Сразу нашли крохотный офис, привезли товар и открылись как сервис-центр. Я сам разработал дизайн рекламы и начал активную рекламную кампанию по району. Студентки и студенты раздавали яркие листовки рядом с метро. Все больше женских рук листало каталоги нашей компании. И к нам наконец-то пошли клиенты. Клиентура сервис-центра росла с каждым днем, все операции, наработанные до автоматизма за десять лет, мы выполняли качественно и без усилий. Все трудности преодолевались легко и естественно. И миг, когда счастье уже подкралось к нам, мы просмотрели. Дела плавно перешли в плюс, но дьявол недовольства собой вновь вселился в меня и в мою супругу. Возникли устойчивые конфликты с женой на почве бизнеса. Мы подолгу спорили по каждому вопросу, и наши отношения становились хуже с каждым днем.
Семейные страсти
– Не хочу быть царицей, а хочу быть владычицей морскою, и чтобы золотая рыбка была у меня на посылках.
А. С. Пушкин. Золотая рыбка
После трех лет жизни в Москве мы с женой стали напоминать двух скандальных итальянских героев из кинофильма "Бриллиантовая рука". Мои провинциальные ожидания от московской жизни не оправдались. Вроде бы и доход есть, и дело совместное, но счастье вновь куда-то ускользнуло. И на этом рубеже я не смог поймать его. Не оправдались и ожидания жены относительно меня. Да, занимаясь совместным делом, мы начали зарабатывать, но по доходам это было намного меньше, чем в родном городе. Меньше чем то, что у нас уже было. И жена снова стала твердить, что этого нам мало! Нужно расширять квартиру до трехкомнатной! Детям надо дать престижное образование! Мы можем больше! Если в провинции наш успех был виден и вполне достаточен, то здесь, в Москве, он не был заметен вовсе. Моя вторая половина, преисполнившись амбициями, как старуха в "Золотой рыбке", твердила мне чуть ли не каждый день, что нам нужно еще. Что я работаю вполсилы или даже треть. И я, вместо того чтобы радоваться тому, что достигнуто, постоянно чувствовал себя махровым неудачником. Надо было спокойно жить и радоваться тому, что имеем! Но ожидание каких-то необыкновенных благ, которые должны бы свалиться на нас в столице, омрачали эту радость. При этом, не умея ни отдыхать как следует в выходные, не имея и просто обычного досуга и хобби, субботу и воскресенье мы посвящали в основном работе. Семейная жизнь превратилась в непрерывное совместное стремление к новым благам. На этом фоне мне все давалось с большим трудом и без удовольствия и отрады. Даже погода казалась какой-то неприветливой и мрачной. Я постоянно находился в воронке завышенных ожиданий жены и претензий к самому себе. И чем больше старался их удовлетворить, тем больше портились наши отношения. Аналогия со сказкой о золотой рыбке была практически стопроцентной.
Человек может измениться только сам, и то прилагая к этому невероятные усилия под руководством хорошего психотерапевта. Изменить же свое бессознательное ядро самому, даже обладая знаниями, совсем непросто. А уж изменить живущего рядом человека – невозможно. Об этом твердили все философы древности, и как аксиому знает любой психолог. Поэтому, пытаясь друг другу чего-то доказать и внушить, мы тратили свои силы впустую.
Усугубляли общую картину часто приезжавшие родственники.
Моя мама, естественно, поддерживала меня: мол, жили хорошо – стали плохо, и во всем виновата жена. Тесть приезжал поддержать жену и по приезде начинал активное обустройство, остекляя балкон, устанавливая новые двери, модернизируя сантехнику. Он, наоборот, был ярым защитником идеи московского прорыва. И бубнил всегда одно и то же: что живем мы в раю, а я, дурень, этого просто не понимаю. Как-то в декабре никак не могла наступить зима и небо на две недели заволокло чугунными тучами. Я по радио услышал (с радостью пенсионера-сталиниста, узнавшего об очередном крахе рыночной экономики) сообщение, что благодаря необычайно мрачной погоде в Москве участились депрессивные состояния у подростков. Так что даже число преступлений снизилось в разы. Так вот тесть эту новость воспринял с невозмутимым непониманием, продолжая твердить, какая все-таки необычайно райская жизнь вокруг. Как лебедь и рак, мы тянули семейный воз в противоположных направлениях.
Воспитание детей
Ни для кого не секрет, что основу активного населения Москвы составляют приезжие. Но я много раз убеждался, расспрашивая о жизни москвичей, что через поколение приезжих пыл покорителей и завоевателей столицы угасает. Например, папа приехал из провинции и стал уважаемым профессором, получил от правительства большую дачу и квартиру. А сын пользуется тем, что заработал папа, и, мягко скажем, "не блещет". По крайней мере, в основной массе этот парадокс работает как закон природы. Это можно объяснить тем, что у сына нет таких амбиций, как у папы. Но можно еще и тем, что папа практически не занимался сыном, а делал карьеру. И сын рос на всем готовом сам по себе, без родительского настойчивого внимания и требований. Родители-провинциалы, активно покоряющие столицу, в большинстве своем намного меньше уделяют внимание своим детям. Они захвачены азартом карьеры, они работают на износ, ставя себе все новые и новые цели. Они добираются в многокилометровых пробках до окраины, трясутся часами в шумном метро, встают ни свет ни заря на работу, трудятся неустанно не за страх, а за совесть, чтобы вскарабкаться еще выше. Но вот на детей времени и сил остается пропорционально меньше. Дети видят своих родителей поздно вечером. Измочаленные карьерной гонкой, папы и мамы, приходя с работы, уже не могут достаточно времени уделить своим детям. Поиграть в футбол, слепить снеговика или просто почитать книжку. И как растения, которым не хватает света, многие московские дети тянутся к другому источнику – компьютерам и телевизору. Зимой в будний день вечером детская площадка у моего дома в Москве пустует. Детей, ни маленьких, ни побольше, просто нет. Все сидят по домам. Я всегда задавался вопросом, почему? Вспоминая свое детство, постоянные игры во дворе со сверстниками, восторг игры в футбол и хоккей, простые радости активного ребенка, я с огорчением видел, что сейчас дети не могут быть так счастливы, как я. Их счастье сместилось в иллюзорный мир Интернета и голубого экрана. Неустанно твердя старшему сыну: "Ну созвонись со своими друзьями и иди погуляй!" – я всегда наталкивался как на стену: "Папа! Да никто не выйдет. Антон уроки делает, потом в компьютер будет играть, Сашу родители не отпускают. Все сидят по домам. Никому эти прогулки не нужны!" Выглядывая в окно, я видел всегда одну и ту же унылую картину. Пустая детская площадка, понурый пустой двор и машины, занесенные снегом, у соседнего дома. Наверное, родителям, которые приедут с работы поздно вечером, просто так удобнее. Удобнее, чтобы их чадо сидело дома и не высовывало нос за пределы квартиры. Тем более что хроники жареных новостей пестрят сообщениями о педофилах и свихнувшихся маньяках. Да и сами родители, приехав усталые, уже не в силах вот так просто пойти и поиграть с ребенком во дворе. Время позднее, уже темно, да и некогда. Голова еще забита работой, завтра важное совещание, надо перекусить и еще как-то провести эти несколько законных часов отдыха. Мой старший сын большую часть времени все-таки проводил дома за компьютером. Младший, как зазомбированный, стремился включить телевизор. Я как мог развлекал их, но стоило отвлечься на свои многочисленные дела, как все шло по-прежнему – дети снова обращались к компьютеру и телевизору. Жена пропадала на работе, стараясь задерживаться на ней допоздна, увлеченная карьерой (возможно, и не только), а не домом. Да, для состоятельных людей есть еще няни-профи. Но даже она не заменит родительского тепла. Арина Родионовна не клонируется, и няня, правильно воспитывающая ребенка, крайне редка. Все это наводит на мысль, что в провинции времени на детей как-то побольше. Ведь родители вечером приходят раньше, да и не так высосаны. Есть время и силы, чтобы заняться своим ребенком. Наверное, провинция – это источник, из которого подпитывается активное московское сообщество.
Мой первый отъезд из Москвы
Внутри снова поселилось чувство, что я занимаюсь не тем. Чем-то мелким и несущественным. Чего-то все время не хватало для душевного покоя и радости. (Скорее всего, был измотан постоянными претензиями жены.) Я был недоволен собой и чувствовал себя несчастным.
Отдав жене в управление уже раскрученное вместе дело, я вновь отчаянно, как в омут, бросился в новое. Совершенно в другом направлении. При этом все делал как попало, и мое начинание не принесло желаемых результатов. Постоянные дрязги в семье меня вконец вымотали. Все это привело к тому, что я окончательно решил уехать из Москвы в Екатеринбург.
И вот, в самое, наверное, лучшее время в Москве, когда распускаются первые листья и идут первые, такие желанные дожди, я стал собираться на малую родину. Да, я сильно расстраивался, что не смогу так часто видеть детей, но находиться дальше в Москве было уже невыносимо. Мое решение еще больше приблизило ситуацию к разводу, так как разногласия в семье достигли апогея. Я собирался основательно, уже не чая вновь приехать Москву.
Помню, я ехал в поезде и радовался, как первоклашка первой пятерке. Иногда бывают минуты, когда ты по-настоящему счастлив. В купе я познакомился с интересными людьми, ехавшими в Екатеринбург проводить тренинг "по Норбекову". Они сказали, что мой отъезд, конечно, временный. Екатеринбург встретил меня, будто раздраженно спрашивая: "Ну и че ты обратно-то приперся???" Шел снег вперемешку с дождем. Пасмурно. Дома никого нет. Чувствую, что реально холоднее, чем в Москве. Моя детская радость сменилась взрослой сосредоточенностью. Ничего, это временно. Завтра все наладится. Привыкнув постоянно получать "пинки" в виде неудач и трудностей и ожидая того же развития событий в Екатеринбурге, я всю свою энергию направил в работу. Непогода не огорчала меня, тем более что она через несколько дней прошла и сменилась солнцем и чистым небом. Сил у меня стало втрое больше. Ведь я начал жить своей жизнью, всю энергию тратил на себя и не участвовал в скандалах с женой.
В первые же дни заказал рекламу, обойдя все препоны ставшего уже родным сервиса. Уважаемый читатель, здесь я хочу обратить внимание на то, что на родине такое ощущение, что и стены помогают. Реклама у меня получилась отменная. Первую неделю, отвыкший за год от отделочного бизнеса, я спешно восстанавливал свои знания. Тренировался составлять сметы, пробовал оценивать разные квартиры. И активно распространял рекламу. Сейчас вспоминаю, что ничего такого особенного я не делал. Никакой сверхподготовки у меня не было (так мне казалось). Уже через неделю моей новой жизни в Екатеринбурге на меня вышел лидер крупной бригады отделочников. Совершенно случайно через знакомых Виктора он узнал о моем приезде и решил со мной встретиться. А еще через неделю я взял очень крупный заказ на отделочные работы с большой серьезной сметой и солидной прибылью. У меня было какое-то нереальное ощущение, что все получается само собой. А мне нужно лишь присутствовать и хоть что-то делать. (Я человек достаточно скептический. Никогда я не верил в сверхсмысл, судьбу, провидение и божью волю. Да, я регулярно ходил в церковь, но, как сказали бы священнослужители, занимался язычеством. Ведь на самом деле я в глубине души был атеистом. Я по-настоящему никогда не верил, что мне может кто-то помочь, кроме меня самого. Но вот, словно Солярис , Екатеринбург дотянулся до меня и вернул обратно. Я не могу объяснить это по-другому. Ведь если в Москве на меня сыпались неудачи, в Екатеринбурге сразу начало везти.)
Если в Москве все продвигалось с большим трудом, то на родине, наоборот, все складывалось чересчур легко. Я сразу начал хорошо зарабатывать! Даже просто прогулки по городу доставляли мне большое удовольствие. Единственное, что мешало, – это отсутствие автомобиля. Если вся Москва плотно опоясана маршрутами наземного и подземного транспорта (по крайней мере, практически на любой улице, нанесенной на карту, можно поймать маршрутку), то в Екатеринбурге я с неудовольствием отметил, что отсутствие личного транспорта сильно тормозит мои дела. Да, естественно, я кайфовал без московской назойливой урбанизации, этого незнакомого бетонного лабиринта и огромных расстояний, но в некоторые районы Екатеринбурга приходилось добираться на трамвае, ждать которого приходилось минут пятнадцать, да и ехать, прямо скажем, в каком-то непривычно замедленном темпе (все-таки я уже привык к другому ритму). Чуть позднее нанял шофера с почасовой оплатой и тем решил транспортную проблему. Я с удовольствием распространял рекламу, занимался снабжением заказов, встречался с клиентами и брал новые заказы. В душе ощущал себя учеником, сбежавшим с уроков и наслаждающимся тайной прогулкой. Иногда в голове проскальзывала мысль, что это как-то недостойно, что ли, – легко и радостно работать и так быстро получать результат! Э, да тебе слабо там, в трудностях и суете, преуспеть. Тебе легкую удачу здесь, в провинции, подавай! Хотя не скажу, что у меня не возникало никаких проблем. Например, прораб Азим, с которым я сотрудничал, держал бригаду таджиков около полусотни человек. Методы управления у него были как у чеченского полевого командира, и его таджикские соколы работали быстро, как на войне. Но квалификации настоящего прораба у Азима не было. В плане тонкостей производственного процесса он не был специалистом, хотя и пытался мне показать, что во всем разбирается. "Николай! Мене Лючик нужьно, профиль уколок, и сухой смесь, мещькоф тритцать, тавай потвози". Ну куда он потом эти мешки девать будет? Там десяти за глаза хватит. Но у меня уже был московский опыт, и я функции прораба-снабженца полностью взял на себя. Все возникающие проблемы я решал как-то чересчур быстро и эффективно. Моих сил и опыта, а главное энергии, с избытком на все хватало. Ни разу не было проблемы, чтобы кто-то обманул меня либо где-то я зашел в тупик.
Уважаемый читатель, здесь стоит повторить, что навыки, приобретенные в Москве, сторицей окупаются в провинции. Я говорил, что у трудностей, с которыми сталкивается провинциал в Москве, есть и оборотная, положительная сторона. Научившись бороться в более сложной системе координат и даже натерпевшись неудач, у себя на родине можно подняться на ступеньку вверх, научившись работать более эффективно.
Истосковавшись по природе, я на все выходные выбирался в сад и с наслаждением там работал. Все лето мы с братом в выходные ездили рыбачить с ночевкой. И это не московские воскресные поездки в пробках за продуктами! Это отдых, после которого я всю неделю работал как электровеник, без усталости. Я начал расправлять крылья и наливаться той силой уверенного в себе человека, у которого все получается, и он чувствует, что все препятствия ему по плечу.
Через полтора месяца работы я смог позволить себе купить вполне приличную иномарку. И теперь не только быстро перемещался по объектам, но и легко выбирался на природу, чтобы делать так полюбившиеся мне пробежки или просто порыбачить. Несмотря на очевидные успехи и легкость, меня то и дело давило мрачное чувство вины закоренелого мазохиста, привыкшего к страданиям и трудностям честного семьянина. Я не видел своих сыновей и сильно страдал из-за этого. Каждую неделю я разговаривал с ними, не имея потом сил сдержать слезы. Комплекс бессовестного отца мучил меня, и я не мог избавиться от мыслей о возвращении. Иногда одинокими вечерами после работы я подолгу размышлял о своей жизни в Москве, о взаимоотношениях с женой и с детьми, скучая по прежней "правильной" жизни. В такие минуты я чувствовал себя как преступник, который сбежал из тюрьмы, скрывается от правосудия и все-таки раздумывает: "А может, вернуться и таки отсидеть срок, чтобы совесть не мучила?" Стереотипы, навязанные обществом и родителями, не давали чувства внутренней свободы. Жена, увидев, что я начал зарабатывать, снова прониклась ко мне теплотой и любовью. Да и я, воспитанный в неполной семье, страшился мысли о разводе. Воспитывать и встречаться с детьми на расстоянии? Как это можно? Я же предаю их! Поняв, что, по крайней мере, у себя на родине я могу зарабатывать и быть успешным, мне оставалось научиться этому в Москве. Так я решил в то счастливое лето. Хотя я чувствовал, что семейный мир этот хлипкий и ненадежный. И мне еще придется хлебнуть. Человек ведь не меняется. В общем, я решил начать все с нуля.
Психологическая работа над собой
Осенью, закрыв все договоры по ремонтам, бросив практически раскрученное дело в Екатеринбурге, я вернулся в Москву. Теперь, как возвратившийся блудный сын, я видел только светлую сторону московской жизни. Любая погода нравилась, люди вокруг были приветливые, все блестело чистотой и комфортом. Кроме того, во мне прочно засела мысль: чтобы добиться в Москве новых успехов и угодить жене, нужно работать над собой. И этот комплекс, возникший с переездом в столицу, что я должен стать каким-то сверхъестественным и добиться чего-то сверхъестественного, сподвиг меня ходить по психологическим группам и тренингам. Я стал "находкой для психолога". Человеком, считающим, что он должен измениться в угоду собственным завышенным ожиданиям. Но как работать над собой? Банально качать мышцы, бегать, прыгать, ходить на танцы? Как себя изменить, как почувствовать себя успешным в Москве и стать им? Естественно, надо менять мышление и отношение к жизни! Для начала я нашел клуб, где проводились психологические семинары для людей, недовольных своей жизнью.
Я увлекся психологией, начал ходить на занятия, запоем читал книги и психологическую литературу, которую нам предлагали. (В юности перед армией я увлекся Карнеги, так как и склонен был к беспокойству, и влиять на людей не умел. К сожалению, просто чтение правильных мыслей не помогло мне избавиться от юношеских тревог и беспокойств. Одно знание того, что не нужно беспокоиться, что это вредно и неэффективно, ничего не меняло. Я пробовал методы, которые пропагандировал Карнеги, но реального результата не получил. Лишь изучив психологию и поняв себя, можно реально что-то изменить.)