с польскими послами, говорить, чтобы церкви утеснения не было; что на съезде учинится, о том гетман и старшины узнают от
своих посланцев, которых сами пошлют на этот съезд. Составьте
и подайте посланцам вашим по этому делу статьи и нам их
объявите, чтобы великому государю были они ведомы. Посланцы
ваши будут приходить к польским послам и говорить с ними о
своих войсковых делах с царского повеления, - но с послами
сидеть не будут оттого, что и прежде того не бывало, и польские
послы на том стоят, чтобы с ними вместе не сидели посланцы
Войска Запорожского, чтоб не было споров и промедлений>.
- Нам подлинно ведомо, - сказал гетман, - что сенаторы
писали к Дорошенку и звали его посланцев на <элекцию> (выбор
короля), а коли зовут на элекцию, так и места им дадут и сидеть
позволят.
Боярин отвечал: <царские полномочные послы с польскими
послами поговорят, но теперь невозможно писать, чтоб вашим
посланцам сидеть с послами, оттого, что польские послы этого не хотят>.
<Вы просили, говорил боярин, чтоб вам в Москве отвели дом, где бы ставились приезжие от вас. Выберите человека знатного, доброго, разумного и рассудительного, которому доверите жить на
том дворе, и к нему будете вы писать о всяких делах, какие
надобны будут малороссийским жителям, - и выборный ваш
человек будет ходатаем по этим делам и будет бить челом об указе.
Вашему выборному жить в Москве с переменою погодно>.
157
3-го марта приехал в Глухов архиепископ Лазарь Баранович.
Боярин велел собраться к нему уже всем, и от имени великого
государя спросил архиепископа о спасении, а прочих мирских
особ о здоровье. Потом объявлено было царское прощение
малороссийскому народу за вины. За это прощение все били челом.
Потом боярин произнес: <указал великий государь, его царское
величество, по вашим правам и вольностям избрать себе в
гетманы, кого излюбите>.
Обозный, судьи, полковники и вся старшина и чернь
провозгласили гетманом Демьяна Игнатовича Многогрешного. Споров
никаких не было. В пользу Демьяна все было подготовлено, и
видно было, что выбор на раде будет только формальностью. Затем
наступило чтение статей договора, по которому Украине
надлежало быть в вечном подданстве у великого государя. Когда прочли: <в Переяславле, Нежине и в иных городах воеводам и царским
ратным людям быть>, - поднялся шум.
Старшины стали говорить: <в наших челобитных его царскому
величеству писано, чтоб воеводы были только в Киеве, а в Нежине, Переяславле и в иных городах им не быть, потому что от воеводе
и царских ратных людей многая наперед сего обида была>.
Боярин сказал: <великому государю челобитная ваша ведома.
Но великий государь указал быть воеводам и ратным людям в Пе-
реяславе, Нежине и в иных некоторых городах для крепкого
утверждения и на оборону тебе, гетману, и все*м малороссийским
жителям от неприятельских приходов, да для проезда в Киев и к тебе, гетману, сухим и водяным путем всяких проезжих людей, а не для
того, чтоб воеводы и ратные люди чинили жителям налоги. Ты, гетман, и вы, старшины, сами видите, как малороссийские жители
шатки; всяким смутным.воровским словам и на всякие прелести
сдаются скоро и к ворам пристают, а невинных людей, что к их
воровству не мыслят пристать, разоряют. Петрушка Дорошенко, именующий себя гетманом на той стороне Днепра, поддается тур-
скому султану: вон, Василий Полянский был у него в Чигирине, сам видал, как турецкий посол к нему приезжал, и Дорошенко
называет себя турецким подданным! Он и на сю сторону Днепра
людей своих подсылает и воровски прельщает малороссийских
жителей, а иных страхом и войною понуждает под свое послушание.
Уже многие города на сей стороне держат его сторону. В Переяславе
и Нежине и в иных городах все разорено, жители разошлись, кто
куда захотел, и города стали безлюдны; если в этих городах
опустелых не будет воевод и ратных людей, то жителям, которые теперь
в бегах, нельзя будет по возвращении без обороны домов своих
строить, а Дорошенко, узнав, что воевод и ратных людей в тех городах
нет, пришлет своих заднепровских Козаков и наполнит своими
людьми эти города; тогда эти города будут уже и поневоле у Доро-
158
шенка в послушании, и он учинит их в подданстве у турка вместе
с собою. Тогда тебе, .гетману, и всей старшине от турка и его
послушников, от хана и от Дорошенка, будет большое утеснение. И
вот еще что мы тебе, гетману, и всем вам старшине объявляем: послан от царского величества к турскому султану стольник
Афанасий Нестеров, тот говорил туркам, чтоб турский султан жителей
малороссийских городов и запорожских черкас в подданство к себе
не принимал, а турки дали посольству царского величества такой
ответ: в которых городах царских воевод нет, и те города учнут
отдаваться турку, - и он, турок, принимать их велит. Тебе, гетману, и вам, старшине, надобно бы то рассудить и остеречь: первые и
главные города малороссийские надлежит утвердить и укрепить в
своих руках, а не отпускать их в чужие руки, чтоб самим потом в
утеснении не пребывать и отпущенные под чужую власть города
кровью не доставать. Когда главные города будут в крепком одер-
жании, тогда и малые города, хотя в них и воевод не будет, учнут
при тех больших городах держаться и никому не сдадутся>.
Изложенные царскими доверенными доводы показались до
такой степени сильны, что малороссияне не нашлись ничего
возражать; однако, всетаки не заявили сразу совершенного согласия
принять означенную статью, а сказали, что о ней подумают и
поговорят между собою.
Перешли к другой статье, не менее щекотливой. Гетман
припомнил челобитную о том, чтоб Киев не отдавали полякам в видах
охранения православной веры. Боярин именем царским объявил: <вам самим известно, на какой срок договаривались отдать Киев, но по некоторым причинам, возникшим с польской стороны, на тот
срок отдачи Киева не будет до съезда полномочных великих послов, а каков на съезде договор о Киеве станет, о том вы узнаете от ваших
посланцев. А что вы говорите о церквах Божиих и о благочестивой
христианской вере, которая в гонении от униатов, так об этих делах
надлежит’говорить жителям той стороны Днепра, а не вам. Ведомо
самим вам, что козаки и всяких чинов жители той стороны Днепра
отлучились сами от царского величества еще прежде Андрусовского
договора, а не царское величество от себя их отдал; по их-то
отлучению и Андрусовский договор учинен>.
Гетман сказал: <нам подлинно ведомо, что тамошние козаки
поддались польскому королю собою, а от царского величества им
отдачи не было. Если положено будет на съезде Киев отдать
полякам, в том пусть будет воля великого государя, лишь бы только
поляки не гнали православной христианской веры и не отдавали
церквей Божиих в унию. Возможно царскому величеству
митрополию учинить в Переяславе, если Киев отдан будет>.
<Пристойнее учинить митрополию в Чернигове, - сказал
Лазарь Баранович: - Чернигов старее Переяслава и княжение древ-
159
нее>. По окончании чтения статей гетман сказал: <позвольте нам
эти статьи взять к себе. Мы прочтем их у себя на дворе и
поговорим промеж себя, которые статьи покажутся нам противными, о тех статьях мы учнем бить челом великому государю и
челобитную нашу подадим вам на письме>.
Царские послы согласились и дали им статьи.
4-го марта явился к князю Ромодановскому обозный Забела, в сопровождении генеральных асулов и полковников, и сказал: <Прислал нас гетман передать тебе, боярин, что он статьи, которые у тебя взял, читал со всеми старшинами. В этих статьях
написано, чтоб царского величества воеводам и ратным людям
быть в Переяславе и иных городах, а мы у великого государя
наперед сего милости просили и ныне просим, чтоб великий
государь нас пожаловал, - указал не быть воеводам и ратным
людям в городах сей стороны Днепра. Об этом приносим мы тебе
челобитную; да еще о другом, о чем милости просим у великого
государя, мы здесь написали>.
Боярин приказал взять у них написанную челобитную и
сказал: <чтоб воевод и ратных людей из ваших городов вывесть, -
то дело несбытное, а об других статьях, что вы здесь написали, будет вам указ учинен>. В челобитной, кроме просьбы о выводе
воевод, было писано о сохранении козацких имуществ, чтобы
вдовы козацкие наследовали имущества убитых на войне мужьев и
пользовались всеми льготами козацкого звания до своей смерти, либо до выхода в новое замужество за не-козака; чтобы царские
гонцы не брали самовольно подвод, а получали их от городовой
старшины; чтобы число козацкого войска в реестре простиралось
до сорока тысяч, а в случае неприятельского вторжения давалась
бы скорая помощь ратными людьми; чтоб возвращены были
взятые воеводами в смутное время малороссийские пушки; чтобы
жителям посполитым, в уважение к понесенным разорениям, дана
была льгота на пять лет, а недостающее, по причине этой льготы, количество денег на жалованье реестровым козакам дополнялось
бы из царской казны.
При этом старшины объявили, что на предстоящий съезд
полномочных послов они выбрали посланцами: нежинского полкового
судью Федора Завадского, Лаврентия Артеменка, Леонтия Пол-
уботка и Ярему Яременка.
5-го марта явились к боярину гетман и архиепископ Лазарь
Баранович. Боярин им сказал: просили обозный с полковниками, чтоб воевод и ратных людей вывести из Переяслава и других
городов, хотя бы через полгода или через год, как, даст Бог, сей
стороны малороссийские жители успокоятся и учнут служить
царскому величеству верно. Это дело несхожее, чтоб воевод и ратных
людей выводить.
160
Гетман по-прежнему распространился о том, как <воеводы и
ратные люди малороссийским жилецким людям всяких чинов
делали обиды, Козаков лаяли, мужиками их называли, производили
кражи, поджоги, с целью расхищения имуществ во время пожара, и потому-то козацкие власти просят вывести воевод и ратных людей
из малороссийских городов. Пусть великий государь, его царское
пресветлое величество, будет надежен, мы учнем служить ему вер-
*но, безо всякой шатости, и изменять ему никогда не будем>.
Боярин отвечал: <по се время великому государю от Козаков и
от мещан на воевод и ратных людей ни в каких налогах челобитья
не было и впредь великий государь указал воеводам не вступаться
в ваши права и суды, не только в козацкие, но и в мещанские; судиться вам меж себя самим, по вашим стародавним правам и
вольностям. А что вы говорите, будто служилые люди зажигали и в
пожарное время животы уносили, так о том великому государю не
бывало ни от кого челобитья ни црежде сего, ни в последнее время; если-ж бы челобитье такое было, против челобитья был бы сыск, а
по сыску, смотря по вине, тем ворам за их воровство и казнь
учинена была бы. Знатно, то дело ныне затеяли вы, чтоб воеводам в
городах не быть! Вы об этом и не мыслите, чтоб ратных людей из
городов вывести! Какую крепость вы учинить можете в том, что в
малороссийских городах никто не изменит, не сдадут городов
неприятелю и служить великому государю будут верно?>
Гетман и старшины не нашлись ничего отвечать на этот вопрос.
Боярин продолжал: <наперед сего гетман Богдан Хмельницкий
поддался великому государю и служил ему верно до смерти. А
после него что? У вас были гетманы: Ивашка Выговский, Юраска
Хмельницкий, Ивашка Бруховецкий; все они договорные статьи
составляли, руками своими их подписывали и пред святым
евангелием душами своими крепили. Однако, ничего того не памятуя, потом изменяли! Давно ли Ивашка Бруховецкий государевых
воевод и ратных людей в городах велел побить без всякой причины?
Видя с вашей стороны такие измены, не стало чему верить! Ты, гетман, и вы, старшины, говорите, что имаетесь содержать все
города своими людьми. Несбытное это дело: не только нам, но и
вам хорошо видимо, что делается на сей стороне Днепра во многих
малороссийских городах! Козаки и мещане слушают не тебя, Демьяна, а Дорошенка, и великому государю чинятся противны.
Если бы в тех городах, о которых вы говорите, царских ратных
людей не было, так и там жители делали бы то же, что ныне
делают полтавцы, Миргородцы и иные. Гетман и все старшины!
Не говорите вы нам больше о выводе из городов воевод и ратных
людей. Сами-ж вы написали в своем челобитье, что вручили своим
посланцам: во всем полагаемся-де на волю и на милости царского
пресветлого величества. Как ему, великому государю, всесильный
6 Заказ 785 161
Бог на сердце положит, так бы сохранить нас изволил при
вольностях наших. Не так ли написали вы?>
Архиепископ признал, что так именно было написано в
челобитной, а затем прибавил: <когда нам чинятся налоги, то как
же нам о том не говорить и не бить челом великому государю?
Теперь написать бы в статьях: ты, боярин, о выводе воевод и
ратных людей договора с нами не чинишь, и’обе стороны стоят
упорно, но вперед нам повольно будет бить челом великому
государю о выводе воевод и ратных людей>.
Ромодановский не поддался на эту уловку и решительно
произнес: <чтобы о выводе воевод и ратных людей повольно было
вам бить челом великому государю, -.того не точию написать, но и говорить больше о том с вами не буду и слушать от вас
тех слов не хочу. Говорю вам прямо>.
Гетман и старшины откланялись, но Демьян Игнатович на
прощанье сказал: <нынешний вечер, сошедшись со старшинами
и выборными козаками, мы о том еще гораздо подумаем. А с
нынешних разговоров и сам я узнал, что в городах без воевод и
ратных людей быть невозможно>.’
На другой день, рано утром, 6-го марта, в субботу на второй
неделе великого поста, съехавшись все вместе, с боярином
учинили договор, составленный в двадцатисеми пунктах или статьях.
Большое значение для своего времени имела двадцать вторая
статья. Со времен Богдана Хмельницкого у малороссийского
правительства было унаследованное от польской шляхты стремление
ограничить число Козаков и образовать из них привилегированное
сословие, отличное от остального поспольства. Такое стремление
находило правильным и московское правительство. Но у
малороссийского народа всегда оставался иной идеал, - чтоб в крае все
были равные козаки, и из народной громады всегда выступали
своевольцы, называвшие себя самозванно козаками; нередко
собирались они купами (шайками) и бесчинствовали; то были
большею частью наймиты, не владевшие ни грунтами (усадьбами), ни нивами, и добывавшие себе хлеб работою у зажиточных, особенно на селитренных заводах и винокурнях. Старшины козацкие
постоянно жаловались, что от них чинились беды и обиды прямым
козакам. Теперь учреждали особый отдел козацкого войска, под
названием компании; предположено на первый раз набрать их
тысячу человек и назначить над ними особого компанейского
полковника. Их обязанность будет преследовать и усмирять шайки
самозваных Козаков. Это учреждение скоро получило большое
развитие, и все полковники стали заводить у себя в полках компании.
Как увидим ниже, через несколько лет сами старшины нашли
необходимым отменить это учреждение, но вместо него явились
охотные или наемные козаки, большею частью из иноземцев.
162
Откинувщи просьбу о выводе воевод, приказано было статьи
нависать в тетради. Во всем положились на волю великого государя, подписали статьи и подали боярину. Ромодановский заметил, что о
тех статьях, которые подали ему после, будет дан милостивый указ, когда эти статьи представятся его царскому величеству. Вместе со
статьями, касавшимися Войска Запорожского, т. е. Козаков, на этой
раде постановлены были статьи, относившиеся к мещанству и по-, спольству, по челобитью от нежинских и киевских мещан. Город
Нежин, ссылаясь на разорения, понесенные в последнее
междоусобие выпросил льготы себе на 15, а своей волости на 5 лет, и
подтверждения прежних прав на доходы с торговых мер, с торговли
дегтем, с винной и пивной торговли. Мещане били челом за себя и
за посполитых в волости (т. е. крестьян), чтоб козаки не
вмешивались в их управление и не были бы сборщиками. Тогда в
малороссийских селах и деревнях временно размещались приходившие с
правой стороны искать новоселья, и число их все более и более
возрастало. Поставленные <на-хлеб, на-соль мирскую>, они
дозволяли себе всякие своевольства. <Голики (как называются они в
челобитной) от прямого своего посилья сыты быть не хотят, а
насилуют мещан и крестьян>. Киевское мещанство просило себе, главным образом, свободы от поставки подвод, от своевольства
царских ратных людей - и, кроме того, выпросило пятилетнюю льготу
для города Киева от податей, следуемых в царскую казну.
Тогда боярин приказал перед соборною церковью устроить
просторное место, поставить на аналое чудотворный Спасов образ
и положить на . столе булаву и знамя. Когда все было готово, явились Демьян, старшины и выборные козаки и мещане.
Архиепископ прочитал молитву. Боярин проговорил короткую речь, выразивши ? ней, что, по челобитью, представленному обозным
Петром Забелою, великий государь указал боярину быть на раде
для избрания нового гетмана по их правам и вольностям.
Проговоривши эти слова, боярин отступил.
Демьян Многогрешный был избран уже прежде, а теперь
совершался только обряд вступления его в должность настоящего
гетмана. Обозный Петр Забела поднес новому гетману булаву.
<Я не желаю гетманского уряда, - говорил обрядовым
порядком Многогрешный, -? но так как вы, по указу его царского пре-
светлого величества и по своим правам и вольностям, излюбя, всем Войском меня избираете в гетманы, то невозможно мне
упорствовать и не принять царского жалованья - булавы и знамени!
Только я вам наперед объявляю: великому государю, его царскому