Новый стадион стоимостью в 4,5 миллиона фунтов был еще не достроен, и Энди, который спонсировал все из своего кармана, мечтал вывести "Флитвуд" в Футбольную лигу. Он не хотел осуществить это когда-то в будущем – он хотел сделать это сейчас. В идеальном мире я бы сидел за столом переговоров с клубом из Футбольной лиги, но в реальности никто не был готов заплатить 150 000 фунтов за меня "Галифаксу". "Флитвуд" торговался и в итоге получил меня за 75 000 фунтов, оставшуюся сумму клуб должен был выплатить в ближайшие сроки. В отличие от большинства других клубов "Флитвуд" был готов заплатить сразу. Когда они передали конечную сумму, Дэвид Босомуорт, председатель "Галифакса", сказал, что ему никогда не было так грустно получать так много денег.
Мне казалось, что "Флитвуд", будучи клубом из нелиговой системы, стремился к тому, чтобы стать профессиональным. Поэтому первый раз в жизни я чувствовал себя полноценным футболистом: тренировался каждый день, а не по вечерам пару раз в неделю. Все было прекрасно, даже то, что на футболке была написана моя фамилия.
Я забил свой последний гол за "Галифакс" в игре против "Колвин Бэя" (1:1), в это же время я закончил работать на фабрике, а через неделю, 26 августа 2011 года, я стал игроком "Флитвуда". Теперь я собирался играть в футбол всю жизнь и деньги получать за это. Раньше об этом я не мог и мечтать. Джон заключил трехлетний контракт с "Флитвудом" на 850 фунтов в неделю, что казалось мне большим успехом.
Меня даже показали по национальным новостям. Правда, это было всего пять коротких предложений, появившихся на веб-сайте BBC под заголовком ""Флитвуд Таун" подписал полузащитника "Галифакса" Джейми Варди". В заметке была ошибка, я не полузащитник, но я был готов простить эту оплошность, ведь даже мои новые одноклубники не знали, кто я такой. Несколько из них играли в Футбольной лиге, и им казалось странным, что "Флитвуд" потратил столько денег на игрока из низшего дивизиона. Энди Мангэн (или просто Мангс) был центрфорвадом, я прекрасно с ним поладил вне поля. Позже он мне признался, что, когда услышал о моем переходе, подумал: "Какого черта мы подписали игрока из "Галифакса" за 150 тысяч!"
Это было большим риском со стороны "Флитвуда", но председатель хотел меня получить, он мог позволить себе такое приобретение и в итоге купил. Энди Пилли был миллионером, который создал свой собственный бизнес в сфере коммунальных услуг в 2002 году, в это же время он получил команду из его родного города – "Флитвуд". Через десять лет его компания Business Energy Solutions достигла оборотов в 40 миллионов фунтов в год, и он начал реформировать клуб. Когда меня подписали, "Флитвуд" был клубом уровня Футбольной лиги. Арена "Хайбери Стадиум" была обновлена. Ты мог почувствовать высокий уровень ожиданий от тебя в этом месте. Все это исходило от человека, который был на вершине этой пирамиды.
Я думаю, что председатель рассматривал меня как недостающее звено в своем плане, чтобы завоевать переход в Высшую лигу. Поэтому он был полон решимости совершить сделку вовремя, чтобы я смог дебютировать через 24 часа в домашней игре против "Йорк Сити". Микки Меллон, тренер "Флитвуда", также присутствовал на встрече в отеле. Почему-то у меня было предчувствие, что я буду сидеть в запасе, а к концу матча меня выпустят. Однако когда я пришел на стадион, Микки позвал меня в свой офис и сказал, что я буду играть в стартовом составе. Я был приятно удивлен.
Когда я вошел в раздевалку, капитан команды Стив Макналти подумал, что меня нужно приободрить. Он подошел и сказал: "Не волнуйся, просто играй как обычно". Я обернулся и сказал, что не волнуюсь.
Позже мы с ним смеялись над этим разговором. Он сказал, что подумал: "Вот же маленький пронырливый заср…" Но я просто был собой, не страшился ничего, что было связано с футболом. Когда выходил на поле, я думал только о футболе. Футбол был для меня наслаждением, так что стресса на поле у меня не бывало. У меня не получилось забить в моей дебютной игре, но я был признан лучшим игроком матча. Я покинул поле с тремя скобами на голове, так как один из центральных защитников ударился зубами об меня в случайном столкновении.
Следующая игра была на выезде против "Рексема", в понедельник (на банковских каникулах). Пока остальные ребята отдыхали, Мики дал мне пару дней, чтобы я окончательно закончил свой переезд из Шеффилда. Когда я приехал в Рексем, парни начали стебаться надо мной, говоря: "Да, ты небось недоволен как отдохнул?"
Я отшучивался, но тут подошел Джейми Макгуайр (один из уроженцев Ливерпуля в команде, вместе с другим игроком "Флитвуда" ставший впоследствии моим хорошим другом) и спросил меня: "Вардс, почему ты носил браслет?" Я взглянул на него и впервые в жизни не знал, что ответить. Откуда, черт возьми, ты это знаешь, думал я. У меня не оставалось выбора, кроме как рассказать им всю историю.
Мы проиграли 0:2 "Рексему", его игроки были в хорошей форме и отрывались от нас на восемь очков после первых шести игр в сезоне.
Ответственность давила на нас, и в дальнейшем мы начали одерживать победы. Выиграли 3:2 в Кеттеринге на следующей неделе, я отличился дважды. После этого матча парни сказали, что теперь поняли, почему председатель отдал за меня такие деньги. Как мне кажется, их впечатлили не только мои голы, но и моя скорость. Я, отставая на десять ярдов, обогнал одного защитника "Кеттеринга" и в итоге забил гол.
* * *
Вскоре я почувствовал, что мне комфортно в "Флитвуде". Я тренировался каждый день, впервые за 24 года моей жизни, и это имело большое значение. Теперь перед играми я не был измотан от пятидневной работы на фабрике. У меня всегда была скорость, но теперь я чувствовал, что становлюсь еще быстрее и свежее. Теперь я тренировался по пять раз в неделю, а не собирал медицинские шины и не пинал мяч в мусорные баки на парковке "Трулайфа".
Впервые я обрел независимость. Путь от Шеффилда до Флитвуда занимал два часа. Я не мог ездить туда-сюда каждый раз, поэтому мне пришлось покинуть дом. Раньше я не мог позволить себе этого. "Флитвуд" сделал мою жизнь гораздо легче. Мне выдали разрешение на переезд, и председатель поселил меня в Литам-Сэнт-Аннес. Это местечко располагалось недалеко от Блэкпула, где я жил короткое время с ребятами, когда меня только подписали.
Позже я переехал в четырехместный дом на улицу Тортон, этот дом также принадлежал председателю. Моими соседями были полузащитник Роб Аткинсон, Питер Тилл – привлекательный парень, который обожал себя, и Джуниор Браун – абсолютная легенда, у которого было пристрастие к татуировкам.
Это был хороший дом, особенно когда мы наняли уборщицу спустя несколько месяцев. Председатель сравнивал нашу жизнь здесь со сценами из телесериала "Подрастающее поколение" (The Young Ones).
Так много изменилось в моей жизни в такой короткий промежуток времени. В "Флитвуде" я чувствовал себя хорошо, особенно когда играл в футбол бок о бок с ребятами.
Легче всего описать нашу раздевалку так: там было полно психов, и многие из них – из Ливерпуля. Я притерся к их чувству юмора, да так, что спустя некоторое время они начали называть меня "приемышем Ливерпуля". А капитан Стив Макналти называл меня "самопальной пушкой" (Loose Canon). Это прозвище было уместным, потому что я всегда был готов, чтобы взорвать несколько гранат и заставить остальных собирать их кусочки.
Я покинул поле с тремя скобами на голове, так как один из центральных защитников ударился зубами об меня в случайном столкновении.
Однажды на выезде я в отеле пробрался в комнату исполнительного директора Стива Курвуда и перевернул ее вверх дном. Через короткое время тот обнаружил эту картину, спустился и взглянул на меня, гадая, я ли сделал это. Наконец, он произнес: "Ты плохо постарался, не правда ли?" А! – плохо? Стало быть, надо постараться еще. Через несколько минут я пошел на ресепшн, получил другой ключ и вместе с Джейми Макгуайром "постарался" в комнате Стива еще раз и разбрызгал везде пену для бритья.
Я мог позволить себе такие выходки, потому что был хорош на поле. Моя игра вышла на качественно новый уровень в этом сезоне благодаря полноценным тренировкам, мастерству игроков в нашей команде и собственной уверенности. Я забивал каждую неделю, и это были красивые годы. Председатель в шутку говорил, что наш клуб играет нечестно, имея в составе меня.
Я же никогда так не считал. В нашей команде было много хороших игроков. Например, Джейми Миллиган, который играл в "Эвертоне", когда был ребенком. У него был потрясающий удар левой ногой. Он даже играл за сборную Англии младше 18 лет и был полузащитником, как и Стивен Джеррард, Скотт Паркер и Джо Коул. Кроме того, он выступал и в Премьер-лиге. Его прозвище было "Остров", потому что на его лысой голове на темени рос клок волос, который он отказывался сбривать. Мангс, у которого был ужасный характер, забивал по двадцать с лишним голов. Гарет Седдон, которому пришлось уйти из профессионального футбола из-за травмы, частично работал моделью. Магно Виейра, который, по заверениям ребят из "Флитвуда", родился в Бразилии, на самом деле родился в футбольном клубе "Уиган Атлетик". Вообще, мог бы перечислить всех игроков, потому что все они могли бы играть в Футбольной лиге.
Наш тренер был человеком, который делал из нас команду. Для Микки "Флитвуд" являлся первой командой, которой он руководил. Когда я перешел, он был у руля уже три года. Ему тогда было около сорока лет. Его подход был таков – все в атаку, иногда он выпускал четырех нападающих. За пределами поля он поддерживал нас и хотел, чтобы мы чаще смеялись, и зачастую шутил сам. Но в то же время он умел обозначать границы дозволенного. Если мы подводили его в матчах, то знали, как он будет себя вести.
Микки использовал меня на всех позициях. Он говорил, что у меня было умение обращать агрессию в энергию. Игра со мной в составе становилась агрессивной, но контролируемой. Иногда я вступал в единоборства, которые были на грани красной карточки, но Микки никогда не ругал меня. Он знал, что без этого аспекта я не буду хорошим игроком. Я был готов выложиться полностью в каждой игре не только ради себя, но для команды.
Я перешел дозволенную черту всего один раз – в сезоне, когда получил красную карточку в игре против "Киддерминстера" за подкат обеими ногами. Для меня этот фол мог привести к более серьезным последствиям, нежели для игрока соперников.
Мяч катился плавно, и один из оппонентов начал обгонять меня. Мы рванули на полную мощь, поэтому нужно было играть жестко, закрыв глаза на возможность травмы. Я промазал по мячу, а попал по игроку. За этим последовала трехматчевая дисквалификация.
Пока я был отстранен, я ездил смотреть матчи в Стокпорт, и там в толпе я увидел Питера Крауча. Он сидел на крошечном старомодном деревянном сиденье, так что колени его были вокруг его ушей. Крауч встречался с Эбби Кленси, брат которой, Шон, играл за нашу команду. Шон, между прочим, даже участвовал в телевизионной программе "Отчаянные домохозяйки", которая была очень плоха, о чем можно догадаться по ее названию. Однажды они приехали снимать фильм на стадион "Флитвуда". Наш председатель решил, что это будет хорошая PR-акция для клуба. Я помню, как вышел с парковки с Мангсом и в кармане зазвонил телефон. Мне сказали, что игроки "Флитвуда" должны немедленно прийти, чтобы сняться в эпизоде. Мы с Мангсом переглянулись и сказали в один голос: "К черту!"
Вообще-то оказаться под прицелами камер нам было всегда приятно. Я был очень активным в социальных сетях: писал твиты, обновлял статусы в "Фейсбуке". Но я был нелиговым игроком, и никого не интересовало, что я говорю. Мне везло, если мои посты хотя бы немного комментировали.
На поле не было недостатка в развлечениях, что-то всегда происходило. У нас было несколько боксерских перчаток в тренажерном зале, которые предназначались для битья груши. Но Джейми Макгуайр однажды надел их и вышел на середину импровизированного ринга против Ричарда Броди, одного из наших нападающих. Большинство ребят стояли вокруг, а трое – Стив Макналти, я и Натан Понд, который был ветераном нашей команды, – стали судьями.
Все было проведено качественно, по углам ринга парни, воображая себя тренерами, приободряли и наставляли своих бойцов перед началом раундов, которые длились по минуте. Победитель получал пояс и потом должен был защитить титул от кого-то еще.
Мы тренировались на поле "Филд Регби-клуба" в Литам-Сэнт-Аннес, который располагался на берегу Ирландского моря, так что там было прохладно шесть месяцев в году. Ветер буквально пронизывал тебя, поэтому если ты раздевался, то было очень холодно. Таким было наказание, если ты опаздывал на тренировку или играл плохо. Мне разок пришлось бегать вокруг поля абсолютно голым, лишь надев кроссовки. К счастью, единственными, кто видел это, были мои одноклубники, которые заливались хохотом, стоя на балконе.
* * *
Прошло немного времени после того, как я подписал контракт с "Флитвудом", когда я нашел новый способ двигаться больше: в день я выпивал три жестяные банки энергетика "Монстр". Одну выпивал, когда просыпался, а оставшиеся две пил перед тренировкой. Когда я приходил на стадион, то задавался вопросом, стоит ли идти в тренажерный зал, чтобы размяться. И ответом было – не-е-е, лучше выпить "монстра"! Джейми Макгуайр делал так же. И вот несколько человек забеспокоились: а сколько кофеина содержит одна банка? Однажды на тренировке мое тело совсем не было в форме, я не мог ничего сделать и чувствовал себя ужасно. Мы с Джейми пошли на прием к врачу, а тот посоветовал: "Бросьте пить этот напиток!" Что ж, мы выполнили его совет и – перешли на "Ред Булл".
Я по-прежнему ходил выпивать в город, единственным отличием было то, что я теперь не пил перед матчами, потому что уровень требований к игре был совсем другой. Я знал, что не могу себе это позволить. Когда все же решал выпить, то руководствовался правилом: только непременно иди домой, когда бар закрывается. Иногда, если в среду у нас был выходной, я во вторник гнал в Шеффилд на ночь R&B, которую называли "шоколадным вторником". Там я застревал на всю шоколадку, а в четверг с утра возвращался в расположение клуба. Выезжал заранее, на несколько часов, чтобы не попасть в пробки и вовремя приехать на тренировку. Добравшись, ставил будильник в телефоне, откидывался на спинку сиденья и спал в своем "Саабе" около часа, пока все не приедут.
Я вошел в хорошую форму в октябре и ноябре и забил восемь мячей в девяти играх, включая пять в ворота "Алфретон Таун" и "Бат Сити". Игра против "Бата" была особенно памятной для меня, не столько из-за двух голов, забитых мною, сколько из-за забавных костюмов на трибунах стадиона. Около 20 моих товарищей приехали из Шеффилда, включая двух членов "клуба переростков", которых вечером я познакомил с командой. Их костюмы понравились всем – от игроков до председателя и фанатов. Но больше всего они понравились барменам, потому что их приезд обогатил бары. Все они надели забавные костюмы. Рэнс был Умпой-лумпой, Риджи – Бэтменом, четверо были разноцветными мелками "Крайола", а еще пришел Супермен.
Один из ребят переоделся женщиной, и, если я правильно помню, он задрал одну ногу на барную стойку, приподняв юбку.
Первый гол я забил в первом тайме в добавленное время, к тому моменту "Barmy Army" уже ушла купить выпивки, поэтому мои друзья не видели этот гол. Второй же гол я забил в конце матча, на этот раз они увидели его. Ворота, в которые я забил, были на другой от них половине поля, так что я не побежал праздновать гол к их трибуне через все поле, чтобы мне не выписали предупреждение. А вот Рэнс не заморачивался по поводу возможного штрафа и выбежал на поле, станцевав там прямо в костюме Умпы-лумпы. Вечером я вместе с друзьями и фанатами поехал в Блэкпул, чтобы тихонько посидеть.
Мы выиграли следующую игру 2:1 на "Кенилуорт Роуд", где я вывел нашу команду вперед, наотмашь с левой ноги пустив мяч над голкипером. Но никто не говорил о голах на обратном пути. Ричард Броди вызвал большую перепалку вечером. У него была какая-то история с "Лутоном", его держали, как могли, игроки соперников следили персонально за ним половину всего времени. Броди был в безвыходном положении. Мы выстроились в ряд, отделив Броди от игроков "Лутона". Когда он вернулся в раздевалку, пришла полиция и сказала, что если он не прекратит себя так вести, то они упекут его за решетку. К счастью, мы увезли оттуда три очка.