Пока она шла по холлу, он провожал ее глазами - ему нужно было убедиться, что она не вернется. Когда она дошла до лестницы и стала спускаться, Джеймс шагнул в комнату, закрыл дверь и привалился к ней. "Спите крепко. Сомневаюсь, что я когда-нибудь снова буду спать крепко, по крайней мере в Кенвуд-Хаусе".
- Где она? - вопила Кларисса, нервно расхаживая перед скамьей и пиная ее ногами.
Джеймс бросил на нее успокаивающий взгляд, снова достал из кармана часы - наверное, в десятый раз.
- Говорю вам, она опаздывает почти на час. Что толку смотреть на часы, от этого ничего не изменится.
Если бы не отсутствие Айрис, Кларисса могла бы сказать, что день начался превосходно. Она рано проснулась с ощущением, что хорошо выспалась. Чувства ее к Джеймсу остались прежними. Пока она отрицала правду, у нее никогда не было такого превосходного настроения.
Кларисса встала с солнцем, сама оделась, и это наполнило ее гордостью, хотя заняло в два раза больше времени, чем обычно, и двенадцать шейных платков оказались измятыми.
Кларисса постояла, оценивая свою работу, и с неудовольствием заметила, что носки ее сверкающих сапог сбиты. Она не собиралась выходить в сад, ходить по дорожкам, покрытым гравием - тем самым гравием, который поцарапал ее сапоги, - если бы не молодая хозяйка. Когда Кларисса с наслаждением пила перовую чашку чаю в комнате для завтраков, служанка передала ей записку от девушки. Айрис предлагала этим утром встретиться в той части сада, где выращивались цветы на срезку, там она и хотела бы позировать.
Памятуя, какое место Джеймс отводил мисс Беннетт во все усложняющемся сюжете, Кларисса согласилась и в указанное время отправилась в сад. Позже, когда подошел Джеймс, они вдвоем пытались найти нужное место, но так и не нашли, и чудесно начавшийся день начал терять свои краски.
- Вы послали служанку, чтобы отыскать ее?
- Я послал двух, - выпалил Джеймс, не отрывая глаз от заднего фасада дома.
Кларисса взглянула на Джеймса и снова обратила внимание на темные круги у него под глазами, которые заметила еще раньше. Она села рядом с ним на скамью, положив локти на колени, - она много раз видела, что так делают мужчины.
- Вы выглядите ужасно. Вам не спалось?
- Я обнаружил, что трудно уснуть, когда приходится отбиваться от настойчивой женщины, - ответил Джеймс, закрывая глаза и поднимая лицо навстречу утреннему солнцу.
Кларисса напряглась.
- Понимаю. Вот как вы теперь называете это. "Отбиваться"?
- Нет, вы не понимаете, - пробормотал он, открывая глаза и поворачиваясь к ней. - Это была мисс Беннетт, она явилась без приглашения и вела себя совершенно бесстыдно.
- Да, это довольно… - Кларисса не знала, как закончить фразу. Слова "без приглашения" не слишком успокоили ее.
- Неожиданно, - поправился он, отряхивая свои желто-коричневые брюки. - Кажется, что это имеет отношение к ее сегодняшнему отсутствию.
- Что вы хотите сказать?
- Она была разочарована холодной встречей и предупредила меня, что сможет осложнить мою жизнь.
Чувство облегчения, которое Кларисса начала было испытывать, быстро улетучивалось.
- Она угрожала вам? Она совсем не знает, с кем имеет дело?
- Она знает, что я личный секретарь Сен-Мишеля. Люди ее положения вряд ли останавливаются, используя менее удачливых в своих интересах. Хоть она и канадка, но богата.
- О нет, вы меня неправильно поняли. Я имею в виду ее отношение к Сен-Мишелю. Она явно не понимает, что имеет дело с выдающимся портретистом, которого знает весь мир, - важно сказала Кларисса, пытаясь заставить Джеймса рассмеяться.
- Кларисса, - начал Джеймс, сцепив руки на коленях. - Люди, на которых я работаю, ждут, что им заплатят. Даже если все пойдет по плану, нет гарантий… - Он прочистил горло и стал рассматривать аккуратные ряды гортензий. - Здесь всем заправляет мисс Беннетт. Без нее вы не сможете закончить портрет. А без портрета не будет денег. Если не будет денег, я не смогу гарантировать безопасность - вашу и вашей матери.
Его в самом деле беспокоит то, что случится с ними?
"Почему же вы согласились работать на таких людей?"
Кларисса мысленно молила Джеймса ответить. Ей казалось, что, зная ответ, она могла бы выстроить имеющиеся в ее распоряжении факты и извлечь из них смысл.
Снова повстречав его, она боялась худшего - и кто стал бы винить ее? У любого человека, по доброй воле якшающегося с "монахами", душа должна быть чернее бездны ада, откуда, по ее глубокому убеждению, они и явились.
Но она часто молила Бога, чтобы Джеймс не был одним из них. Он разбил ей сердце, но не мог отречься от всего доброго в себе. И ради чего? Власти? Богатства? Кларисса была в полном недоумении. Отречься от самого себя смерти подобно - в этом она была уверена.
Кларисса встала и начала ходить взад-вперед.
- Что же нам делать?
- Боюсь, все, что она скажет, - подавленно ответил Джеймс.
- Но это потребует от вас… Боже милостивый! Вы не можете иметь в виду то, что я подумала?
Джеймс расцепил пальцы, встал и тоже принялся ходить за спиной у Клариссы.
- Не могу сказать, что я вел отшельническую жизнь, - сказал он низким голосом.
Кларисса не знала, возмущаться ей или гордиться тем, что он поделился с ней такой интимной подробностью.
- Понимаю.
- Пожалуйста, не говорите мне, что мы возвращаемся в прошлое, - мрачно сказал он. - Я просто хочу сказать, что такого рода действия могут совершаться мужчинами без участия эмоциональной привязанности. Наслаждение можно найти, невзирая на обстоятельства.
Кларисса готова была завопить.
- А со мной было так же?
- Никогда, - быстро сказал он, - на этом я настаиваю. Не равняйте то, что я должен делать с этой испорченной наследницей, с тем, что было у нас. Одно - обязанность. Другое…
- Любовь, - закончила Кларисса, не отрывая взгляда от гравия дорожки.
- Ах, месье Сен-Мишель, похоже, вот и новости от мисс Беннетт, - почтительно объявил Джеймс.
Кларисса посмотрела за ряды цветов туда, где показался второй из посланных на поиски Айрис слуг. Он спешил к ним с серебряным подносом в руках.
- У меня есть план, - шепнула Кларисса Джеймсу. Она поправила обшлага и взялась за лацканы, приняв позу, которая, как она надеялась, была свойственна мужчинам, когда они обращались к слуге.
- Разве вы не слышали, что я говорил? - скрипнул зубами Джеймс.
- Каждое слово.
- Вы хорошо провели утро?
Айрис сидела напротив Джеймса и Клариссы в розовой гостиной, одной из нескольких, предназначенных для приемов, и единственной, интерьер которой гармонировал с ее платьем из ткани с цветочным узором. Она выглядела хорошо отдохнувшей. Ее волосы были уложены на ушах нелепыми завитками, которые очень нравятся многим женщинам, а щеки были такими румяными, словно их недавно хорошенько пощипали. Казалось, она чрезвычайно довольна собой. Так же как и Кларисса, что Джеймс находил довольно странным. С его точки зрения, день выдался изнурительным. И не обещал ничего хорошего в дальнейшем.
- Мадемуазель Беннетт, - начала Кларисса, принимая из рук Айрис живительный чай. - Мы можем говорить откровенно?
- Ничего другого я не хочу, - ответила та, наливая себе чаю и усаживаясь на диванчик.
Кларисса сделала глоток чаю.
- Мадемуазель, - начала она, легко закидывая ногу на ногу. - Я правильно поняла, что вы проявляете некоторый интерес к моему секретарю, не связанный с написанием портрета?
Джеймс чувствовал себя ужасно. Две женщины разговаривали между собой так, словно его не было в комнате. Однако самое лучшее, что он мог сделать, - это молчать, так что он сжал зубы и ждал, что будет дальше.
- Да, вы правы. И, как вы узнали на опыте, - отвечала Айрис, беря с позолоченного подноса песочное печенье, - я могу быть очень убедительной. - Она, переведя взгляд на Джеймса, с удовольствием захрустела печеньем, медленно прожевала его, а потом слизнула с губы случайную крошку.
Кларисса не спеша попивала чай, смотрела, как Айрис, скрестив под юбкой ноги, начала постукивать носком по ковру, однако Джеймс не заметил бы этого, если бы не Кларисса.
- C’est vrai, хотя мне кажется, у меня есть для вас предложение, которое я нахожу куда более интересным.
Нога Айрис перестала выбивать дробь.
- Не уверена, что это возможно. Видите ли, я нахожу месье Ругье достаточно интересным.
- Как бы то ни было, - сказала Кларисса, поставив на поднос пустую чашку, - девушке в поисках сильных ощущений стоит заглянуть за стены своего дома, oui?
- Что конкретно вы имеете в виду? - спросила Айрис, и ее нога снова застучала по ковру, сигнализируя о возросшем интересе.
К своему ужасу, Джеймс точно знал, что должна чувствовать мисс Беннетт. Последний раз, когда Кларисса брала инициативу в свои руки, Джеймс получил новое имя. Эта женщина способна на самые неожиданные выходки. Джеймс только надеялся, что его предостережения относительно "Монахов" убедят ее действовать пусть не очень ловко, но не создавая опасную ситуацию.
Прежде чем ответить, Кларисса сняла ниточку со своей жилетки.
- Скажите мне, мадемуазель, вы слышали о бале поклонников Киприды?
Глава 8
- Дафна сказала мне, что вы не произнесли ни слова.
Джеймс смотрел на озеро, за ним начинался Хэмпстед-Хит, Кенвуд-Хаус был за его спиной. Не успела Кларисса произнести роковые слова, как он уже знал, что хлопот не оберешься, а вот что гувернантка Айрис шпионит для "Монахов", он узнал только сейчас.
- И что вы хотите, чтобы я делал? Я ведь, как вы помните, только слуга.
- Дюран уверил меня, что именно вам по плечу это задание. Я начинаю сомневаться в этом. - Агент, которого Джеймс знал как Петтибоуна, спустил с поводков спаниелей мисс Беннетт. Коричневая и белая собаки с радостным лаем побежали в сторону озера.
Джеймс сжал челюсти, но внешне оставался спокойным. Невозможно представить себе, чтобы он не сумел взять верх над "Монахами". Но сдать этим людям Клариссу и ее мать? При одной мысли об этом кровь закипала у него в жилах.
- Однако это так и есть.
Петтибоун заметил крошечную ниточку на своем рукаве и смахнул ее.
- Тогда вам следует контролировать эту женщину, - заявил он, неестественно смеясь. - Она ведь, в конце концов, всего лишь женщина.
- Вы считаете, я не знаю этого? - выдавил из себя Джеймс, наблюдая, как собаки резвятся в воде. Этот человек посмел использовать против него его собственные слова. То, что он был прав, еще больше усугубляло ситуацию. Джеймс представил себе, как окупает Петтибоуна лицом в воду, как тот отчаянно дрыгает ногами, и его челюсти немного расслабились.
Петтибоун пронзительно свистнул - обе собаки сразу кинулись к нему и с трудом остановились, едва не пролетев мимо.
- Смотрите, как это делается. И никак иначе, - саркастически сказал Петтибоун. Он низким голосом зарычал на собак, потом наклонился, чтобы пристегнуть поводки. Собаки боязливо присели перед ним.
Ноги этого человека все еще трепыхались в воображении Джеймса, вокруг погруженного в воду лица всплывали один за другим последние пузырьки. Джеймс снова взглянул на озеро в полной уверенности, что сможет дотащить Петтибоуна до берега и мигом покончить с ним.
- Очень поучительно, - пробормотал Джеймс, перед мысленным взором которого все еще плавало мертвое тело Петтибоуна. - Теперь, возвращаясь к балу поклонников Киприды, - он состоится завтра вечером. Нам нужно…
- Приглашение, - оборвал его Петтибоун, выпрямился, достал из внутреннего кармана сложенный в несколько раз лист писчей бумаги и передал Джеймсу. - Сделано. Доставка писем дело непростое, так что передайте это леди Клариссе, и пусть она спрячет его подальше.
Джеймс якобы по-дружески обхватил Петтибоуна за шею и сжал ее.
- Давайте поладим, а? Со своей стороны я сделал все, что в моих силах, но, боюсь, мое терпение на исходе. Вы у "Монахов" столь же незначительное лицо, Как и я, иначе вы не стояли бы здесь в этом дурацком парике, не выгуливали собак и не заставляли служанок выполнять для вас грязную работу. Только если я сумею сделать свое дело, меня повысят в ранге внутри организации. А вы можете рассчитывать на то же самое?
Петтибоун смотрел на Джеймса каменным взглядом, его лицо сделалось багрово-красным.
- Ладно. Я вижу, мы понимаем друг друга.
Джеймс еще раз стиснул шею Петтибоуна, потом отпустил его и отступил назад.
- После полудня я пришлю портного и модистку, - задохнувшись, сказал Петтибоун и сплюнул.
- Портной не обязателен, - ответил Джеймс. Меньше всего ему хотелось, чтобы Клариссе пришлось пройти примерку. - Закажите костюмы-домино для леди Клариссы и меня и пришлите модистку для мисс Беннетт.
Петтибоун кивнул.
- Конечно. - Он взял поводки и повернул к Кенвуд-Хаусу.
- А что Беннетты? Я надеюсь, вы придумали разумное объяснение тому, что девушки не будет дома? - Спросил Джеймс. Ему в самом деле было любопытно, да к тому же доставляло удовольствие задерживать Петтибоуна.
- Эти мерзкие канадцы тем же вечером отправляются на бал к Саттерам и скорее всего будут отсутствовать всю ночь, - ответил Петтибоун, не поворачиваясь к Джеймсу. - А девушка официально еще не принята в обществе, она не может быть там. Это все?
Прежде чем ответить, Джеймс насладился своей только что обретенной властью.
- Да, пока, хотя я думаю, что будет лучше, если я возвращусь в дом первым.
Джеймс обошел своего собеседника и, не оглядываясь, пошел вперед. Он мог бы поклясться, что чувствовал, как Петтибоун кипел от злости.
Кларисса тихо прикрыла за собой дверь и прислонилась к ней. С тех пор как она сторговалась с Айрис, ей удавалось не оставаться наедине с Джеймсом. Ночь постыдного поведения в обмен на его амуры представлялась ей удачной сделкой, но она боялась, что Джеймс не разделяет ее мнения.
Она сбросила фрак и села, чтобы расстегнуть жилет. Айрис в этот день была исключительно послушна, и Кларисса сумела значительно продвинуться в эскизах. Она надеялась через несколько дней приступить к написанию портрета и, если прикинуть, сколько времени потребуется для его завершения, воссоединиться с матерью по крайней мере к октябрю.
Кларисса справилась с последней пуговицей и быстрым движением сдернула жилет, после чего подвинулась на край кровати и наклонилась, чтобы снять правый сапог. Из письма она знала, что мать жива. Но хорошо ли с ней обходятся? Тревога за мать возвращалась снова и снова. Джеймс уверял, что маркиза в безопасности, хотя должен был бы добавлять "пока". Кларисса не верила обещаниям крысы и его сообщников.
Она тянула изо всех сил, но сапог не сдвинулся с места. Она едва сдерживалась, чтобы не заплакать.
Слезы не помогут. Она перестала стягивать лоснящуюся мягкую кожу сапога, села, уронив лицо на руки, и дала волю слезам. Она плакала о своей матери. Она плакала о Джеймсе, которому хотела верить, но на это у нее не было оснований. И она плакала, жалея себя. Эта головоломка оказалась сложнее, чем ей представлялось вначале, - слишком сложной для нее. Она распрощалась со своей прошлой жизнью в Англии, начала новую жизнь в Париже и осталась в здравом уме. Но это оказалось непереносимо. Многовато для любого рассудка.
Дверь открылась, требуя внимания Клариссы. Она торопливо вытерла глаза рукавом рубашки и подняла глаза - на пороге стоял Джеймс. Он закрыл за собой дверь, быстрыми шагами пересек комнату и остановился перед ней, будучи явно в гневе.
- Разве я не предупреждал вас не разыгрывать спектакль? Это, - он широким жестом обвел комнату, - не сцена. Если вы не сделаете того, что вам предписано, "монахи" убьют вас и вашу мать. Я ясно объясняю?
Чтобы не заплакать, Кларисса широко раскрыла глаза.
- Вам ненужно говорить мне такие вещи…
- Вот как? Тогда, пожалуйста, объясните мне, почему мы должны везти мисс Беннетт на бал поклонников Киприды, - оборвал ее Джеймс, наклоняясь так, чтобы его лицо оказалось напротив ее лица. - Как вам это пришло в голову? Что за причина заставила вас пойти на это?
- Вы… - прошептала она, не в силах сказать больше.
Он с силой схватил ее за плечи и потряс.
- Что за ерунда, Кларисса, - свирепо сказал он, глаза у него были бешеными: - Рассказывайте все как есть!
Кларисса больше не могла сдерживать слезы. Она попыталась вырваться из его рук и зарыдала.
- Вы… вы причина того, что я предложила поехать на бал Киприды. Мысль о том, что вы были с Айрис, невыносима для меня. После всего, что случилось, вы все равно дороги мне. Я сделала это из-за вас. Джеймс отпустил ее и отступил назад, едва не упав в камин.
- Это правда? - спросил он голосом, который стал внезапно безжизненным.
- Джеймс, я изо всех сил старалась заглушить свои чувства. Но это выше моих сил, если быть честной перед собой и перед вами.
Кларисса знала, чем рискует, открывая свое сердце Джеймсу. Она не могла больше отрицать того, что чувствовала. Смирившись с предательством своего сердца, она решила, что нет смысла скрывать это от Джеймса.
- Черт, Кларисса! - вырвалось у него. - Вы не можете так поступать. Не сейчас. Я просто…
Этот человек однажды уже разбил ей сердце, так что Кларисса не удивилась бы, сделай он это снова. Но она хотела быть честной перед собой чего бы это ни стоило.
- Джеймс, я понимаю. Не надо сердиться. Вы не испытываете того, что испытываю я, и… - Кларисса внезапно остановилась. - Джеймс, что это значит?
Он упал на колени и обхватил руками голову.
- Пожалуйста. Остановитесь.
- Я только стараюсь быть честной. Если уж так сложилось, я не могу больше отрицать свои чувства к вам, - тихо сказала Кларисса, и слезы снова потекли по ее щекам. Джеймс опустил руки и посмотрел на Клариссу, его взгляд жег ее. Его ладони теперь лежали на ковре, голова свешивалась вниз, словно у него не было сил поднять ее.
- Джеймс, пожалуйста, скажите что-нибудь, - умоляла Кларисса, не в силах выносить молчание.
Он приблизился и встал перед ней.
- Вы действительно хотите этого? - Он взялся за ее сапог и сдернул, после чего быстро сдернул другой.
Сердце Клариссы забилось от предвкушения.
- Да, - задыхаясь, сказала она, - больше всего на свете.
Он поднял его на ноги, быстро снял с нее рубашку тонкого полотна, потом развязал и начал разматывать полоску ткани, скрывающую грудь. Он медленно обворачивал ее, оставляя мягкие, влажные поцелуй - сначала на губах, потом на затылке, ниже ключицы, на правом плече и так далее, пока не размотал всю ткань, и перед ним не предстала Кларисса. Когда он потянулся к ее брюкам, она закрыла глаза. Он расстегнул пуговицы и рывком спустил их сначала с бедер, потом ниже, пока они не легли у ее ног.