Открытие подготовки Ингушетии к сетевой войне началось с так называемого "ингушского рейда" смешанной группы террористов летом 2004 г., сопровождавшегося захватом зданий силовых ведомств, на чём мы ещё остановимся подробнее чуть позже. К концу лета 2007 года ситуация начала разогреваться более интенсивно, причём теперь уже на уровне разжигания общественного недовольства властями республики. Для начала в станице Орджоникидзевская были убиты трое цыган, затем в Назрани были убиты главврач станции переливания крови и милиционер. Вскоре в Карабулаке расстреляли семью русской учительницы. Чуть ранее в станице Орджоникидзевская было совершено жестокое убийство ещё одной учительницы и её детей, а через два дня после убийства, во время их похорон, на кладбище прогремел взрыв, из-за чего пострадали 11 человек. Казалось бы, совершенно разрозненные эпизоды, вполне свойственные для любого региона - везде убивают. Однако не везде убивают так бессмысленно, ни за что. Частота и жестокость совершенных деяний вызывает страх, панику и напряжённость в обществе. В таком состоянии люди начинают винить кого попало, требовать расправы над подвернувшимися под злую руку, изливать агрессию на первых встречных, соседей, друзей, политических оппонентов, что провоцирует новые конфликты. Начинается цепная реакция ненависти, и, если власти в этой ситуации теряются, общая напряжённость и истерия имеют все шансы выплеснуться и за пределы республики, на соседние регионы, на другие этносы. В данном случае речь идёт о "сетевом" эффекте дестабилизации, когда ненависть и неприязнь "прокачиваются по сети", от родственника к родственнику, от соседа к соседу, от ингуша к осетину, разрастаются в геометрической прогрессии, и далее лавину вражды и неприязни остановить всё труднее. Регион становится проблемным, конфликтным, горячим и в конечном итоге неуправляемым.
Власти в последнее время всё же стали догадываться о том, что что-то здесь принципиально "не так". Однако о выявлении вражеских сетей пока речи не идёт. Всё ограничивается предположениями в духе того, что сделал сразу после серии убийств тогдашний полпред президента в ЮФО Дмитрий Козак, заявив, что "убийства в Ингушетии носят политический характер". Описывая ситуацию в Ингушетии, Козак констатировал, что "мы фактически живём в ситуации контртеррористической операции". По его мнению, "нас пытаются таким образом склонить к определённым решениям". Подобные заявления являются по сути констатацией успешности втягивания Ингушетии в сетевую войну. Признание этого и есть первый результат успешного начала реализации операции на базе эффектов - технологического подхода, реализуемого в рамках ведения сетевых войн . Сетевая операция начата. "Определённым" решением может стать беспорядочный ответный террор властей в отношении кого попало, что в какой-то момент привело к недовольству населения и росту социальных протестов, лишь усугубивших и так непростую ситуацию. Но можно ответить осмысленной сетевой стратегией.
Всё более очевидным становится жёсткий сценарий, который планирует реализовать Запад в отношении России. Нынешняя российская политическая элита доказала свою способность мобилизоваться и предотвратить любые возможные тенденции, связанные с попытками осуществления "цветной революции", попытками сменить власть в России путём "оранжевого" переворота. Но это совершенно не значит, что американские технологи откажутся от попыток реализовать подобный сценарий для ослабления и разрушения российской государственности. Западным стратегам и нашим геополитическим противникам стало очевидно, что с помощью бархатного сценария, подобного оранжевой революции на Украине в 2004, в Грузии, Киргизии и других странах СНГ, в России сместить власть не получится. Поэтому и идут в ход всё более жёсткие методы. И очевидно, что наиболее эффективным из них, вслед за "оранжевыми" революциями, является разжигание межэтнической розни, внутреннего гражданского конфликта по типу того, что развернулся на Юго-Востоке бывшей Украины после кровавого евромайдана, когда брат идёт на брата, а граждане одного государства убивают друг друга.
Россия - это полиэтничное государство-империя, в основе которого - большой русский народ. Основной болевой точкой, против которой властью ещё не выработан иммунитет, как раз являются межэтнические конфликты. И попытки реализовать эту стратегию налицо. Серия убийств в Ингушетии последовала сразу за провокационным роликом с отрезанием головы, растиражированным в Интернете, за взрывом поезда Москва - Санкт-Петербург, за публичными заявлениями "яблочника" Митрохина о том, что якобы это осетинские власти провоцируют убийства ингушей, и другими подобными нарочитыми действиями. Всё это - убийства, провокации, агрессивные призывы и попытки разжечь межэтнический конфликт представителями "пятой колонны" - есть не что иное, как фазы сетевой войны.
Чем дальше, тем усилия, прилагаемые к тому, чтобы максимально обострить замороженные межэтнические конфликты, в первую очередь на территории ЮФО, будут носить всё более системный, последовательный характер. Именно в ситуации дестабилизации воспользоваться рычагами давления на власть, которая, по мнению западных стратегов, должна растеряться, опустить руки и впасть в панику, становится гораздо проще. А затем под этим предлогом, "под шумок", попытаться сместить существующий режим.
Основная цель сетевой операции - это общественное мнение. Западу необходимо сформировать общественное мнение населения России таким образом, чтобы у него начало возникать стойкое ощущение: российская власть не контролирует ситуацию. Не исключено, что в будущем Запад дойдёт до прямых ударов по территории России . Нельзя себя тешить иллюзией, что Америка не сделает этот шаг. Однако прямые удары - это стадия завершающая. Пока что реализуется именно сетевая подготовка главного удара - формирование нужного сетевого кода .
Для выхода из сложившейся ситуации, конечно же, необходимо применять стандартные методы: пресекать откровенно подрывную деятельность различных деструктивных структур, партий и СМИ, работающих на нашего атлантистского врага, более пристально приглядываться к неправительственным организациям, которые сегодня действуют в ЮФО, к действиям либералов и "правозащитников". Мы всё время пытаемся церемониться, заигрывать, как-то их уговаривать, но времени на это уже попросту нет. Пора действовать максимально жёстко и быстро. Необходимо разработать принципы российской этносоциологической политики в новых условиях, в обстоятельствах мобилизации, усиления роли государства, усиления власти. Межэтнической политикой в России уже давно никто не занимается, вследствие чего она пришла в полный упадок. Этнологические, межрелигиозные, межкультурные вопросы надо поставить на государственный уровень контроля. Этносоциологическая стратегия упорядочивания сложного, многоукладного социального пространства российского государства-империи должна быть разработана в кратчайшие сроки. Однако главным и ключевым элементом реакции на агрессию Запада в адрес России является выработка ответного сетевого сценария. Без этого все усилия тщетны.
(Опубликовано на мультипортале "KM.ru" 13 сентября 2007 г.)
Шумливая имитация
Ингушетию дестабилизируют извне
Серия убийств в Ингушетии, а также покушение на президента Юнус-бека Евкурова, как и следовало ожидать, вызвали массовые волнения в республике. В центре Назрани то и дело вспыхивали несанкционированные митинги. Протестующие требовали выявить лиц, причастных к похищениям, захлестнувшим республику на фоне участившихся убийств. В частности, одной из причин волнений стало похищение братьев Аушевых. И хотя власти Ингушетии заявили, что считавшиеся похищенными в Чечне двое жителей Ингушетии нашлись, это не успокоило разгоряченных митингующих. Сайт "Ингушетия. ру", которым чуть позже заинтересовалась прокуратура, разместил сообщение о том, что неизвестные вооруженные лица в масках открыли огонь поверх голов митингующих, на что протестующие ответили камнями. Разогнать митинг призвали омоновцев, но в рядах ингушского ОМОНа и Внутренних войск МВД произошёл раскол. Часть бойцов отказалась выполнять приказ о разгоне мирного митинга. На место митинга приезжал даже министр внутренних дел Ингушетии Муса Медов, который выслушал требования митингующих о немедленном расследовании похищений. Однако участники акции попытались избить министра, и ему пришлось покинуть место беспорядков.
Интересно, что незадолго до указанных событий Ингушетию посетил либерал-правозащитник, ныне председатель партии "Яблоко" Сергей Митрохин. Комментируя на встрече с местными жителями проблему возвращения ингушских беженцев в Пригородный район Северной Осетии, Митрохин возмутился, что за последние годы там пропали тридцать ингушей. Десять из них нашли, в том числе одного мёртвым. Там же Митрохин призвал людей выйти на борьбу с властями региона, обвинив руководство Северной Осетии в похищениях. Позже "яблочник" в Москве дал пресс-конференцию, где уже в присутствии множества СМИ повторил этот призыв.
Своими заявлениями Митрохин и "Яблоко" по сути подготовили общественное мнение к росту количества выступлений против действующей власти. Складывается впечатление, что вся эта ситуация была спланирована заранее, но её реализация была чуть отложена. Ведь если бы резкое обострение ситуации в зоне не так давно затихшего осетино-ингушского конфликта возникло сразу после заявлений Митрохина, вся ситуация имела бы очевидный налёт инструментальности. Любой следователь рассмотрел бы в этих действиях попытку дестабилизировать ситуацию в тревожном регионе, причём с использованием самой болезненной для России темы - межэтнических отношений. Запуск операции, дабы отвести подозрение от её организаторов, был сдвинут на более поздний срок.
Во всём происходящем можно усмотреть очевидный геополитический характер действий наших оппонентов - США и их агентуры - на территории России. И яблочник Митрохин, и либералы в целом, вся западная агентурная сетьиспользуется американцами как инструмент дестабилизации внутри России. Конфликт, связанный с так называемым "похищением" людей - всего лишь первая стадия очередной фазы сетевой войны против России, о которой американцы предупредили устами либералов. Не хотите, мол, мирной, холодной "оранжевой" революции - получите горячую, кровавую, с жертвами.
Также можно предположить, что само "похищение" людей - всего лишь имитация. Не отрицал этого и Дмитрий Козак. Но имитация не для простого накала обстановки. Противники России метят здесь дальше. Спустя столько лет после установления стабильности в осетино-ингушских отношениях, в течение которых все конфликтные ситуации решались на уровне осетинских и ингушских общин, вдруг, ни с того ни с сего, возникло такое обострение. Казалось, что для проведения диалога вновь нет никаких возможностей. Ситуация накалялась с каждым днём, а все только разводили руками.
В Ингушетии, где США оперируют неправительственными организациями и фондами, реализация стратегии сетевых войн просматривается со всей очевидностью. А одна из подобных структур многие годы базируется прямо в Москве. И не где-нибудь, а в Российской академии наук - группа академика Валерия Тишкова занимается исследованием нынешних территорий ЮФО для того, чтобы, якобы, определить наиболее опасные точки межэтнических столкновений. Это делалается, как говорит сам Тишков, для научных целей. Но, похоже, именно эти точки возможных межэтнических конфликтов в дальнейшем как раз и будут разыгрываться западными стратегами для дестабилизации ситуации региона в целом, ибо финансируется эта "научная" деятельность западными фондами. Ингушетия остаётся наиболее болезненным для России регионом, и ясно, что по мере активизации американских сценариев ситуация там и впредь будет накаляться. Всё, что делают США, используя свои сети, создаваемые годами, они делают для того, чтобы привести к коллапсу сложившуюся политическую систему власти в России, путём дестабилизации наиболее острых и чувствительных регионов привести нынешние российские элиты в состояние потери контроля.
Для России целостность её большого пространства является ценностью номер один. Именно с сохранения территориальной целостности начал Путин, когда пришёл к власти. И вот кто-то делает всё для того, чтобы дестабилизировать ситуацию, разжечь регион, продемонстрировать, что путинская модель и то, что он ставил в основу своего восьмилетнего управления, - несостоятельны. Сладкий сон Госдепа США - взять под контроль наше ядерное вооружение и обеспечить физическое присутствие западного военного контингента на территории России. В этой связи не стоит исключать и возможность превентивных неядерных ударов по России. Особенно учитывая новую концепцию Госдепартамента США, которая гласит, что для предотвращения террористических вылазок, устранения террористических бандформирований, в целях безопасности США Америка имеет право наносить превентивные удары по территориям суверенных государств. Любое же обострение ситуации на Кавказе даёт им формальные основания утверждать, что в России вновь завелись террористы, что и является главным поводом для нанесения превентивных ударов.
По плану Соединенных Штатов, уже первый удар должен стать шоком для России, деморализовать власть и общество, вывести из рабочего состояния силы ПВО. Американцы хотят именно деморализации, они идут к этому из года в год, всю ближе подступая к нашим границам. Вся их стратегия, реализуемая на наших глазах, свидетельствует о попытке взять под полный контроль всё мировое пространство. Но без ослабления и расчленения России сделать это невозможно. Америка готовится к большой войне. Сейчас они делают тестовые шаги, пока что лёгкие укусы, тычут палкой в спящего медведя, испытывая его терпение: в Ингушетии, в Южной Осетии, у границ России на Востоке бывшей Украины - проснётся, не проснётся? Для того чтобы завершить миссию планетарного господства, американцам необходимо устранить Россию с политической карты мира раз и навсегда - как своего главного геополитического конкурента.
(Опубликовано на мультипортале "KM.ru" 20 сентября 2007 г.)
Иингушский "рейд"
Классический пример сетевого удара
Одним из ярких примеров, ставших подтверждением того, что на территории Северного Кавказа действуют именно исламистские сети , а не разрозненные группы боевиков, стал в своё время эпизод с нападением на здания силовых ведомств в Ингушетии. Базовым элементом сетевой войны является информационный эффект любого совершённого действия. Тогда нападавшие чётко продемонстрировали приверженность именно этому подходу. Нападение достигло пика эффективности с точки зрения информационного воздействия в условиях информационного общества. Это и было главной целью данных террористических действий. Захват зданий и военных объектов в этой связи даже не так важен, поскольку не имеет тактического смысла. Что с ними потом делать? Удерживать до полного уничтожения подтянувшимися федеральными силами, всегда заведомо превосходящими любую, даже самую крупную бандгруппу? Таким образом, главная цель - информационное освещение и, как следствие, дестабилизация ситуации в регионе - тогда была отработана полностью.
Ещё один признак "сети", который продемонстрировали нападавшие, - это их экстерриториальность: сопротивление федеральному центру не ограничено рамками Чечни. Мобильность - возможность быстро собраться и так же быстро раствориться среди мирного населения - есть признак именно "сети", что даёт возможность осуществления подобных акций в любых географических точках - Дагестане, Ингушетии, осетинском Беслане, Москве… Нападение на Ингушетию подтвердило, что проблема исламистского сетевого терроризма не локализована на территории Чечни, что, в свою очередь, всегда оставляет открытой возможность расползания зоны дестабилизации по всему Северному Кавказу. Нападавшие продемонстрировали свою интернациональность, что дало возможность говорить о практически неограниченном человеческом ресурсе сил сопротивления.
При этом любые карательные операции и "зачистки" по итогам таких рейдов обычно приводят к обратному эффекту, так как невольно затрагивают и непричастных к событиям людей, а это всегда грозит втягиванием в конфликт новых участников. В данном случае заказчики операции явно пытались втянуть в конфликт ещё и ингушей, ранее всегда лояльных или по крайней мере нейтральных, что должно было увеличить базу сопротивления. А отсюда недалеко и до перехода конфликта от территориального к межэтническому, что также на руку заказчикам, ведь железного способа профилактики такого типа конфликтов не существует, за исключением полного геноцида народов, в них участвующих.
Ещё одной задачей ингушского рейда была необходимость продемонстрировать готовность боевиков продолжать сопротивление вне зависимости от его длительности, усталости сторон, а также вне зависимости от объёма и качества сил и средств, задействованных со стороны федерального центра. Всё это должно было убедить Москву в тщетности всех приложенных ранее усилий, что, в свою очередь, должно было сделать российскую власть более "сговорчивой" в плане своих геополитических претензий на Кавказ и постсоветское пространство в целом. Таким образом, локальная, казалось бы, операция, становится эффективным средством для геополитического давления на Россию со стороны Запада, пытающегося "умерить" наши возрождающиеся геополитические амбиции.
Из произошедшего в Ингушетии, однако, всё же следует сделать и критические выводы - о неэффективности использования методов одного лишь прямого силового воздействия при решении сложных ситуаций на Северном Кавказе. Очевидно, что данная проблема также не решается обычными, "простыми", стандартными, общепринятыми на других российских территориях средствами. Всё это демонстрирует несостоятельность прямого продолжения властной вертикали федерального центра в Чечне. Здесь необходимо реализовывать более тонкие и основанные на традиции формы контроля и управления. Ситуация на Северном Кавказе, с учётом того, что Кавказ является зоной стратегических интересов не только России, но и многих других государств региона, а также США, активно участвующих в битве за Кавказ, требует более сложных с содержательной точки зрения решений, учитывающих все стороны проблемы - религиозную, этническую, культурную, традиционную, а не только силовые факторы. Весь комплекс таких подходов и их сбалансированность содержится в так называемом евразийском варианте решения проблемы, предусматривающем сочетание национальных интересов России с одной стороны и интересов народов Северного Кавказа, участвующих в конфликте, - с другой. Ставка же лишь на сочетание силового воздействия и политтехнологий, без учёта содержательной стороны, всегда будет приводить к заведомому проигрышу.
(Опубликовано в экспертной сети Kreml.org1 июля 2004 г.)