Между тем как раз "Роща пятисот" - это, пожалуй, самый халтурно сляпанный из всех имеющихся образцов коммунистического мифотворчества. С одной стороны школьников заставляли зубрить вирши советского поэта Макарова, в которых "видел с неба июньского месяц как у рощи стояли пятьсот, а напротив, им в головы метясь, сухо щелкнул затворами взвод" и "сам Юденич в английской шинели прибыл к роще взглянуть на расстрел". С другой стороны в местный музей был торжественно помещен "перетертый веревкой сук". К суку прилагался "кусок ствола, на котором делались зарубки по числу повешенных". Так повесили этих людей или расстреляли? Никто так и не утрудился определиться хотя бы с этим. Таких нестыковок много. Цитировались свидетельства очевидцев, что "зимой на санях мертвецов вывозили как дрова", и в то же время никто даже не пытался скрыть факта, что как раз зимою в Ямбурге не было белых!
А между тем - какие люди числятся среди тех, кого пытаются очернить перед школьниками! Это и поручик артиллерии В.Н.Быков - правнук А.С.Пушкина по материнской линии и внучатый племянник Н.В.Гоголя по линии отцовской, это ротмистр П.А.Аксаков - правнук писателя, это ротмистр В.М.Леонтьев - праправнук А.В Суворова! И названные лица - лишь малая часть перечня, представленного историком С.Г.Зириным. Этих-то людей и обвиняют в том, что они "целыми семьями" вешали бедняков, в чьих домах побывали на постое красноармейцы, а самих пленных красноармейцев так вообще сжигали заживо… Право же, стоит вообразить писателя А.И.Куприна (с осени 1919 вступившего в Северо-Западную армию в чине поручика) спокойно наблюдающего за повешеньем женщин и детей! Может быть, классик русской литературы еще и табуретку из-под них вышибал?
Историк Зирин не отрицает случаев белого самосуда. Но тут же подводит итог: белые расправы без суда - эпизодические следствия ожесточения, неизбежного при войне-усобице. Красный же террор носил "институционный" характер. Люди истреблялись не по личным винам, но по сословному признаку - по принадлежности к семьям белых офицеров, к зажиточному крестьянству, к духовенству. Впрочем, расправа над духовенством - тема особая. "Гражданская война в России носила, прежде всего, религиозный характер, - напоминает он. - Коммунисты стремились уничтожить христианские церкви, прежде всего - Русскую Православную Церковь". "Говоря о жестокости воюющих сторон, - утверждает В.Г.Шарыгин, - необходимо заметить важное обстоятельство, отличающее "красных" от "белых". Последние были воцерковленными воинами, их борьбу освящала вера и Церковь в лице войсковых батюшек. В действиях же "красных" усматривалась языческая жестокость".
Все верно, только вот не мягко ли сказано - "языческая"? Передо мной лежит сейчас современная книга - "Авиация Гражданской войны". Как же они интересны, фотографии тогдашних аэропланов. Странно только, что их оформление не воспроизводили постановщики романтических советских кинолент! Вот "Ньюпор" с красной звездою и черным скелетом, летящим верхом на косе. Намалевано от души, во весь борт, чтоб издалека видели. Вот еще два "Ньюпора" - с красными чертями, летящими самостоятельно. Черти во всевозможных вариациях и позах, черные и красные пятиконечные звезды, голые ведьмы, летучие мыши… А напротив белогвардейские "Юнкерсы" и "Альбатросы" с православными крестами, орлами и былинными витязями - тут уж само собой явно, кто и за что воевал.
Такая вот непростая коллизия. Историки негодуют, а школьные преподаватели между тем получают свежие экземпляры книги, в которой история подменена идеологией, к тому же - идеологией самой замшелой и самой дремучей. С таким багажом могут выйти из школьных стен выпускники второго десятилетия XXI века.
Трудно, и не может быть легко сражаться за историческую правду в городе, до сих пор носящем имя эстонского изувера Виктора Кингисеппа. Имя давит славный русский город Ямбург как могильная плита. Удалось бы из-под нее выбраться - глядишь, и ложь бы развеялась сама собою. А липовая "роща пятисот" превратилась бы, наконец, в обыкновенный сосновый бор.
"Колобок" на костях
А ведь начиналось все самым достойным образом… Два года назад, летом 2006 года, в Ивангороде, что граничит с Эстонией, проводились торжества в память и в честь барона Александра Людвиговича фон Штиглица.
Основатель Государственного банка России, учредитель Главного общества российских железных дорог, промышленник и благотворитель фон Штиглиц много занимался народным образованием. На его деньги в 1876 году было выстроено в Санкт-Петербурге Центральное училище технического рисования (в советское время носившее имя Веры Мухиной). Жил фон Штиглиц в Ивангороде и в Ивангороде упокоился, в крипте возведенной им церкви Святой Троицы.
Предполагалось даже, что во время торжеств на колокольню реставрируемой церкви будут возвращены заново отлитые колокола. Что и произошло, но на три месяца позже. Реставрация, финансируемая "Центром национальной славы России", вообще длилась долго. Удивляться тут не приходится: рядом с храмом находился некогда режимный объект, и пьяные вохровцы устроили себе тир - развлекались стрельбой по алтарной фреске. Был там и склад, была и свалка… Одного мусора в начале реставрационных работ вывезли семь грузовиков. Но наконец колокола зазвучали, службы начались… Тут-то и произошло нечто странное, такое, о чем даже писать как-то стыдно и неловко.
Когда все это случилось, теперь уже не установишь, но обнаружилось в нынешнем мае. В один непрекрасный день четыре надгробия (самого фон Штиглица, его жены, приемной дочери и зятя) покинули крипту и оказались лежащими на каких-то досках на церковном дворе, зачехленные в черную пленку. Вес каждого - около двух тонн. Это сколько же усилий надо было приложить, чтобы выдрать их из пола да еще и поднять?! Три беломраморных надгробия, одно из красного гранита. Автор этих строк просмотрела около трех десятков фотографий: на саркофагах отчетливо видны свежие повреждения (как выяснилось позже, о них было сломано несколько домкратов…). Места захоронений заложили кусками фанеры, в крипту принесли фортепьяно. На Пасху там был устроен детский утренник: разыгрывалась по ролям сказка "Колобок".
Когда против вандализма выступили в местной прессе А. Н. Белобородов (историк искусств) и Маргарита Сергеевна Штиглиц (доктор архитектуры, представитель рода фон Штиглиц в России), от настоятеля и церковного старосты начали поступать объяснения. Объяснение первое: надгробия обветшали, не подлежат реставрации, на их месте будут установлены новые, меньшего размера. (Как может "обветшать" каменная глыба? Либо она разбита, либо цела. А надгробия супругов фон Штиглиц и супругов Половцевых не просто целы, а, учитывая все безумие минувшего века, замечательно целы.) Объяснение второе: надгробия были вынесены временно, ввиду необходимости починки пола и стен. (Что же такое нужно делать с полом и со стенами, чтобы ради этого таскать туда-сюда почти восемь тонн?) И какое из этих объяснений соответствует истине - ведь не оба же разом?
Еще одно, данное настоятелем немного раньше - надгробия "мешают молиться", - звучит вообще дико, просто кровь стынет. Но все же, прежде чем ужасаться, стоит попытаться понять. У священника ведь тоже есть своя логика. Реставрация шла неимоверно тяжело и мучительно долго. Хочется наконец послужить в человеческих условиях. Иметь два храма, верхний и нижний, удобнее, чем один. Еще не сделана роспись стен - опять терпи, мирись с неудобствами. А так - устроил второй алтарь внизу и служи себе спокойно, а наверху пусть между тем расписывают. Но при четырех огромных надгробиях полноценное помещение внизу не выкраивается, хоть ставь там алтарь, хоть нет. Замечательно, конечно, что этот Штиглиц возвел церковь 130 лет назад, но приходскую-то жизнь в ней налаживать надо сегодня! Так, может, и Бог с ним, со Штиглицем? "Нам важен только храм", - к сожалению, произнес в эфире петербургского канала "ТВ-100" о. Александр Салыкин.
Но, отче, ведь это же тот самый фон Штиглиц, чьи рабочие не бастовали в самые смутные времена, чей гроб они несли на плечах до места упокоения! Это был "их барон", они гордо называли себя "штиглицкие", а потомки их - нынешние ивангородцы и наровчане.
Вот оно, проявление "кризиса идентичности", в котором, как в трясине, увязло наше общество. В Ивангороде такое "проявление" выглядит особенно жутко, поскольку рядом, всего лишь на другом берегу - те, кто не хочет нам добра, кто переписывает, фальсифицирует и подтасовывает Историю.
Конфликт разрешился, когда "Центр национальной славы России" принял сторону историков и потомков барона. Настоятель одумался, прислушавшись к голосу организации, без которой церковь Святой Троицы и сегодня лежала бы в руинах. 22 мая военный историк С. Г. Зирин снова ездил из своего Ямбурга в Ивангород - на сей раз с тем, чтобы собственными глазами увидеть, как первое из надгробий (баронессы Каролины Логиновны) возвращается на свое место.
"Ура? Наверное, так", - отписал он мне по электронной почте. Как-то не похоже это на радость победителя. Просто усталый вздох облегчения. Да и о какой победе может идти речь, когда историк России вынужден выступать против действий священника русской Церкви?
"Надо сопрягать, надо сопрягать", - говорит голос в мистическом сне Пьера Безухова. Славные могилы нужны не только верующим, но и религиозное возрождение невозможно в безвоздушном (внеисторическом) пространстве.
Ивангородский конфликт мог произойти в любом другом месте. Кризис идентичности идет по телу страны пятнами, и пластыри официоза только загоняют болезнь внутрь. Покуда последнее доблестное имя не будет любовно извлечено из забвения, нам этого кризиса не преодолеть.
Надо сопрягать.
О восстановлении оранжевых монументов
Маленьким мальчиком Яцек мечтал о шапке-невидимке. Трогательно, не так ли? Но сказочная шапка была нужна ему не для того, чтобы играть в прятки или таскать из буфета сладкие пирожки. Отнюдь. Шапка-невидимка была нужна ему для совсем другого: чтобы надеть ее и убивать русских. Безнаказанно. Побольше, желательно вообще "всех", но главное - безнаказанно. (Он нас, правда, называл не русскими, а "москалями" - как было принято в родительском дому).
Немного повзрослев, он понял, что единственно верным способом безнаказанно убивать русских будет возможно, если посадить им на шею антирусскую власть. Тогда он бросил гимназию и стал профессиональным революционером.
Нам мальчик Яцек известен как Феликс Дзержинский.
Мечта его сбылась, хотя и не в полной мере: русский народ был истреблен все же не целиком. Но под его непосредственным руководством было уничтожено только в период 1918-1922 гг. около двух миллионов "москалей" (по самым скромным подсчетам). Можно как угодно оценивать Октябрьский переворот, но невозможно не признать следующего: принципиальной установкой ЧеКи было не уничтожение конкретных врагов революции, но уничтожение "враждебных классов". Институт заложников, сформированный в 1790-е годы во Франции, после 1917 года был установлен в России. При аресте чекистам следовало (для определения судьбы арестованного) выяснить: "к какому классу он принадлежит, какого он происхождения, какое у него образование и какова профессия". Причем тут "истребление москалей"? А вот давайте, поглядим. К уничтожению подлежали: офицерство (шире - дворянство, всё это были либо русские, либо обрусевшие, что не суть важно), православное духовенство (тут уж русские сплошь), купечество (тоже преимущественно русские), крестьянство (а то как же, ведь для его сиволапого блага всё делалось, а оно, подлое, не позволяло "реквизировать" последний хлеб от своих детей, храмы свои сносить). Впрочем, сделаем оговорку: крестьянство истреблялось не тотально, а было поделено на "кулаков", "середняков" и "бедняков". Последним - дрянным работникам, пьяни, действительно мало что грозило, их охотно брали в подручные при "раскулачиваниях", при разорении церквей. Но ведь оно и не жалко - оставить "москалям" деревенские отбросы, пусть размножаются. Мало кто рискнет возразить, что сгубленное "кулачество" и "середнячество" состояло исключительно из русских людей.
Если кто-нибудь думает, что Дзержинского интересовало вообще хоть что-нибудь, кроме "истребления москалей" (становление, допустим, сильного советского государства), пусть покопается в документах и узнает о более чем странной позиции "железного Феликса" во время левоэсеровского мятежа. Человек просто выжидал - чья возьмет? При чем вначале поставил не на ту лошадку. Когда кривая вывернула иначе, перестроился на ходу, оставляя неувязки и нестыковки. Некогда было. Отделался легким испугом - уступил пост на полгодика латышу Екабу Петерсу. Но свидетельствует ли о беспринципности Дзержинского то, что было ему решительно наплевать, с кем дальше править бал - с эсерами или с большевиками? Да нисколько. Его базового принципа - уничтожения русских - это нимало не затрагивало.
Я отнюдь не отрицаю, что под кровавый топор ЧеКи попадали не только русские, но и иные народности. Но ведь сказано же: лес рубят - щепки летят. К чему жалеть о каком-нибудь "пущенном в расход" поляке, когда другой поляк ежедневно "захлопывает ров" над тысячами русских?
Таким образом, если бы памятник "железному Феликсу" захотел бы вновь водрузить на почетное место президент всех западенцев Украины Виктор Ющенко, удивительного было бы мало. Польские близняшки могли бы с ним поспорить о том, кому должно достаться замечательное творение скульптора Вучетича, и не без резона. Им он, все-таки, кровно свой. А уж идейно-то как близкий!.. Думается, по справедливости, должен бы за него поторговаться и М.Саакашвили - "безвинная жертва российской агрессии". Но нет, никто из упомянутых лиц не претендует на то, чтоб вывезти шедевр Вучетича к себе и окружить должными почестями. Неблагодарные, право, люди, никакой исторической памяти!
Но зато - что представляется автору этих строк куда менее резонным - за возвращение памятника на Лубянку выступил недавно депутат Госдумы В.Колесников. Товарищ Колесников, вы - оранжевый?
Вариант первый - вправду оранжевый. Вариант второй - просто не знает о своем патроне ничего, кроме действительно профессионально написанного слогана о горячем, холодном и чистом. Разве что еще - пару прочитанных в детстве трогательных рассказов о том, как упомянутый патрон боролся с беспризорностью. (Которую сам же и создавал). Есть и третий вариант, о котором даже не хочется думать. Но о нем ниже.
Конечно, депутату Колесникову нельзя отказать в логике. Слова о возвращении Дзержинского были им произнесены после получения награды "130 лет со дня рождения Ф.Э.Дзержинского", учрежденной Союзом ветеранов госбезопасности. Посчитаем, кстати. У меня получилось, что они сию медаль учредили в 2007 году, совсем недавно. Так или иначе, депутат сказал: "Мы медали получаем, а он - где?" Как уже было сказано - довольно логично. Вот только логика может развиваться от помянутого противоречия в двух направлениях:
1. Надо возвратить этот памятник.
2. Надо запретить эти медали.
И во второй позиции логики значительно больше. Потому, что возвращенный памятник вступает в непримиримое противоречие с другим, весьма близко расположенным памятником - Соловецким камнем. Быть может, и даже, скорее всего, депутаты, почтившие предложение рукоплесканиями (если не вообще вставанием) не читали книгу, в которой сказано, что разделившийся в себе дом не устоит. Но едва ли они вовсе не знают, что две взаимоисключающие идеи в одной голове - признак шизофрении для человека. Две же идеологии в одной стране - признак недееспособности страны. Но что, если (и вот это уже как раз неприятный третий вариант) демарш депутата Колесникова - это лишь одно из спланированных действий, имеющих целью как раз подкоп под Соловецкий камень? Что если это - позиционирование? Осознанное желание вновь пожертвовать многострадальным русским народом во благо некоей абстрактной мощной державы, которую можно заселить, собственно, кем угодно? (Благо, и квота на мигрантов увеличена на 2009 год вдвое в сравнении с 2008-м и должна составить теперь около четырех миллионов. Правда, теперь, в связи с разразившимся кризисом, ее пообещали сократить. Но не отменить.) Незаменимых людей у нас ведь нет, не так ли? Народов тоже.
Мне очень хотелось бы ошибиться, пусть бы лучше все сие делалось просто с дурна ума, с исторической безграмотности. Так или иначе: попытки вернуть памятник Дзержинскому - это осознанное противопоставление отдельных представителей спецслужб самому народу, народу, которому они обязаны быть защитниками, а не террористами. Памятник Дзержинскому - апология террора.
Ладно, сбавим немножко накал. Очень мне понравилось трогательное высказывание В.Тимофеева, главы упомянутого ветеранского союза. Памятник "сейчас находится в безобразнейшем состоянии в Нескучном саду, под открытым небом", - посетовал этот ветеран. А что, на Лубянке он под закрытым небом, что ли, стоял?
Может (если, конечно, Ющенко с поляками не предъявят прав на самого эффективного убийцу "москалей"), найдем ему местечко под крышей? В каком-нибудь музее геноцида.
Война памятников
Кажется иной раз, что пространство, в коем мы имеем несчастье жить, наэлектризовано до такой степени, что меж собой воюют даже неодушевленные предметы. Во всяком случае, к предметам, несущим символику, это относится безусловно. Накануне 7 ноября, который коммунисты продолжают праздновать по мягкости властей, не решившихся объявить этот день днем всенародного траура, была разбита мемориальная доска Александру Васильевичу Колчаку. Не Колчаку - Верховному правителю России, даже не Колчаку - герою Порт-Артура, но Колчаку - исследователю течений Северно-Ледовитого океана.
Казалось бы, уж эти-то деяния кому и чем могли помешать? Ведь пользовались его картами все экспедиции советского времени, еще как пользовались… Впрочем, что об этом - почерк-то знакомый. Учили студентов по "Очеркам гнойной хирургии" Войно-Ясенецкого, но не давали Войно-Ясенецкому подписать учебник - "архиепископ Лука". Учили пионеров петь веселую песенку про "картошку-тошку-тошку", а сочинивших ее скаутов отправляли в отнюдь не пионерские лагеря на Колыму. Так что удивительного мало, в глазах некоторых наших сограждан научные открытия адмирала Колчака должны навек оставаться безымянными, вообще ничьими. И напрасно автору этих строк помнилось, будто люди и сограждане тут вообще ни при чем. Будто сам Владимир Ильич спрыгнул ночью со своего красно-гранитного постамента на Калужской площади, пугливо прошмыгнул мимо часовни-новостройки и направился на Садовническую - бить по доске пудовым кулаком. Даже не от злобы, а просто из зависти: сам-то ничего интересного за всю жизнь не открыл и не изобрел.