Я приехал вплотную к началу игры, что вообще-то мне несвойственно. Обычно если у меня было сильное похмелье, то я отпрашивался с работы. Но, когда речь шла о футболе, я всегда приходил. Я пытался оправдаться, что не мог найти стадион, но Гэри был не дурак. Он все отлично знал о вчерашнем и понял это, как только я вошел в раздевалку. Я выглядел хреново, переоделся и с понурой головой вышел, стараясь не встречаться глазами с Гэри.
На улице было холодно и "Виктория Плежер Граундс", стадион Гула, была пуста, что меня не вдохновляло. По окружности поля вилась беговая дорожка, две высокие водонапорные башни упирались в небо, а позади шумели поезда. Хотелось запрыгнуть в один из них и вернуться домой.
Я не думаю, что кто-то ожидал от меня хорошей игры в тот день, но к середине матча я понял, что у меня не будут допытываться, что я творил прошлой ночью. Я забил два гола, и мы победили 3:0. Мой второй гол был чертовски красивым – я ударил левой ногой с 25 ярдов и попал в девятку. Бретт посмотрел на Даррена Шофилда, нашего левого защитника, и просто начал ржать. Если бы я не сыграл хорошо, то, наверное, Гэри устроил бы мне взбучку.
* * *
В то время я не слишком заботился о том, что съесть и выпить. Фастфуд был привычной частью моего рациона. Я перед играми частенько довольствовался сандвичем из "КейЭфСи" или бургером из "Макдоналдса". В некотором смысле это было вынужденной мерой. Я торопился с работы и мне просто нужно было забежать куда-нибудь поесть перед началом матча.
Мне повезло, что все, чем бы я ни занимался перед началом игры, не влияло на мою эффективность. Я всегда быстро бегал, играл агрессивно и готов был столкнуться с защитником – без разницы, какого роста он был. Я всегда мог противостоять.
Гэри морщился, когда я вступал в противостояние. Но я никогда не отступал, вне зависимости от того, какие у меня шансы на победу – 50 на 50 или 10 против 90. Иногда я буквально выцарапывал мяч, например в игре против "Эштон Юнайтед" в марте 2010 года. Я отнял мяч и получил красную карточку. Благо, что матч проходил на домашнем стадионе, и я сразу пошел в раздевалку Брейкин-Мур-центра.
Я закончил свой последний сезон в "Стоксбридже", пропустив 20 игр из-за травм и дисквалификаций. Однако я все равно забил 19 голов. Люди говорили, что моя недисциплинированность отталкивала от меня хорошие клубы, интересовавшиеся мной. Но я всегда чувствовал, что нужно играть с пламенем в груди, возможно – из-за моего роста. Я был невысоким, а почти все, против кого я играл, были высоченными. Центральные защитники могли выбить из меня дух, но я просто справлялся с этим и стоял на своем.
Время от времени случались игры, в которых ты не мог понять, достаешь ли ты мяч. Когда ты играешь, у тебя нет камеры, показывающей все участки поля. Ты не можешь оценить, смогут ли тебя перехватить другие три человека. Иногда на часть поля опускается красная дымка от файеров с трибун, а с места, где стоит судья, все видно хорошо. Однажды, на матче с "Кендал Тауном", в сентябре 2009-го, я столкнулся на поле с игроком команды противников. Я не думаю, что мы оба так уж сильно хотели достать мяч, но оба рванули за ним и столкнулись. Судья удалил нас обоих.
Это был мой первый матч после дисквалификации, и председателя клуба начало бесить, что я получаю деньги и пропускаю игры. Я понимал его точку зрения, но не собирался менять свой стиль игры.
Мои преимущества, как мне кажется, перевешивали недостатки – я часто забивал в одиночку. Гол в ворота "ФК Юнайтед" был хорошим примером, что я способен на такое. Я на большой скорости рванул с мячом со своей половины поля к чужой, обвел пару игроков и забил гол в нижний угол левой ногой. У "ФК Юнайтед" осталась видеозапись этого гола с подробными комментариями. Она выложена на YouTube и набрала 1888 просмотров. На тот момент это было самым большим количеством людей, которые смотрели за моей игрой.
К сожалению, Гэри был смещен с поста тренера из-за ссоры с председателем клуба после этого матча. Это было большим разочарованием для меня и некоторых других парней. Команда начала рушиться, поэтому я попросил обмена в январе. В контракте было предусмотрено, что я мог покинуть "Стоксбридж", если кто-то заплатит за меня. К моему счастью, "Галифакс" сделал это, но мне нужно было доиграть еще четыре месяца. В этот момент появился новый человек в моей жизни.
* * *
Элла Варди родилась 25 апреля 2010 года. Я встретил ее маму на два года раньше. Мы сталкивались друг с другом пару раз за неделю, но у каждого из нас была своя компания. Мы никогда не были по-настоящему близки, поэтому, когда Эмма забеременела, мы не были готовы к тому, чтобы стать родителями. Тем не менее мы решили оставить ребенка. Но через четыре месяца мы пришли к выводу, что не обязательно должны быть вместе лишь потому, что Эмма беременна. Если бы мы пытались сделать то, чего не могли, это могло бы испортить жизнь Элле.
Я был рядом, когда родилась Элла, потому что хотел быть там и, как отец, имел на это право. Но первыми моими эмоциями, когда родилась Элла, был ужас, потому что она сначала не дышала. В моей голове все поплыло, я не мог понять, что вокруг происходит, но медсестры сразу же забрали ребенка, и вот – до меня донесся плач новорожденной, он вернул меня к жизни.
Через день Эмма забрала Эллу в дом своих родителей. Это было нелегким временем, впрочем, как и весь следующий год. Я спрашивал у Эммы, что нужно купить ребенку, я не хотел их бросать и оставлять ребенка без поддержки. Я хотел платить алименты и всегда быть частью жизни Эллы. Однако в первые полгода я проводил не много времени с Эллой. Потом неожиданно я получил звонок от службы по опеке детей.
Рождение Эллы стало для меня мотивацией при играх в футбол. Я выкладывался на полную, мне нужны были дополнительные деньги. Переход в "Галифакс" в мае 2010 года дал мне такой шанс. Но он также показал, что мне нужно было поработать над моими навыками ведения переговоров. Я всегда был хорош в математике благодаря мистеру Пембертону, но не смог загнать в угол "Галифакс" своими требованиями по зарплате.
Тогда со мной еще не было Джона, поэтому я поехал без агента с Гэри Морроу, который вернулся в "Стоксбридж", так как урегулировал свои разногласия с председателем. Мы говорили о том, сколько я должен просить, беря в расчет, что "Галифакс" заплатил за меня 15 000 фунтов, что в сущности было грошами для клуба такого уровня. Мы решили, что он оставит меня одного, когда дело дойдет до разговора с Дэвидом Босомуортом, председателем "Галифакса".
Я думал, что смогу выбить 250 фунтов в неделю, вдвое больше, чем я получал в "Стоксбридже". Председатель сразу же сказал, что он доволен, и схватился за ручку подписывать контракт. Только потом я понял, что он ожидал, что я потребую больше.
"Галифакс" только что выиграл отбор в более высокую лигу, переименованную в Первый дивизион Эво-Стик. Я по-прежнему не хотел переезжать, это было бы нечестно по отношению к "Стоксбриджу". "Галифакс" в прошлом был клубом Футбольной лиги, который разорился, поэтому он пытался вернуться на прежние уровни как можно скорее.
Оборудование и арена остались прежними со времен расцвета, стадион в среднем собирал 1500 человек на игру, тогда как на домашнем поле "Стоксбриджа", Брейкин-Мур, едва ли набиралась сотня человек.
Нил Аспин, сыгравший более ста игр за "Лидс Юнайтед" и "Порт Вейл" в 80-е и 90-е годы, был главным тренером "Галифакса". Будучи игроком, Нил был жестким импозантным защитником, но как тренер он был спокойным. Мы хорошо поладили. При первой встрече Нил сказал мне, что следил за мной уже долгое время, с момента своей работы с полупрофессиональным клубом "Харрогейт". Выяснилось, что он пару раз приезжал на игры "Стоксбриджа", чтобы посмотреть, как я играю, но я не играл. Разумеется, это было из-за браслета и условного срока.
После того как я присоединился к "Галифаксу", Нил получал звонки от других тренеров, уверявших его, что я чересчур агрессивен. Но в будущем я его не разочаровал в этом плане. На самом деле я думаю, что Нилу нравилось, что во мне есть что-то дьявольское, когда я играю.
Он сильно уговаривал руководство клуба заплатить за меня 15 000 фунтов, но они сомневались в размере выкупа. Сомнения развеялись после моей игры за "Стоксбридж" против "Дарем Сити" в феврале 2010-го. Дэвид Босомуорт был одним из 87 человек, пришедших в холодную ночь вторника на матч, чтобы посмотреть, как мы выиграли 5:1. Я отличился дважды и отдал голевую передачу. К концу вечера мне позвонил Нил. Он пошутил, что потратил уйму времени, пока туда добирался, и сказал, что сделает все возможное, чтобы взять меня к себе.
После стольких лет игры за "Стоксбридж" мне было странно переходить в другой клуб в первый день предсезона. Еще более странным было то, что на тренировке в "Галифаксе" мы бегали на беговой дорожке. Мы никогда так не занимались в "Стоксбридже", поэтому у меня не было соответствующей обуви. У меня не оставалось выхода, кроме как надеть кроссовки, которые я обычно носил с джинсами. Но это не играло большой роли.
От Шеффилда до Галифакса нужно было ехать на 40 минут дольше, чем до Стоксбриджа. Я ездил туда вместе с несколькими другими ребятами из клуба. Мы водили по очереди, вместе скидывались на бензин. Такого рода вещи часто происходят, когда ты играешь в нелиговых клубах, где ты еще и выступаешь почти за бесплатно. Я ездил с Дэнни Холландом, который тоже был нападающим, с Ли Грегори, недавно перешедшим из "Мансфилда", и Джонатаном Хеджем, голкипером. Мы вчетвером набивались в мой "Сааб" и брали курс на Галифакс. Мы никогда не опаздывали.
Я закончил последний сезон в "Стоксбридж", пропустив 20 игр из-за травм и дисквалификаций. Однако я все равно забил 19 голов.
Нил собрал очень сильную команду в "Галифаксе", и вскоре стало ясно, что мы были слишком хороши для лиги. Мы выигрывали почти каждую неделю, и я набрал очень хорошую форму к концу сезона, забив 17 голов за три месяца, включая игру против "Стоксбриджа". Я был этим расстроен. Несколько игроков, с которыми я год назад стоял бок о бок, до сих пор играли там, и я чувствовал, что у меня не было права праздновать свои голы. Я знал там многих ребят и по-прежнему ездил с ними в Блэкпул, даже когда присоединился к "Галифаксу". Поэтому я не хотел их расстраивать. Весь матч я ходил с понурой головой на середине поля.
Из-за травмы я не играл в "Стоксбридже" на выезде в начале сезона, но я все равно пришел посмотреть. Больше всего меня поразили новые ложи для тренеров и запасных, которые были установлены у кромки поля. Когда я встретил Аллена Бетела, председателя "Стоксбриджа", он мне сказал: "Мы использовали деньги, которые получили за тебя, чтобы установить их". У меня было смешанное чувство. Я чувствовал себя ценнее пары скамеек и нескольких мешков цемента. Но, возможно, это был комплимент с его стороны.
Руководству "Галифакса" не понадобилось много времени, чтобы осознать, что они получат большую прибыль от такого вложения. Председатель говорил обо мне в преувеличенных тонах, да и я определенно считал так. Однажды он мне даже сказал, что я играю лучше, чем Андрей Аршавин, игрок сборной России, выступавший за "Арсенал" на тот момент. Также он отметил, что Лео Месси был бы доволен моим вторым голом против "Норт Ферриби", который я снова забил на скорости, обойдя защитников. Но я стал счастливее, когда на последней минуте забил победный гол в ворота "Чейзтауна" в марте и оформил хет-трик. Если вы посмотрите этот гол на YouTube, вы заметите, как один из парней на секунду остановился и схватился за голову в шоке от того, что увидел.
У "Галифакса" была собственная команда по взаимодействию с прессой, которая осталась со времен их выступлений в Футбольной лиге. Из всех клубов такого уровня только "Галифакс" широко освещался в СМИ (если не считать "ФК Юнайтед"). Записи интервью после матчей были в новинку для меня и, если быть честным, казались мне великолепным шансом пошутить в своей привычной манере. Дэнни Холланд, мой друг, стоял рядом со мной после матча с "Чейзтауном". Меня попросили рассказать про голы. Я описал им последний с невозмутимым выражением лица: "Ну, он – третий, это и так говорит за себя".
Жизнь была веселой. Мои "переростки" и некоторые другие ребята из Шеффилда часто приезжали на маленьком автобусе, чтобы посмотреть, как я играю, но я не воспринимал это всерьез. Может быть, они помогали мне забивать. Четыре дня спустя после хет-трика "Чейзтауну" я забил еще три в игре против "Кендал Тауна" и отпраздновал последний гол прямо на поле.
Я наклонился, приспустил трусы и показал свои красные плавки "Плейбой", на которых было написано "счастливые трусы" и изображена пара игральных костей. Я разогнался и почти оформил еще один хет-трик в матче против "Нантвич Тауна". Но – не вышло, я забил лишь два мяча. Если бы у меня получилось забить третий, это был бы хет-трик хет-триков.
К сожалению, в этот период взлета произошла страшная трагедия – на 62-м году жизни после долгой борьбы с раком скончался Тревор Стортон, ассистент тренера. Мы были опустошены этой новостью. Я забрал мяч с игры с "Чейзтауном", попросил всех ребят подписать его и передал мяч семье Тревора. Больше мы в этом сезоне не проигрывали, даже несмотря на потерю Тревора. Мы автоматически продвинулись в Высшую лигу, завоевав титул чемпионов.
* * *
Скауты продолжали приходить к нам на стадион, особенно в марте, когда я забивал много голов, но дальше этого дело не шло. "Донкастер Роверс" попросил меня пробно поиграть. Я думаю, что Нил не был воодушевлен идеей отдать на короткий срок лучшего игрока команды в клуб посильнее. Сам он рекомендовал меня даже нескольким клубам, игравшим в Чемпионшипе. Но они не хотели интересоваться мною. Дела у "Галифакса" шли хорошо, и через пару недель после окончания сезона 2010/11 они предложили мне новый контракт на 350 фунтов в неделю. Я начал листать страницы договора. В интервью журналистам я поставил под сомнение перспективы своего выступления за "Галифакс". Меня попросили прояснить, остаюсь ли я в клубе. Я ответил: "Нет, я подписываю контракт с "Ибица таун". Поеду в отпуск на Ибицу и никогда не вернусь!"
К этому моменту дубль-акт "Джейми Варди и Дэнни Холланд" принял широкий размах. На ужине по случаю награждения по итогам сезона нас попросили сделать что-нибудь на камеру, прямо как Ant&Dec – за исключением того, что эти двое, очевидно, знают, что делают. "Давайте, финт какой-нибудь!" – попросил оператор, когда мы освободились от вещей, чтобы сказать что-то на камеру. Ну что ж, финт так финт. Я начал делать кувырки вперед прямо по полу отеля "Сидэр Коурт" в Брэдфорде. Думаю, эта запись появилась в конце сезона на DVD.
Эти вакханалии продолжались до того момента, пока не пришел Джон Моррис и не передал, что руководство "Галифакса" не оценило, что у меня есть агент. Джон вернулся ко мне после встречи с Дэвидом Босомуортом, посмотрел на часы и сказал: "У тебя есть пять минут".
Начались переговоры, в которых я не принимал участия. Джон хотел узнать, сколько за меня хочет получить "Галифакс". Они назвали свою цену – 150 000 фунтов. Было нелепо просить столько за игрока, который играл в наивысшем дивизионе нелигового футбола, но председатель и ухом не повел.
Несгибаемый Джон приглашал нескольких тренеров посмотреть на мою игру. Пол Пескисолидо из "Бертон Альбиона" посетил несколько матчей. Он описал меня как быстрого, энергичного, цепкого и агрессивного игрока. Но он все же не был доволен моими зарплатными требованиями, которые были чересчур высоки для уровня нелиговых клубов.
Через несколько дней после предсезонного матча с "Моссли" Джон убедил Ли Кларка, тренера "Хаддерсфилд Тауна", и Терри Макдермотта, его ассистента, посмотреть на меня в деле в товарищеской игре против "Стоксбриджа". Я забил дважды и отдал голевой пас в этом матче, который завершился со счетом 4:1. Но, позвонив Джону на следующий день, Кларк сказал, что не готов выложить больше 30 000 фунтов за меня. "Галифакс" никогда не пошел бы на такую сделку. Я чувствовал себя в ловушке, все это казалось мне нечестным. Особенно плохо было то, что я уже продлил контракт до того, как Джон начал активно заниматься мной.
Джон придавал особое значение тому, что "Галифакс" препятствовал мне, не давая мне шансов попасть в Футбольную лигу и стать профессиональным игроком. Я понимаю эту ситуацию с позиций руководства клуба: они выиграли переход в более высокую лигу и не хотели терять меня. Но мне уже исполнилось 24 года, я уже не был юнцом, а время шло. Джон продолжал давить на клубы и бороться за меня. Если судить по его словам в мой адрес, казалось, что он верит в мой потенциал больше меня самого.
Противостояние с "Галифаксом" было тяжелым, поэтому я решил предпринять большую авантюру. Я пришел в "Трулайф" и сказал Джону Херсту, моему боссу, что я увольняюсь. Четыре с половиной года тяжелой работы на фабрике сказались на моем здоровье, особенно на моей спине. Поэтому я решил уйти и жить исключительно на свою зарплату с футбола. Это был прощальный поцелуй моей тамошней зарплате в 20 000 фунтов в год и различным страховкам. Но все же я смог пожертвовать этим, дабы получить передышку от работы.
Мой агент ничего не знал об этом решении, пока я ему не позвонил. По голосу было слышно, что он удивлен этим решением и чувствует, что должен прилагать больше усилий, чтобы найти для меня новый клуб. Я сказал ему, что теперь мне ничего не будет мешать, и я буду тренироваться по вторникам и четвергам, а также играть по субботам. Я не хотел накручивать наши отношения, я знал, что он делает все возможное для того, чтобы найти мне новый клуб.
Не было никаких признаков, что какой-то клуб мог удовлетворить требования "Галифакса". Играя первый матч в сезоне против "Корби", я был в неведении, какое будущее ожидает меня.
5
Усыновленный ливерпулец
Я тренировался каждый день, впервые за 24 года моей жизни, и это имело большое значение
– Что ты знаешь о "Флитвуд Тауне?" – спросил меня Джон.
– Ничего, первый раз слышу.
– Пойди, погугли и узнай как можно больше об этом клубе.
– Зачем?
– Потому что сегодня ты подпишешь с ними контракт.
К вечеру мы добрались до отеля "Де Вере Уайтс", который располагался через дорогу от стадиона клуба "Болтон Уондерерс". Я уже знал, что "Флитвуд" находится недалеко от Блэкпула и играет в Конференции "Блю Сквер". Эта лига была на один уровень выше той, где я играл в "Галифаксе", и всего на уровень ниже Футбольной лиги, но речь не об этом. Энди Пилли, амбициозный председатель этого клуба, вскоре заполнил пробелы в моих знаниях. Клуб четыре раза переходил в высшие лиги за время его председательства, и он не хотел останавливаться на достигнутом.