* * *
Теперь за мной следило много скаутов, я был в центре внимания. Когда несколько моих одноклубников отращивали усы на Мовембер, я решил сделать себе ирокез. Побрил волосы с двух сторон и дал ирокезу отрасти, поэтому выглядел как заядлый панк-рокер. Дэнни Мур помог мне покраситься в красный цвет на одну игру. Джон, мой агент, не был впечатлен этим, он считал, что это производило негативное впечатление на скаутов, которые приходили посмотреть на мои игры.
Я участвовал в Кубке Футбольной ассоциации, где мы выбили два клуба из Первой лиги – "Уиком Уондерерс" и "Йовил Таун". Мы выбрались в третий раунд – впервые за всю историю "Флитвуда". Я забил в обеих этих встречах, и мы все прекрасно понимали, насколько важно было победить "Йовил" в повторном матче (первый завершился вничью). Потом мы играли против "Блэкпула". Это был великий матч для нас, особенно для Энди, нашего председателя, который вырос, будучи фанатом "Блэкпула".
"Честно говоря, лучше бы мы сыграли с "Манчестер Юнайтед", "Сити", "Ливерпулем" или "Тоттенхэмом" – с любыми из них, а не против "Блэкпула"", – сказал он. Истерия по поводу этого противостояния в течение следующих пары недель была невообразимой.
Трансферное окно открывалось за неделю до нашей игры с "Блэкпулом", и везде ходили разговоры о моем будущем. Мой агент сказал, что "Лестер" и "Саутгемптон" проявляли ко мне большой интерес, а "Кардифф" и "Питерборо" даже делали предложения. Также мне сообщали, что "Вест Хэм Юнайтед", "Вест Бромвич Альбион", "Сандерленд", "Фулхэм" и "Волки" взяли меня на заметку. Мне казалось, я слышу что-то нереальное, но я не отвлекался и сконцентрировался на предстоящей игре "Флитвуда" против "Блэкпула".
Наша подготовка к матчу была скомкана, нас ограбили ночью, пока мы спали. Я проснулся первым, спустился вниз и увидел, что телевизор исчез. Питер Тилл обычно забирал его к себе в комнату, особенно когда приходила его девушка. Я постучался к нему в дверь. Он открыл ее и сказал, что он не брал телевизор. Я поднял других своих соседей и сказал, что нас, похоже, ограбили.
В гостиной у нас стоял мини-снукер, в саду я нашел свой кий. Возможно, воры обошли дом и зашли с черного хода, на случай если мы проснемся. В итоге все утро перед ответственным матчем мы потратили на разговоры с полицейскими.
Не будет приуменьшением сказать, что нас ограбили и в матче. Финальный счет был 1:5, это была большая победа "Блэкпула". Определенно, такой счет не отражал игру, потому что мы играли неплохо. Я забил гол и стал героем нескольких заголовков, обойдя Алекса Баптисте, который впоследствии станет моим хорошим другом. Иан Холлоуэй, тренер "Блэкпула", описал меня как замечательного игрока и потом сказал, что он никогда не видел, чтобы так бегали на поле.
Спустя десять дней Микки взял нас с собой в Шотландию, на небольшой перерыв. Я решил повеселиться и подбросить несколько сплетен по поводу нашей поездки. Газеты спекулировали на тему, что "Селтик" или "Рейнджерс" хотят подписать меня. Я понятия не имел, правда это или нет. После того как мы приехали, я написал в "Твиттере": "Просто приземлился в Глазго". Все сошли с ума. Мой телефон начал звонить без передыху, я впервые столкнулся с взаимоотношениями с национальными медиа, когда толпы журналистов смотрели, как мы играем товарищескую игру против "Мотеруэлла".
Из этих историй про "Селтик" и "Рейнджерс" ничего не вышло, но Энди Пилли, наш председатель, позвонил мне и попросил прийти к нему офис. Он сказал, что ему поступило предложение от "Блэкпула". Но я хотел большего. Тогда Энди сказал, что если кто-то предложит за меня один миллион фунтов, то он меня отпустит.
Я снова сконцентрировался на футболе и даже не думал про возможности перехода, пока мы не сыграли матч против "Форест Грин Роверс" 28 января 2012 года. Мы заканчивали тренировку, чтобы встретиться с тренером в баре "Ветряная мельница", когда Джон сказал мне, что два клуба – "Лестер" и "Саутгемптон" – предложили за меня один миллион фунтов. Полагаю, именно этот матч был спусковым крючком для сделки, поэтому я передумал идти на встречу с тренером.
Микки в "Ветряную мельницу" не приехал, но ему пришло сообщение, что я отказываюсь ехать на игру с "Форест Грином", поэтому он позвонил мне. Я объяснил ему всю ситуацию со сделкой, из которой, на мой взгляд, следовало, что с тренером мне больше не нужно иметь дело. Позже он снова побеседовал со мной, сказал что-то вроде: все забыть, очистить голову и готовиться к игре.
Это был единственный раз в моей жизни, когда я не хотел играть футбольный матч. Мне исполнилось 25, я столько лет играл в нелиговых клубах, стараясь забыть разочарование от "Шеффилд Уэнсдей"! И вот – мне представился такой шанс. А что, если я получу серьезную травму в игре против "Форест Грина"?!
Один из ребят переоделся женщиной, и, если я правильно помню, он задрал ногу на барную стойку, приподняв юбку.
К утру субботы еще ничего не прояснилось. И с Джоном я разговаривал, и с Энди, которому признался, что я не настроен играть. Председатель заверил меня, что не будет лишать меня возможности перейти в другой клуб. Кстати, я тогда даже не осознал, насколько это было удивительно, что клубы – впервые в истории – готовы были заплатить за игрока из нелиговой команды один миллион фунтов.
"Ты никуда не поедешь, – наконец сказал мне Энди. – Я тратил 150 000 фунтов не ради того, чтобы ты поиграл здесь пять месяцев. Эти деньги были вложены в то, чтобы выйти в более высокую лигу, чтобы натренировать всех этих ребят. Они, между прочим, также нуждаются в тебе. Ты позволишь себе сейчас бросить их? Я хочу, чтобы "Флитвуд" вышел в Футбольную лигу в следующем сезоне, а ты – наш главный ключ к этой цели. Так что давай, заканчивай начатое".
Я чувствовал, что Энди подзабыл свои обещания не препятствовать моему уходу, потому что, давая их, он попросту не верил, что кто-то готов заплатить миллион за нелигового игрока. Мой же агент хотел, чтобы я выступал в Футбольной лиге как можно скорее, да и я желал того же. Я перестал концентрироваться на игре в футбол, лишь одна мысль витала у меня в голове: готовы ли будут те же клубы взять меня по окончании сезона.
В конце концов, у меня не было другого выхода, кроме как остаться. Когда закрылось трансферное окно, я уже ничего не мог поделать. Говорил с ребятами, рассказывал, как хреново я себя чувствовал. У меня даже не было настроения праздновать свой гол в игре против "Тамуорта" в следующую субботу. Но и злость, и разочарование не влияли на качество моей игры. Я не эгоист, это не мой стиль. Я всегда играю за команду, что и доказал в течение нескольких следующих месяцев, забив 11 мячей в матчах после той игры с "Форест Грином".
Я сделал свой второй хет-трик в сезоне в игре против "Эббсфлита", которую мы выиграли 6:2. Первый гол я забил левой ногой, второй – правой, внутренней стороной стопы, а третий – прямо с центра поля: я подловил их вратаря, когда он вышел далеко за пределы вратарской зоны.
Многое, что я делал, было экспромтом. Некоторые парни, которые всегда играли в профессиональном футболе, умеют играть лишь в одном стиле, потому что системный подход выдрессировывает их. Они с детства играют в академиях против таких же ребят, которых учат играть абсолютно так же.
Надо отметить, когда я в детстве играл с "Уэнсдей", мне никогда не говорили "ты должен делать именно так". Тем более не было у меня четких установок на протяжении семи сезонов игры за "Стоксбридж". Я никогда не сталкивался со строгим регламентом игры, поэтому мог раскрыть себя. Помню, как тренер "Стоксбриджа", Гэри Морроу, часто проводил тренировки, где мы с 50 ярдов посылали мяч в ворота. Я любил их. Это было так похоже на то, как мы в детстве гоняли мяч по кругу в Малин-Бридже, когда мы делали все в свое удовольствие и вытворяли с мячом что хотели.
В "Флитвуде" я также ощущал свободу, что является заслугой Микки, который давал каждому возможность работать со своей тактикой. В начале марта мы одержали 10 побед в 11 играх, исключая матч против "Киддерминстера". В тот вечер Рой Ходжсон, тренер "Вест Бромвича", пришел посмотреть, как я играю. Покрытие было ужасным, и игра у меня не задалась. На самом деле мой агент думал, что мне и так повезло в этот день, потому что меня не удалили за фол вблизи боковой линии.
Дальше я забил пять голов в следующих четырех играх. Благодаря Питеру Кавано, другому парню из Мерсисайда, у меня появилось новое прозвище. Когда в марте 2012 года мы в домашнем матче обыграли "Мэнсфилд" 2:0, на следующий день на первой странице "Нелиговой Газеты" появилось фото мальчишек, протянувших руки к небу, когда я забил второй гол. Знаю, звучит нелепо, но они начали звать меня "Бог", возможно, потому, что у меня была способность создавать голы из ничего.
Не скажу, однако, что наша команда нуждалась в святом вмешательстве. К началу апреля за последние шесть месяцев мы оставались непобежденными в 27 играх, мы почти создали историю. В ночь на вторник мы столкнулись с "Рексемом", который был на втором месте, зная, что победа гарантирует титул чемпионов и выводит нас в более высокую лигу. Но при 5000 своих фанатов "Рексем" смог сыграть с нами вничью 1:1. Второй шанс выйти в чемпионы был у нас три дня спустя в игре с "Линкольном", когда я забил свои 30-й и 31-й голы в сезоне, но опять мы взяли лишь одно очко.
Кросси, мой товарищ из "Трулайфа", пришел посмотреть эту игру с несколькими другими ребятами из Шеффилда. Я попросил председателя пустить их в ложу для VIP-гостей, они были безумно счастливы, будто выиграли 900 фунтов в лотерее. План был таков: мы должны были пойти в эту ложу после матча, выиграв переход в высшую лигу, а на следующий день отправиться со всеми игроками "Флитвуда" на Большие национальные скачки на ипподроме Эйнтри, так как суббота выдавалась свободной.
Но, когда мы вернулись в раздевалку, Микки сердился: "Вы думаете, я не знаю, куда сегодня намылились идти? Подумайте головой! – сказал он. – В гробу я вас видал после такой игры. Я не буду беспокоить вас завтра, но сегодня, после такого результата, вы никуда не пойдете праздновать, имейте в виду". Я подумал, вот черт, идти или нет… В конце концов, я был чувствительным и – остался, когда мои товарищи ушли.
Но в субботу я, конечно же, пошел, как договаривались. Это был праздник – адреналин на скачках, пиво, прекрасное на вкус, которое стало еще вкуснее, когда к концу дня мы узнали, что все же смогли завоевать путевку в Лигу-2. "Рексем" сыграл вничью в матче против "Гримсби". Менеджер лиги, в которой мы пока играли, Алан Алгер рассказал нам эту новость и дал каждому по 150 фунтов на ставки на скачках. В "Нелиговой Газете" на следующий день появилась фотография наших ребят, которые держали в руках флаги с надписями "чемпионы" на фоне Эйнтри. Хорошо, почти все ребята… все, кроме меня. Я пошел к барной стойке, чтобы налить еще пива, а когда вернулся, то никого не было на месте. Я стоял, держа в руках напитки, и думал, куда все могли пропасть.
Потом я догадался, что они пошли фотографироваться, и чувствовал себя, как официант, который забыл, какой столик он обслуживает. Наконец они вернулись, и я дал интервью для радио вместе со Стивом Макналти. Разговаривал я неохотно, потому что был обозлен.
Потом мы все вместе встретились в Ливерпуле, чтобы отпраздновать. Я с Робом Аткинсоном остановился дома у родителей Джейми Макгуайра, но мы разминулись друг с другом. Мне еще нужно было заехать за Мангсом. Я попросил таксиста остановиться у "Макдоналдса", прежде чем поехать к родителям Джейми. Но ребята все не возвращались, я не хотел будить маму и папу Джейми, поэтому у меня оставался один вариант – забраться в свой "Сааб". Что ж, я съел 20 наггетсов и лег спать на заднем сиденье. Но проснулся от хохота и стука в стекло – ребята наконец вернулись.
* * *
Мы решили немного повеселиться в последнем матче сезона против "Лутона". Несколькими месяцами ранее мы играли в игру "50 пенсов", придуманную по пути в Лутон. Правила простые: кто-то выходил на поле с монеткой в 50 пенсов в руке, а потом передавал монету другому члену команды в ходе игры. Ты не мог отдать ее обратно тому же игроку, от кого ее получил. Тот, у кого монетка останется к финальному свистку, должен проставиться для всех после матча.
Очевидно, что делать это нужно было незаметно, но в матче против "Лутона" нам попался рефери, который забрал монетку у нас из рук и швырнул ее за пределы поля. Почти как учитель в школе, который всегда что-то отбирает. Однако после подброса монетки, который производится, чтобы определить, кто начинает игру, Дэнни, отвечавший за экипировку, незаметно передал 50 пенсов одному из игроков, и мы продолжили игру. Когда Мангс лежал на поле после столкновения, монетка была у меня. Я подумал, что нужно передать ее как можно скорее. В конце концов, когда прозвучал финальный свисток, 50 пенсов были в руке у нашего вратаря Скотти Дэвиса. Вот таким был "Флитвуд" – замечательным и ненормальным.
Работай усердно и играй жестко – таков был девиз нашей команды, и я прекрасно вписывался в эту концепцию. Я третий раз уже выходил в высшие лиги за три сезона. Я хорошо знал, как нужно построить команду победителей. Способности, конечно, важны, но один ты не выиграешь никогда. Нужен командный дух. Во "Флитвуде" у нас были оба этих аспекта.
Я думаю, что все во "Флитвуде" осознавали, что игра с "Лутоном" будет моей последней в этом клубе, ведь Энди обещал меня отдать в конце сезона. Он бы мог выставить меня на аукцион и поднять цену за переход, но он не сделал так. Думаю, что он уважал меня за то, что я не дулся после зимних событий и завершил дело, о котором он меня просил в середине сезона. В конце концов, произошло то, к чему он стремился – "Флитвуд" вышел в Футбольную лигу, и во многом это была моя заслуга. Поэтому я не чувствовал обиды по отношению к Энди. Он был умелым председателем, и все, кто играл за "Флитвуд", понимали, сколько всего он сделал для этого клуба.
Я третий раз уже выходил в высшие лиги за три сезона. Я хорошо знал, как нужно построить команду победителей.
Одним из последних моих появлений в качестве игрока "Флитвуда" было посещение церемонии вручения наград. Там я получил множество трофеев, которые ставили на стол, а не давали в руки. Их было так много, что я оставил их в зале. Вернувшись после того, как мы сходили выпить, я обнаружил, что их нет. Я предположил, что кто-то их забрал, чтобы потом передать мне. Оказалось, Джейми Макгуайр взял их к себе домой и сказал, что передаст потом. Но я так и не забрал их и сомневаюсь, что заберу когда-нибудь. Наверное, они до сих пор стоят у него на камине, но теперь – с его именем, выгравированным на них.
Немного позже я позвонил Микки, чтобы выпить вместе. Я просто хотел сказать спасибо за все, что он сделал для меня. Мы встретились в пабе "Фэрфилд Армс", купили бутылку шампанского. Микки заставил меня пообещать, что я вернусь во Флитвуд, когда у меня будет крутая тачка, и посигналю около его офиса. Именно так я и сделал. Когда продал свой "Сааб" и купил "Лендровер".
6
Водка с конфетками Skittles
Теперь я мог приобрести себе то, чего не мог позволить до этого
Я переоделся в "Бельвуар Драйв", надел мои кроссовки, вышел из раздевалки и решил прогуляться по тренировочному полю "Лестер Сити". Довольно, хватит! Не могу больше терпеть это. Я собирался решить эту проблему, как всегда, – сказать напрямую. Увидел Найджела Пирсона, тренера "Лестера", и пошел сразу к нему – до начала заседания. Не было никакого смысла околачиваться вокруг да около. Мне просто нужно было произнести: "Тренер, я хочу вернуться во "Флитвуд" на правах аренды". Я и сказал.
Делал это не ради его впечатления. Я думал так. Переход в "Лестер" не принес пользы никому из нас. В последние пять месяцев сезона я не видел смысла оставаться в клубе для проформы.
Я падал по нисходящей, много пил (в основном один, дома), а забивал мало. На этой стадии я сходил с ума, даже думал вообще бросить футбол и работать на Ибице. В сущности, моя реплика подтвердила то, о чем и так догадывался менеджмент команды, – дела идут плохо.
Я знал, что, вернувшись во "Флитвуд", вполне могу повторить результаты прошлого сезона. Ведь было же, я делал людей счастливыми, как и себя самого. А "Лестеру" я был не нужен. Кому нужен игрок в такой плохой форме? А в клубе и без меня полно нападающих, включая молодого паренька по имени Гарри Кейн, который на правах аренды пришел из "Тоттенхэма". Я упал в развитии, и мне нужен был свежий старт. Но Найджел будто пропустил мои слова мимо ушей. "Увидимся в моем офисе позже", – сказал он.
Крейг Шекспир и Стив Уолш, помощники тренера, также были рядом, когда со мной разговаривал Найджел. Они четко решили, что я не вернусь во "Флитвуд" ни сейчас, ни в будущем. "Ты никогда туда не вернешься. Ты достаточно хорош, – так они сказали. – Ты способный, мы верим в тебя. Работай усердно, и ты достигнешь больших успехов", – такова была суть.