Антон Андреевич Звенигородько обладал цепкими, посаженными близко к носу глазами. Седые волосы и короткая, остроконечная бородка также не сулили ничего хорошего. Мужчина опирался на трость, сжимая ее в длинных изогнутых пальцах. Человек напомнил Лизе колдуна из детских сказок, которые когда-то рассказывала сестрам няня-француженка.
Видя, что спутница отчего-то изменилась в лице, Звенигородько расплылся в радушной улыбке:
- Вы напрасно волнуетесь, мадам. Мы постараемся догнать вашего визави. Но зачем вы преследуете эту карету?
- Хотела бы я знать, кто в ней! - отозвалась Лиза.
- Надеюсь, это не связано ни с давним прошлым, ни с делами вашего супруга. К слову, я ведь тоже человек из вашего прошлого, Елизавета Павловна. Я имел счастье быть знакомым с вашим батюшкой, Павлом Яновичем.
Лиза немного успокоилась, говоря себе, что все знакомые батюшки были достойными людьми. Она поправила платье, села поудобнее:
- Извините меня, Антон Андреевич, за столь внезапное вторжение в вашу жизнь… Я счастлива вновь встретиться с другом покойного отца.
- Скажу вам честно, Елизавета Павловна, я не был другом Павла Яновича, я был его кредитором. Я банкир.
Звенигородько откинулся вглубь экипажа, отдаляясь от Лизы. Лиза расценила это движение как неблагоприятный, угрожающий знак. Словно вельможа установил между ними невидимую глазу стену.
"Какая, в сущности, разница. Главное - узнать, что за человек скрывается в карете".
Лиза всецело увлеклась погоней. Экипаж мчался в сторону Казанского собора, после чего начал петлять по узким переулкам. Едущие впереди, вероятно, обнаружили преследователей, пытаясь таким образом оторваться от погони.
Антон Андреевич азартно следил за тем, чтобы экипаж неотрывно следовал за беглецами; он бойко руководил кучером, ругая того за неповоротливость, на что кучер отвечал: "Быстрее никак не можно, Антон Андреич. Перевернемся!"
Экипаж все дальше удалялся в сторону небогатых районов, где Лиза раньше никогда не бывала. Парадные, украшенные лепниной особняки сменились типовой застройкой, замусоренными узкими улочками, заполненными бедным людом. Экипаж ехал все медленнее, и наконец возница совсем потерял из вида карету.
Лиза обратилась к Звенигородько:
- Что же делать? Ведь теперь карету не догнать…
- Нам следует вернуться домой. Этот район - не место для прогулок. - Он похлопал кучера по плечу, - поворачивай! Едем обратно!
Лиза расстроилась. Вместо того чтобы найти Анну, она бросилась вслед неизвестной карете. Но и здесь ее поджидало разочарование - карета пропала. Лиза напрасно потратила время, а могла бы давно помириться с сестрой.
Тишину нарушил Звенигородько:
- Я думаю, Елизавета Павловна, вам стоит излить мне душу. Поведайте старому человеку, что вас тревожит?
Звенигородько так искренне выражал сочувствие, что Лиза, отбросив детские страхи, решила довериться незнакомцу. Она коротко рассказала банкиру о собственных злоключениях, не назвав только имени Мити. Как только она завершила рассказ, Антон Андреевич погрузился в молчание, постукивая тростью по полу экипажа.
- Что вы об этом думаете, Антон Андреевич?
- Вы мне напомнили меня же в молодости, - он таинственно улыбнулся. - Со мной когда-то происходило подобное, позже я расскажу вам об этом. Но сейчас хочу сделать вам предложение… Вполне пристойное предложение, не беспокойтесь. Соблаговолите сопровождать меня в банк, Елизавета Павловна. Там мы побеседуем за чашечкой вкуснейшего кофе, который готовит мой аглицкий повар. А чтобы вы могли спокойно вернуться домой, я дам вам свой экипаж.
Лиза некоторое время раздумывала, ведь ее внезапный отъезд наверняка вызвал переполох в доме, но все же решилась принять предложение.
Экипаж остановился у серого четырехэтажного здания, отстроенного по канонам современной моды. Наверх, к массивным дверям, вели широкие мраморные ступени, преодолев которые, Лиза очутилась в огромной роскошной зале. Второй этаж оказался декоративным - он был всего лишь иллюзией фасада. Окна внутри помещения размещались в два этажа, освещая огромное пространство банка. Рядом суетились служащие: одни с бумагами сновали мимо, другие - те, что за окошечками, что-то разъясняли посетителям.
Лиза попала в новую для себя, суетную среду, поэтому слегка оробела.
Над ухом послышался голос Антона Андреевича:
- Это и есть мой мир, Елизавета Павловна. Добро пожаловать! Нам вот сюда - налево, на лестницу.
Они поднялись на третий административный этаж. Лиза первой прошла в просторный кабинет, интерьер которого был выполнен в модных красных тонах. У дальней стены находился рабочий стол, вдоль левой стены, полностью заставленной книгами, стояли кресла, у окна располагался изящный чайный столик, окруженный не менее изящными стульями.
Антон Андреевич распорядился подавать кофе.
- Присаживайтесь, Елизавета Павловна. Кофе сейчас принесут.
Банкир поразил Лизу галантностью. Первое нелестное впечатление развеялось, и теперь новый знакомый преобразился в ее глазах: стал изысканным, одетым "с иголочки" пожилым человеком. "Вероятно, ему немногим за шестьдесят, - думала Лиза. - Но как он очарователен!"
- Это мой второй дом, Елизавета Павловна. Мой драгоценный банк, смысл всей жизни. Как он вам нравится? Вы думаете, что люди, подобные мне, холодны и расчетливы? Что же, вы отчасти правы. Но это другие - не я. Не отрицаю, в делах всегда приходится быть жестким, проявлять характер. Все верно. Но то в делах. В повседневной жизни я такой же домосед, как и вы, как ваш муж, как любой из семейных людей. У меня есть дочь. Она замужем и сейчас живет с мужем в Париже.
- А ваша жена? - Лизе все больше нравился человек, сидевший напротив. В нем было что-то, напоминавшее отца.
- Жена скончалась в тридцать третьем году. Долго и тяжело болела. И потом сгорела в одночасье, - в глазах банкира читалась усталость.
- Простите, что задала этот вопрос… - Лиза смутилась.
- А вот и кофе! - банкир повеселел. - Сейчас, милая сударыня, я напою вас самым лучшим в городе кофе. Такой кофе умеет готовить только мой повар.
Антон Андреевич внимательно проследил, чтобы принесший кофе человек, разливая ароматный напиток по чашкам, не пролил ни капли.
- Спасибо, - Лиза вежливо улыбнулась, поднося чашку к губам, - какой горячий!
- И вкусный! - в тон ей продолжил фразу Звенигородько.
- Действительно, просто чудо!
Лиза наслаждалась знакомым, но довольно оригинальным вкусом напитка. Она совсем перестала нервничать. Атмосфера вокруг Антона Андреевича была настолько дружелюбной, что сами собой пропали все страхи и волнения, Лиза чувствовала себя совсем по-домашнему. Звенигородько все видел и поражался удивительной, магической привлекательности этой не то чтобы красивой девушки, а скорее молодой и очаровательной, и его стареющее сердце невольно колотилось чаще. То ли от воспоминаний, то ли от предчувствия чего-то важного.
- Лиза, мне хотелось бы вернуться к разговору о нашей погоне и человеке в карете.
Лиза радостно улыбнулась, заметив, что Звенигородько назвал ее по имени.
- Этот человек всегда появляется неожиданно. Сейчас, в чудесной атмосфере кабинета, я, наверное, смогу говорить об этом без ужаса. Но дома, когда я смотрела на него из окна, мне было по-настоящему жутко.
- Вы не видели его лица?
- Нет, только черный провал капюшона.
- А рост? Вы не заметили, какого он роста? Возможно, так мы определим, кто это, - мужчина или женщина.
- Вы допускаете, что тень, преследующая меня последнее время, может быть женщиной?
- Вполне возможно. Во всяком случае, нельзя этого исключать.
Лиза допила кофе и отодвинула чашку.
- Как странно… - она нахмурилась. - Сейчас я подумала о письме, которое получила в тот злополучный день. К сожалению, оно не сохранилось.
- Что за письмо? - заинтересовался Антон Андреевич.
- Странное письмо, в котором некто угрожал мне. Требовал оставить… Анина в покое, иначе, по его словам, случилось бы ужасное, - Лиза намеренно изменила все имена. Ей не хотелось, чтобы банкир знал о ней все. - В письме упоминалось об его умершей жене, о какой-то тайне, которую та унесла в могилу…
Антон Андреевич успокоил Лизу:
- От этой истории веет средневековой мистикой. Но мы с вами люди современные, читаем Жуковского и Пушкина, поэтому постараемся найти разумное объяснение происходящему.
Лиза не переставала удивляться Звенигородько. Банкир читает вольнодумца Пушкина. Удивительно! Какие еще тайны хранятся в его сердце?
Лиза собралась с духом и задала мучивший ее вопрос:
- Антон Андреевич, откуда писавший мог знать подробности моей и… его жизни?
- Ответ может быть один - человек близко знает вас или вашего знакомого. Скорее второе, поскольку среди вашего окружения вряд ли есть кто-то, живущий там, где мы только что побывали.
- Может это быть кто-нибудь из окружения… Фифи Имановой?
- Фифи - настоящее имя? - поинтересовался Звенигородько. Но потом махнул рукой и продолжил, - впрочем, это не имеет значения. Для меня достаточно того, что вы доверились мне. Что же, возможно, это кто-то из ее окружения. Хотя маловероятно… Если только…
- Если только? - Лиза заерзала на стуле.
- Если только мадам Фифи не решила мстить и не наняла человека для этого. Для таких грязных дел нанимают кого угодно. Но до какой низости в этом случае нужно опуститься, трудно себе представить! Если она на такое решилась, Лиза, поверьте, она пойдет до конца.
- Фифи - женщина непредсказуемая. Я ее плохо знаю, чтобы судить об этом.
- Именно поэтому нельзя ничего исключать.
- И еще… Боюсь показаться глупой, задавая этот вопрос… Но вдруг человек в темном плаще - это плод моего воображения? - Лиза затаила дыхание.
Антон Андреевич ответил не сразу. Сначала он налил еще кофе Лизе, потом себе из оставленного прислугой чайника.
- Сударыня, до сегодняшнего дня мы даже не были толком знакомы. Но по тому, что я о вас знаю… Право, вы обладаете ясным умом и хорошей памятью! Первое появление человека в темном плаще можно списать на болезнь, но сегодняшний случай… - он рассмеялся. - И если мои впечатления от погони объяснять старческим слабоумием, то уж паре гнедых, которых конюх приводит сейчас в чувство, стоит довериться. Такие погони не забываются.
Лиза улыбнулась. Какой удивительно легкий человек, как просто и понятно все сразу стало. И в то же время, сколько в нем природной грации, сколько достоинства! Лиза поймала себя на мысли, что начала забывать Митю, увлекаясь новым знакомым.
- Вы оказали бесценную услугу, выслушав меня… Не возражайте, - сказала Лиза, поднимаясь. - Но мне пора возвращаться домой. Рада была познакомиться с вами.
Звенигородько приблизился к Лизе, взял ее руку и поднес к губам.
- Лиза, вы самая чудесная барышня из тех, кого мне довелось знать. И так напоминаете мне одну прекрасную женщину… Не смею надеяться, но очень хотелось бы увидеть вас снова.
Лиза смутилась:
- Мы обязательно увидимся, не сомневаюсь в этом… И еще один вопрос… Как мне поступить с сестрой? Ведь она меня не простит!
- Сестра обязательно поймет вас, не думайте об этом. Я провожу вас и отдам необходимые распоряжения.
Выходя из кабинета, Лиза обратила внимание, что в приемной, дожидаясь очереди, сидят люди. Лизе стало неловко, ведь она задерживала Антона Андреевича. По пути от кабинета до экипажа люди, видевшие Звенигородько, уважительно с ним здоровались: вставали или снимали шляпы. Некоторые исподтишка поглядывали на Лизу, другие оглядывали ее с головы до ног. Лиза этого не замечала. Она была слишком увлечена человеком, идущим рядом.
Усадив Лизу в экипаж, банкир раскланялся:
- Маленький совет на прощанье: если вас дома спросят, где вы так долго пропадали, сошлитесь на меня. У нашего банка безупречная репутация.
* * *
Лиза вернулась домой засветло. В доме точно так же, как и с утра, было тихо: ни детских голосов, ни мелькания прислуги. В детской никого не было. В гостиной, кабинете, спальнях - тоже.
"Куда все подевались? Что происходит?"
Лиза позвала горничную. Любаша появилась не сразу, она рыдала и звучно сморкалась в платок.
- Почему ты плачешь? - почувствовав недоброе, спохватилась Лиза. - Где дети?
- Ах, хозяйка, здесь такое происходит! - Любаша продолжала стенать.
- Что происходит? Скажи, наконец! - Лиза теряла терпение.
Горничная задержала дыхание и постаралась успокоиться.
- Вы не волнуйтесь за детей… Они сейчас… с няней гуляют во дворе…
- Да говори же, что такое? - воскликнула Лиза, проклиная горничную.
Та закрыла лицо руками:
- Анна Павловна…
Лиза схватила Любашу за руки и принялась трясти, пытаясь получить признание:
- Что-то случилось с Аннушкой? Что?
- Елизавета Павловна… не трясите меня… я не могу сказать…
Любаша совсем сникла, но Лиза не отставала, готовясь применить силу, если потребуется.
- Сейчас же говори, - она занесла руку для удара.
- Анна Павловна… утром… попала под лошадь… Лошадь наступила ей… на шею… Ее больше нет… - горничная обмякла, упала перед хозяйкой на колени.
Лиза все еще не могла поверить:
- Как Анна могла попасть под лошадь? Что значит, ее больше нет!?
- Она умерла, хозяйка… Анна Павловна умерла…
Лиза наконец начала понимать смысл сказанного. Она опустила голову и прислонилась к стене.
"Господи, что происходит? Почему? За что?"
Чувствуя, что ноги подгибаются, и что если она сейчас же не сядет где-нибудь, то обязательно упадет, Лиза протянула руку:
- Любаша, дай мне на тебя опереться…
Верная Любаша, сама еле стоявшая на ногах, обхватила Лизу руками.
- Давайте, хозяйка, я вас отведу в гостиную. Вот так…
Горничная со всей материнской нежностью, на которую была способна, усадила Лизу в любимое Николенькой кресло, после чего упала к ней в ноги и начала рыдать, громко сетуя на злую судьбу. Наконец, ее рыдания прервал неестественно твердый голос Лизы:
- Откуда ты узнала про Анну?
Горничная ответила не сразу, сперва она еще раз утерлась платком и только после этого заговорила:
- После того, как сначала Анна Павловна, а потом и вы, хозяйка, утром ушли из дома… через некоторое время после этого Анну Павловну принесли сюда на руках без чувств… лицо в крови…
- Кто ее принес, ты знаешь этого человека?
- Не знаю… Правда, не знаю! Посторонний с улицы, наверное.
- Что дальше?
- Мы ее уложили вот на этом диване. Послали за доктором. Но она была, наверное, уже мертвой… Когда доктор приехал, то ничего не смог сделать. Ее забрали…
- Где она сейчас?
- Ее повезли к Александре Александровне. Там ее обмоют, переоденут и уложат в гроб… О, господи… - Любаша перекрестилась.
Лиза продолжала допытываться:
- Кто-нибудь видел, как Анна попала под лошадь?
- Наверное, кто-нибудь видел. Квартальный надзиратель приходил, все расспрашивал. А что я знаю? Хозяев ведь нет дома, - Любаша развела руками.
- За Николаем Степановичем посылали?
- Посылали, он теперь уже, наверное, у Александры Александровны. А сначала все вас искал.
Лиза пыталась сосредоточиться. Нужно собраться и ехать в родительский дом. Она с трудом поднялась.
- Пускай запрягают лошадей. Поеду туда.
Лиза переоделась в черное платье, накинула на голову темную шаль, добралась до кареты.
"Что такого сделала Аннушка? За что ты лишил ее жизни, господи?"
Войдя в материнский дом, Лиза никого не обнаружила. Огляделась. Все в доме, как прежде, но есть что-то незримое, ускользающее. В воздухе тяжелым саваном висит пугающая тишина. Окна зашторены, зеркала задернуты темной тканью.
Лиза побрела по коридору, заглянула в комнаты и только на кухне наткнулась на дворецкого. Тот молча направился в другое крыло особняка, а после остановился перед закрытыми дверями. Лиза подала ему знак, чтобы он уходил.
Оставшись одна, она утратила былую смелость. Вместо этого появился переходящий в ужас страх. Ей представилось, что войдя в комнату, она уже оттуда не выберется. Что за порогом вовсе не комната, а адская бездна, ненасытное чрево которой поглотит ее вместе со всеми несчастиями.
Лиза нашла в себе силы и неуверенно переступила порог.
Взору открылось овальное помещение без окон: редкие зеркала на стенах задрапированы черными накидками, тусклый свет от свечей причудливо выделяет стоящий в центре комнаты гроб.
Лиза приблизилась, пытаясь вглядеться в лицо, но тут же отпрянула назад, сдерживая подкатившую к горлу тошноту.
Милая, наивная, по-детски непосредственная Аннушка! Ее любимая сестра чудовищно изуродована: лицо превратилось в кровавую массу, на губах застыла неестественная улыбка, нос раздавлен и расползся, глаз вовсе не видно.
Лизу пронзил страх. Она больше не хотела находиться в этом ужасном месте и стремглав бросилась вон, захлопнув за собой двери. Что-то случилось со зрением - глаза отказывались видеть. Лиза по стенке, на ощупь побрела на звуки рыданий. Кто-то подхватил ее и перенес в кресло, в нос ударил резкий запах нюхательной соли. Но Лизе это не помогло, сознание ускользало.