- Как мне надоели твои тайны! - в сердцах бросила Лиза.
- Лиза, успокойтесь, - Репнин подошел к ней и обнял. - Вы же видите: боится она чего-то, вся стала не в себе, не пугайте ее больше прежнего. Пусть Сычиха отдохнет, а мы с вами потом к ней приедем, поесть привезем. Тогда и расспросите.
- Хорошо, - подумав, согласилась Лиза, - но я все равно узнаю правду. Чувствую, что эта тайна и меня касается. И я дождусь, когда все разъяснится. Либо Сычиха мне все расскажет, либо я сама дознаюсь истины!
Глава 3
Подлог
Оставив Сычиху в старом доме Долгоруких, Репнин предложил проводить Лизу домой.
- Я не хочу возвращаться к себе, - тихо сказала Лиза. - Мне опостылел родной дом, мне там повсюду мерещится Забалуев.
- Тогда, быть может, поедем к Владимиру? - неожиданно предложил Репнин.
- Это, наверное, неудобно, - смутилась Лиза, вся внутренне сжавшись от какого-то необъяснимого предчувствия.
- Почему же? Вряд ли ваше замужество можно считать к тому преградой, ведь оно совершенно ничего для вас не значит, не так ли?
- Да, - кивнула Лиза, - но как к этому отнесется Владимир?
- Уверен, он будет рад видеть вас, и, поверьте, он раскаивается в том, что не сумел вырвать вас из лап этого проходимца Забалуева. И сейчас, несомненно, с удовольствием станет содействовать. Я сам поговорю с ним об этом.
- Что ж, я согласна, поедем к Корфам… Но как же история с Сычихой?
- Она должна остаться нашей с вами тайной. Пусть лучше он сетует на ротозейство исправника, чем подозревает в ее побеге чей-то умысел. Я видел, что, будучи слишком откровенно настроенным против Сычихи, он утратил способность здраво рассуждать и принимать во внимание явные несоответствия этого дела. Владимир заведомо предубежден против нее, и, быть может, доказав непричастность Сычихи к смерти Седого, нам удастся убедить его пересмотреть отношение к своей несчастной тетушке.
- Мне жаль ее, она кажется такой ранимой.
- А мне жаль каждого, кто пострадал безвинно. Знайте, Лиза, если наш план удастся, и мы сможем одолеть Забалуева, я отнесу это событие к одному из самых важных в своей жизни.
- Приятно это слышать, князь.
- Поверьте, ваша свобода волнует и меня. Нельзя попустительствовать злу, и я готов идти до конца в этой борьбе. Что с вами, вам плохо? Я чем-то обидел вас?
- Что вы, просто я почему-то подумала - зачем мы не встретились раньше?
Репнин смутился и ничего не ответил ей…
Владимир встретил неожиданных гостей весьма радушно и, даже если и удивился их совместному приезду, виду не подал.
- Ты - просто Дубровский, друг мой, защитник обездоленных и женщин. Вот только цыганка как-то не вписывается в эту картину. Впрочем, нет, я ошибся - ты обещал ей найти убийцу ее брата.
- Ты все смеешься, Владимир, - отмахнулся от его иронической реплики Репнин, краем глаза внимательно наблюдая за несколько смущенной Лизой, которая до сих пор стояла посередине гостиной, не решаясь присесть. - А между тем все дурные привычки дамского угодника я приобрел у тебя.
- Я попросил Варвару подготовить для вас комнату, Елизавета Петровна, - не удостоив друга ответом, обратился Корф к Лизе и подошел, чтобы поцеловать ей руку. - Я рад видеть вас здесь, хотя бы в качестве гостьи, и бесконечно сожалею о том, что не смог ввести хозяйкой в этот дом.
- Не стоит драматизировать прошлое, Владимир Иванович, - грустно улыбнулась Лиза. - Я живу надеждой на лучшие времена и вам советую не оглядываться на несостоявшееся.
- Вы правы, зажившая рана - куда более приятное зрелище, - кивнул Корф. - Но все же я хотел бы узнать - не станут ли вас искать родные?
- Боюсь, что до меня сейчас никому нет особого дела… - начала Лиза, но фразу не закончила - не хотелось показаться Корфу брошенной и одинокой.
- И потом даже в собственном доме Елизавету Петровну постоянно подстерегает опасность посягательств Забалуева, - поддержал ее Репнин. - Право, я даже думал предложить Петру Михайловичу выставить охрану у дверей ее комнаты.
- Не думаю, что Забалуеву я нужна больше, чем мое приданое, - усмехнулась Лиза.
- Вы можете не сомневаться, - с горячностью воскликнул Корф, - что здесь вы в полной безопасности, и у вас нет более преданного и верного вам друга…
- Кроме меня, - перебил его выспренную тираду Репнин.
Все трое дружно рассмеялись.
- Владимир Иванович, комната готова, - в гостиную вошла Варвара. - Лизавете Петровне уже и отдыхать пора. Смотрю, она совсем на ногах не стоит.
- Да-да, конечно, - кивнул Корф. - Спокойной ночи, Лиза.
- Спокойной вам ночи, - нараспев протянул Репнин.
- Благодарю вас, господа, - Лиза чуть склонила голову в знак признательности за помощь и последовала за Варварой.
Но заснуть ей так и не удалось - в голове все время роились разные мысли. И почти все они были о Владимире. Едва войдя в гостиную, Лиза сразу же уловила произошедшую с ним перемену - Корф казался печальным и романтичным. Куда-то исчезли обычные для него резкие интонации и до боли острые замечания. Как будто на него снизошла благодать, и он приобрел расположенность к людям и их бедам. Этот Владимир был лишен эгоизма и циничности, он был спокоен, как бывают спокойны те, кто познал высшие тайны мироздания и свое место в его бытии.
Лиза почувствовала, что Владимир снова завладел ее сердцем - он притягивал ее. И сейчас она увидела в нем то, что всегда приписывала ему - нежность и мужественность, спокойную уверенность в себе и бесконечную мудрость, рядом с которыми легко чувствовать себя слабой. Таким Лиза мечтала видеть своего супруга, таким ей представлялся мужчина ее мечты. "Станет тебе мужем…" - вспомнились ей слова Сычихи о Владимире. Лиза поняла, что краснеет, но преодолеть возникшее и весьма настойчивое чувство не могла. И не хотела…
"Так что же я делаю здесь?" - в который раз спрашивала она себя и боялась услышать свой собственный внутренний голос, зашептавший ей что-то, поначалу неясное, еще при разговоре с Сычихой. Лиза не знала - обдуманно или по безумию Сычиха говорила с ней о Владимире, но, войдя в его дом, Лиза как будто открыла дверь в тайную комнату своей души, куда она в обиде и спешке выкинула все связанное с Корфом. И вот теперь мечты и грезы вырвались наружу и овладели ею. Лиза поднялась на кровати и посмотрела за окно. Ночь была ясная, лунная и вместе с тем не по-зимнему мягкая, бархатная. Лизе стало тоскливо и так жаль себя… Она набросила на плечи большой белый пуховый платок-паутинку, что дала ей Варвара, зажгла свечу и вышла из комнаты.
- Кто здесь? - настороженно спросил Владимир, увидев на пороге своей спальни женскую фигуру. Свет свечи, которую женщина несла в руке, мешал сразу разглядеть ее, но, когда нежданная ночная гостья подошла ближе, Владимир вздрогнул. - Лиза, что с вами? Что случилось?
- Я пришла просить вас о помощи, - тихо произнесла она, присаживаясь на кровать рядом с Корфом. - Моя жизнь невыносима мне. Мой дом похож на тюрьму, маменька сошла с ума, отец, которого я любила всю жизнь, оказался лжецом.
- Лиза, Лиза… - ласково сказал Корф, приподнимаясь на подушках. - Вы несправедливы к своим близким - княгиня больна, князь Петр Михайлович любит вас.
- Ему нет до меня никакого дела! Как и Андрею. Моя жизнь превратилась в ад! Мне страшно оттого, что я никому не нужна, - Лиза вдруг разрыдалась, и Корф счел правильным, притянув ее к себе, обнять и утешить.
- Не говорите так! Прошу вас, успокойтесь! Поверьте, все очень скоро изменится к лучшему.
- Неужели я недостойна любви?
- Вы - чудная, нежная, вы - прелестное создание, Лиза.
- А я мечтала услышать от тебя простое "ты", - Лиза подняла на Корфа влажные от слез глаза. - Не прогоняй меня, слышишь? Ты - единственный, ты - удивительный. И я пришла к тебе…
Корф вздрогнул - Лиза была так хороша, и она была рядом. Какое-то мгновение он пытался гнать от себя соблазн, но все же уступил…
И приснился Владимиру сон - он летел над рекой, стальной и холодной, летел низко-низко, почти касаясь белоснежных бурунов на острых каменных порогах, летел быстро, словно торопился к чему-то навстречу, и, наконец, его подхватил теплый и сильный поток. Поток поднял его над рекой и вознес над горами. И чем выше парил он над землей, тем красивее становилась она - скалы блестели гранитными сколами, склоны гор зеленели лесами, и синевой наливалась широкая лента реки. А, когда Владимир поднялся к самому солнцу, он увидел ангела, и ангел протянул к нему свои крылья. И увлек за собою, и улыбнулся ему.
- Анечка, Аня… - прошептал ангелу Владимир и… проснулся.
Он оглянулся, приходя в себя, и вздрогнул - рядом с ним на подушке лежала очаровательная светловолосая женская головка. Владимир осторожно потянулся к женщине, что провела с ним ночь, и убрал завитки локонов с ее лица.
- Господи! Что я наделал! Лиза!..
Лиза тотчас открыла глаза и посмотрела на него с такой нежностью и доверием, что у Владимира захолонуло сердце.
- Почему ты смотришь на меня так? - с удивлением спросила Лиза.
- Лиза, простите меня, - прошептал Корф.
- Что это значит, Владимир?
- Я не хотел этого… Точнее, хотел, но не с вами…
- Ты пытаешься унизить меня? - ночной туман рассеялся - взгляд Лизы стал ясным и пронизывающим.
- Нет, - тихо сказал Владимир, вставая и быстро набрасывая на себя восточный шелковый халат, шитый золотом, - я всего лишь пытаюсь извиниться за это досадное недоразумение.
- Ты называешь то, что между нами было, недоразумением?!
- Я считаю ошибкой то, что позволил этому произойти.
- Значит, ты любишь другую? - голос Лизы звучал равнодушно и глухо.
Владимир кивнул и отвернулся к окну.
- Кто она?
- Анна.
- Твоя крепостная?!
- Елизавета Петровна, я не хотел делать вам больно, но вы желали услышать правду, и вы ее услышали.
- Я не просила мне лгать, я надеялась, что вы любите меня, - горестно сказала Лиза. - А любви не было, не было никогда!
- Лиза… - спохватился Корф. - Лизонька, послушайте меня…
- А я-то думала, что это просто модно - заводить себе крепостную любовницу.
- Лиза, между мной и Анной не было и нет никаких отношений, слышите?
- Я днями и ночами рыдала, думая о вас. Я мечтала, как мы с вами пойдем под венец, и я испытаю блаженство любви… - Лиза закрыла лицо руками и расплакалась.
- Простите меня! - побледнел Корф.
- Владимир, скажите, что во мне не так? - она вдруг поднялась на постели и, обнаженная, застыла перед ним. - Чем я хуже Анны? Я некрасива? Я глупа? Необразованна? Скажите мне сейчас, и я навсегда оставлю вас в покое!
- Господи, как же я виноват! - вскричал Корф, отшатнувшись от нее.
- Это означает - я уродлива?
- Не говорите так, Лиза! Вы… вы очаровательны! - Корф подошел к ней и, взяв со стула брошенную ею вчера шаль, закутал ею хозяйку. - Это во мне сплошь одни недостатки. Это я недостоин вас.
- Я бы многое отдала за то, чтобы мириться с вашими недостатками и возводить их в достоинства… Радоваться вашим удачам и беспокоиться, когда вам плохо, - прошептала Лиза умоляющим тоном. - Неужели мне так и не суждено понять, как это - любить того, кто любит тебя? За что?! Почему любовь так жестока?!
- Любовь без страданий - это не любовь.
- Так вы говорите - надежды нет?
- Надежда есть всегда, но, наверное, для каждого из нас она связана с кем-то другим.
- Владимир, вы думаете о том же, что и я. Вы так же одиноки и не поняты любимым человеком. Почему мы не можем быть утешением друг для друга хотя бы на короткое время?
- Лиза! Ты еще будешь счастлива. Ты - такая красивая… Мне с тобою было очень хорошо. Но… так я не могу, прости меня!
- Буду признательна вам, барон, если вы подскажете, как мне лучше пройти в свою комнату, не привлекая всеобщего внимания, - холодно сказала Лиза.
- Да, да, конечно… - смутился Владимир.
- А сейчас - выйдите, чтобы я могла одеться…
* * *
Вернувшись домой, Лиза первой встретила в гостиной маменьку - та сидела на своем любимом диванчике и как будто чего-то ждала. Она была нарумянена и одета для выхода. Улыбка казалась приклеенной к ее лицу, напоминавшему прелестную, но пустую головку фарфоровой куклы.
- Это что такое? - вместо приветствия резко спросила Долгорукая у дочери.
- Что именно? - тоже не особенно стараясь быть вежливой, парировала та.
- Ты, кажется, сегодня не в духе?
- Да, - легкомысленно махнула рукой Лиза, - с мужем повздорила, только и всего!
- Но ты еще слишком мала для замужества!
- Для замужества, маменька, важны не возраст, а подходящие обстоятельства.
- Не могу сказать, что вполне поняла тебя, - как будто рассеянно проговорила княгиня, - но я вообще в последнее время плохо осознаю происходящее. И еще мне иногда кажется, что я совершила нечто ужасное и попаду за это в ад.
- Мне остается только позавидовать вашей интуиции, маменька!
- Лиза, - раздался рядом голос отца, - говорить в таком тоне неприлично вообще, а с маменькой тем более, учитывая ее нынешнее состояние.
- Ее состояние? А мне кажется, что она приходит в себя, если начинает сожалеть о своих поступках. А вы о своих поступках жалеете, папа?
- Все так запуталось, Лиза, - растерянный ее нападением, произнес князь Петр.
- О, как бы мне хотелось вернуться в то счастливое время, когда маменька не гневалась по пустякам и не причиняла никому зла, а вы…
- Я обещаю… - князь Петр шагнул к дочери, словно хотел обнять ее, но она отстранилась от него, - я обещаю - в этом доме будет мир и покой.
- Как бы я хотела верить хотя бы кому-то в этом мире! - воскликнула Лиза и выбежала из гостиной.
- Лиза, постой, доченька! - князь Петр бросился вслед за ней, на мгновенье разминувшись в дверях с входившей в гостиную Татьяной.
- Танечка, - проворковала Долгорукая, - письмо мне принесла? От кого?
- Письмо для Петра Михайловича из императорской канцелярии.
- А ну, давай, давай, я сама ему передам, уж он-то обрадуется! - княгиня протянула руки к Татьяне навстречу и, точно коготками, поиграла пальцами. - Давай скорей! И ступай отсюда, дура!
Мария Алексеевна вознамерилась вскрыть конверт, но тут же быстро прижала его к груди - в дверях, как черт из бутылки, возник довольный собой Забалуев.
- Письмецо получили, Мария Алексеевна? Уж не о моем браке ли с Лизонькой там написано? Можно посмотреть?
- Ах, Андрей Платонович, - с притворной умильностью взглянула на него Долгорукая, - я еще пока в своем уме, чтобы отдавать вам письмо, от которого зависит счастье моей дочери.
- А кто сомневался, что вы - в своем уме? - Забалуев хищно осклабился и бросился к дивану. - Дайте конверт, кому говорю! Или все тотчас узнают, каким бесчестным способом вы избегаете наказания за убийство!
- Не забывайтесь, Андрей Платонович! - зашипела княгиня, ловко уворачиваясь от него. - Что у вас, однако, за манеры! Просто моветон какой-то! Вижу, загостились вы здесь, пора и честь знать.
- Не пытайтесь меня обмануть, Мария Алексеевна, - злился Забалуев. - Выбирайте - письмо или тюрьма!
- Пошел вон, наглец! Хам!
- Я-то пойду, - Забалуев схватил княгиню за руку, и она выронила письмо. - Да пойду не просто так, а куда следует! И потом посмотрю, что скажут ваши детки и супруг воскресший, когда узнают, что вы все время притворялись. А уж что скажет Владимир Корф, и подумать страшно. А вы не боитесь, Мария Алексеевна?
- Петруша! - расплылась в широчайшей улыбке Долгорукая и ласково посмотрела на вернувшегося в гостиную мужа.
В этот момент Забалуев с ловкостью шулера уронил рядом с упавшим конвертом подложный, а настоящий прикрыл широким носком своей туфли.
- Татьяна сказала, пришло письмо из канцелярии государя, где оно? - с волнением в голосе спросил князь Петр.
- Вот оно, - Долгорукая наклонилась и подняла с пола конверт, подброшенный Забалуевым, - я хотела тебе его собственноручно передать.
- Наконец-то я избавлюсь от вас, господин Забалуев! - вскричала вошедшая следом Лиза. - Папенька, зачитывайте! Что там?
Князь Петр быстро вскрыл конверт ножичком для бумаг и пробежал глазами по тексту письма. При чтении финальной части лицо его посуровело, задрожала рука. Его напряжение передалось всем в комнате, и Забалуев, воспользовавшись тем, что на него никто не смотрит, изогнулся всем корпусом и незаметно поднял и спрятал в кармане сюртука настоящее письмо.
- Мне жаль, - после паузы каменным тоном произнес князь Петр, - но прошение не принято к рассмотрению.
- Не могу сказать, чтобы я был слишком удивлен, - наглым тоном прокомментировал момент Забалуев.
- Вы еще здесь? - Лиза побелела и сжала кулаки. - Ступайте вон! Я не хочу больше жить с ним под одной крышей ни минуты, папенька!
- Ты - его жена не только Божьей, но теперь и императорской властью, - обреченно сказал князь Петр.
- Что?! - закричала Лиза в ужасе. - Я думала, что причина всех моих бед - этот человек! Но он, по крайней мере, честен в своей низости. Гораздо хуже любящие отцы, которые говорят о семейной чести… А сами ее ни в грош не ставят!
Лиза разрыдалась и выбежала из гостиной.
- Что ж, господин Забалуев, - обернулся к неугодному зятю князь Петр. - Эту партию вы выиграли, но поверьте мне - так продлится недолго!
- Спасибо за поздравления, дорогой тесть, - хмыкнул Забалуев, всем своим видом демонстрируя, что не убоялся угроз князя. - Уверяю вас, мы с Елизаветой Петровной проживем вместе долго и счастливо и умрем в один день!..
- Не рано ли вы обрадовались, Андрей Платонович, или просто бредите? - страшным голосом сказала Долгорукая.
Ни в ее словах, ни в поведении недавнего безумия как ни бывало.
- Позвольте полюбопытствовать, Мария Алексеевна, голубушка, - с изумлением глядя на княгиню, вымолвил Забалуев, - с каких это пор вы стали отличать бред от осмысленной речи?
- Маша, - растерянно прошептал Петр, - к тебе вернулся разум?
- А когда это я была не в своем уме? И я вам, господин предводитель уездного дворянства, не голубушка!
- Чудо! - Забалуев картинно вознес руки к небу. - Боже мой, случилось чудо! Княгиня, наконец, снова со своим любимым семейством и в здравом рассудке!
- Я надеюсь, что вам не пришло в голову причислить к моим любимым домочадцам и свою мизерную персону? - Долгорукая распрямилась и грозно посмотрела на Забалуева в упор.
- Бедная, бедная княгиня! Примите мои сочувствия, Мария Алексеевна! Не услышали в столице ваши молитвы, но вы сами виноваты, - с притворным сожалением произнес Забалуев. - Или не помните, что лично потворствовали этому браку?
- Вы - мерзавец, подлец и плут! - вскричала Долгорукая.
- Машенька! - бросился к ней князь Петр. - Тебе не стоит так волноваться, ты еще не совсем здорова.
- Я здорова, - отмахнулась от него Долгорукая, - и помню, что этот… он подлым образом втерся в мой дом!
- От чего же подлым? - улыбнулся Забалуев. - Путем честного венчания с вашей дочерью с вашего, кстати сказать, благословения.
- Маша, неужели память возвращается к тебе? - растроганный до слез князь Петр попытался отвлечь жену от этого спора.