ИЗБРАННЫЕ МЕСТА ИЗ ВАРИАНТОВ ПОВЕСТИ БРАТЬЕВ СТРУГАЦКИХ "ОТЕЛЬ "У ПОГИБШЕГО АЛЬПИНИСТА""
После выхода в свет текст какое-то время продолжает жить своей жизнью. По воле авторов и требованиям редакторов (и, возможно, цензоров), мнениям и ошибкам наборщиков и корректоров он меняется. Читатели, за редким исключением, не замечают этих перемен, и иногда к их неожиданности вдруг всплывает: "А почему в фильме "Отель "У погибшего альпиниста"" нет кадра про чадо, которое мело овощной суп?" - "А этой фразы уже и в книге нет". Впрочем, иногда подсознательно, и они что-то замечают. "Вот перечитал текст, и он оказался на удивление лучше (или хуже), чем раньше". Мелкие изменения, которым подвергаются такие тексты, также вносят свою лепту в процесс читательского восприятия.
Итак, здесь пойдет речь об эволюции текста повести братьев Стругацких "Отель "У погибшего альпиниста"". Использовались следующие издания.
"Юность", 1970 г. (первое и на добрые двенадцать лет единственное издание повести) - далее "Ю".
"Детская литература", 1983 г. (прославившаяся своей пуританской редактурой) - далее "Д".
"Текст", 1992 г. (первое собрание сочинений братьев Стругацких) - далее "Т".
"АСТ" (второе собрание сочинений, у меня более поздняя допечатка текста, но первое издание оного тома с/с вышло в 1997 г.) - далее "А".
"Сталкер", 2001 г. (третье, "эталонное", собрание сочинений) - далее "С".
Все тексты (в том числе и эталонный вариант "С") будут критиковаться и иногда достаточно резко. Но не потому, что я считаю "Отель "У погибшего альпиниста"" слабой книгой (наоборот, я ее достаточно высоко оцениваю). Вообще ценность повести, по-моему, заключается именно в наличии ее достоинств, а не в отсутствии недостатков, тем не менее чем меньше недостатков, тем лучше для читательского восприятия книги. А если учесть, что, как мне кажется, братья Стругацкие специально не делали окончательной редакции своих повестей (кроме, возможно, самых последних; дело в том, что они понимали, что при редактировании вся тонкая правка может совершенно непредсказуемо измениться, и потому оставляли ее именно на совести редакторов), то простое восстановление черновых вариантов текстов не гарантирует однозначно самого лучшего. Тексты Стругацких из-за этого нуждаются в редактировании, и мои оценки являются кроткими советами нынешним и будущим редакторам Стругацких. Если они признают мою правоту хотя бы в одном из десяти (ста, тысячи) случаев, значит, мой труд пропал не зря.
А теперь с места в карьер.
1–2) (Указанные номера - это номера разночтений. Рассматриваться, конечно же, будут далеко не все, поэтому будут пропуски номеров.) С самого начала повесть называлась "Отель "У погибшего альпиниста"", с различными подзаголовками ("приключенческая повесть" - "Ю", "фантастическая повесть" - "Д", просто "повесть" - "Т").
Начиная с "А" повесть получает истинно авторское название "Дело об убийстве, или Отель "У погибшего альпиниста"" и подзаголовок "еще одна отходная детективному жанру".
Спрашивается, выиграл ли текст повести от перемены названия и подзаголовка? И, главное, по какие критериям это сравнивать? Критерии будут самые разные, и по мере анализа мы будем их приводить. Здесь же два первых критерия.
А. Текст печатается для читателя. Поэтому не должен его без толку запутывать. Само название "Дело об убийстве" в 60-е годы, когда эта повесть писалась, имела оттенок интригующий (детективы выходили достаточно редко) и слегка ироничный (сравните с написанной примерно в те же годы пьесой Рязанова и Брагинского "Убийство в библиотеке"). В наши дни (последнее десятилетие XX века - первая декада века XXI) оное название этих оттенков напрочь лишилось. Поэтому мне как исследователю творчества Стругацких, конечно, страшно интересно узнать истинное название повести, но для читателей, увы, поезд ушел и лучше сохранить прежнее, гораздо лучше запоминающееся название. (Тем более что словосочетание "Дело об убийстве" уже "заиграно" в одном из сценариев братьев Стругацких.)
Несколько сложнее дело обстоит с "еще одной отходной…".
Насколько я понимаю, идея братьев Стругацких, состоит в еще одном слиянии "комического и серьезного", как это блистательно получалось у них, например, в "Сказке о Тройке" или "Жуке в муравейнике". И явно пародийный подзаголовок служит этому замыслу. Но, как признает и сам Борис Натанович в "Повторении пройденного", этот замысел не удался. Несмотря на отдельные блистательные комедийные сценки, общего комического настроя повесть не содержит. (И вообще, как будет потом показано, эти сценки часто выпирают из нее.) Так что (если учесть, что "приключенческая повесть" - несколько не соответствует истине, а в ярлыке "фантастическая повесть" братья Стругацкие давно не нуждаются) мое мнение - оптимальным заголовком и подзаголовком будет вариант "Т":
"Отель "У погибшего альпиниста"" (Повесть).
3 (сокр.) Эпиграф о происшествии "в округе Винги, близ города Мюр" в "Т" отсутствует (либо ляп наборщиков, либо "Т" имел дело с рукописью, еще не содержащей данного эпиграфа). В остальных изданиях эпиграф наличествует, только в "А" имеется оригинальный вариант: "Падкая на сенсации буржуазная пресса…" При всем своем великолепном звучании это опять-таки ляп, ибо никакого противостояния коммунистическая - буржуазная в повести нет. Так что, очевидно правильный вариант был опубликован в "Ю" и "Д" и восстановлен в "С":
"Падкая на сенсации бульварная пресса…"
Глава первая.
Здесь разночтения начинаются буквально с первого слова.
5) В варианте "Ю" повесть начинается несколько выспренно: "Я оставил машину, вылез и снял черные очки". И снова, кажется, красивый ляп. Уже в "Д" он исправлен и далее данная фраза однозначна:
"Я остановил машину, вылез и снял черные очки".
6) Окончательный вариант следующей фразы ("А" и "С"): "Здесь все было именно так, как рассказывал Згут". И вот тут появляется второй критерий оценки.
Б. Текст должен содержать как можно меньше слов, не несущих информационной нагрузки ("чтобы словам было тесно, а мыслям просторно"). Тут дело в психологии. Автор читает свой текст очень медленно и "в конце фразы забывает начало", поэтому ему часто хочется усилить то или иное слово. Однако для читающего сколько-нибудь быстро человека никакого "усиления" и "выделения" не получается, а оказываются только лишние длинноты. Впрочем, подобной перегрузкой служебными словами Авторы, возможно, хотели подчеркнуть, что Глебски - зануда (а инспектор зануда первейший). Однако в данном случае, как мне кажется, овчинка не стоит выделки. Поэтому я за вариант, приведенный в "Ю", "Д" и "Т":
"Все было так, как рассказывал Згут".
7) Следующая фраза и в "А" новый ляп: "Отель был двухэтажный, желто-зеленый…" Все хорошо, но расцветка больно уж, по-моему, ядовитая. Поэтому во всех остальных вариантах гораздо лучше:
"Отель был двухэтажный, желтый с зеленым…"
8 (сокр.) В "Ю" дальше было несколько расплывчато: "…над входом красовалась траурная вывеска", далее во всех вариантах от "Д" до "С" уточнено:
"…над крыльцом красовалась траурная вывеска".
13) А затем впервые вступает в действие пуританская редактура "Д". "В руке была сигара", во всех остальных вариантах - "В руке был штопор" (в дальнейшем Алек Сневар соответственно приложит к лысому лбу не "кулак со штопором", а "кулак с сигарой"). Правда, честно говоря, никакой разницы я здесь не вижу.
Потом хозяин отеля высокопарным слогом излагает нам историю смерти Погибшего Альпиниста. Сразу сообщу, что в "Ю" эта история существенно сокращена, и это первое, но не последнее сокращение текста "Отеля…" в "Ю", связанное, очевидно, с недостатком места в журнале.
20) Разговор заходит о Згуте. И снова во всех вариантах от "Д" до "С" идет фраза с "лишними словами": "Я вижу, он не забыл вечера, которые провел у моего камина". И только в "Ю" все коротко и ясно:
"Я вижу, он не забыл наши вечера у камина".
23) Пуританство "Д" не дремлет. Во всех остальных вариантах далее эта фраза звучит так: "…как этот кобель с женским именем будет разгружать мой багаж", а в "Д" "кобель" переименован в "пса". А вот здесь я уже вижу четкий критерий, отличающий эти варианты.
В. При прочих равных условиях употребление более редко встречающегося слова лучше, чем слова стандартного. Поэтому, на мой взгляд, в варианте "Д" фраза стала хуже.
28 (сокр.) И вот перед нами появляется новый персонаж: Кайса, В разных вариантах она обрисована несколько по-разному.
В "Ю" совсем коротко: "В дверях с моим чемоданом в руке стояла этакая кубышечка, пышечка этакая лет двадцати пяти, с румянцем во всю щеку".
В "Д" и "Т" выпала (или была отредактирована?) "пышечка этакая", зато добавлено: "…с широко расставленными и широко раскрытыми голубыми глазами".
Наконец в "А" и затем в "С" "пышечка" восстановлена в правах, и фраза окончательно звучит следующим образом:
"В дверях, с моим чемоданом в руке, стояла этакая кубышечка, пышечка этакая лет двадцати пяти, с румянцем во всю щеку, с широко расставленными и широко раскрытыми голубыми глазами".
Разве что добавим от себя, что я с большим трудом могу поверить, что такая девушка, как Кайса (как она обрисована в повести), в двадцать пять лет не вышла замуж.
И еще скажем, что в "Ю" сцена с Кайсой также была немного сокращена.
35) Маленький ляп в "А": "На спинке кресла висела чья-то брезентовая куртка". В остальных вариантах точнее:
"На спинке кресла посередине комнаты висела чья-то брезентовая куртка".
39 (сокр.) И снова лишние слова. Фраза в "Д" и "Т" (в "Ю" этой фразы нет вообще) звучит и так длинно и выспренно (в соответствии с образом Алека Сневара):
"Мне до сих пор не удалось выяснить, что это означало".
А в "А" и "С" еще добавили: "Мне до сих пор так и не удалось выяснить, что это означало".
Мало того, что фраза стала длиннее, но словосочетания "до сих пор" и "так и" значат примерно одно и то же, так что получилась тавтология.
43–45 (сокр.) А потом в "Ю" следует новая лакуна, которая на сей раз имеет серьезное отношение к сюжету. Приведем ее:
"- Инспектор Згут как-то рассказывал мне, - произнес хозяин после короткого молчания, - что его специальность - так называемые медвежатники. А у вас какая специальность, если это, конечно, не секрет?
<…>
- У меня скучная специальность, - ответил я. - Должностные преступления, растраты, подлоги, подделка государственных бумаг…"
Тем самым в "Ю" не сказано, чем именно занимается инспектор Глебски, и возникает ощущение, что он имел дело с кражами и убийствами. Во всех остальных вариантах у инспектора действительно "скучная специальность". И даже немного удивляет, как такой человек вообще пытался раскрыть убийство и не дать свершиться новым преступлениям.
49) Редкий случай, когда фраза в "Ю" полнее всех остальных вариантов. И так повсюду: "Чемодан мой был раскрыт, вещи аккуратно разложены…", а в "Ю":
"Чемодан мой был раскрыт, вещи аккуратно разложены и развешаны…"
По-моему, все логично.
56) И снова мы имеем дело с божественными силами. "Благословенное небо, всеблагий Господи, наконец-то я был один!" - радуется Глебски (варианты "А" и "С").
Но вот уверены ли редакторы, что инспектор молится? По-моему, так это просто "поминание бога всуе", а поэтому должно писаться с маленькой буквы, как это делают "Ю", "Д" и "Т". Кстати, в противном случае неплохо бы и "небо" написать с большой буквы, а то какой-то странный компромисс получается.
59) "…Но вот сын мой утверждает…" - снова "А" и "С" и снова лишнее слово. Чей же еще сын? Лучше как в остальных вариантах:
"…но вот сын утверждает…"
60) (сокр.) Далее следует длинное и достаточно занудное размышление Глебски о счастье свободы выбора (правда, в "Ю" этого размышления нет). На мой взгляд, чем короче будет эта мысль, тем лучше (ибо ничего особенного она не выражает, а для выражения характера инспектора хватит самого сокращенного варианта). Итак, фраза про сигарету, которую он может не закурить, короче в "Д" и "Т":
"И (сигарета), которую я не закурю, если мне не хочется, а не потому, что мадам Зельц не выносит табачного дыма".
Не понимаю я, зачем тут еще что-то добавлять.
А про рюмку бренди (которую в варианте "Д", как обычно, заменила чашка кофе), как мне кажется, лучше всего сказано в вариантах "А" и "С":
"Рюмка бренди у горящего камина - это хорошо".
А в "Т", например, совершенно скучнейшая фраза:
"Рюмка бренди у горящего камина - именно в тот момент, не раньше и не позже, когда мне придет в голову, что выпить рюмку бренди у горящего камина - это хорошо".
63) И наконец, заканчивается это рассуждение тем, что вот если пробежаться на лыжах, то "станет совсем уже прекрасно" ("Ю", "Д", "Т"). А в "А" и "С" сказано немного получше:
"…станет совсем уж превосходно".
64–65) Затем снова следует описание Кайсы. В "Ю" оно было чуть сокращено, а в "Д" (где снова бдила пуританская редактура) и за ними в "Т" и "А" от него буквально остались "рожки да ножки":
"Была она в пестром платье в обтяжку, в крошечном кружевном фартуке, шею охватывало ожерелье из крупных деревянных бусин". И только в "С" сокращения восстановлены и Кайса предстает перед нами во всей красе.
"Была она в пестром платье в обтяжку, которое топорщилось на ней спереди и сзади, в крошечном кружевном фартуке, руки у нее были голые, сдобные, и голую сдобную шею охватывало ожерелье из крупных деревянных бусин".
66) И снова общий вывод о Кайсе. В "Д" и "Т" (в "Ю" он опущен) сказано просто: "…и это было хорошо". В "А" и "С" добавлено одно слово:
"…и это тоже было хорошо".
На сей раз слово добавлено по делу и логически цепляет рассуждения инспектора о Кайсе к его размышлениям о счастье свободы воли, где часто встречается слово "хорошо".
68) В разговоре о Симонэ в варианте "Ю" Кайса опускает слово "Ученые". И это не случайное искажение текста, а именно редакторская политика "Ю". По мнению этого варианта, Глебски не подозревал об ученых заслугах Симонэ. (И далее все подобные упоминания будут убираться из текста.)
81) Безобидная фраза:
"…пепельница на столе снова сияла девственной чистотой". В "Д" слово "девственной" отсутствует. Господа пуритане! Чем пепельница-то перед вами провинилась?
82) В "Д": "…пахло трубочным табаком, как в номере-музее". В остальных вариантах чуть иначе:
"…пахло трубочным табаком, совсем как в номере-музее".
Честно говоря, ввиду многозначности понятия "как", слово "совсем", напоминающее о конкретном недавнем случае, все-таки нужно.
83) А вот здесь в "Д" точнее: "Я взглянул на пепельницу".
А добавленное в более поздних вариантах слово "немедленно" только, как ни странно, уменьшает скорость процесса. (Слово "немедленно" и так подразумевалось, а с ним фраза читается явно дольше.)
На сем глава заканчивается.
И начинается вторая глава. Чтобы не писать слишком больших чисел, я веду нумерацию разночтений по главам и потому опять начинаю с первого номера.
Начинается вторая глава с лыжной пробежки Петера Глебски. Снова заметим, что в "Ю" она изрядно сокращена, и за клавиатуру, друзья!
7) Речь заходит о Згуте. И тут снова разные варианты. Окончательный вариант "А" и "С" длинноват: "хоть ты и лупишь, говорят, своих "медвежатников" по мордам во время допросов…"
Во-первых, весьма странно звучит слово "говорят". Згут представлен в повести, как один из близких друзей Глебски. А судить о друге с чужих слов… как-то нехорошо, да и на Петера Глебски непохоже.
Во-вторых, добавка "во время допросов", наверное, лишняя. Когда еще Згут может лупить "своих медвежатников"?
Поэтому здесь оптимальны варианты "Ю" и "Т":
"…хоть ты и лупишь своих "медвежатников" по мордам…"
А в "Д" вариант по длине такой же, только морды снова заменены "физиями".
17) А здесь в "Ю" несколько стандартно: "Я снял перчатку, вытер лицо…"
В остальных вариантах точнее: "Я снял перчатку, сунул мизинец в ухо, повертел…" Тем более что в предыдущей фразе у Глебски "уши ветром заложило".
18) И снова во всех текстах, от "Д" и "С" лишние слова: "…словно по соседству шел на посадку спортивный биплан". И только в "Ю" коротко и ясно:
"…словно шел на посадку спортивный биплан".
26 (сокр.) В пародии Глебски про гибель "Погибшего Мотоциклиста" увеличилось число кирпичей. В "Ю" было всего-навсего "увлекая за собой сорок два кирпича", то есть только те, что закрывали дыру в стене, которую (достаточно аккуратно) пробил мифический "Мотоциклист". В остальных текстах разрушения стены гораздо глобальнее (что, по-моему, лучше):
"…увлекая за собой четыреста тридцать два кирпича". Главное - кто-то же их сосчитал!
27 (сокр.) И снова маленькая длиннота в "А", "С": "…настойка из мухоморов, три кроны за литр".
В "Д", "Т" (в "Ю" этой фразы нет) чуточку точнее: "…настойка из мухоморов, три кроны литр".
32) Перед нами новый герой - дю Барнстокр. От варианта к варианту его портрет обретает все новые черты. В "Ю", "Д" и "Т" было коротко и простовато: "…лицо, украшенное аристократическим носом".
В "А" интереснее: "…лицо, украшенное аристократическими брыльями и не менее аристократическим носом".
И наконец, в "С" портрет дю Барнстокра полностью готов:
"…лицо, украшенное аристократическими брыльями и не менее аристократическим носом феноменальной формы".
39) Забавный ляп в "А": "Это <…> хилая работа. Хотя и недостойная такого знатока, как господин Глебски".
В остальных текстах (кроме "Ю", где нет последней фразы) все становится понятнее:
"Это <…> хилая работа. Хилая и недостойная такого знатока, как господин Глебски".
45–47 (сокр.) А вот здесь, как мне кажется, Авторы сами запутались и нас запутали. Говорит дю Барнстокр:
"…это Брюн, единственное дитя моего дорогого покойного брата…"
Чуть ниже соответственно:
"Дитя равнодушно улыбнулось мне…"
Но посередине в размышлениях Глебски впервые проскакивает одно из самых запоминающихся словечек в "Отеле…":
"…я бы предпочел, чтобы дю Барнстокр представил чадо своего дорогого покойника…".
С чего бы это инспектору употреблять архаизмы? Ни до, ни после этого эпизода за ним такого не замечено. Он всегда говорит нормальным современным книжным языком.
И только в "Ю" с логикой сюжета все нормально:
"это Брюн, единственное чадо моего дорогого покойного брата… <…> Чадо равнодушно улыбнулось мне".
(Третья фраза в "Ю" сокращена.)
На мой взгляд, старому и манерному дю Барнстокру куда более пристало говорить архаизмами.
57–59 (сокр.) Далее идет тема "ужасных звуков". Сначала, в основном, все в порядке почти во всех вариантах:
"Разбудил меня чей-то взвизг…"
Только в "А" "взвизг" переименован в "визг".
Но, увы, далее во всех вариантах от "Д" до "С" визг вступает в свои права: "а потом снова короткий визг и призрачный хохот".
А затем там же: "Мне даже послышалось бряканье ржавых цепей". Это уже натужно смешно, а не страшно весело. И только в "Ю" "готическая тема" сохраняется во всей полноте:
"..а потом снова короткий взвизг и призрачный хохот. Мне даже послышалось бряцанье ржавых цепей".