В дремучем лесу! Плохи его дела, раз в голову приходят подобные фантазии. Дешевая романтика. Каллиопа Чейз - обыкновенная светская барышня, а он вбил себе в голову, что она не такая, как все. И теперь она не покидает его мысли, его фантазии.
Вот, например, сейчас он представил, как они рука об руку идут по морскому берегу, а волны ласкают их босые ноги. И он целует ее соленые губы под средиземноморским солнцем…
Он повернулся и быстро пошел прочь от дома по гравиевой дорожке, словно так можно было убежать от нее. От воспоминаний о вечере в Античном обществе, о том, как прижималась она к нему в темноте. Но и сейчас ее призрак следовал за ним, шепча: Что означает список?
Ах да, список. Такие вычурные имена могли придумать разве что глупые юнцы, создавшие тайное общество. Карл Великий, Сизый Голубь, Лиловый Гиацинт. Эти игры в духе Авертона, с его склонностью к эффектам, к театральности. Но какова цель? Зачем вообще писать подобное и прятать в Алебастровой Богине?
Камерон считал себя человеком прямым. На всяческие ухищрения так жаль тратить время. У герцога в изобилии и денег, и ценностей. Зачем устраивать кражи, если не для острых ощущений? И какую роль во всем этом играет Клио Чейз?
Он не мог ответить на эти вопросы - пока. Но скоро найдет ответы. Он твердо это решил.
К концу пикника солнце разморило Каллиопу, и бессонная ночь тоже давала о себе знать. Она прислонилась спиной к дереву, закрыла глаза и лениво слушала шум ручья, голоса подруг и знакомых, смех и восклицания. Как хорошо, как легко, когда забываешь на время о тревогах и заботах! И позволяешь себе просто быть.
На лицо ей упала чья-то тень, и, еще не открывая глаз, Каллиопа почувствовала, что это он.
Она открыла глаза и улыбнулась. Камерон сидел на расстеленном пледе, подставив лицо солнцу, и откинутые назад волосы открывали красивый лоб н изящные скулы. Он протянул руку к подолу ее юбки, и она инстинктивно отдернулась. Но он только крепче сжал пальцы и сделал вид, что тянет ее к себе.
- Я думала, вы ушли со всеми к воде, - смеясь, сказала Каллиопа.
Камерон покачал головой, не открывая глаз:
- Я слишком много съел лимонных пирожных, чтобы даже думать о прогулках. Кроме того, лучше порадоваться солнцу, пока оно есть. Скоро небо опять затянет тучами.
- Вы правы. - Каллиопа прислонилась затылком к дереву и зачарованно смотрела, как он поглаживает край ее подола. - Такой чудесный день. Все кругом желтое и голубое.
- Древние греки любили ясные, сочные цвета, а не полутона, как мы. Пока я не побывал в Греции и не увидел ее дивную природу, то и предположить не мог, как это верно. Там очень своеобразное освещение.
Каллиопа посмотрела на подруг, усевшихся у ручья, чьи муслиновые платья напоминали цветы. В самом деле сегодня все другое - и зелень луга, и серебро ручья. Вода искрилась на солнце, живая и звонкая.
- А расскажите еще о Греции, - попросила Каллиопа, вспомнив ожившие статуи из своего сна. - Я изучала ее всю жизнь, а на самом деле совсем ее не знаю. Не знаю так, как вы - живую. С разбойниками и всем остальным.
Камерон засмеялся:
- В Греции жарко. Пыльно, сухо. Но берег изрезан заливами, так что эта страна - наполовину суша, наполовину - море. Небо и море там ослепительно-голубые, иногда бирюзовые, а иногда - глубокие, загадочные, как сапфир. Греки живут в гармонии с природой, чего мы совсем не умеем. Или забыли, как это делается, со времен тех могильников. Они считают обитаемыми и горы, и леса, и ручьи, и небо, даже соленый морской бриз.
- В рощах там живут музы, на Олимпе - Зевс…
- Именно. Земля для них поистине живая.
- И для вас она тоже стала живой?
Он не сразу ответил. Сел, подтянув к груди колени, и повернулся к ручью. Но Каллиопа чувствовала, что он не видит атласной ленты ручья, не видит живописно разместившихся на камнях людей. Несомненно, он перенесся сейчас далеко отсюда, в свою знойную пыльную Грецию.
- Одним из самых любимых мест матери был остров Делос, - заговорил он. - Ее отец, известный ученый, брал ее туда еще девочкой, и когда я был ребенком, она рассказывала мне легенды о том, как там родились близнецы Аполлон и Артемида, как задолго до золотого века Афин, до расцвета Дельф, на Делосе в мраморном храме хранились все сокровища этой земли. Золото, серебро, драгоценные камни…
Каллиопа подалась вперед, очарованная внезапным откровением его души, той глубинной сути, что скрывалась за беззаботной улыбкой.
- Вы побывали там?
- Конечно. Но это не было место маминых историй. Я ведь, как и вы, вырос на рассказах о той Греции, тысячелетней давности. С мраморными колоннами, великими храмами, духом свободы. Сейчас там все не так, особенно на Делосе.
- Наверное, поэтому лучше не уезжать? Беречь свои иллюзии.
Он скупо улыбнулся:
- Я тоже об этом подумал, когда впервые увидел ее нынешнюю пыльную реальность. Но все же на Делосе я нашел кое-что неожиданное. Волшебное.
Каллиопа незаметно для себя подобралась ближе к нему и села рядом осторожно, чтобы не нарушить очарования возникшей между ними близости.
- Расскажите!
- Вы знаете гимн "К Аполлону Делосскому" Гомера?
- Немного.
Вспомню, забыть не могу
О метателе стрел Аполлоне.
По дому Зевса пройдет он,
Все боги - и те затрепещут,
С кресел своих повскакавши,
Стоят они в страхе, когда он…
- Да. Аполлон стал покровителем человеческого разума. Он правил в Дельфах, но родился и воспитывался на Делосе. Хотя это такое неподходящее место для юного бога. Длиной едва ли в три мили, шириной в милю, почти без растительности, одни болота да скалы. Первый раз я поехал туда рано утром, и остров был весь серый от тумана. Больше всего он напоминал заброшенный карьер, заваленный расколотыми камнями и заросший диким ячменем. Но к полудню туман ушел, и в полную силу засияло солнце. И я увидел то, что видела моя мать. Камни там не такие, как в Парфеноне - медового цвета, а чистейшей белизны, почти что серебряные. Они сверкали ярче, чем море и мрамор, и были живые! Они жили под жарким солнцем, в безмолвии, и среди них сновали ящерицы.
Каллиопа ясно представила описанную им картину.
- Может быть, Аполлон, помимо прочих своих талантов, умел еще укрощать ящериц?
- Думаю, он заключил с ними мир, - засмеялся Камерон. - Они снуют между его священными лебедями, так же как эти каменные птицы кружат по своему высохшему озеру.
- Лебеди - не слишком хорошая защита для сокровищ острова.
- Им и не нужно сторожить. Об этом заботится Артемида и ее львицы.
- Такие же, как та, наша знакомая, из дома герцога? Наверное, это ее греческие кузины.
- Скорее, она прародительница делосских львиц. Они молодые и воинственные. Они пригнулись, изготовились к прыжку. Когда-то их было четырнадцать, как говорят, теперь осталось только пять. Одна охраняет Арсенал в Венеции. Но хоть и стало их меньше, они все такие же свирепые. И пока они охраняют, лебеди спокойно плавают по озеру.
- Но вас они пустили на остров…
- Может быть, они помнят мою мать? Артемида была ее любимой богиней.
Каллиопа вспомнила, как Алебастровая Богиня говорила о врагах. Она представила ее, изящную и беспощадную, на страже Делоса, прогоняющую незваных гостей от лебедей, серебристо-белых на полуденном солнце.
- Как бы я хотела побывать там!
- Когда-нибудь побываете, Каллиопа. Но она покачала головой:
- Я не такая смелая, как вы. Я не ищу приключений.
Он странно взглянул на нее:
- Разве? Но девушка, решившая выследить преступника, не может не обладать отважным сердцем.
- Я просто хотела, чтобы восторжествовала справедливость. - Если бы она была твердо уверена, в чем заключается эта справедливость!
Камерон, пожав плечами, потянулся к корзинке с провизией и, порывшись в ней, вынул лимонное пирожное.
- Вам еще предстоит удивить саму себя, Каллиопа Чейз.
Он протянул ей пирожное. Желтый крем соблазнительно приблизился к ее губам. Она впилась в него зубами, ощутив на языке солнечный вкус лимона. Проглатывая кусочек, она подумала, что такого прекрасного дня еще не бывало в ее жизни. Она упивалась небом и солнцем, шепотом ручья, компанией близких друзей. Она ощущала древнюю магию этих мест. Здесь она чувствовала себя свободной от пытливых глаз света, от бремени собственного здравомыслия. Здесь она вырвалась за рамки времени, могла позволить себе выйти из привычной роли, стать кем угодно.
Например, авантюристкой, искательницей приключений! И это Камерон заставил ее почувствовать себя такой.
- О чем вы задумались? - спросил он, аккуратно стирая след лимонного крема с ее подбородка.
Каллиопа слегка вздрогнула от этого прикосновения.
- Я думала о том, какой сегодня чудесный день.
Он улыбнулся и ближе наклонился к ней. По особенному блеску его глаз она поняла, что он хочет поцеловать ее, и несмотря на то, что они были не одни, ей тоже этого захотелось - больше всего на свете.
Но не успели их губы соприкоснуться, на его лицо вдруг упала тень, и его взгляд устремился куда-то назад, поверх ее плеча. Каллиопу остро укололо разочарование, она оглянулась и замерла.
На вершине откоса, спускавшегося к их уютной лужайке, высился верхом на черной лошади герцог Авертон! Он напряженно смотрел на расположившуюся на траве компанию и показался Каллиопе одним из богов мрака, Гадесом например, который подкрался к ничего не подозревающим гостям на пиру, чтобы похитить несчастную Персефону.
Она поспешно отыскала глазами Клио, которая больше всех годилась на роль Персефоны. Сестра еще не заметила герцога и рассматривала вместе с Талией какие-то водяные лилии и смеялась. Каллиопа отметила, что впервые слышит ее смех за много дней. И вот герцог явился, чтобы, как всегда, все разрушить.
Камерон встал, в одно мгновение стряхнув с себя праздную истому. Каллиопа закрыла корзинку, где лежали фруктовые ножи - на всякий случай. Но ее предосторожность оказалась напрасной - секунду спустя герцог развернул коня и ускакал прочь, так и не замеченный Клио.
Каллиопа ощутила неожиданную слабость - после напряжения нервов. Камерон продолжал стоять, натянутый, как лук в руках Артемиды.
- Так больше продолжаться не может, - пробормотал он глухо.
Но Клио видела герцога. Она ничем себя не выдала и продолжала разговаривать с сестрой как ни в чем не бывало. Почему он преследует ее? Почему всегда появляется там, где она, караулит, напоминает о себе?
Клио знала почему. И она твердо решила выйти победителем из этой игры. У нее не было иного выхода.
Спустя несколько секунд холод, заледенивший ей шею, снова уступил место поцелуям солнца, и она поняла, что он исчез. Тогда она встала и, потянувшись, посмотрела на опустевший пригорок. Не всегда он исчезал так быстро, и у нее не всегда под рукой есть каменная статуя. Надо быть начеку, вести себя осторожнее, чем прежде. И остерегаться следует не только герцога. Клио заметила, как беспокойно смотрит на нее Каллиопа. Она наблюдает за ней с самого бала-маскарада. Не спрашивает ни о чем, не любопытствует, потому что знает: Клио не станет делиться своими переживаниями. Каллиопа просто следит. Но что, если она следила и прошлой ночью?
Клио вздохнула. Как не хотелось ей обманывать именно Каллиопу. Она очень любила сестру, несмотря на ее склонность командовать, на потребность отстаивать справедливость даже там, где это невозможно. Но надо довести дело до конца. Клио ни за что не согласилась бы подвергнуть опасности Каллиопу или кого-то из семьи.
Она сама выбрала свой путь. И готова рискнуть. Одной из опасностей на ее пути, как ни странно, была Каллиопа. Но опаснее всех герцог Авертон.
Клио помахала Каллиопе и весело улыбнулась. Сегодня сражения с гидрой не будет - слишком ярко светит солнце, и воздух напоен запахами диких трав. Редкий день мира и гармонии. Не следует пренебрегать таким сокровищем.
Глава 18
Зал для танцев в деревенской гостинице определенно ничем не напоминал Альмак, как справедливо заметила леди Кенли. Но Каллиопа всегда находила, что Альмак чересчур перехваливают - посредственная музыка, скудное угощение, скучные разговоры, не говоря о деспотических порядках. Порядок - это одно, бессмысленные строгости - совсем другое.
Здание гостиницы было самым большим в деревне - длинное, одноэтажное, из местного серого камня. Высокие окна приветливо сияли огнями. Высаживаясь из экипажа, девушки услышали энергичную мелодию рила. Музыка, смех, мелькавшие за рифлеными стеклами нарядно одетые люди манили скорее присоединиться к веселью.
- Здесь мы, по крайней мере, точно не встретим герцога, - прошептала Клио на ухо Каллиопе, когда они поднимались по каменным невысоким ступеням.
- Можем на это надеяться, - ответила Каллиопа.
- У него появилась неприятная привычка неожиданно появляться там же, где мы, но я не думаю, что он заявится на деревенское гулянье. - Клио сняла шаль и поправила высокую прическу. - А ты как думаешь?
Каллиопа расправила платье - бледно-голубое на вышитом муслиновом чехле - и понадеялась, что Клио права. Герцог вызвал бы немалый переполох своим появлением здесь, хотя вряд ли его это смутит. А вот как насчет ночного гостя, с которым встречалась Клио? Придет ли он сюда?
В главном зале было много народу, музыканты, по выражению Талии, брали скорее энтузиазмом, чем талантом. Танцевавшие пары азартно стучали подошвами в пол. Вдоль окон на длинных столах было выложено угощение: многоэтажные бутерброды, жареные пироги, чаши с пуншем - в общем, мало общего с Альмаком.
Пока они пробирались сквозь плотную толпу, Каллиопа внимательно всматривалась в лица. Встречались и высокие мужчины, но не такие, как ночной теть Клио. В основном здесь были дородные краснолицые сквайры, а еще викарий с молодым помощником. Каллиопа никого из них не могла представить к плаще и шляпе, крадущимся ночью в тени деревьев. И Клио держала себя с ними исключительно с равнодушной вежливостью. Каллиопа со вздохом села на стул у окна. Она явно не годится в сыщицы. Что-то очевидное, близкое, на расстоянии протянутой руки, постоянно ускользало от нее.
- Вы сегодня такая сосредоточенная, мисс Чейз, - произнес Камерон, опускаясь на соседний стул. - Вас не вдохновляют танцы?
Каллиопа улыбнулась ему, радуясь, что может отвлечься от путаницы мыслей.
- Нет, меня как раз вдохновляют танцы.
- Я помню, на маскараде Афина была очень легка на подъем.
- И ее танец с Гермесом был самым светлым пятном на том мрачном вечере.
- Мы не должны допустить, чтобы сегодняшний вечер что-то омрачило. Могу я надеяться на следующий танец?
Каллиопа оглядела кружащиеся пары.
- Если только немного позже. А пока прогуляемся вокруг зала?
- Как пожелает миледи.
Они медленно обошли кругом зал, вежливо приветствуя знакомых. Камерон низко нагнулся к ее уху:
- Кажется, я кое-что узнал. Мы можем встретиться ночью в саду, у живой изгороди?
Встретиться ночью? У Каллиопы защемило под ложечкой, на какой-то миг она по-настоящему испугалась. Не Камерона, а собственных чувств. Eй захотелось вернуться к своей прежней рассудительности. Но, она вспомнила водопад, греческих разбойников и поняла, что уже не сможет отступить. Оставалось броситься вперед очертя голову.
Она едва успела кивнуть, как с ними поравнялись леди Кенли, Эмлин и ее отец с леди Рашворт. Завязался веселый разговор, и Камерон, вскоре вызвавшийся принести пунш, исчез в толпе.
Каллиопа откусила бутерброд, чувствуя небывалое воодушевление. Ей предстоит ночное свидание! Поистине она становилась искательницей приключений, не хуже героинь в книгах Лотти. Она искренне посмеялась, слушая рассказы леди Кенли из детства Эмлин - как та вместе с братишкой играла в "охотников за древностями", старательно перекапывая сад.
- …Они были уверены, что вот-вот откопают древний город, вроде Помпеи. Наш садовник просто дико бесился.
- Точно так же играла ты с сестрами, - сказал дочери сэр Уолтер. - Вы были такими энтузиастками. Слишком близко к сердцу принимали то, что я рассказывал вам. Помните, как Талия…
Но он не успел досказать, как двери распахнулись, и все обернулись посмотреть, кто это явился с таким опозданием, даже музыканты сбавили темп. И разумеется, этим опоздавшим мог быть только один человек.
- Герцог Авертон! - глухо воскликнула леди Кенли. - Что он делает на деревенской вечеринке?
Леди Рашворт вскинула лорнет, оглядывая новоприбывшего.
- Кажется, он чувствует себя не в своей тарелке. Само собой, ведь он на редкость чванлив.
- А говорили, он сторонится людей, сидит целыми днями в своем замке, - сказала Эмлин.
- И вдруг снизошел появиться среди селян, - проговорила Клио. - Любопытно… Нам следует поклониться и сделать реверанс, как вы думаете? Жаль, я не нацепила перья и шлейф.
Присутствующие и в самом деле несколько растерялись, не будучи уверенными, как приветствовать столь важную особу. Кто-то отворил окна, чтобы впустить свежий воздух в душный зал. Некоторые пары сбились с ритма, хотя и продолжали кружиться невпопад. Все словно поблекло. Музыка не смолкла - это было бы слишком драматично, но разговоры стихли, перешли на шепот и бормотание.
Каллиопа придвинулась ближе к Клио. Герцог и впрямь держался скованно, как заметила леди Рашворт. Сегодня на нем был строгий, даже пуританский, черный сюртук и белый крахмальный галстук с античной камеей. Волосы были стянуты сзади в уже немодный хвост. Он обвел комнату внимательным взглядом, без прежнего высокомерия. Каллиопа мельком взглянула на сестру и отметила, что Клио смотрит на герцога с обычным спокойствием. Пламя свечей отражалось в стеклах ее очков и мешало увидеть выражение глаз. Камерон до сих пор не вернулся со своим пуншем, и Каллиопа никак не могла отыскать его взглядом в толпе.
- Кажется, он идет сюда, - пробормотала леди Кенли, расправляя на плечах сетчатую шаль.
Каллиопа и сама уже поняла это. Толпа расступалась перед герцогом, как Красное море перед Моисеем. По пути он кивал викарию и местной знати, но не замедлял шага, и цель его не вызывала сомнений.
Каллиопа взялась рукой за зеленый пояс сестры, словно надеясь этим удержать ее от опрометчивою шага. Правда, скандалы всякого рода были вовсе не в духе Клио. Она смотрела на приближающегося герцога с вежливой улыбкой на губах.
- Добрый вечер, леди Кенли, леди Рашворт, леди Эмлин. Сэр Уолтер. Мисс Чейз. Мисс Клио, произнес он, наклоняя голову, и его приглаженные волосы заблестели, как отполированное старинное зеркало. - Приятно видеть всех вас. Кажется, мы не встречались со времени выступления герра Мюллера в Античном обществе.
Каллиопа снова отметила, что он очень недурен собой. Какое несчастье, что при этом он такой, мягко говоря, непонятный.
- Добрый вечер, ваша милость, - ответила леди Кенли, не теряя своего радушия и не выказывая удивления. - Какой приятный сюрприз видеть вас здесь!
- Я предполагаю в будущем чаще бывать в своем замке и потому хочу ближе познакомиться с соседями. Надеюсь, вы хорошо проводите здесь время?