, поднятой этими господами вокруг нищеброда…"
89) Глебски устал от голоса миллионера, но все еще пытается иронизировать. По "Д": "Господин Мозес зарычал совсем как Лель…" А в "А", "С" и, с небольшими изменениями, в "Т" (в "Ю" этой фразы нет) говорится:
"Господи Мозес зарычал - совсем как рассерженный Лель…"
91, 92) А сейчас госпожа Мозес рассказывает о своем путешествии на крышу. В этот рассказ "А" и "С", в сравнении с другими вариантами добавляют два слова. Сначала во фразе:
"…увидела вдруг перед собой дверь, какие-то доски…"
Слово "какие-то" здесь, по-моему, уместно.
98,99) Глебски размышляет над словами госпожи Мозес. "Ю", "Д" и "Т" написано: "Либо она спала мертвым сном, тогда непонятно, почему она проснулась и почему она врет, чтопочти не спала". "А" и "С" преспокойно обходятся без третьего "она":
"…почему врет, что почти не спала".
Но в следующей фразе уже "А" и "С" выражаются слишком книжно: "Либо она не спала, и тогда непонятно, почему она не слышала ни обвала, ни возни в соседней комнате". Мне по душе более разговорный вариант, предложенный "Ю", "Д" и "Т":
"…почему она не слышала обвала и возни в соседней комнате".
102) "Д" находит новое основание для вмешательства. "Слишком много сумасшедших в этом деле", - вяло думает инспектор, и на этом в "Д" сентенция заканчивается. В остальных же текстах мысль инспектора развита:
"Сумасшедших, пьяных и дур".
104) А чуть ниже "Д", пожалуй, право. Инспектор ругает себя за то, что слишком много возится, по "Т", "А" и "С" (в "Ю" этой фразы нет), "со старым алкоголиком Мозесом…" "Д" смягчает фразу:
"…со старым полоумным Мозесом…"
И дело здесь даже не в том, что, строго говоря, Мозеса нельзя назвать алкоголиком (никто ведь не знает, что он пьет из своей знаменитой кружки). Просто инспектор по тексту не раз и не два обзывает его "пьяницей" и "алкоголиком", можно бы и "разнообразить меню".
109) Последнее (в этой главе) занудство Глебски. Хозяин начинает разглагольствовать о неприменимости критериев логики к данным конкретным обстоятельствам, и инспектор, по "Ю", "Д" и "Т", горько и бессильно спрашивает: "Это ваше ощущение?"
В эталонных же "А" и "С" он находит в себе силы поныть: "Это и есть ваше ощущение?"
114) А вот дальше по вопросу "кто и что сделал" в текстах большие расхождения. Проще всего с "Ю". У него и дальше вместо "великого физика" идет "сумасшедший физик". А вот что сделал:
"Д" (скромно потупя глазки): "…вошел к госпоже Мозес…" "Т" (откровеннее): "…полез в постель к госпоже Мозес…" "Ю", "А" и "С" (совсем прямо): "…залез в постель к госпоже Мозес…"
Вообще, если честно, ни в какую постель Симонэ не залез: "Я даже поцеловать ее не успел!" Поэтому ближе всех к истине вариант "Т".
Одиннадцатая глава начинается с моих любимых лишних слов.
3) Разговор хозяина и Глебски продолжается. Хозяин говорит, согласно "Д" и "Т" (в "Ю" этой фразы нет):
"Впрочем, это ясно было по вашему обалделому виду, Петер".
"А" и "С" добавляют два, по-моему, лишних слова "и так".
23) Хозяин начинает произносить длинную речь о существовании зомби, но Глебски опять его перебивает. Начнем со второй фразы.
"Ю": "Понимаю: вы репетируете свою речь перед газетчиками".
"Д" и "Т": "Все понятно: вы репетируете…" "А" и "С": "Я понимаю: вы…"
Пожалуй, лучше здесь эталонные "А" и "С", ибо лишний раз сказать "я" человеку приятно.
24) Следующая фраза инспектора: "Ю": "Но меня-то все это не касается". "Д" и "Т": "Но мне все это неинтересно!"
"А" и "С" (чуть-чуть изменив фразу в сторону "Ю"): "Не мне-то все это неинтересно!"
Но что ему "неинтересно", Глебски уже говорил. Поэтом} мне больше нравится более разнообразный вариант "Ю".
25) А теперь из "Ю" убираются лишние слова. По "Ю", инспектор говорит: "Вы обещали мне рассказать что-то интересное насчет госпожи Мозес и Симонэ".
В остальных текстах короче и яснее: "Вы обещали рассказать что-то насчет госпожи Мозес у Симонэ".
28) Снова в "Ю" длинновато: "Некоторое время он [Сневар] смотрел на меня грустными глазами". В остальных вариантах снова сказано короче:
"Некоторое время он грустно смотрел на меня".
31) А теперь лишние слова есть не только в "Ю", но и в "Д" и "Т". По этим редакциям, хозяин соглашается: "Пусть будут одни факты без теории". В "А" и "С":
"Пусть будут факты без теории".
36) И, наконец, в "Ю", "Д" и "Т":
"…бедняги измучились, затаскивая этот сундук в дом".
Эталонные же "А" и "С" правильно убирают слово "этот".
38) А теперь лучше написано в "Ю", "Д" и "Т":
"Я слыхал о миллионере, который повсюду таскал за собой коллекцию ночных горшков".
"А" и "С" зря добавляют "свою". А что, можно повсюду таскать за собой чужую коллекцию?
48) Опять самый полный вариант представляет вариант "Ю". Глебски недоумевает, зачем хозяину "это нужно - крутить мне голову, забивать мне мозги всей этой африканской чепухой?"
В остальных же текстах слова "крутить мне голову" отсутствуют, а фраза, ей-богу, получилась хорошая.
51) А вот здесь опять возникает лишнее слово. В "Ю", "Д" и "Т" инспектор выговаривает Сневару:
"Вы мне мешаете, Алек. Сидите здесь, а я пойду в каминную".
Эталонные же "А" и "С" добавляют смягчающее выговор слово "пожалуй". Но эта вежливость все же затягивает фразу…
66) Здесь уже дополнительное слово придает фразе разные значения. Инспектор рассуждает:
"Ю", "Д" и "Т": "Ни снизу, ни справа, ни слева к окну подобраться было нельзя".
"А" и "С": "…к окну подобраться нельзя".
"Ю", "Д" и "Т" имеют в виду, что нельзя подобраться, не оставив следов, а следов не было, и именно поэтому "нельзя было подобраться". "А" и "С" же говорят о том, что нельзя подобраться в принципе, что, по-моему, маловероятно. Что мешает человеку залезть снизу в окно, например, по веревке? Или с помощью альпинистских приспособлений? Так что мне больше по душе варианты "Ю", "Д" и "Т".
69 (сокр.) Снова лишние слова в "А" и "С". У инспектора осталось всего две версии, и далее, по "Ю", "Д" и "Т":
"Оба предположения указывают прямо на владельца дома…"
И зачем "А" и "С" добавлять "между прочим" да еще рядом со словом "прямо"?
78 (сокр.) Инспектор снова допрашивает чадо. В "А" и "С" все просто:
"…я сел напротив и сказал…"
"Ю", "Д" и "Т" совершенно зря добавляют "нее".
84) Брюн понимает, что последняя видела Олафа живым, ее губы дрожат, глаза то и дело наполняются слезами. И вот как она рассказывает о своей встрече с Олафом, по версии "А" и "С": "Я чуть не грохнулась". Она что, не понимает, как бестактны эти слова, или нормальным языком говорить не умеет? Понимает, умеет и в "Ю", "Д" и "Т" говорит правильно: "Я едва не упала…"
103, 104) Две удачные редакторские правки. В "Д" и "Т" Глебски спрашивает девушку: "А вы уверены, что он кинулся от вас к окну?" "Ю", "А" и "С" добавляют:
"…что он кинулся от вас именно к окну?"
И снова вопрос стал более четок.
В ответе же чада есть, казалось бы, незначительная разница:
"Д": "- Ну, как вам сказать…"
Остальные тексты: "Н-ну, как вам сказать…"
И тем не менее… Ведь последние слова инспектора были "окну", и если в ответ звучит просто "ну", то получается паразитный каламбур, и редакторы правильно от него уходят.
106) А дальше в ответе опять возникают лишние слова.
"Ю": "…я просто в комнате ничего не видела, кроме окна…
Все ясно, и дополнительное "больше", имеющееся в остальных вариантах, совершенно ненужно.
107 (сокр.) На вопрос о посторонних шумах Брюн отвечает, что сперва слышала какие-то звуки, и далее в "Д":
"А больше ничего".
"Т", "А" и "С" (в "Ю" этой фразы нет) напрасно добавляю "не было".
111) Снова очень маленькая редактура и интересная разница. Ошарашенный услышанным дю Барнстокр говорит инспектору, согласно "Ю", "Д" и "Т":
"Вы, конечно, понимаете, что я понятия не имел…"
"А" и "С" чуть редактируют: "…я и понятия не имел…" и сразу превращают экспромт в отрепетированную речь. Вот толь ко в задуманной речи вряд ли опытный оратор поставил бы рядом "понимаете" и "понятия", поэтому это все-таки экспромт и правы "Ю", "Д" и "Т".
113) Глебски читает мораль старому фокуснику: "Дети растут, дю Барнстокр". А дальше по-разному. В "Д" и "Т" очень скупо:
"Все дети".
В "А" и "С" несколько формально:
107"Все дети. В том числе и дети покойников". Мне больше по душе версия "Ю": "Все дети, даже дети покойников".
127 (сокр.) И напоследок еще маленькое слово с большими последствиями. Инспектор рассуждает:
"Ю", "Д" и "Т": "…всегда лучше выглядеть добросовестным болваном, чем блестящим, хватающим вершки талантом".
"А" и "С": "…чем блестящим, но хватающим вершки талантом".
Маленькое "но" превратило фразу из иронической в занудную. По мне, так пусть лучше инспектор пошутит. Позанудствовать он всегда успеет.
Двенадцатая глава содержит меньше всего вариантов. Но они и там есть.
3) Во всех вариантах от "Д" до "С" довольно забавная фраза. Луарвик один свой глаз закатил под лоб, "так что его почти не стало видно". Кого "его": глаз или лоб? Оба ответа, по-моему, одинаково абсурдны. Поэтому лучше сказано в "Ю":
"…так что на виду остался один белок".
13) Неточность в "Д" и "Т": "…бурчал Мозес, вытесненный в коридор". Так как в этот момент инспектор только закрывал дверь, то лучше написано в "Ю", "А" и "С":
"…бурчал Мозес, вытесняемый в коридор".