Логичное ли противопоставление? Поцелуи без любви у пошлых супругов грязны. Согласен. Им надо противопоставить… что? Казалось бы: поцелуи с любовью? А Вы противопоставляете "мимолётную" (почему мимолётную?) "страсть" (почему не любовь), выходит, по логике, будто поцелуи без любви (мимолётные) противопоставляются поцелуям без любви супружеским… Странно…
Если брать тему: казус, индивидуальный случай грязных поцелуев в браке и чистых в мимолётной связи, - эту тему надо разработать в романе (ибо тут весь гвоздь в индивидуальной обстановке, в анализе характеров и психики данных типов). А в брошюре?"
В этой полемике на общие темы угадывается и личный спор о самих себе, но как раз это лишний раз доказывает, что Ленин был вполне прям и искренен в своей позиции: "свобода любви" в постановке пункта № 10 его не привлекала ни как принцип, ни как индивидуальный случай.
МЫ ИМЕЕМ и ещё одно, вне сомнений, точное и достоверное изложение взглядов Ленина на "проблему", принадлежащее, правда, не самому Ленину, а Кларе Цеткин. Летом 1920 года в Москве проходил II конгресс Коминтерна, и Ленин тогда беседовал с Цеткин - старинной своей знакомой со времён эмиграции - на те или иные темы. Как можно догадаться, Цеткин или стенографировала, или записывала услышанное в записную книжку сразу после того, как оставалась одна. Общий объём её записей составляет около трёх десятков страниц стандартного книжного формата, поэтому ограничусь лишь тремя наиболее "ударными" цитатами…
1) "…Говорят, что наибольшим распространением пользуется брошюра одной венской коммунистки о половом вопросе. Какая ерунда эта книжка! Упоминание в брошюре гипотез Фрейда придаёт ей как будто "научный" вид, но всё это кустарная пачкотня. Теория Фрейда сейчас тоже своего рода модная причуда. Я отношусь с недоверием к теориям пола в… той специфической литературе, которая пышно расцвела на навозной почве буржуазного общества. Я не доверяю тем, кто постоянно и упорно поглощён вопросами пола, как индийский факир - созерцанием своего пупа. Мне кажется, что это изобилие теорий пола, которые большей частью являются гипотезами, вытекает… из стремления оправдать перед буржуазной моралью собственную ненормальную или чрезмерную половую жизнь… Это замаскированное уважение к буржуазной морали мне так же противно, как и любовное копание в вопросах пола…"
2) "…Хотя я меньше всего мрачный аскет, но мне так называемая "новая половая жизнь" молодёжи - а часто и взрослых - кажется разновидностью доброго буржуазного дома терпимости… Вы, конечно, знаете, знаменитую теорию о том, что будто бы в коммунистическом обществе удовлетворить половые стремления и любовную потребность так же просто и незначительно, как выпить стакан воды. От этой теории "стакана воды" наша молодёжь просто взбесилась, прямо взбесилась… Приверженцы её утверждают, что теория эта марксистская. Спасибо за такой "марксизм"…
Энгельс в "Происхождении семьи" указал на то, как важно, чтобы половая любовь развилась и утончилась… Конечно, жажда требует удовлетворения. Но разве нормальный человек при нормальных условиях ляжет на улице в грязь и будет пить из лужи? Или даже из стакана, край которого захватан десятками губ? Но важнее всего общественная сторона. Питьё воды - дело действительно индивидуальное. Но в любви участвуют двое, и возникает третья, новая жизнь. Здесь кроется общественный интерес, возникает долг по отношению к обществу…"
И ещё одна, третья цитата, уже выходящая за рамки "вопросов пола", но убедительно этим "вопросам" противостоящая:
3) "Молодёжи особенно нужны жизнерадостность и бодрость. Здоровый спорт - гимнастика, плавание, экскурсии, физические упражнения всякого рода, - разносторонность духовных интересов, учение, разбор, исследование и всё это по возможности совместно! Всё это даёт молодёжи больше, чем дискуссии по вопросам пола и так называемого "использования жизни". В здоровом теле здоровый дух! Не монах, не Дон Жуан, но и не германский филистер (обыватель. - С. К.) как нечто среднее…"
Цеткин пишет, что, услышав всё это, пожалела, что эти слова "не слыхали сотни, тысячи людей"… Ленин в ответ добродушно усмехнулся и сказал, что, может быть, он "когда-нибудь" скажет речь или напишет "о затронутых вопросах", а "сейчас всё время и все силы должны быть сконцентрированы на другом".
Тогда только-только окончилась неудачная для РСФСР советско-польская война, в Крыму ещё был Врангель… Позднее "более важных, более тяжёлых забот" тоже хватало, а Ленин не привык выпускать свои мысли на народ без тщательного их обдумывания и большой предварительной работы…
К тому же он не считал себя здесь безапелляционно компетентным - та же Цеткин вспоминала, как Владимир Ильич, хохоча, сказал ей по поводу новой "живописи", изображающей треугольные и т. д. "лица":
- Да, дорогая Клара, ничего не поделаешь, мы оба старые. Для нас достаточно, что мы, по крайней мере, в революции остаёмся молодыми и находимся в первых рядах. За новым искусством нам не угнаться, мы будем ковылять позади.
К различным "…измам" Ленин относился критически. Он исходил из того, что надо просто дать народу подлинное искусство, и говорил Цеткин:
- Важно не то, что даёт искусство нескольким тысячам общего количества населения, исчисляемого миллионами. Искусство принадлежит народу. Оно должно объединять чувство, мысль и волю масс, подымать их. Оно должно пробуждать в них художников и развивать их… Мы не только "снимали головы", как в этом обвиняют нас меньшевики всех стран и на вашей родине - Каутский, но мы также просвещали головы: мы много голов просветили…
Пусть и в изложении Цеткин - явно точном, - мысли Ленина о духовной стороне жизни нового общества оказываются самобытными и обнаруживают абсолютно и редкостно духовно здоровую натуру Ильича.
А вот пример с другой стороны "баррикад"… И даже не с другой стороны, поскольку "творческая интеллигенция" редко становится решительно по ту или иную сторону социальных баррикад, предпочитая подворотни. Так вот, известный художник Юрий Анненков, мастер весьма своеобычной, но точной манеры портретирования, после революции писал портреты вождей новой России, в том числе и Ленина. Позднее, уже в эмиграции, Анненков так передавал слова позировавшего ему Ленина: "Я, знаете, в искусстве не силён, искусство для меня, это… что-то вроде интеллектуальной слепой кишки, и когда его пропагандная роль, необходимая нам, будет сыграна, мы его - дзык, дзык! - вырежем. За ненадобностью…". И сие "документальное" свидетельство Анненкова с удовольствием и сладострастием приводит современный журнал о "звёздах" "Биография" (№ 4, 2017), опускаясь до очередной грязной антиленинской инсинуации.
Но что интересно! Как портретист Анненков был практически всегда абсолютно точен в передаче человеческой сути портретируемого, был у него такой редкий даже для портретистов дар. Так вот, графический портрет Троцкого даёт нам натуру жестокую, деспотическую, безжалостную… А набросок портрета Ленина получился-то у Анненкова иным - с листа на нас смотрит человек умный, мыслящий, но мягкий, добрый и в чём-то неистребимо простодушный… Таким он в своей сути и был!
Сегодня договариваются и до того, что большевики якобы поддерживали психоанализ, создавали фрейдистские общества, разрушали семью… Что ж, Троцкому действительно принадлежит работа "Вопросы быта", а Александра Коллонтай проповедовала "свободную любовь". Но это был не магистральный путь в новой возникающей жизни, а окольные стёжки-дорожки, по которым пытались идти и вести за собой других когда неумные дураки, когда - распущенные люди, а когда - и просто враги, которые уже поняли, что пуля - далеко не всегда самый убедительный и эффективный способ борьбы против нового строя жизни.
Ленину не суждено было самому пресечь "сексуально-ориентированные" перехлёсты, поощряемые, как правило, троцкистами, но отношение Ленина к институту семьи было вполне определённым, то есть - разумным. Ещё осенью 1916 года он в статье "Карикатура на марксизм", говоря о том, что "нельзя быть демократом и социалистом, не требуя полной свободы развода, ибо отсутствие этой свободы есть сверхпритеснение женщины", далее прибавлял: "Хотя вовсе нетрудно смекнуть, что признание свободы ухода от мужей не есть приглашение всем жёнам уходить!".
В ОДНОМ из ленинских писем Арманд, от 17 декабря 1917 года, есть любопытный постскриптум: "P. S. Что за человек жена Усиевича? Кажись, энергичная? Сделает ли он из неё большевичку или она из него ни то ни сё?".
Речь здесь о 26-летнем Григории Усиевиче - большевике с недолгой, но яркой судьбой. Он был одним из рядовых, "полевых", так сказать, "офицеров" партийной "армии" Ленина и заслуживает того, чтобы о нём знали и помнили.
Григорий Александрович Усиевич (1890–1919) родился в зажиточной семье купца на Черниговщине, жил в Тамбове, после окончания гимназии учился на юридическом факультете Петербургского университета, с 1908 года - член Петербургского комитета большевиков. Был арестован и после двух лет одиночного заключения сослан на вечное поселение в Канск Енисейской губернии, жил и на станции Тинской (откуда и его партийный псевдоним "Тинский"), сотрудничал в большевистском журнале "Просвещение". В 1914 году из ссылки бежал в Петербург, а затем - за границу. Добравшись до Австро-Венгрии в первый день войны, был там арестован, угодил в концентрационный лагерь до 1916 года. Лишь после долгих хлопот австрийских социал-демократов Усиевича выпустили, и он уехал в Швейцарию к Ленину…
А жена Усиевича - Елена Кон (1893 - не ранее 1978) - это дочь видного деятеля международного рабочего движения Феликса Кона (1864–1941), впоследствии члена Исполкома Коминтерна, члена ВЦИК и ЦИК СССР… С 1915 года она входила в Бернскую секцию большевиков, после Октябрьской революции работала в подполье на Украине во времена ставленника немцев "гетмана" Скоропадского, затем - в Москве в ВЧК и ВСНХ, а позднее перешла на литературно-издательскую работу…
Как видим, Григорий Усиевич из Елены Кон большевичку таки сделал!
Григорий и Елена Усиевичи выехали весной 1917 года в Россию в той же группе, что и Ленин, - в том самом "пломбированном" выгоне, и небезызвестный клеветник на Ленина Николай Стариков ныне аттестует список выехавших как чуть ли не "платёжную ведомость", с намёком на то, что платили-де немцы… На судьбе Григория Усиевича, если мы проследим её после приезда Усиевича на родину, гнусность такой оценки выявляется особенно чётко.
Вернувшись в 1917 году в Россию, Григорий Усиевич был делегатом VI съезда РСДРП(б), входил в Московский военно-революционный комитет и оперативный штаб по подготовке вооружённого восстания, в Октябре 1917 года возглавлял красногвардейский отряд, захвативший Московскую телефонную станцию. Весной 1918 года Усиевича направляют в Сибирь, с мая 1918 года он - член Военно-революционного штаба в Омске, затем - председатель Военно-революционного штаба в Тюмени и военный комиссар Западно-Сибирского фронта против белочехов. После захвата белочехами Тюмени отступил с войсками на Камышлов и 9 августа 1919 года погиб в бою под селом Горки.
Крупный грузинский большевик Миха Цхакая (1865–1950) вспоминал, как весной 1916 года после реферата, прочитанного Лениным в Женеве, они долго бродили "по берегу реки (возможно, Цхакая имел в виду берег Женевского озера, а возможно, и берег Роны. - С. К.)"… Цхакая писал свои воспоминания через много лет, но то, о чём он вспомнил, обычно врезается в память, так что я без сомнений в достоверности описываемого привожу запись Цхакая:
"С нами был ещё один молодой эмигрант товарищ Жорж. Была чудесная лунная ночь. Кругом тишина, покой. Ленин заговорил о близком и волнующем всех нас - о положении дел в России, о вызванных войной затруднениях в связи с Россией. Ильич сидел рядом со мной на скамье, товарищ Жорж стоял перед нами, облокотясь на перила набережной.
Я спросил Ильича:
- Дождёмся ли мы с вами, Ильич, очередной революции в России?
Мой вопрос, очевидно, прервал течение его мысли, и Ильич, слегка удивлённо взглянув на меня, не ответил на вопрос прямо, а в свою очередь спросил:
- Сколько вам лет, товарищ Миха?
- С лишним пятьдесят. А вам?
- Не так давно от вас, более сорока пяти, - и добавил: - Что ж, если мы не дождёмся революции, то вот он, - Ильич указал на товарища Жоржа, - во всяком случае, дождётся. Мы своё всё же будем продолжать, а что не закончим мы, продолжат они, наша молодёжь…"
Упомянутый Цхакая "товарищ Жорж" - это и есть Григорий Усиевич.
Ленин, совершив Октябрьскую революцию, умер в 1924 году. Цхакая, вместе с Лениным возвратившийся в Россию во всё том же пресловутом "пломбированном" вагоне, работал в Грузии, устанавливал там Советскую власть, занимал в СССР Сталина крупные посты и умер в 1950 году…
А Усиевич в 1919 году погиб.
Вот как бывает.
ВОЗВРАЩАЯСЬ же к ленинскому постскриптуму об Усиевичах в письме Арманд, скажу, что эти строки хорошо иллюстрируют взгляд Ленина на подлинно гармоничный союз мужчины и женщины - это должен быть союз не только единомышленников, но и союз активных борцов за жизнь!
Гёте принадлежат прекрасные слова: "Лишь тот достоин жизни и свободы, кто каждый день идёт за них на бой!". Но для Гёте, веймарского вельможи, это была скорее поэтическая формула, а вот для Ленина это было принципом реальной жизни борца… И уж кто-кто, а Ленин был достоин жизни и свободы так, как мало кто другой! И интересовала его всегда живая жизнь. Крупская, описывая их житье-бытьё в Лондоне и Париже, сообщала интересные факты:
"Он не ходил смотреть лондонские музеи - я не говорю про Британский музей, где он проводил половину времени, но там его привлекал не музей, а богатейшая в мире библиотека, те удобства, с которыми можно было там научно работать. Я говорю про обычные музеи. В музее древностей через 10 минут Владимир Ильич начинал испытывать необычную усталость, и мы обычно очень быстро выметались из зал, увешанных рыцарскими доспехами, бесконечных помещений, уставленных египетскими и другими древними вазами. Я помню только один музейчик, из которого Ильич никак не мог уйти, - это музей революции 1848 года в Париже, помещавшийся в одной комнатушке - кажется, на rue des Cordeliers, - где он осмотрел каждую вещичку, каждый рисунок".
На первый взгляд, это удивительно и не очень понятно! А как же "гармоничное развитие", "богатство натуры", "развитая духовная сфера" и т. п., что нормативно связывали с Лениным его советские биографы? Но то-то и оно, что Ленин был настолько цельной личностью - вспомним слова Фёдора Дана о его "круглосуточной" нацеленности на революцию, - что мог черпать силы духа в самом себе и в том деле, которым жил.
Представим себе крупного, гениального учёного, сосредоточенного на решении некой фундаментальной научной проблемы, требующей освоения огромного массива научной информации, обдумывания методики исследований и вообще размышлений… Да ещё и учёного, организующего деятельность работающего на проблему коллектива учёных…
До "Лебединого" ли "озера" ему?
До "Гамлета" ли с его "Быть или не быть"?
Для нашего учёного вопроса нет - быть и только быть! Быть и работать - по 25 часов в сутки, отдыхая лишь для того, чтобы сохранять работоспособность.
Осудит ли кто-либо такого учёного за якобы "узость" интересов?
Конечно, так могут жить и живут не все, а лишь действительно крупные натуры. Но Ленин ведь и был крупной, крупнейшей интеллектуальной величиной, натурой, замахнувшейся на то, чтобы не объяснить несовершенства общества, а исправить их, создавая принципиально иное общество!
Вот почему ему были скучны принадлежавшие давно мёртвому обществу сокровища гробницы Тутанхамона, зато он, как вспоминала Крупская, любил в Лондоне "забираться на верх омнибуса и подолгу ездить по городу", не глазея на жизнь крупнейшей европейской столицы, а изучая её - живую жизнь живого общества.
ВЛАДИМИР Ульянов, по мере нравственного и политического возмужания постепенно ставший Владимиром-"Николаем" Лениным, год от года резко прибавлял в своём развитии и как личность, и как политик. Он постоянно - не думая об этом, как о задаче, а просто совершенствуя и развивая себя, - готовил себя к той будущей всемирно-исторической роли, которую он мог со временем сыграть, а мог - уж что-что, а это Ленин понимал, - и не сыграть.
Но он давно был готов к власти, к большой власти, готов к тому, чтобы стать вождём народов России.
Готов и как человек, и как политик.
Опять-таки Гёте сказал о Наполеоне, что для него власть была тем же, что инструмент для великого музыканта: как только власть оказалась у него в руках, он сразу стал ей мастерски пользоваться.
В намного большей мере такое сравнение подходит Ленину - он был готов взять руль российской государственной власти в руки в любой момент и был готов держать этот руль крепкой, уверенной рукой. Когда в 1917 году он со всем своим опытом - политическим, жизненным, житейским, психологическим и нравственным, накопленным за 47 лет жизни, - вернулся на Родину и вновь погрузился в политику, он сразу показал себя великим политиком. И теперь это была уже не конспиративная, не нелегальная деятельность политического изгнанника. Это была работа национального политического лидера, известного всей стране, политика, за которым уже весной 1917 года пошла немалая часть народной массы и который стремительно наращивал влияние своей партии и своё личное - как в партии, так и в народе, вплоть до Октября 1917 года и после…
И это был совершенно новый не только по приёмам, но и по нравственности, тип политика - политика-большевика.
Характеристику большевизма как политического течения Ленин давал в своих работах не раз и не два, но приведу его пояснения, данные для книги русского библиографа Н. А. Рубакина "Среди книг" в 1913 году (жирный шрифт мой. - С. К.):
"Происхождение большевизма неразрывно связано с борьбой так называемого экономизма (оппортунизма, отрицавшего политическую борьбу рабочего класса и его руководящую роль) против революционной социал-демократии в 1897–1902 гг.
…Большевики ставили целью рабочего класса в буржуазно-демократической революции: доводить её до конца, вести за собою демократическое крестьянство, вопреки изменам либерализма".
Там же, к слову, Ленин сообщал, что "главные писатели большевики: Г. Зиновьев, В. Ильин (то есть он сам. - С. К.), Ю. Каменев, П. Орловский (В. В. Воровский. - С. К.) и др."
Итак, большевизм - это организация народа при ведущей роли рабочего класса, имеющая целью завоевание народом политической власти. Так на дело Ленин смотрел всегда, это было его целью досовершения Октябрьской социалистической революции.
Но после Октябрьской революции большевизм как течение политической мысли всё более становился политикой, результатом которой должен был стать новый человек, способный создать новое общество. Такую задачу, не сбиваясь на рассуждения о "вопросах пола", Ленин и поставил перед молодой Россией 2 октября 1920 года в речи на III Всероссийском съезде комсомола - Российского Коммунистического союза молодёжи.
И поставил её так: