Судья принял это к сведению и велел вызвать в зал главного свидетеля по делу - управляющего Корфов. Первые слова Карла Модестовича не взволновали Забалуева - торопясь и путаясь в падежах, тот рассказал, как собирался уехать в родную Курляндию, как зашел в трактир, чтобы купить что-нибудь на дорогу, как был арестован. Но дальше случилось невероятное - Карл Модестович предал его. Предал нагло, на глазах у всех и со всеми потрохами.
Забалуев перестал самоуверенно постукивать пальцами по подлокотнику кресла и воззрился на управляющего, беспардонно выбалтывавшего перед судьей всю подноготную их отношений. Карл Модестович рассказал все о том проклятом дне, когда черт подтолкнул Забалуева сесть играть с цыганом. Рассказал о перстне, который поставил на кон, о сумме долга и угрозе Седого разобраться с Забалуевым в случае неуплаты. А потом дошло дело и до передачи денег.
- Я тогда не сразу догодать, почему господин Забалуев велеть мне немедленно ехать Курляндия, - торопливо объяснял Карл Модестович, - я потом понять - он хотеть меня обман. Он думать - я не вернусь от Курляндия, чтобы уличить его в фальс. Он думать - я бояться, но я не мог молчать! Я не мог, чтобы быть невиновный. Я и сам пострадать! Кто теперь вернет мне мои деньги?
Слава Богу, подумал Забалуев, что судья решил провести это заседание закрытым - Долгорукие были персонами важными, и судья не хотел вокруг сего сомнительного дела лишнего нездорового ажиотажа. Услышав последние слова Модестовича, Забалуев почувствовал на себе взгляд судьи, глупо улыбнулся и пожал плечами - порет немчина чушь, что взять с иноверца?
- Что, однако, побудило вас изменить показания? - спросил судья свидетеля.
- Я иметь совесть, и она не дать мне покой, - скромно ответствовал Модестович, вознося к небу глумливый взгляд.
И тогда Забалуев сорвался.
- Ложь! Это все ложь! Свидетель подкуплен! - возопил он, вскакивая со своего места. - Меня не впервые пытаются оклеветать! И не вы ли, Фрол Прокопьевич, сами были тому свидетелем, когда мне приписывали убийство несчастного барона Корфа?!
- Сядьте, Андрей Платонович, - строго сказал судья, и сам растерянный таким поворотом событий. - Вы утверждаете, что вас оговаривают?
- Да, да, да! - воскликнул Забалуев. - Он лжет, они все лгут!
- Да это вы - первостатейный лжец и негодяй! - тоже вскочила со своего места Долгорукая. - Господин судья, этот, с позволения сказать, человек обманом женился на нашей дочери. Господин Забалуев лгал нам с самого начала нашего знакомства. Он уверял, что богат, желая завладеть приданым нашей дочери, женившись на ней…
- К порядку! К порядку! - велел судья, строго застучав молоточком по маленькому подиуму на столе.
- А вы бы, Мария Алексеевна, помолчали! - не унимался Забалуев. - Сами еще недавно признались в убийстве старого барона Корфа. И, между прочим, муженек-то ваш не случайно от вас в бегах был после того, как вы его, точно зайца, подстрелили!
- Замолчите, мерзавец! - Долгорукая метнулась в проход, явно намереваясь вцепиться в Забалуева.
- Господа, опомнитесь! - судья снова застучал молоточком.
- Это вы, - вслед за матерью воскликнула Лиза, - вы убили цыгана! Я видела у вас кольцо, которое вы отобрали у него. Оно все было в крови! Убийца, убийца!
- Я люблю цыган! - отбивался Забалуев. - Их табор уже не первый год стоит на моей земле.
- Исправник! - наконец, не выдержал судья. - Немедленно разведите их как можно дальше друг от друга! И следите, чтобы они снова не бросились выяснять отношения столь неразумным способом. Охолоните свои горячие головы, господа и дамы, а я на время прерываю заседание, мне необходимо обдумать линию поведения в этой ситуации.
- Господин судья, - рванулся к нему Забалуев, - а чтобы вам правильнее думалось, извольте ознакомиться с этим документом.
Судья кивнул. Секретарь взял из рук Забалуева продолговатый конверт и осторожно вскрыл его. Убедившись, что это всего лишь бумага, он подал его судье.
- Это взятка! Взятка? - обрадовалась Долгорукая, которая не смогла сразу издалека разглядеть содержимое конверта.
- Нет, это официальное письмо с конфиденциальной информацией, и я должен уделить ему самое серьезное внимание, - судья еще раз кивнул исправникам, чтобы следили в зале за порядком, и вышел.
- Вам не дует? - насмешливо осведомилась из своего угла Долгорукая, обращаясь к Забалуеву. - Мне кажется, вас знобит. Однако туго вам там придется.
- Где это там? - словно нехотя поинтересовался тот.
- Да в Сибири! - рассмеялась Долгорукая.
- А я туда не собираюсь, - в тон ей рассмеялся Забалуев.
- Откуда такая уверенность? - хмуро поинтересовался Андрей. - Или вы волшебное слово знаете?
- Не я, господа, не я!
- Перестаньте паясничать, шут гороховый! - прикрикнула на него княгиня.
- Да уж, слаб человек, - равнодушно пожал плечами Забалуев. - В чужом глазу соломинку видим, в своем - бревна не разглядим.
- Полегче, господин Забалуев! - бросил ему князь Петр.
- Это же прямо не семейство, а образец добродетели! Одна соседа отравила, другой мертвым прикинулся, чтобы на стороне погулять в свое удовольствие…
- Замолчите! - оборвал его до этого молчавший Репнин.
- А то - что? Что вы мне сделаете? А? - Забалуев упер руки в бока и с вызовом уставился на Долгоруких.
В этот момент открылась дверь из кабинета судьи.
- Господа! Я готов огласить свое решение, прошу вас, встаньте, - торжественно произнес судья, занимая свое место за кафедрой. - В связи с вновь открывшимися обстоятельствами с князя Долгорукого Петра Михайловича снимаются обвинения в изготовлении и использовании фальшивых денег.
- Слава Богу! - истово перекрестилась Долгорукая, а Андрей и Репнин понимающе переглянулись с князем Петром и Лизой.
- Посему, в связи с тем, что более никому по делу о фальшивых ассигнациях обвинение впредь предъявлено не будет, считаю это дело закрытым.
- То есть как - закрытым? - воскликнул Репнин. - А Забалуев?!
- Это - мое решение, и обсуждать его не входит в вашу компетенцию, - недовольным тоном сказал судья и с силой стукнул молоточком по подставке. - Решение окончательное и обжалованию не подлежит.
- Никогда не сомневался в справедливости нашего суда, - Забалуев торжественно вознес руки к небу.
- Ваша честь! - бросился к уходившему судье Репнин. - Но как же дело об убийстве цыгана?
- Увы, князь, в ходе расследования достоверных улик так и не было найдено, а потому я счел возможным и единственно правильным вообще прекратить дознание по этому делу. Я - представитель закона и не могу полагаться в разбирательстве на домыслы и предположения. Даже если они исходят от уважаемых мною людей. Прощайте.
- Но… - Репнин проводил судью растерянным взглядом.
- Рано радуетесь, паяц! - кинулась к Забалуеву Долгорукая, но исправник ей тут же загородил проход.
- Пойдем, Маша, - успокаивающим тоном сказал князь Петр.
- И то верно, - засобирался вслед за ними Забалуев. - Давайте поедем домой. День был сегодня тяжелый, мы все устали.
- Домой?! - развернулась на его голос Лиза.
- Разумеется, дорогая моя, - разулыбался Забалуев.
- Домой, - с угрозой в голосе сказал Андрей, - вы поедете в свою развалюху, а в нашем доме с этой секунды ноги чтобы вашей не было!
- Какой взгляд! - передразнил его выражением лица Забалуев. - Разит насмерть!
- Андрюша, не стоит, - тихо сказал князь Петр.
- Пускай потешится, - кивнул подошедший Репнин, предлагая Лизе руку, чтобы помочь ей дойти до кареты. - Недолго ему осталось…
- Вы еще пожалеете, что со мной так обошлись! - пообещал Забалуев. - Я вам еще покажу, всем до единого!
- Господа, - укоряюще сказал секретарь суда и попросил удалиться и освободить зал для следующего разбирательства.
Забалуев гордо прошествовал к выходу первым, Долгорукие и сопровождавший их Репнин дали ему возможность уйти, чтобы более не сталкиваться.
В коридоре Репнина остановил Шуллер. Лиза не стала им мешать.
- Надеюсь, князь, наш с вами уговор остается в силе? - таинственным шепотом спросил управляющий.
- Уговор дороже денег! - кивнул Репнин.
- Так что же, барон берет меня обратно на службу?
- Как я и обещал, он согласился. Правда, на половину жалования.
- И это за верную службу? За то, что помог супостата в тюрьму упрятать? - побелел от негодования Модестович.
- Поражаюсь я доброте Владимира Ивановича, - покачал головой подошедший к ним князь Петр. - Я бы тебе ни копейки не заплатил!
- Значит, тоже обмануть меня решили? - разозлился Модестович.
- Вас освободили, с вас сняты все обвинения, - пожал плечами Репнин.
- Но вы же говорили, что я смогу восстановить те деньги, что оказались фальшивыми!
- Конечно, если будете честно служить, то непременно получите ту сумму, на которую рассчитывали. Так что возвращайтесь в имение и начинайте жизнь сначала.
- Ох, попомните вы у меня этот день! - проводил Модестович недобрым взглядом уходившего с Долгорукими Репнина. - Попомните и пожалеете!
- Это надо отметить, - не обращая на него внимания, предложил князь Петр Михаилу. - Наконец-то мои беды позади! И будем надеяться, нам удастся получить развод с Забалуевым. Однако, как вы смогли уговорить пройдоху управляющего? Честно говоря, я не верил, что у вас получится перетащить этого прохвоста на свою сторону.
- Сказать по чести, мне пришлось для этого пообещать ему прощение от Владимира, - признался Репнин.
- А что на это скажет Корф?
- Он уже сказал. Владимир сам предложил для Карла Модестовича половину жалования.
- Смело, - признал князь Петр. - Вы очень рисковали, а вдруг вам бы не удалось убедить Корфа? Управляющий, судя по всему, человек мстительный.
- Он трус, - отмахнулся Репнин.
- Иногда и трусливая собака кусает, - с сомнением покачал головой Долгорукий. - Вы едете с нами? Я бы хотел отблагодарить вас за содействие.
- Это я благодарен вам за то, что вы позволили мне рискнуть.
- Я был уверен, что у вас все получится. Кроме того, Лиза безоговорочно верит вам, а эта девочка редко ошибается.
- Да, - с теплом в голосе сказал Репнин, - проницательности Елизаветы Петровны можно только позавидовать.
- Мне почему-то кажется, что вы ей нравитесь, Михаил. Но позвольте сейчас высказать вам одну просьбу…
- Прошу вас, - почему-то смутился Репнин.
- Я знаю, что вы стрелялись с Владимиром из-за воспитанницы Ивана, Анны… И мне не хотелось бы, чтобы Лиза сменила одно безответное чувство на другое. Вы меня понимаете? Если вы любите другую женщину, скажите об этом Лизе сразу. Довольно она уже страдала.
- Я действительно дрался на дуэли из-за Анны и даже хотел связать с ней свою судьбу, когда Корф освободил ее.
- И что же вам помешало?
- Между нами все время были какие-то препятствия, и вот, когда они рухнули, оказалось, что мы друг друга почти не знаем. И мы расстались. Даже у счастливой сказки есть конец, я рад, что эта история закончилась. Иначе я не узнал бы Лизу. Ее смелость, ее решительность достойны восхищения. Ее импульсивность и ее упрямство делают ей честь, украшают ее. Она достойна, чтобы выйти замуж за человека, который будет любить ее именно за эти качества.
- Что ж, если вы чувствуете себя таким человеком…
Репнин поклонился князю. Тот кивнул ему, и они вышли на улицу к ожидавшим их в карете домочадцам.
- Ну-с, милейший, Карл Модестович? - раздался над ухом управляющего злобный знакомый голос. - Получил, что обещали? Всем доволен, собака?
- Простите меня, Андрей Платонович! - управляющий бросился к нему с объятьями. - Поверьте, я горько сожалею, что мне пришлось свидетельствовать против вас.
- Пошел вон! - брезгливо отстранился от него Забалуев.
- Зря вы так, Андрей Платонович, в этом деле мы оба с вами пострадали.
- Оба? Это что же, Репнин не выплатил тебе тридцать сребреников за мою душу?
- Он пообещал восстановить меня в прежней должности, а барон, мерзавец, сократил мне жалование вдвое против прежнего.
- Так поедем со мной в Сибирь, я тебе теплое местечко найду, - усмехнулся Забалуев.
- Шутки шутить изволите, - вздрогнул Модестович.
- Какие уж тут шутки! Тебя как мальчика провели. Пришел к тебе князек с дарами, ты губу и раскатал.
- Ох, Репнин мне заплатит, ох, как же он мне заплатит! Они все мне за это заплатят! - Пиф-паф, ой-ой-ой! - поддразнил его Забалуев.
- Бес попутал, Андрей Платонович, бес! Репнин, подлая душа… Спасибо, хоть вы отец-благодетель глаза мне открыли на его мерзкую сущность.
- Доверчивый дурак, - скривился Забалуев.
- Андрей Платонович, - заюлил управляющий, - не лишайте меня своего благоволения, прошу вас! Я клянусь, теперь дела у нас по-прежнему пойдут, так сказать, без задоринки, без сучка.
- Умеешь умаслить, налим, - брезгливо кивнул Забалуев.
- Я, как судья решение огласил, сразу догадался - кто-то вас от беды уберег. Видно, важная персона…
- Не твоего ума дело, - самодовольно рассмеялся Забалуев. - Все думали, что со мной можно запросто, что я так, мелюзга, букашка-таракашка, весу не имею. Ан нет, не вышло! Такие люди, как я, на дороге не валяются. Такие люди, как я, высоких покровителей имеют. Тебе бы, дураку, меня надо было держаться, а не этого князька! Какой от него прок? Пфуй! Что он имеет? Пшик! Воздух сотрясает. Балабол! Хотел меня в тюрьму засадить, да фокус-то не удался, не вышло!
- Андрей Платонович, не бросайте! Я на многое способен, сами знаете!
- Это мы еще посмотрим. Уж больно ты скорый бываешь, Карл Модестович. Да и проучить тебя за предательство не мешало бы… Но мне волонтеры нужней. Противник у нас непростой. И война только в самом разгаре.
- Это вы о Репнине? - изъюлился управляющий. - Так он один, а нас - двое. Ведь мы вместе! Андрей Платонович, я правильно понимаю? И вполне разделяю ваше беспокойство.
- Разделяешь? - Забалуев пригрозил Модестовичу кулаком. - Смотри у меня!
- Все, что скажете, Андрей Платонович… Только более на меня не сердитесь. Я - весь ваш и весь в вашем распоряжении.
- То-то! - усмехнулся Забалуев.
Глава 5
"Все дороги ведут в Рим"
За всеми этими заботами Долгорукие совершенно забыли о существовании своей гостьи - госпожи Болотовой, но Ольга была таким оборотом событий даже довольна. Никто не интересовался ею, но и не мешал предаваться размышлениям о своем будущем. Временное затишье и отсутствие интереса к ее персоне показало, что ищейки Бенкендорфа, по-видимому, потеряли ее след, и теперь Ольга могла полностью сосредоточиться на том, чтобы осуществить свой план - инкогнито приехать в столицу и, проникнув во дворец, встретиться с Александром. Ольга была уверена - цесаревич не мог забыть ее так быстро, слишком мало времени прошло с момента их вынужденной разлуки, слишком сильны были их чувства.
- Вы, как я понимаю, и есть госпожа Болотова? - навстречу Ольге, едва она спустилась в гостиную, поднялся Андрей Долгорукий. - Честь имею представиться…
- Я знаю, кто вы, князь, - обворожительно улыбнулась Ольга, подавая ему руку для поцелуя.
Андрей галантно прислонился губами к мраморной, гладкой коже ее руки и отметил про себя - а вдовушка весьма хороша собой, весьма…
Андрей только что сообщил Татьяне, что намерен разорвать помолвку с Наташей, и поэтому был настроен решительно и слегка по-гусарски. Потрясение, вызванное случайно подсмотренным им объятием его невесты и наследника престола, после бурных событий минувших дней отступило на второй план. И сегодня утром, отдохнув от пережитого волнения за судьбу отца и еще раз обдумав свое положение, которое иначе, как двусмысленным, и назвать было невозможно, Андрей пришел к единственно правильному и логичному умозаключению. Он решил вернуть Наташе данное ей обещание жениться на ней и впредь постараться не быть столь доверчивым в вопросах любви.
Поначалу Андрей сел писать невесте письмо, но слова получались излишне резкими, в них скорее читалась обида и оскорбленное самолюбие, нежели гордость и благородство. Перечитав набросок письма, Андрей счел его не по-мужски эмоциональным, а претензии мелочными, и потому пообещал преданно смотревшей ему в глаза Татьяне, что сам поедет в Петербург и лично откажется от продолжения отношений с княжной Репниной.
Татьяна при этих словах побледнела, но потом засветилась счастьем. Андрей почувствовал, что в этот миг она буквально боготворила его, и позволил себе вдоволь насладиться этим чувством. Не каждый же день в тебе видят Бога…
- Рад знакомству и сожалею, что не смог найти времени сделать это раньше, - Андрей предложил Ольге присесть. - Надеюсь, вы довольны приемом?
- У вас очень милый дом и очаровательные домочадцы, - любезно ответила Ольга, садясь на диван.
- О да, вот только у нас сейчас слишком много забот, - развел руками Андрей.
- Я наслышана, что вы готовитесь к свадьбе. Кстати, ваша невеста уже, наверное, скоро будет здесь?
- Не так скоро, княжна Репнина стала фрейлиной принцессы Марии Гессен-Дармштадтской. И у нее, я думаю, обязательства перед двором занимают больше времени и сил, чем она может уделить мне и этому событию.
- Я понимаю, - Ольга с интересом искоса посмотрела на Андрея. Его последняя фраза отнюдь не свидетельствовала о серьезных матримониальных намерениях князя, но если это так, то почему? - Ваша невеста - фрейлина принцессы Марии, невесты наследника? Я понимаю, это, должно быть, очень почетно и хлопотно.
- Конечно, и у нее миллион разных поручений! - с бравадой в голосе подтвердил Андрей. - И ей сейчас, подозреваю, не до нас…
- А вот и я! - раздался от двери в гостиную голос Наташи.
Ольга побледнела и, бросив взгляд на князя, поняла - этот приезд неожиданность и для него. Андрей явно растерялся и был смущен. Ольга поспешила отвернуться, как будто рассматривала что-то на десертном столике рядом с диваном.
- Прости, что снова без приглашения, - Наташа своей обычной летящей походкой устремилась к Андрею с готовностью обнять и поцеловать его. - Очень хотелось тебя увидеть. Возможно, это и недостойно юной леди, но лучше сгорать от стыда, нежели быть от тебя вдали и неведении.
- Я… я рад тебя видеть, - Андрей неловко ответил на ее приветствие и заторопился. - Я пойду, распоряжусь, чтобы Татьяна подготовила комнату для тебя.
- Да полно, - остановила его Наташа. - Или я чужая в этом доме? Впрочем, ты, вижу, не слишком мне рад?
- Ты ошибаешься! Просто… Просто я и сам собирался ехать в Петербург, чтобы поговорить с тобой.
- Андрей, - нахмурилась Наташа, - уже не впервые ты пытаешься мне что-то сказать, но каждый раз уходишь от продолжения разговора. Что бы ни случилось - с тобой или твоей семьей, мы можем справиться с этим вместе. Мы любим друг друга и способны пережить любую беду.
- Не в этом дело, - с раздражением начал Андрей, но передумал и оглянулся в поисках спасения. - Ах, как я невежлив… Натали, позвольте представить нашу гостью. Елена Дмитриевна Болотова. Княжна Наталья Александровна Репнина.
- Очень приятно, - не глядя на поднявшуюся с дивана черноволосую женщину, сказала Наташа, но при первых же звуках ее голоса вздрогнула и воззрилась на нее, точно увидела призрака.