"В течение своей жизни я встречался в разных странах с людьми, которых называли великими. Ни об одном я не сказал бы того, что с полной убеждённостью могу сказать про Ленина (словами Шекспира. - С. К.): "Он человек был, человек во всём; ему подобных мне уж не встретить"".
ПРОФЕССОРУ Гуду, написавшему так о Ленине, кривить душой не было никакой необходимости. Тем более это можно сказать об английском лейбористе Джордже Ленсбери (1859–1940). В 1910–1912 и в 1922–1940 годах он был членом парламента, с 1929-го по 1931 год - министром общественных работ в правительстве Макдональда, с 1931-го по 1935 год - председателем лейбористской партии. Вполне респектабельный и чисто буржуазный политик.
В 24-м томе 2-го издания Большой Советской энциклопедии (подписан в печать 8 декабря 1953 года) Ленсбери аттестуется даже как "реакционный политический деятель", проводивший "антирабочую политику", поддерживавший "политику поощрения фашистской агрессии и сговора с фашистскими державами" и лишь "с целью обмана рабочих" заявлявший о сочувствии к Советскому Союзу.
Иными словами, "подсюсюкивать" Ленину у Ленсбери нужды ни с какой стороны не было. Тем не менее в 1935 году, за пять лет до смерти, Ленсбери издал в Англии книгу "Взгляд в прошлое и будущее", где была отдельная глава "Ленин". Не познакомить с ней читателя хотя бы в извлечениях не могу…
Редактировавший в 1912–1922 годах газету "Дейли Геральд" Ленсбери встретился с Лениным 21 февраля 1920 года - в свой шестьдесят первый день рождения. И в 1934 году, уже семидесятипятилетний, вспоминал:
"Моя беседа с Лениным была довольно продолжительной: он говорил о революции и международном положении. Хотя Ленин отлично знал, что я не был большевиком и исповедую христианство, он обращался со мной очень учтиво и доброжелательно, что позволило нам в течение всей беседы чувствовать себя легко и непринуждённо. Меня увлекла его речь, его здравый смысл и идейная убеждённость. Я не заметил в нём ни малейших признаков самомнения или ограниченности мышления…
Этот человек был одновременно и реалистом, и идеалистом… Он не обещал лёгких путей в обетованную землю, которая, по его мнению, могла быть достигнута только путём труда и жертв…
Покидая Ленина, я чувствовал, что встретил наиболее ненавидимого и наиболее любимого человека в мире. Лучше всего я могу подвести итог, сказав, что думаю о нём как о мудрейшем и наиболее преданном своему делу человеке, которого я когда-либо встречал".
Не думаю, чтобы Джордж Ленсбери был знаком с клеветническими оценками Ленина Петром Бернгардовичем Струве и прочими членами антиленинской "мышиной когорты", однако он прямо-таки припечатал всех их, написав: "Я слышал, как некоторые говорили, что Ленин был эгоистом и фанатиком. Думаю, что многие из встречавшихся с ним сами в некоторой степени страдали больным самолюбием, но обвиняли в этом его. Я же не нашёл таких признаков во время беседы с ним".
Ленсбери, по его собственному признанию, уповал на "изменение интеллектуальных и моральных представлений у отдельных людей путём осуществления христианских принципов любви и братства", но когда, как он пишет, Ленин понял, что его собеседник не воспринимает идеи о победе социализма насильственным путём, то "не оборвал" его "с презрением или сарказмом", а "с весёлым смехом" согласился:
- Не важно, каким путём придёт социализм. Возвращайтесь в Англию и попробуйте ваш путь любви и мирного убеждения. Я полагаю, что вы потерпите неудачу, но я был бы рад, если бы вы оказались правы.
"Прошло немало времени, - заключал Ленсбери, - и я не могу ручаться, что это были его точные слова, но суть их была такова".
Интересно, к слову, что бы написал христианин Ленсбери, узнав, что через почти сто лет после его беседы с Лениным в Англии легализованы однополые браки?
До личной встречи Ленин и Ленсбери были неплохо знакомы заочно… Ленин до революции не раз поминал Ленсбери, и вполне одобрительно: в 1911 году в статье "Конгресс английской с.-д. партии"; в 1912 году в статье "Английские споры о либеральной рабочей партии"… Поминается "т. Ленсбери" и в известной ленинской работе 1920 года "Детская болезнь "левизны" в коммунизме"…
Уже после беседы с Ленсбери Ленин взялся за статью "О компромиссах", где, прямо ссылаясь на просьбу "тов. Ленсбери" разъяснить вопрос о возможности компромиссов с капиталистами, писал:
"Может ли сторонник пролетарской революции заключать компромиссы с капиталистами или с классом капиталистов? Отрицательный ответ на этот общий вопрос был бы явной нелепостью. Конечно, сторонник пролетарской революции может заключать компромиссы или соглашения с капиталистами. Всё зависит от того, какое соглашение и при каких обстоятельствах заключается… Нельзя зарекаться от компромиссов. Дело в том, чтобы уметь через все компромиссы… сохранить, укрепить, закалить, развить революционную тактику и сознание, решимость, подготовленность рабочего класса и его организованного авангарда, коммунистической партии".
При этом надо заметить, что с исторической точки зрения свидетельства Ленсбери оказываются, пожалуй, наиболее важными из вообще всех воспоминаний о Ленине. Как Уэллс оказался единственным крупнейшим представителем западной культуры, беседовавшим с Лениным, так и Ленсбери оказался единственным крупнейшим представителем западной политики, с которым смог прямо побеседовать Ленин, хотя в то время, когда состоялась эта беседа, Ленсбери ещё не достиг пика своей карьеры. Тем не менее на том, что написал о Ленине будущий лейбористский лидер, имеет смысл остановиться дополнительно…
Скажем, Ленсбери принадлежит важнейшее свидетельство о том, что Ленин, обсуждая конфликтную ситуацию между Советской Россией и капиталистическим Западом, сказал, что "он реалист, и что если бы Ллойд Джордж или Вильсон, или оба они приехали в Москву, все вопросы, которые вызвали вражду и озлобление между Россией и Англией или Америкой, могли бы легко быть устранены…".
Ленсбери свидетельствует, что с разрешения Ленина он послал телеграмму Ллойд Джорджу с приглашением того в Москву, чтобы предпринять шаги в направлении мирного урегулирования. "Но Ллойд Джордж, - пишет Ленсбери, - был либо не склонен ехать, либо "слишком занят". Конечно, я не получил ответа на телеграмму".
Как иногда сенсационные сведения оказываются запрятанными именно потому, что лежат на виду у всех! Сообщённое Ленсбери должно было, вообще-то, изучаться, например, в советской средней школе, как важнейший исторический факт! Не то что студенты в СССР, но каждый школьник должен был бы знакомиться со следующими словами Ленсбери, относящимися к началу тридцатых годов (жирный шрифт мой):
"Вспоминая слова Ленина о позиции других держав и о вооружениях, я убеждаюсь, что мир с каждым днём приближается к новой мировой войне и одна из главных причин этого заключается в том, что Ленин не был понят. Он настойчиво подчёркивал, что он и его друзья не хотят создавать большую военную машину, что Россия навсегда покончила с какими бы то ни было империалистическими целями и что хотя они и верят в мировую революцию, которая осуществит переход от капитализма к социализму, но в каждой стране массы должны сами решать вопрос о своём освобождении.
Он совершенно не скрывал и не отрицал намерения III Интернационала создать всемирный рабочий интернационал для объединенных действий и пропаганды. Но, несмотря на это, я совершенно убеждён, что если бы Англия, Франция и Америка признали Советское правительство в то время, когда я интервьюировал Ленина, история прошедших лет была бы во многом иной и гораздо более мирной…"
Это ведь свидетельство о естественно мирном характере ленинской внешней политики с другой стороны баррикад, исходящее от крупнейшего политика буржуазного Запада! Какой, казалось бы, выигрышный, богатый факт для массовой советской пропаганды! Однако отрывки из "ленинской" главы книги Ленсбери были опубликованы в хрущёвском СССР в 1963 году лишь в журнале "Новое время" и тут же преданы забвению.
Думаю, это было не случайным…
Вот ещё одно важнейшее свидетельство Ленсбери:
"Он сказал мне на прощанье несколько слов, которые следовало бы запомнить всем руководителям масс… Ленин сказал:
- Ленсбери, вы хотите лёгкой жизни?
Я ответил:
- Нет.
- Это хорошо, - сказал он, - мы никогда не должны позволить рабочим думать, что социальная революция означает лёгкую жизнь. Напротив, она может означать ещё больший труд, потому что нужно будет сделать очень многое для исправления мерзостей капитализма. Но мы должны учить рабочих, что они будут работать на себя и каждый час труда будет приближать их к благосостоянию".
Сам Ленин лёгкой жизни не искал, не имел и не знал - за исключением тех суммарно нескольких месяцев, когда он ещё мог позволить себе почти беззаботно колесить с Крупской по Европе, идти по горным тропам Швейцарии и…
И мечтать о времени, когда у него абсолютно не будет свободного времени, потому что он будет практически заниматься социалистическим преображением мира.
АНГЛИЙСКИЙ скульптор Клэр Шеридан (1885–1970) приехала в Россию в сентябре 1920 года, чтобы создать скульптурный портрет Ленина, и провела в Москве около двух месяцев… Позднее она написала о Советской России две книги, одна из которых называлась "Nuda veritas" ("Обнажённая правда"). Написала она и о Ленине.
Ленин согласился позировать Шеридан. Точнее, не позировать, конечно. Он просто позволил Шеридан работать по нескольку часов в день в его кабинете во время его собственной работы… Возможность, предоставленная англичанке, была, фактически, уникальной - кроме неё лишь Натан Альтман, тоже работавший над скульптурным портретом Ленина до Шеридан, имел возможность полтора месяца часами наблюдать Ленина за работой… (Именно наблюдать, так что все эмигрантские россказни художника Юрия Анненкова о якобы его беседах с Лениным об искусстве во время позирования - не более чем мистификация, на которые Анненков был горазд. Скажем, родившийся в казахстанском Петропавловске Акмолинской области, он указывал в своих автобиографиях местом рождения Петропавловск-Камчатский…)
Шеридан не то что коммунисткой не была, она вообще ничего не понимала, по её же признанию, ни в экономике, ни в политике. Герберт Уэллс сказал ей однажды: "Какая жалость, Клэр, что вы не образованны"… Что ж, для Шеридан её эмоциональные порывы были действительно важнее формального знания, но тем ценнее то, как увидела и поняла Ленина она - человек чувства, а не мысли, но человек профессионально наблюдательный.
Благодаря Шеридан мы знаем кое-что о "технологической" стороне повседневной кремлёвской работы Ленина:
"В комнате всё дышало покоем, и Ленин углубился в книги… Даже когда я кружила около него, пытаясь измерить расстояние от уха до носа, он, казалось, совсем не замечал моего присутствия. Он сразу же как бы совершенно выключился, сосредоточился на своей работе и был уже целиком поглощён ею.
Я работала до без четверти четыре (с 11 утра. - С. К.). Ещё никогда я не работала так долго без перерыва. В течение всего этого времени Ленин не ел, не пил и не выкурил ни одной папиросы (он вообще не курил. - С. К.). Входили секретари с письмами. Он распечатывал их, клал письмо перед собой, а на конверте, не глядя, механически делал пометки и возвращал обратно. Его лицо несколько оживлялось, лишь когда раздавалось тихое жужжание телефона и над столом одновременно загоралась маленькая электрическая лампочка…
Ленинская способность сосредотачиваться впечатляла, пожалуй, больше всего. Такое же сильное впечатление производил и его огромный лоб…
Лицо его выражало скорее глубокую думу, чем властность. Мне он представлялся живым воплощением мыслителя (но не роденовского)…"
Для скульптора динамика лица того, кого он портретирует, очень важна, а Клэр видела Ленина постоянно сосредоточенным. Она сокрушалась: "Его лицо в состоянии покоя - совсем не то, что я хотела запечатлеть". Но однажды в кабинет вошёл "президент Калинин", и лицо Ленина, повернувшегося к окну, Клэр увидела в совершено ином освещении. Оживлённо разговаривая с Калининым, Владимир Ильич высоко поднимал и хмурил брови. "Казалось, - писала англичанка, - что Ленин погрузился в глубокие размышления, выражение его лица было одновременно суровым и полным юмора…"
Шеридан вспоминала, что её "попытки завязать с Лениным разговор не встретили одобрения", и она "не посмела настаивать". "Ему не о чем было говорить со мной", - писала Клэр, однако это было, пожалуй, не совсем так. Со временем Ленин стал сам заговаривать с Шеридан, и, как выяснилось, не без пользы для себя. Примерно через полгода, 15 марта 1921 года, Ленин, выступая на X съезде РКП(б), заявлял:
- Мы боремся против международного капитала, который, увидя нашу республику, сказал: "Это разбойники, крокодилы" (эти слова мне буквально переданы одной английской художницей, которая слышала это выражение от одного самого влиятельного политика)…
Под "английской художницей" имелась в виду, конечно, Шеридан, но здесь присутствовал тонкий момент… Шеридан была племянницей Уинстона Черчилля, и сравнение большевиков с крокодилами слышала, конечно, от дяди. Ленин счёл для себя возможным использовать её сведения публично, но - без прямой ссылки на информатора, что лишний раз свидетельствует о такте Ленина. Однако особая деликатность Ленина проявилась в том, что он и о Черчилле не сказал прямо! Ведь это было бы неэтично по отношению к простодушной собеседнице…
Тем не менее подсказанный Шеридан образ Ленин обыграл в съездовской речи до конца, продолжив мысль так:
- А раз крокодилы, то их можно только презирать. Это был голос классового врага, и, с его точки зрения, правильный. Однако правильность таких заключений требует проверки на деле. Если ты - всемирная, могущественная сила… если ты говоришь: "крокодил", а у тебя вся техника в руках, - то попробуй, застрели! А когда он попробовал, то вышло, что ему же от этого больнее…
Что же до Шеридан, то по её возвращении в Лондон она стала сенсацией, но в своей среде подверглась остракизму. Черчилль заявил, что никогда больше не будет с ней разговаривать, тётки осыпали упрёками и досаждали колкостями о "кровавых друзьях-большевиках" Клэр… "Этот период был поворотным в моей жизни", - написала она позднее.
А В ЗАКЛЮЧЕНИЕ главы приведу - полностью - статью о Ленине из современной Оксфордской иллюстрированной энциклопедии:
"Ленин Владимир Ильич (Lenin, Vladimir Ilyich) (1870–1924), русский революционный и государственный деятель. Настоящее имя - Владимир Ильич Ульянов. Решающее влияние на формирование его взглядов оказала, возможно, казнь старшего брата (1887) в возрасте 19 лет в обвинению по заговоре против императора. Сам Ленин был арестован в 1895 г. за пропаганду учения Карла Маркса среди рабочих Санкт-Петербурга и на несколько лет сослан в Сибирь. Находясь в эмиграции с 1900 г., стал лидером партии большевиков, сыграл огромную роль в организации социалистического движения и пропаганде социализма в годы перед Первой мировой войной. Вернулся в Россию с началом Русской революции 1917 г. и вскоре добился установления власти большевиков, став председателем Совета народных комиссаров и фактическим диктатором в новом государстве. Вывел Россию из войны с Германией, организовал успешное сопротивление контрреволюционным силам во время Гражданской войны в России (1918–1921). Его первоначальная экономическая политика (политика военного коммунизма), включавшая национализацию основных отраслей хозяйства и банков, а также контроль над сельским хозяйством, была политикой чрезвычайной, вызванной требованиями гражданской войны, её сменила новая экономическая политика (нэп), разрешившая частное производство и торговлю, в первую очередь сельскохозяйственными продуктами. Но введена она была слишком поздно, чтобы предотвратить жестокий голод (1922–1923). Ленину не довелось увидеть очевидного роста сельскохозяйственного и промышленного производства. Взгляды Ленина и его характер оказали глубокое влияние на ту форму, которую приняла революция; он показал пример аскетизма в личной жизни и беспристрастности в политике, который долгое время оставался эталоном для членов партии. Ленин был, может быть, величайшим революционером всех времён, и последующие коммунистические лидеры продолжали обращаться к его трудам в поисках вдохновения".
Для буржуазного издания это очень даже объективный взгляд на Ленина. Конечно, здесь несколько преувеличено влияние на личность Ленина казни брата; нельзя назвать глубокой оценку Ленина как "диктатора", но зато признан вынужденный характер военного коммунизма.
Неверен также вывод о том, что голод в России был обусловлен лишь запоздалостью введения нэпа - основной причиной массового голода стали два неурожайных года подряд. В 1918–1920 годах, несмотря на политику продразвёрстки у большевиков и реквизиций у белых, голода в России не было…
В целом же оксфордская энциклопедическая статья о Ленине выгодно отличается от нынешних "россиянских" подобных статей. На его родине имя Ленина сегодня, как правило, охаивают - гнусно, мелко и подло.
Начало клевете было положено весной и летом 1917 года, а с обретением "россиянской" интеллигенцией после 1991 года права невозбранно клеветать на всё великое в истории Отечества поток злобных словес в адрес Ленина вновь набрал силу.
И об этом тоже не мешает сказать…
Глава 8
О библиотечном деле, "коммунистической звероферме" и словаре Даля
ПОЖАЛУЙ - в русле предпринятых ниже размышлений - познакомлю читателя вначале с сюжетом на тему "Ленин и академик Готье". 6 (19) февраля 1919 года императорский академик Готье записал в своём дневнике:
"…На заседании присутствовала Н. К. Крупская-Ульянова-Ленина, без 5 минут русская императрица: я не ожидал видеть её такой, какая она есть, - старая, страшная, с глупым лицом тупой фанатички, причём её уродство подчёркивается ясно выраженной базедовой болезнью…"
Соответствие истине оценки, данной Крупской академиком, оставляю на его совести. Обращу лишь внимание читателя на то, что эстет Готье гнусновато издевался над больным человеком. Да, миловидная в юности и зрелости Надежда Константиновна в 1912 году заболела базедовой болезнью, придающей лицу одутловатость, причём пусковым фактором здесь мог стать стресс, а у политической эмигрантки, лишённой родины по "милости" царских властей, стрессов, увы, хватало…
Молодая женщина, не пожелавшая мириться со "свинцовыми мерзостями" царизма, в борьбе с ним надорвала здоровье, а интеллигент Готье и тени сочувствия ей не выказал - даже наедине с собой!
Н-да-а…
Но чему было посвящено описываемое далее в дневнике совещание с участием Крупской?
Готье пишет: