Царский каприз - Александра Соколова 6 стр.


То же глухое, почти бессознательное недоброжелательство чувствовалось и в личных отношениях к Несвицкому со стороны полкового командира, хотя он относился обыкновенно к офицерам как к меньшим и дорогим товарищам, а к Несвицкому когда-то даже исключительно благоволил.

Положим, и теперь полковой командир, выдавая князю разрешение на вступление в брак, сам вызвался быть у него посаженным отцом, но в этом предложении чувствовалось желание угодить великому князю и косвенно заслужить благоволение самого государя, участие которого во всем этом таинственном деле чувствовалось помимо его воли.

Свою невесту Несвицкий посещал почти ежедневно, но подолгу у нее не засиживался и еще ни разу откровенно и прямо не объяснился со своей будущей тещей, хотя и бесповоротно сознавал, что ее личному влиянию он был обязан вмешательством великого князя Михаила Павловича в дело его женитьбы.

Это напряженное состояние создавало почти невозможное положение для обеих сторон, и красавица-невеста все ниже и ниже опускала свою мечтательную головку и все меньше и меньше ждала счастья от предстоявшего брака.

А время между тем шло, и людская молва далеко разносила новости из всех сфер столичной жизни.

Нашлись заехавшие случайно в Петербург москвичи, до слуха которых дошла весть о близкой свадьбе молодого князя Несвицкого и которые отписали об этом в свою очередь к своим родным и знакомым в белокаменную.

Там весть разошлась с той быстротой, которая присуща в мире только московским вестовщикам и вестовщицам, - и в один прекрасный день князь Несвицкий получил тревожное письмо от матери с настоятельным вопросом относительно циркулировавших слухов.

"Все может статься, - писала старая княгиня, - ко всякому должны быть готовы родители в настоящий тревожный и своевольный век… Быть может, и ты, забыв все, чем ты обязан мне и отцу, задумаешь подарить нас живым сюрпризом в виде невестки, которой мы не знаем и которую не сами тебе выбрали. Но знай, что не только своего согласия ни я, ни твой отец на подобный брак никогда не дадим, но даже и на порог к себе не пустим ни тебя, ни самозванной княгини, у которой я сумею отнять самовластно узурпированный княжеский титул!"

Далее следовали вперемежку советы и угрозы княгини; письмо завершалось строгим приказанием "немедленно досконально" ответить на все, отнюдь не осмеливаясь ничего скрывать и утаивать.

Несвнцкого письмо матери застало совершенно врасплох. Он не ожидал ничего подобного и как-то трусливо рассчитывал на время, этот лучший из всех в мире помощников. Ему казалось, что старая княгиня, узнав о женитьбе сына только по совершении брачного обряда, поневоле примирится с совершившимся фактом и мало-помалу дело обойдется.

Немало рассчитывал Несвицкий в этом случае и на поддержку и защиту великого князя, рассчитывал на ум и находчивость будущей молодой княгини. Как страус, считающий себя в полной безопасности, когда у него голова спрятана под крыло и он сам никого не видит, князь предоставлял все законному течению, когда внезапно строгое письмо матери пробудило его и заставило прямо в глаза взглянуть грядущей опасности.

Растерянный, он порешил показать письмо княгини своей невесте, не останавливаясь перед тем тоном глубокого пренебрежения, который звучал в нем по ее адресу, и, долго не задумываясь, отправился к Лешернам.

Он застал свою невесту сильно смущенною. За час до его приезда старая генеральша наотрез объявила дочери, что ни одного дня не проведет в одном доме с ней и ее мужем и что никогда даже не переночует в ее доме после ее замужества.

- Самое лучшее, что ты можешь сделать, - это прямо переехать на теперешнюю холостую квартиру твоего мужа, на его зимней стоянке, - сказала она. - У него там хорошо, как сама говоришь, и если и тесно покажется на первое время, так и в тесноте люди живут! - с грустной улыбкой прибавила она. - Можно будет принанять еще рядом помещение; я слышала, что вся Царская Славянка приспособлена для офицерских квартир и многие из жен Преображенских офицеров на лето переезжают туда. Это и к лагерям близко, и как дачная местность хорошо и удобно, да и не дорого, что для тебя, на первое время твоего замужества, тоже является не последним условием. Мне немного надо; я доживу до срока контракта, который кончается в августе, и к тому времени, если Бог продлит мне века, переберусь в более скромное и тесное помещение. Я и сейчас сделала бы это, да все равно придется платить до полного срока… летних месяцев хозяин на себя не возьмет.

- Да, мама, дорогая, как же мы с тобой расстанемся?.. Ведь мы же всю жизнь прожили вместе?..

- Что делать!.. - ответила генеральша, прижимая к груди голову дочери и тотчас же почти отстраняясь от нее. - Не мы с тобой первые, не мы и последние!.. Судьба молодых девушек такова, чтобы уходить из родительского дома… Я буду часто видаться с тобой и издали буду много и горячо молиться за тебя… Не плачь! - прибавила она, быстро овладевая собой. - Ты знаешь, что я слез не люблю и сама плакать не умею.

Она лгала, эта преданная мать, великодушно лгала!.. Не плакать она не умела, а показывать свое горе людям было не в ее обычае. Она, как древняя спартанка, все переносила на себе и шла по тернистому жизненному пути с высоко поднятой головой, как достойная жена того легендарного героя, имя которого она носила.

Приезд жениха явился на этот раз желанной диверсией и сама генеральша почти обрадовалась ему. Она не была охотница до сентиментальных сцен, считая их непростительной слабостью и чем-то близким к сцене и трагедии. Она была вся правда, вся истина и свет!..

Поздоровавшись с князем, она ушла к себе в комнату, а Несвицкий тотчас же передал невесте только что полученное от матери письмо.

Та внимательно пробежала его и, возвращая его жениху, спокойным голосом спросила:

- Скажите: вы зачем познакомили меня с содержанием этого нелестного для меня послания?..

Князь опешил. Он ждал вовсе не того.

- Я хотел познакомить вас.

- С чем?.. С дерзкой заносчивостью вашей матери?.. Я с ней достаточно хорошо знакома заочно, и ничто с ее стороны не огорчит и не удивит меня!..

- Но я захотел посоветоваться с вами.

- Какой же я могу дать вам совет? - повела своими роскошными плечами Софья Карловна. - Вы и старше, и опытнее меня… Не вам у меня учиться… Если бы не мама и не ее настоятельное желание видеть меня вашей женой, то я, конечно, давно отказала бы вам и возвратила бы вам ваше слово, а себе - свою свободу!.. Но у мамы свои взгляды на жизнь; для нее иные ошибки непременно влекут за собой известное возмездие.

- Так что, брак со мной является для вас "возмездием" за сделанную горькую ошибку?..

- А для вас это - новость, князь? - прямо взглянула князю в глаза Софья Карловна. - Удивляюсь такому отсутствию проницательности в таком искушенном жизнью человеке!..

- Но… что же мне ответить матушке? - спросил князь.

- Это - дело ваше… По-моему, чем больше будет правды в вашем ответе, тем легче будет для всех!..

- То есть какой же именно "правды"? - тоном недоумения переспросил Несвицкий.

- Напишите ей, что ваша будущая жена вполне разделяет ее нежелание родственного сближения и будет очень рада никогда в жизни не встречаться с ней.

- Вы шутите? Как же я смею так ответить матери?

- В таком случае вовсе не отвечайте!.. Ведь не только отказаться от брака со мной, но даже отложить его не в вашей силе и власти!.. В этом деле замешана воля людей, против которых никто пойти не посмеет!..

- Да!.. И вмешательством этой воли в мои личные дела я всецело обязан вашей матушке! - тоном горькой укоризны произнес Несвицкий. - Теперь уже скрывать нечего. Я доподлинно знаю, что она обращалась к великому князю, прося его защиты против меня.

Софья Карловна вздрогнула, и по ее красивому лицу скользнуло выражение презрительной ненависти. Затем она произнесла:

- Мне это неизвестно! Но, даже допуская обращение моей матери к защите великого князя Михаила Павловича, я принуждена сказать вам, что, поступая так, она не в "ваши дела вмешивалась", а поруганные права своей сироты-дочери защищала и восстановляла честь того доблестного имени, которое завещал ей мой отец! Но что нам с вами толковать о том, чего ни исправить, ни изменить мы оба не в силах? Если вы так боитесь гнева своей матери, обратитесь к великому князю… его решению я беспрекословно подчинюсь. Полагаю, что ему подчинится и матушка.

- Что ж, вы прикажете великому князю разбивать устроенную им самим свадьбу? - произнес молодой гвардеец.

- Я никому ничего приказать не могу и даже просить никого ни о чем не стану! - твердо сказала Софья Карловна. - Я отвечаю на ваш вопрос и еще раз повторяю вам, что обсуждать его нам с вами поздно: до свадьбы остается всего неделя, да мне сегодня и венчальное платье прислано из дворца.

- Как там заботятся о вашей свадьбе!

- Да! Царская фамилия очень милостива ко мне! - спокойно ответила Лешерн и, чтобы положить предел дальнейшим пререканиям, сообщила жениху о только что объявленном ей решении матери.

- Прямо проехать жить в Царскую Славянку? - удивился князь. - Да это, пожалуй, будет и оригинально, и довольно удобно, а главное, очень дешево!.. Мы с вами не крезами в новую жизнь вступаем!..

Софья Карловна подняла на него удивленный взгляд.

- Но ведь вам выдана довольно крупная сумма денег, как мне передавала мама?

- А ваша матушка и это проведала? - насмешливо спросил он.

- Ей не нужно было ничего "проведывать": эти деньги выданы лично ей и только от ее имени могли быть переданы вам! Вы обязаны со временем возвратить их ей.

- А жить на что же мне прикажете? - грубо спросил Несвицкий.

- На то, что у меня осталось от отца, и на ваши личные средства.

- От вашего батюшки, сколько мне известно, вам осталось гораздо больше славы, нежели денег, что же касается меня, то я еще раз повторяю вам, что лично у меня нет ровно ничего и благодаря моему браку с вами, вероятно, и никогда ничего не будет.

Этот разговор был прерван прибытием посланного от государыни императрицы, привезшего невесте дорогой жемчужный прибор.

Софья Карловна и генеральша выразили свою почтительную признательность, и когда посланный удалился и генеральша ушла к себе, бросив рассеянный взгляд на дорогой и щедрый подарок, Софья Карловна, взяв в руки дорогой сафьяновый футляр, протянула его жениху со словами:

- Вот вам и утешение судьба послала! - Это - вещь дорогая… ее продать можно… Вы - человек практичный и, женившись на мне, вероятно, смело пустите в ход свои коммерческие способности?

В тоне, которым были произнесены эти слова, было так много глубокого презрения, они так вызывающе были брошены в лицо блестящему гвардейцу, что человеку более чуткому и сознательному они прозвучали бы кровавой обидой.

Но сын старой княгини Несвицкой был закален в бою и входил в жизнь обстрелянным, опытным человеком.

Он почти не слыхал последних слов невесты. В его практическом уме действительно вставала приблизительная оценка только что присланного императрицей подарка.

VI
ВСТРЕЧА

С переездом императорского семейства в Царское Село заметно оживилось и на улицах, по которым ежедневно катались августейшие дети, толпами ждал и приветствовал их народ, в то далекое время беспрепятственно допускаемый всюду, где была возможность встретиться с царской семьей.

В Павловске, где в то время еще не было роскошного вокзала и куда только еще проектировалась железная дорога, два раза в неделю по вечерам играл военный оркестр, собирая в эти дни многочисленную публику и массу дорогих и прихотливых экипажей.

С переездом государя и его семьи в Царское Село и Павловский парк значительно оживился благодаря тому, что почти на каждом гулянье присутствовал кто-нибудь из царской фамилии.

Чаще других приезжал на музыку сам государь, которого неизменно сопровождал его любимец-адъютант, фамильярно врезавшийся в толпу, здороваясь направо и налево со всеми и усердно следя за тем, на кого обращено исключительное внимание государя. Великий князь Михаил Павлович, не любивший общества этого фаворита, уклонялся от сопровождения государя на музыку в Павловск и делал это так демонстративно, что в те дни, когда заранее было известно, что великий князь поедет вместе со своим державным братом в Павловский парк, любимый адъютант государя сам заранее под тем или другим предлогом отклонял от себя эту поездку.

Однажды, когда Михаил Павлович приехал в Павловск позже обыкновенного и совершенно неожиданно, государь, сидевший в конце парка, неподалеку от тогдашней Китайской беседки, впоследствии снесенной по его приказанию, завидев брата, поспешно встал и пошел к нему навстречу.

Фаворита императора в этот вечер не было, и его сопровождал только дежурный флигель-адъютант.

- Ты один? - спросил великий князь, крепко пожимая руку брата.

- К сожалению, один! - развел руками император.

- Почему "к сожалению"? Неужели тебе так скучно без твоего полунемца?..

Великий князь всегда называл любимца государя "полунемцем".

- Да, скучно, потому что он всегда всех знает и может не только по имени всех называть, но и приблизительную биографию каждого сообщить.

- А тебя заинтересовала чья-нибудь биография? - рассмеялся великий князь.

- Еще как заинтересовала-то! - смеясь, покачал головой государь. - Прямо скажу тебе, я очарован! Такую красавицу увидал, что, как говорит старый сашин "дядька", ни в сказке сказать, ни пером написать!..

- Где же ты увидал такую сказочную красавицу? Здесь, на музыке?

- Здесь, здесь!.. Она все время тут в парке прохаживалась со старой, очень красивой дамой. С ними какой-то офицер гвардейский был сначала, а потом он ушел и они остались одни. Ну, уж и красавица, я тебе скажу!.. Не помню, чтобы мне когда-нибудь приходилось видеть что-либо подобное!

- Браво! Да ты прямо в восторг приходишь?

- Именно в восторг, брат, положительно в восторг!

- И куда же девалась твоя небывалая красавица?

- Не знаю!.. Исчезла… в воздухе расплылась, как сильфида… на дно речное опустилась, как русалка!..

- Жаль!.. Взглянул бы я на такую сказочную принцессу! - рассмеялся великий князь.

- И, наверное, очаровался бы так же, как и я!

- Легко быть может! А пока позволь мне пойти раскланяться с прелестной молодой девушкой, которая хотя и не принадлежит к сказочным виденьям, но тоже в смысле красоты постоит за себя! - и, не дожидаясь ответа государя, Михаил Павлович поспешил навстречу выходившим из боковой аллеи Лешернам, матери и дочери.

Он любезно сказал несколько слов старой генеральше, улыбнулся красавице-невесте и, доведя их до платных мест перед музыкальной эстрадой, раскланялся с ними и вернулся к государю.

Тот поспешил к нему навстречу и взволнованным голосом осведомился:

- С кем это ты сейчас разговаривал? Ведь я о них тебе и говорил, про них тебе и рассказывал.

- Так это - твоя легендарная красавица? - весело рассмеялся великий князь. - Очень рад, что она так понравилась тебе.

- Да кто она? Кто?

- А та самая молодая девушка, о которой мы с тобой недавно говорили и судьбой которой мы так заботливо занялись!.. Это - дочь покойного генерала Лешерна, невеста князя Несвицкого.

- Как?.. Эта красавица - молодая Лешерн?.. И от брака с этой красавицей так упорно открещивался твой офицер?

- Как видишь! - пожал плечами великий князь.

- Ах он дуралей! - бесцеремонно воскликнул государь. - И родятся же на свете такие! А она, что же, влюблена в него? - продолжал он, видимо заинтересованный разговором.

- Очевидно, да, если так беззаветно отдалась ему!

- Да, вот как? Ну, теперь по крайней мере хотя ты устроил ее материальное благосостояние, потому что в ее счастье с этим субъектом я отказываюсь верить! - произнес государь после минутного молчания.

- Да, я передал ей данные мне тобою деньги, да кроме того, наша "волшебница" прислала ей роскошное подвенечное платье и прибавила к этому дорогой жемчужный прибор…

- Императрица? Да? - обрадовался государь. - Что за ангел женщина, и как ей доступны и понятны всякое горе, всякая невзгода житейская!.. А свадьба скоро назначена? - спросил он после минутного молчания.

- Да на будущей неделе.

- А где будут жить молодые после свадьбы?

- Они устроятся на первых порах очень мило и оригинально. Молодая княгиня переедет в Царскую Славянку, где расквартирован на зиму Преображенский полк, и там проведет все лето среди того комфорта, которого возможно будет достигнуть в декоративной обстановке простой, по возможности роскошно убранной крестьянской избы… Идея этой метаморфозы принадлежит самой будущей княгине и продиктована ей настоятельным отказом старой генеральши Лешерн хотя бы один день пробыть под одной кровлей с будущим зятем.

- Молодец ее превосходительство! - рассмеялся государь. - Я понимаю ее!..

Он встал с места и прошел вместе с великим князем на главную аллею.

На повороте им опять попались навстречу генеральша Лешерн с дочерью.

На этот раз их сопровождал Несвицкий. Он моментально вытянулся во фронт перед государем. Тот небрежно ответил ему военным поклоном.

Великий князь в свою очередь обменялся поклоном с дамами, а государь при этом почтительно приложил руку к фуражке, после чего, обернувшись к следовавшему за ним дежурному флигель-адъютанту, приказал по возвращении во дворец тотчас же позвать к нему сверстника-фаворита.

Великий князь Михаил Павлович, услышав это приказание, пристально взглянул на государя. Ему было хорошо известно то участие, которое принимал этот фаворит в интимной жизни его державного брата, и к нему невольно закралось какое-то беспокойство относительно дальнейшей судьбы будущей княгини.

На следующий же вечер фаворит под каким-то благовидным предлогом уже звонил в квартиру генеральши Лешерн.

Какого рода переговоры повел он с ней и что сказал он молодой красавице-невесте, - неизвестно, но после аудиенции, данной ему государем по возвращении его из Петербурга, государь вышел к вечернему чаю мрачнее тучи и до самого дня свадьбы Софьи Лешерн уже более не произнес имени князя Несвицкого и его красавицы-невесты.

Только старая генеральша после отъезда нежданного посетителя долго пробеседовала с дочерью, причем они не раз, заливаясь слезами, старались успокоить друг друга, да Софья Карловна отправила с нарочным записку к своему жениху с просьбой немедленно приехать к ней.

Князя посланный не застал дома, и он приехал только на следующий день, рано утром, и, входя, предупредил, что он долго оставаться не может и что его дома ожидает важное дело.

- Неожиданно приехал из Москвы мой дядя, - пояснил он невесте. - Он уже был у меня и тоже не застал меня дома. Его приезд имеет важное, решающее значение для меня и для вас. Я имею полное основание предполагать, что он приехал по поручению матушки, хотя будет уверять, что его вызвали в Петербург его личные дела. Мне нужно строго обдумать свой предстоящий разговор с ним. Я знаю, как всецело матушка доверяет ему и какое влияние он имеет на нее!

- Ну еще бы! - с холодной улыбкой повела плечами Софья Карловна. - Ведь это тот "дядя", после которого ваши меньшие сестры и братья являются единственными наследниками?

Несвицкий покраснел и строго заметил:

- Я попросил бы вас не позволять себе такого тона в разговоре о моей матери!

Назад Дальше