13:00. Квартал Лалели
В торговом Стамбуле жесткая поуличная специализация – на этой улице торгуют только мужской обувью, на соседней – только женской и т. д. Днем здесь кипит жизнь. По улицам озабоченно бегают оптовые покупатели, турецкая речь мешается с русской, украинской, румынской, болгарской.
Эпицентр торгового Стамбула – район Лалели. Это общепризнанный "русский" район. По-русски говорят в любом отеле, в любом пункте обмена валюты. Хотя в последние годы русскоязычная публика Лалели в основном прибывает не из России, а из Украины и Молдавии.
Почти любая вывеска дублируется на русский язык ("Фабрика одежды", "Лучшая и самая дешевая обувь", "Ресторан: водка и пельмени"). Иногда с акцентом. Наше с Вовой любимое объявление о смене позиции в торговом центре: "Мы пиришли в сиридину".
У муниципалитета существует проект о создании большого туристического центра. Согласно ему, вся территория Стамбула – от Босфора до площади Беязит – будет отдана туристам. Будут отремонтированы (или построены заново, но в том же архитектурном стиле) исторические кварталы, которые займут отели, музеи, рестораны и сувенирные лавки. Кустарная же промышленность и нетуристические рынки будут выселены на окраину Большого Стамбула, где для них создаются специальные промышленные зоны.
Пока процесс идет со скрипом, вызывая протест многочисленных ремесленников, которые многие поколения имели свои мини-фабрики и мастерские в Лалели и окрестных районах. Но большая часть производства уже выведена из Старого Стамбула, здесь остается лишь реализация.
Ну и вот еще что запомнилось: появилась идея показать, как я захожу в настоящую турецкую кофейню, играю в нарды с русскоговорящими турками и пью местный напиток (кофе уже пил в Пудинг-шопе, нужно было выбрать что-то другое).
Это было уже перед отъездом в Анкару, времени тащиться в Лалели не было, поэтому мы выбрали первое попавшееся приличное заведение в центре и расположились за отдельным столом. Стамбульцев, понимающих по-русски, в пешей доступности не нашлось, так что турка с нардами и невообразимым акцентом изобразил наш оператор, сев к камере спиной. Снимал все это безобразие Илья.
Вышло очень смешно, слушая Лешины пассажи о важности игры и необходимости бросить игральные кости, я то и дело фыркал и принимался хохотать, а все остальные меня дружно поддерживали. Интересный напиток тоже нашелся. В Турции пьют не только чай или кофе: есть боза (что-то типа теплого кваса из пшеницы), есть салеп (корень орхидеи, корица и молоко), шалгам (говорят, что кисло-горький на вкус, пробовать не стали). Выбрали мененгич – его тоже называют кофе, но на самом деле он просто заваривается в турке. По сути – напиток из фисташковой пасты. Вкус интересный.
И история с халатами, и нарды так и не попали в сценарий. Причина одна: нам нужно было уложиться в хронометраж. Строго 25 минут. Остальное пришлось вырезать. Пожалуй, в итоговой версии все-таки немного не хватало юмора.
13:30. Большой базар и Египетский базар
Большой базар похож на печально знаменитый критский Лабиринт и тянется вниз по склону до самого Золотого Рога. Его крытая часть – самая помпезная и самая туристическая – лишь небольшая его доля. Дальше идут неприглядные закоулки, заполненные товарами, мальчишками с тележками, физически ощущаемыми криками сотен зазывал и неизбежным для таких мест мусором.
Крытый рынок куда более упорядочен. Названия его улиц-галерей уже и не соответствуют своим названиям (Колпачников, Кальянщиков), но специализированная организация сохранилась: ювелиры отдельно, ковры отдельно, сувенирный хлам отдельно. Четыре пятых Большого базара – не для туристов, но именно оставшаяся часть дает огромный процент от общей выручки.
Кто не зайдет сюда потолкаться и посмотреть на крытые галереи ничуть не изменившиеся за последние триста лет? Кто не попробует отыскать спрятанные в этом торговом хаосе мечети и хаммамы? Ну и наконец, кто уйдет отсюда без "турецкого" сувенира? Ведь только здесь (ну и у стен Святой Софии) можно купить фески: прежде неизменный атрибут мужской одежды, а ныне сугубо туристическую атрибутику. Техника выкачивания денег из карманов гостей города отработана до совершенства. Выйти наружу без покупки получится лишь в одном случае, если зайти сюда совсем без денег.
На Большом базаре я покупал ковер. Надо было добавить в материал восточного колорита. Что можно выбрать на настоящем стамбульском базаре? Можно примерить феску. Мы даже попробовали что-то такое сделать, но вышло уж слишком плоско и скучно. Тогда и решили схватиться с местными продавцами за ковер. Джахиде сразу предупредила, что это дохлый номер: цены в самом туристическом месте города заоблачные, и местные торговцы готовы утопиться за одну лиру в чашечке черного кофе. И вообще, продолжила наша Женя, если хочется ковер, скоро будет ее родной город Кейсери, там несколько знаменитых ткацких фабрик.
Цены более умеренные, можно выбрать. Мы поблагодарили, но решили все же попытать счастья на Большом базаре. Минут 15 я даже прикидывал, нельзя ли привезти в подарок дочери ценный восточный сувенир, купленный на сэкономленные суточные.
Разумеется, это были мечты балбеса. За небольшой коврик, который сгодился бы Кате разве что для утренней зарядки, бодрые турецкие парни уверенно выставили ценник в три тысячи долларов. В середине комнаты появился чайный столик (потенциальных покупателей угощают всегда). Присутствующие немедленно разделились на две команды: я с Джахиде и два владельца торговой лавки с турецкой стороны. Мы нападали, используя навесы, дальние удары и фланги, вспоминая дружбу народов и священные законы гостеприимства.
Соперник уверенно отбивался, сетуя на величину налогов и увеличивающиеся убытки. Процесс шел под фырканье, ругань и нытье обеих сторон. Удалось сбить 900 долларов, но на большее турки не пошли. Ну и ладно. Что хотели, мы сделали: все происходящее попало в объектив камеры.
На Египетском базаре торгуют специями и сладостями. Вкуснейшая штука эта турецкая нуга. Особенно гранатовая.
14:30. Ипподром
Еще в первый день съемок Сеня потребовал, чтобы мы уделили внимание Голубой мечети, Святой Софии и площади Султанахмет. Я возражал в том смысле, что во всех фильмах про Стамбул эта тема проработана до мелочей, а здесь как-никак футбольный фильм. Наш штурман завелся, в результате через 20 минут мы оказались близки к тому, чтобы поругаться впервые за 25 лет.
Сеня, надо сказать, человек деликатнейший, искренне не любящий конфликты. Но тут мы схлестнулись основательно. Я вещал, что нечего превращать свежую творческую идею в затертые штампы! Сеня кричал, что не позволит сделать науку падчерицей телепопсы!! Я вопил, что половина зрителей сразу выключит телевизор в том случае, если мы изготовим еще один шаблонный клон Клуба кинопутешественников!!!! Сеня голосил, что в случае исключения важнейших культурных объектов из сценария он немедленно выходит из состава концессии!!!
Надо признаться, что нам с Семеном приходилось драться друг с другом, но это было примерно в 1987 году, в группе продленного дня. Не помню, кто победил, но майским стамбульским вечером мы были близки в матчу-реваншу. Ситуацию спас Илья: звукорежиссер призвал нас к порядку и спокойствию и предложил лечь спать. Дескать, утром придем к согласию. За завтраком. Мы еще немного посопели друг на друга, бросая недовольные взгляды, и отправились на боковую. А утром выяснилось, что проблема и в самом деле решается просто. Особенно в том случае, если решаю ее не я.
Утром я был в отвратном настроении. Из редакции пришло письмо, в котором мне непрозрачно намекнули, что я задерживаю текст путеводителя. Я же, вместо того, чтобы с упоением описывать национальные парки Кении и Танзании, ломал голову над компромиссным вариантом стамбульского сценария.
Совсем выкидывать центр было никак нельзя. Образ города получится бубликообразным – с дыркой посередине. Но многолетний опыт общения с Вовой подсказывал, если он уперся, переубедить его нельзя никакими доводами. Вот если бы было про футбол…
Стоп. Футбол, не футбол, но… Ну конечно! Ведь ответ все это время был на поверхности. Венеты и прасины!!! Как я сразу не подумал! Это же идеальная история для "Планеты футбола". Через минуту я уже рассказывал Вове историю противостояния "зеленых" и "голубых".
Площадь Султанахмет – самая сердцевина исторического Стамбула. С одной стороны, Святая София, с другой – Голубая мечеть. Символ византийского Константинополя и символ турецкого Стамбула соответственно. Два самых известных храма города, не нуждающиеся в представлении. А посередине, на месте нынешней площади, когда-то шумел городской ипподром, предтеча стамбульских стадионов.
В отличие от нашего парламента, византийский ипподром был местом для политических дискуссий. Причем весьма жарких. Остроты добавляло то, что у каждого социального класса на ипподроме была своя команда, свои наездники, за которых они болели. У каждой команды был свой цвет, в который одевалась группа поддержки на трибунах. Красные, белые, зеленые.
Самыми непримиримыми соперниками были "зеленые", ремесленники-прасины, и "голубые", аристократы-венеты. Причем у каждой фракции были свои "ультрас", которые были не прочь устроить беспорядки на трибунах. Так что византийский ипподром еще и место рождения спортивного хулиганизма.
А однажды произошло невероятное. "Зеленые" и "голубые" объединились против власти императора и пошли громить город. Так началось восстание "Ника" 532 года, в ходе которого разгулявшиеся спортивные болельщики спалили Святую Софию.
Победой восставших, несмотря на название, оно не закончилось, император Юстиниан удержался на престоле. Всего в ходе тогдашних беспорядков погибло 35 тысяч человек. Хорошо, что нынешние наследники венетов и прасинов не выходят на подобный уровень насилия. Хотя порой кажется, что до полноценных боевых действий между фанатами и полицией – рукой подать.
Быстро рассказав про эту поучительную историю в декорациях архитектурных брендов Стамбула, мы двинули к Галатскому мосту. Пора было приближаться к стадиону "Бешикташа".
15:00. Галатский мост
Перекинутый через бухту Золотой Рог Галатский мост – еще один признанный символ Стамбула. Но символ не славного прошлого, а бьющего энергией настоящего. Возьмите любое художественное произведение о современном Стамбуле от Орхана Памука до сомнительных отечественных детективов. Везде будет ода Галатскому мосту. Это персонаж первого плана, как Невский проспект у Гоголя или Арбат у Окуджавы.
Галатский мост – такое же суетливое место, как Карлов мост в Праге или Новый мост в Париже. Но, в отличие от Карлова моста, его обрамляют весьма живые статуи – стамбульские рыбаки. Без частокола их удочек невозможно представить себе законченный образ Стамбула.
А еще мост – едва ли не лучшее место, чтобы разглядывать Босфор и Золотой Рог, поражаясь упорядоченному хаосу, что царит на воде. Десятки паромов, кораблей, лодок, катеров, рыбацких траулеров. В солнце, в дождь, в туман.
Кстати, Стамбул – один из немногих городов, кому пасмурная погода больше к лицу, нежели солнечная. Жаль только, камера с нами не согласна.
Вид в самом деле открывается замечательный, хотя в те дни было очень плохо с солнцем. Серое небо свисало на уши, а азиатская часть города тонула в серенькой грустной дымке. По воде медленно ползали теплоходы. Все это создавало возвышенно-романтическое настроение при созерцании, но крайне вяло смотрелось сквозь камеру.
Поэтому на мосту мы побывали трижды. В первый раз сняли мои речи, умные выражения лица и проходки. Отработали быстро и помчались дальше, в сторону улицы Пера. Вечером Леша отсмотрел материал и взбунтовался: картинка ему не понравилась, и от нас потребовали вернуться на мост еще раз. Все операторы – абсолютные перфекционисты, и спорить бесполезно.
15:30. Тюнель
В одном из спектаклей "Квартета И" герой задается вопросом: "А как правильно, "туннель" или "тоннель". В Стамбуле бы ему ответили однозначно: "тюнель".
Тюнель – это самое короткое в мире метро, спроектированное французскими и английскими инженерами и запущенное в эксплуатацию еще в 1875 году. Это третий по возрасту метрополитен мира.
У тюнеля всего две станции, маршрут занимает всего пару минут. Строго говоря, это никакое не метро, а подземный фуникулер или подземный трамвай, поднимающийся от Золотого Рога на крутой Галатский холм. Но традиция есть традиция. А для нас – возможность для отличного стендапа.
Тут самое сложное было подгадать момент, чтобы я договорил фразу, развернулся и вошел в раскрывающиеся двери. Чуть опоздал – двери закрылись. Поторопился – придется стоять, ждать, пока подъедет вагон, а зритель в этот момент будет наблюдать твой затылок. В случае ошибки предстояло сидеть на станции, пока поезд не побывает наверху и снова вернется к перрону.
В общем, пришлось импровизировать с текстом, поглядывая за спину нашего оператора. Там стоял Сеня и на пальцах показывал мне, через сколько примерно секунд надо закругляться. И, что самое удивительное, все получилось с первого дубля. Разумеется, необязательно пользоваться тюнелем. Можно подняться к улице Пера пешком, и чуть позже мы так и сделали. Стамбул вообще интересно исследовать собственными ногами, озираясь вокруг. Если, конечно, физическая форма позволяет.
Заодно не поленитесь – поднимитесь на Галатскую башню, там есть смотровая. Открывается дивный вид на Босфор, и когда с минаретов многочисленных мечетей начинает звучать азан, призыв к молитве, кажется, что огромный город взлетает. Удивительное ощущение.
16:00. Улица Пера
Находящийся за Золотым Рогом район Бейоглу – самый европейский в Стамбуле. А улица Истикляль (т. е. Независимости) – самая европейская в Бейоглу. Но все туристы и жители района продолжают называть ее на старый, французский, манер: улица Пера (с ударением на последний слог).
Про улицу Пера можно написать книгу: каждому дому посвятить главу, каждому магазину – страницу, каждому кафе – несколько абзацев. Пера никогда не бывает пустой. Это центр города во многих смыслах.
Центр моды с многочисленными бутиками и шумной и энергичной толпой прохожих. Во время матчей сборной на домах растягивают экраны и толпы горячо поддерживают национальную команду.
Центр развлечений с дискотеками, барами и ресторанчиками в каждом переулке. Здесь можно провести неделю, перемещаясь от бара к бару и все время попадая в разную обстановку: то в нарочитую роскошь ресторанов Цветочного пассажа (названного так потому, что когда-то русские эмигрантки продавали у его входа цветы), то в современный ритм пивного бара, то на мягкие подушки кофейни, где скорее курят кальян, чем пьют кофе.
Центр официоза с консульствами европейских держав, расположившихся здесь еще в XIX веке. Есть здесь и российское консульство: вывеску сложно увидеть, но зато бросятся в глаза русские газеты и журналы, продающиеся в соседних киосках.
Политический центр: здесь и консервативный Галатасарайский лицей, и штаб-квартира коммунистической партии Турции, которая активно заклеивает студенческие кварталы города антинатовскими листовками.
Но это все так, для общей картины. А запоминаются мелочи. В 2005 году я зашел в лавку старьевщика с кипами старых журналов "Нэшнл Джеографик" и ворохом открыток с видами османского еще Стамбула. Причем сзади открыток были надписи на французском типа "Любимой Аннет от Поля. Мои мысли всегда с тобой". Под чернилами текста стояла дата: 1907 год.
Я постеснялся купить ту открытку – все-таки это невольное подглядывание за чужой жизнью. А понравилось бы Аннет и Полю, что их письма продавались бы любому за полторы лиры?
Теперь я не могу найти эту лавку. И для Пера это нормально. В этот раз, например, я не нашел ресторана "Реджанс" – символа белой эмиграции Стамбула. В этом ресторане пел Вертинский, пил Ататюрк и, возможно, играл на тараканьих бегах булгаковский Чарнота. Но пару месяцев назад ресторан был объявлен банкротом и закрылся.
На самую знаменитую стамбульскую улицу мы помчались в первый же рабочий день. Леше требовались картинки людей на улицах: гуляющих, торопящихся, отдыхающих и усталых. Все эти планы мы потом использовали в заставках и начальных кадрах. Конечно, и мне пришлось пройтись, разглядывая дома и прохожих.
Работать мешал агрессивный стамбульский бомж: сперва он просто болтался под ногами, не обращая внимания на наши увещевания. Затем стал ругаться, плеваться и пытался пнуть камеру. В результате Сеня ухватил местного жителя за шиворот и выставил с площадки. Бомж перетрусил и тихонечко удалился, опасливо оглядываясь.
А я подумал, что все географы таскают на себе рюкзаки и глобусы, поэтому, конечно, обрастают приличными мускулами. А это значит, что подерись мы с Сеней из-за сценария фильма, то еще и неизвестно, кто получил бы в глаз. Ему-то можно и с синяком ходить, но мне-то в кадре работать!!!
Примерно через год, на съемках другой части "Планеты футбола", я разодрал веки, так что Илье пришлось меня еще гримировать каждое утро перед съемками. Страшное дело.
Автомобильное движение по проспекту Истикляль запрещено. Единственное исключение сделано для маленького красного трамвая, курсирующего между верхней станцией Тюнеля и площадью Таксим. Трамвайные пути проходят по самому центру проспекта. Внешний вид этого старого, но тщательно отреставрированного трамвая – самый трогательный штрих в европейском облике Пера. Причем штрих винтажно-европейский.
Главная черточка, довершающая чудо-картинку Парижа на Босфоре. Трамвай-"Желание", который может отвести хоть в бэкпекерскую юность, хоть в параллельный мир, где Османская и Российская империи до сих пор живут и здравствуют. Надо только очень захотеть.
На трамвае гроздьями висят мальчишки. Мне предстояло закончить свой рассказ, развернуться, догнать проезжающий мимо трамвай и запрыгнуть на подножку. Затем еще и что-нибудь сказать: радиомикрофон прикреплен к куртке, так что фраза обязательно бы записалась. Главная сложность была в том, что в случае неудачи пришлось бы ждать минут 20, пока трамвай добренчит до конца улицы и поедет обратно.
Каждый из членов съемочный группы получил строгие инструкции. Илья следил за трамваем и давал отмашку, Леша гнался за мной с камерой, Сеня бежал перед оператором, чтобы люди уступали дорогу, а Джахиде отправилась сторожить наши вещи, сложенные возле одного из магазинов. Налегке мы вышли на исходные позиции.
– Готов! – скомандовал Илья.
Мы понеслись.
– Вот-вот начнется матч "Галатасарая" и "Фенербахче", – затараторил я.
– Какого "Фенербахче", "Бешикташа"!!! – застонал наш автор сценария.
20 минут.
– Готов!
Снова забег.
– До начала стамбульского дерби 20 минут…
Бах! Мы врезались в группу любопытных школьников. Это Сеня слишком внимательно вслушивался в текст, чтобы я опять не начудил, поэтому забыл следить за дорогой.
20 минут.
– Пошел!
– …времени совсем немного, но мы успеем!!!