Русский гамбит. На пути к новому биполярному миру - Александр Серебряков 13 стр.


Квартет как политическая переговорная площадка

Говоря о потенциальной возможности создания "квартета", нужно четко понимать, что речь не идет о создании некоего военно-политического альянса. Целью могло бы стать создания переговорной площадки, где великие державы, не принадлежащие к англосаксонской политической традиции, могли бы на регулярной основе, в непринужденной дружественной атмосфере, обмениваться мнениями по целому ряду вопросов, представляющих взаимный интерес. Очень важно, чтобы это обсуждение проходило без навязчивого влияния партнеров из англосаксонского лагеря. Квартет при обсуждении важнейших мировых проблем мог бы выступать с совместными инициативами. А совокупная экономическая и политическая мощь этих стран были бы серьезными аргументами, способствующими тщательному анализу их инициатив международным сообществом.

Таким образом, идея о создании второго мирового полюса была бы реализована во благо всего человечества.

Новый биполярный мир обеспечит возврат к мировой стабильности и вернет авторитет таким организациям, например, как Организация Объединенных Наций.

Создание нового биполярного мира не означает возврата к конфронтации. Речь идет о том, чтобы создать определенную политическую конкуренцию на мировой арене, которую нельзя создать в условиях доминирования одного полюса. Политический монополизм так же ведет к загниванию, как и монополизм экономический. Монополизм, в отличие от конкурентной среды, не способен адекватно реагировать на происходящие изменения и своевременно реагировать на вызовы времени. И, следовательно, обрекает на постепенную деградацию всей окружающей среды. Монополия развращает и ведет к упадку. Политическое доминирование вызывает рост негативных противодействующих сил, что практически всегда ведет к конфликтам. Только здоровая политическая конкуренция стимулирует рост позитивных настроений и ведет к разработке наиболее оптимальных решений возникающих проблем.

Уровень профессионализма в компаниях, работающих в конкурентной среде, на порядок выше, чем у компаний-монополистов. Политическая конкуренция в мировом масштабе нужна, прежде всего, самим англосаксам, чтобы не "потерять нюх" и не утратить огромный опыт эффективной дипломатической работы, накопленный ими за столетия противостояния с континентальными державами.

Как известно, чтобы стать хорошим спортсменом, необходимо соревноваться с теми, кто сильнее тебя. Это позволяет приобрести необходимые навыки для победы в будущем. Соревноваться с заранее более слабым противником, – это способ поддерживать иллюзию собственного превосходства.

Переговорная площадка "квартета" – это возможность подойти к рассмотрению международных проблем с позиций, отличных от тех, которые практикуются в рамках "евроатлантической солидарности". Посмотреть на эти проблемы с позиций иных политических традиций. Может быть, именно этот альтернативный взгляд и будет ключом к пониманию проблемы.

Уверенность США в своем постоянном технологическом превосходстве, гарантирующем превосходство военно-политическое, является заблуждением. Это превосходство не может быть вечным. Помимо того, что технологическое лидерство всегда очень затратно, оно также подвержено случайностям. Научные центры развиваются по всему миру и появление "прорывных" технологий в странах, не подконтрольных англосаксам, становится вполне реальным событием. Выравнивание научно-технических потенциалов основных научных держав – это вопрос ресурсов и времени.

Научно-технические потенциалы СССР и США были, в целом, сопоставимы. США резко вырвались вперед после крушения Советского Союза, получив в качестве "бонуса" или скупив за бесценок передовые советские научные разработки, особенно в военно-технической области и в области космических технологий. Стремление постоянно поддерживать технологический отрыв от других держав как гарантию военного превосходства – очень затратный путь. Учитывая состояние американской экономики, огромный государственный долг, назревание серьезных внутриполитических проблем, и не в последнюю очередь связанных с изменением демографической и этнической структурой американского общества, этот путь может стать для США роковым.

Мир за всю историю знал немало примеров крушения "нерушимых" империй.

Создание мировоззренческого квартета означает появление политической реальности, способной бросить вызов доминированию англосаксонского мира. У каждой из стран-участниц этого квартета есть претензии к США. Все эти страны были и остаются основными мировыми игроками со своими интересами и зонами влияния. И никто из них не собирается становиться "клиентом" Соединенных Штатов. Разговор с ними возможен только лишь в форме равноправного диалога. Не учитывать интересы этих стран, да еще постоянно поучать их менторским тоном контрпродуктивно.

Все свое отношение к этим странам США вложили в решение по поводу образования "тройки несогласных" с политикой США началу войны в Ираке в 2003 году: "наказать французов, игнорировать немцев, простить русских". Это ли не самое яркое свидетельство отношения американцев к своим "союзникам"? – Напоминает средневековую связку "суверен-вассал".

Даже сама постановка вопроса о переходе в практическое русло идеи о создании этого "квартета" способна заставить США кардинально пересмотреть свои отношения с членами квартета. И здесь просматриваются, по крайней мере, два варианта развития событий. Первый, наиболее вероятный, исходя из статуса доминирующей державы и поэтому не имеющей возможности реально оценивать ситуацию, – начать создавать из стран типа Японии, Южной Кореи, Пакистана, Турции, Польши и др. всякого рода "противовесы", усугубляя международную обстановку. И второй вариант: в надежде на здравомыслящее крыло американской администрации перестать, наконец, считать себя "мессией", несущим демократические ценности всему миру, хотя никто об этом сами США не просит, и начать договариваться со своими партнерами по мировому сообществу о совместных действиях и о реальном сотрудничестве.

Немного о геополитике

Создание подобного биполярного мира в какой-то мере укладывается в привычную для геополитиков канву противостояния Цивилизации Суши, то есть континентальных держав, и Цивилизации Моря, соответственно, морских держав.

Действительно, с одной стороны полюса – континентальные державы Франция, Германия, Россия и Китай, с другой стороны – англосаксонские морские державы Соединенные Штаты и Великобритания. Все остальные неприсоединившиеся к двум полюсам страны – это то, что геополитики называют RIMLAND, буферная зона между Сушей и Морем. Понятно, что буферная зона по составу участников может меняться. Кто-то может примкнуть к Суше, кто-то к Морю. Экономические и политические процессы не стоят на месте, политические элиты буферных стран сильно поляризованы и в зависимости от того, какая из элит приходит к власти, глобальное влияние Суши или Моря то ослабевает, то усиливается.

Одним из достоинств этого дуализма является также тот факт, что даже если все страны буферной зоны примкнут к одному из полюсов, то это все равно не приведет к принципиальному изменению соотношения военных потенциалов между полюсами. И мир все равно будет сохранен.

Но главное достоинство этой схемы состоит как раз в том, что ввиду боязни взаимного уничтожения не происходит катастроф планетарного масштаба. Локальные конфликты происходят, но человечество не стоит на грани тотального уничтожения.

Мир уже знает подобную схему. Она очень напоминает противостояние двух сверхдержав Соединенных Штатов и Советского Союза, бывших полюсов биполярного мира.

Подавляющее большинство стран не входило в противоборствующие группировки и группировалось вокруг Движения неприсоединения, что не мешало им периодически становиться клиентами то одного, то другого полюса. И мир был стабилен на протяжении сорока лет. В истории Европы не было такого продолжительного периода без войн.

Если бы руководители Советского Союза, считавшие геополитику такой же лженаукой, как ранее генетику и кибернетику, с должным вниманием относились бы к научным работам по геополитике, то они б не задавали вопросы относительно того, почему Запад, контролируемый англосаксонским миром, после развала СССР и появления "демократической" России, незамедлительно начал распространять свое влияние, прежде всего через военный блок НАТО, на территории, прежде подконтрольные СССР. В чем была спешка? Ответ опять лежит на поверхности и в логике отношений и борьбы между Сушей и Морем за мировое влияние. Это политика заполнения освободившихся пространств лишний раз подтверждает существование не столько "идеологических" разногласий между супердержавами, сколько наличие вековых противоречий между морскими и континентальными державами – то есть, если использовать терминологию геополитиков, между цивилизацией Моря и цивилизацией Суши.

О достаточности и оптимальности политических конфигураций

Образование "мировоззренческой четверки" в составе Франции, Германии, России и Китая, безусловно, является достаточным условием для формирования нового мирового полюса. Размеры территорий, количество населения, природных ресурсов, объемы ВВП, мощнейший экономический, военный, научный и финансовый потенциалы, а также богатейшие культурные традиции – все эти факторы позволяют говорить о потенциальной жизнеспособности этого пока еще гипотетического полюса.

Однако, помимо достаточности той или иной конфигурации, есть смысл поговорить и об оптимальном составе участников, которые своим присутствием или поддержкой в той или иной форме способны обеспечить необходимый дополнительный "связующий материал" всей политической конструкции. В нашем случае такими дополнительными связующими звеньями могли бы стать такие на первый взгляд второстепенные политические игроки, как Польша и Ватикан. При более тщательном анализе их прошлого и текущего места в мировой политике, можно сказать, что и Польша, и, в особенности, Святой Престол могли бы сыграть серьезную роль в формировании нового мирового порядка, добавив необходимые "кирпичики" в здание второго полюса мира.

И опять немного истории…

Польша

Если с кем России действительно нужна "перезагрузка" отношений, так это с Польшей. Что мы знаем о Польше? Практически ничего. Наиболее "продвинутые" из среднестатистических русских вспомнят, что она находится на западных границах России, что ее столица – Варшава и что когда-то Польша была частью российской империи. Может быть, кто-то вспомнит писателей Генриха Сенкевича и Станислава Лемма, актеров Станислава Микульского и Барбару Брыльску, режиссера Анджея Вайду и футболистов Лято и Бонека. Ну вот, пожалуй, и все наши познания. Еще, правда, вспомнят, что поляки постоянно что-то замышляют против русских, совершают какие-то антироссийские акции в стиле "лает моська на слона", но это уже как следствие "работы" российских средств массовой информации.

В Польше о России знают гораздо больше. Тема России не сходит с полос польских газет и постоянно обсуждается на радио и телевидении. Но, правда, постоянно в негативном контексте. Складывается впечатление, что основной задачей польских СМИ является навязчивое обоготворение США и американской действительности и провозглашение наглых пасквилей на Россию и в меньшей степени на Германию. Чтобы понять причины подобного поведения, необходимо совершить небольшой экскурс в историю.

Приблизительно к середине X века Польша сформировалась как единое государство, а первым исторически подтвержденным польским князем был Мешко I. Его сын – Болеслав Храбрый продолжил строительство польского государства, значительно расширив его границы. Наивысшего расцвета польское государство достигло в XV–XVI веках, когда оно стало одним из крупнейших в Европе. В середине XVII века наступает период постепенного упадка Польши, вызванного как целым рядом внутриполитических причин, так и действиями соседей Польши. Польша с середины XVIII века практически не имела своей независимой внешней политики, страна находилась под влиянием своих более мощных соседей Пруссии и России. Внутриполитическая ситуация в Польше все более походила на непрекращающийся театр абсурда, польские элиты погрязли в склоках, раздорах и взаимных обвинениях. В конечном итоге, в 1795 году, соседние державы Россия, Пруссия и Австрия, в результате трех последовательных разделов ее территории положили конец существованию независимого польского государства. Практически на 200 лет Польша исчезла с карты мира. И лишь только в 1917 году, в результате Февральской революции Польша получила независимость от России.

В целом, в период между 1795 годом, годом ликвидации польской государственности, и вплоть до 1991 года, года развала Советского Союза, Польша всего лишь около 20 лет была реально независимой, а именно – в период с 1917 по 1939 год. Здесь нужно принять во внимание также и период германской оккупации с 1939 по 1944 год и период советского протектората с 1944 по 1989 год. 20 лет независимости за период почти в 200 лет. И это для страны, которая некогда была одной из важнейших стран Восточной Европы, в застенках которой умер в 1613 году сверженный русский царь Василий Шуйский. Страна, которая на вершине своего могущества была размером "от моря до моря": от Балтийского до Черного моря. И с этой вершины Польша за относительно короткий в историческом плане промежуток времени, скатилась сначала до состояния второстепенной державы, а затем и вовсе исчезла с европейской карты как самостоятельное суверенное государство. Основную роль, приведшую к краху польское государство, сыграло специфическое военное сословие, получившее в Польше наименование "шляхта".

Польская шляхта

Польское рыцарство – шляхта, начавшее формироваться в XI–XII веках, как и в остальной Европе, на первых порах находилась в подчинении у своих суверенов, получая за службу деньги и земельные наделы. Однако в XIII–XIV веках польская шляхта превращается в сословие, которое, в отличие от западноевропейского рыцарства, начинает требовать от королевской власти для себя и политических привилегий. Уже в середине XV века шляхта добивается политического равенства с представителями польской знати. С этого периода начинается постоянный торг между польскими королями и шляхтой, суть которого сводилась к простой формуле: "поддержка короля взамен на новые привилегии для шляхты".

С начала XVI века шляхта превратилась в полноправного хозяина Польши. А введение института выборности короля, этого польского "ноу-хау", не имевшего в истории прецедентов, придало процессу саморазрушения польского государства необратимый характер.

В истории европейских стран не было случая, чтобы одно из сословий общества столь последовательно и целенаправленно уничтожало сами основы своего государства. Врагами шляхты внутри страны были и король, и знать, и крестьянство, и городское сословие. История польской шляхты – это красноречивый пример, когда интересы одного сословия ставятся выше интересов всего государства. Ни один внешний враг Польши не принес ей столько вреда и бедствий и не способствовал ее ликвидации как самостоятельного государства, сколько разрушительная сила корысти представителей польского шляхетского "рыцарского" сословия.

После первого раздела Польши в 1772 году между Россией, Пруссией и Австрией, перед Российской империей встала задача идентификации многочисленной польской шляхты, составлявшей до 10 % всего населения, на территориях, отошедших к России. Шляхта была разнородна, ее имущественный и социальный статус не всегда соответствовал критериям, определяющим в Российской империи статус "дворянина". Российские власти начали процесс размежевания польской шляхты и лишения, в связи с этим, многих малоимущих представителей этого сословия привилегированного статуса. В 1773 году вышел царский указ, в соответствие с которым никто без царского соизволения не мог называть себя "шляхтой" и пользоваться шляхетскими правами. В период с 1772 по 1793 г. огромное количество представителей польской шляхты лишилось привилегий, было вынуждено платить налоги, отдавать своих детей в рекруты и перестать именовать себя "шляхтичами". А самые нижние слои шляхетского сословия – "земляне" и "панцирные бояре" – вообще были записаны крестьянами.

Из всех княжеских польских родов были признаны "княжескими" только десять, среди них наиболее известные: Чарторыйские, Любомирские, Радзивиллы, Огинские. Из 120 польских графских родов в России были признаны только 56. Ни один из родов, получивших графский титул от Римских пап, признан в России не был. Из 32 баронских родов в России были признаны только 6.

Естественно, лишение привилегий значительной части польской шляхты не могло остаться без последствий. После второго раздела Польши в 1793 году между Пруссией, Россией и Австрией, в 1794 году вспыхнуло польское восстание под руководством Тадеуша Костюшко. Основными движущими силами этого восстания были лишенная привилегий шляхта и небольшая часть польской знати. Через несколько месяцев восстание было подавлено русскими войсками под руководством великого полководца А. В. Суворова. Лидер повстанцев Т. Костюшко был взят в плен. Другому важному пленнику, участнику восстания, генералу М. Огинскому, лично А. Суворов разрешил покинуть Польшу. Огинский эмигрировал во Францию, где и написал свой знаменитый полонез "Прощание с родиной". Однако уже в 1802 году он присягнул на верность русскому императору и вернулся в Польшу.

В 1796 году, после смерти императрицы Екатерины II, император Павел I освободил и Т. Костюшко, после принесения им присяги на верность. Павел I щедро наградил польского лидера и разрешил выезд за пределы империи. Костюшко оказался верен своей присяге и никогда больше не воевал против Русской империи. Любопытно, что современные поляки и современные белорусы всерьез рассматривают восстание Костюшко как "освободительную борьбу против проклятого царизма", забывая об истинных, вполне меркантильных причинах "народных выступлений".

В XIX веке произошли еще два крупных польских восстания – в 1831 и 1863 годах. Но, как и в первом случае, эти восстания носили локальный характер и не пользовались широкой поддержкой собственно польского народа, польских крестьян и городских сословий. Опять на первом плане выступила обиженная шляхта, низшее духовенство и часть польской знати, нарушившей присягу русскому императору. Эти восстания не имели шансов на успех, так как шляхта, ненавидевшая свой собственный народ и иначе как "быдло" его и не называвшая, не могла и рассчитывать на его поддержку. Надежды на помощь от других держав тоже были беспочвенны ввиду того, что никто не собирался воевать за интересы шляхты, а восстановление польской государственности не входило в планы и других участников разделов Польши – Австрии и Пруссии.

Необходимо отметить, что большинство представителей польской аристократии и дворянства, однажды присягнув русскому императору, оставались верны присяге.

Назад Дальше