"Скайлик" летел по городу с запредельной скоростью, пролетая на красный сигнал светофора, где можно, и где нельзя. Бандит, словно нарочно, подрезал и без того редкие автомобили. Вот оно, ощущение полнейшей безнаказанности и полнейшее отсутствие мозгов в голове. Вот этому ЗиЛку, например, совершенно начхать - Ниссан переехать, или Запорожец. Не успел бы затормозить, и даже "туда" накрылось бы медным тазом. Многочисленные милицейские пикеты, поднятые, очевидно, на мои поиски, и не пытались остановить машину. У ребят все схвачено. На одной из кочек японца ощутимо тряхнуло, и стволы петард ударили меня по ребрам.
- Слышь, пионеры, - возмутился я. - Вы бы поосторожнее, а то ведь пальнете ненароком!
Ответом была тишина. А жаль. Чертовски жаль, что я - не агент ЦРУ, Моссада или МИ-6. Джеймс Бонд нашел бы какой-нибудь выход. А так, похоже, моя легенда и привела меня на эшафот. Поняв, что повлиять на ситуацию не смогу, я, следуя жизненному принципу супруги Евгения Семенова, откинулся на спинку сидения и расслабился.
Автомобиль тем временем въехал в промышленную зону города. Здесь дорогу, похоже, с Великой Отечественной не ремонтировали. На самом деле - зачем, если тяжелые, груженые под завязку самосвалы, разобьют ее через полгода? Лихачу, волей-неволей, пришлось сбросить скорость. Надо же! А вот это колдобину я отлично помню - на прошлой неделе диск в ней замял. Да, многое остается неизменным!
Антиквариат притормозил перед высокими металлическими воротами завода и бандит нажал на клаксон. Огромные, тяжелые створки с жутким лязгом поползли в стороны, и Skyline, звякнув глушителем, перевалил через направляющую рельсу, которая словно разделяла два мира. Один, внешний - с зеленой травой, солнцем над головой, с людьми, лица которых выражали хоть какие-то эмоции, мир, в котором техника, пусть и была далека от совершенства, но была современной - последним, или, хотя бы, предпоследним словом прогресса. Второй, внутренний… мертвый мир, будто бы мы пересекли невидимую черту, разделяющую рай и ад. Мир с пожухлой травой, щедро присыпанной ядовито-рыжей пылью, грязно-серыми стенами цехов, с рабочими, вяло бредущими по своим делам с отсутствующим взглядом, с технологиями, оставшимися еще в наследство от Великого Октября. Солнце, так ярко светившее над городом, здесь виднелось тусклым бурым диском, окутанным дымкой.
Рэкетир остановил пепелац перед одним из цехов. Помогая стволами пистолетов, меня вывели из машины. В самом цеху, который, скорее всего, предназначался для ремонта заводской техники, тех самых заводских машин стояло всего две штуки, и те в столь плачевном состоянии, что дешевле похоронить их на ближайшей свалке и купить новые. Остальные полтора десятка единиц техники - ВАЗовские "восьмерки", "девятки", парочка Волг, и, даже, один Мерседес времен динозавров, который в мое время, будь он целым, стоил бы совершенно бешеных денег. Но все автомобили, в той или иной степени, были покалечены авариями. Да, неплохо комсомольцы устроились! Вот откуда берет корни организованная преступность!
- Ждите здесь, - ткнул пальцем на дверь бригадир. - А я - к Филину.
Я чуть не прошел мимо, но рука со шпалером заботливо направила меня в нужную сторону. Мы оказались в небольшой бытовке, большую часть которой занимал стол с грязными тарелками и пепельницей посередине. Перед столом стоял прожженный сигаретами, пыльный диван, пара стульев, а напротив - телевизор с видеомагнитофоном и стопкой кассет.
Оба бандита, все еще не уставших держать меня на мушке, сели на стулья, я - на диван, а второй вчерашний знакомый утопил кассету в видеомагнитофон и включил проигрыватель.
- Да, трахай меня, мой жеребец, трахай! - раздался из телевизора голос Володарского.
Но экран оставался темным - кинескоп еще не нагрелся. Признаться, несколько необычно слышать такие слова, произнесенные мужским голосом. Наводит на подозрения, знаете ли.
- Американское кино, - пояснил амбал. - Я вообще все американское люблю. И виски, и сигареты, и машины… видал, какая у Бекаса педаль? Чисто Штаты!
- Она японская, - поправил я.
- Да? - удивился рэкетир. - Ну, пусть будет японская, все равно - крутотень! Оружие ваше - Кольты, Магнумы - тоже классно. Но фильмы - вообще ништяк! Ты Джеймса Бонда смотрел?
Телевизор уже нагрелся, и на экране, пока белесом, показалась негритянка, которую объезжал, наверное, недалекий родственник Шварцнеггера.
- Ага, - кивнул я. - У нас его вместо учебного пособия крутят.
- Крутотень! - восхитился он. - А "Звездные войны" смотрел? Все три части?
- Вообще-то их шесть, - не подумав, брякнул я.
- Шесть? - обиженно протянул бандит. - А я только две смотрел! Ну, почти две - полторы. Вторую только до середины успел. Но самый правильный пацан - Клинт Иствуд! Ты видал, как он с двух рук шмаляет? Вообще ништяк!
- Он у нас огневую подготовку ведет, - продолжал заливать я.
- Ага! - подскочил на месте громила. - Быть не может! Меня, вообще Марадона зовут… нет, зовут меня Паша, а Марадона - это погремуха. Ну, типа как оперативный псевдоним…
- Футболист? - поинтересовался я.
- Ага, бывший, - грустно кивнул спортсмен. - Сейчас бы на олимпиаде за сборную Союза играл, да ногу пару лет назад сломал…
- Погоди… - оживился я. - В восемьдесят шестом? В игре с Американцами?
- Ага, - подтвердил парень. - А ты-то откуда знаешь?
Этот матч на "Играх Доброй Воли" я на всю жизнь запомнил. Мы с родителями как раз в Сочи на следующее утро собирались, но и отец, и мать (а мне куда деваться?) полночи просидели перед телевизором, и после этой подножки, когда судья не показал даже желтой карточки, а назначил угловой, весь двор… да, что там весь двор! Весь город, вся страна ревела в негодовании! Утром проспали, и никто ни на какое море не попал… для восьмилетнего ребенка - серьезная психологическая травма.
- Так я там на трибунах сидел, - нашелся я.
- Эй, братва, - крикнул, стоя на пороге Бекас. - Хватит лясы точить, Филин ждет.
На этот раз двое из ларца остались в бытовке - вышел только я и футболист. Старший остановил меня в дверях, бесцеремонно похлопал по бокам, но, не найдя ничего подозрительного, кивнул головой, предлагая следовать за ним. Проходя мимо верстака, моя рука непроизвольно потянулась к увесистому гаечному ключу, лежавшему на самом краю.
- Не надо, американец, - раздался сзади голос спортсмена, подкрепленный щелчком взводимого курка. - И руки подними.
Вот же зараза! А мне он только начинал нравиться! Но на этот раз меня проводили только до порога. Бандиты остались у двери, а я зашел в кабинет… и сразу понял, почему у главаря такая кличка - из-за очков! Мужчина, сидящий за столом, несмотря на свою полноту, привлекал внимание именно очками - огромными, круглыми - и взаправду, как глаза у Филина. Вообще, в самом деле - зачем быкам мозги, если под лысиной их хозяина, похоже, столько, что каждому хватит с избытком. Почему я так решил? Да потому, что без хорошей соображаловки, со своей внешностью, толстяк вряд ли был бы их боссом.
- Ты, что ли, шпион? - усмехнулся он. - Как-то я тебя немного иначе представлял… по-русски понимаешь?
- Сам-то как думаешь? - ответил я.
- Ну да, - кивнул он. - Логично. Знаешь, американец, если ты думаешь, что я буду тебе помогать - то глубоко ошибаешься.
- Ну и проснешься со своими очками, затолканными… - начал я.
- А вот этого не надо, - отмахнулся Филин. - ЦРУ далеко, а КГБ - вот оно, рядышком, и ссора с ними закончится для меня гораздо более плачевно. Неужели ты думаешь, что я не понимаю, что всем этим, - он сделал широкий жест рукой. - Я занимаюсь до тех пор, пока не перешел дорогу комитетчикам? Менты - тьфу, их можно запугать, купить, наконец, убить. С комитетом такой номер не пройдет… а, если и пройдет, то стоить будет совершенно сумасшедших бабок. Как думаешь, через сколько времени они нагрянут ко мне, когда узнают, что я помог тебе? День, максимум - два. А они узнают - не сомневайся.
- Ну и не помогай, - пожал я плечами. - Я тогда пошел…
- Никто никуда не пошел! - ударил кулаком по столу босс. - Времена сейчас другие наступают… только дураки не понимают, что Союз проживет недолго, и наступит новое время, когда всем будут править бабки. Я вот думаю… сдать тебя блатным, и пускай они разбираются и с тобой, и с ЦРУ, и с КГБ, а я тихо посижу в сторонке, и посмотрю, чем оно все кончится. Ты знаешь, какие они за тебя бабки предлагают? Нет, конечно, были бы у меня средства, чтобы обеспечить себя всем необходимым…
- Ага? - я начал понимать, куда он клонит. - И о какой же сумме идет речь?
- А ты сообразительный мужик! - щелкнул пальцами главарь. - Ну, на оружие, взятки… пехоте на сигареты, детям на конфеты, девочкам на булавки, мне на… - и тут рифма у очкарика кончилась. - В общем, я думаю… - он выжидающе посмотрел на меня.
- Ну?
- Миллиона будет вполне достаточно. Не рублей, конечно, - резюмировал Филин.
- Это ты, брат, хватил! - присвистнул я.
Аппетиты бандита намного превосходили масштаб его личности. Миллион баксов! Такой суммы у меня в бумажнике не было, а ближайший банкомат… далеко, в общем. Значит надо искать другой выход. И тут меня осенило! Нет, идея, и правда - гениальная!
- Лимон бакинских, говоришь, - протянул я. - Для нас это, конечно, копейки. Но ты подумай, сколько времени эти деньги будут ехать через океан? Воры или чекисты раз сто тебя накрыть успеют. Тем более, когда узнают, что я у тебя. Ты же не отпустишь меня, поверив честному слову шпиона? А они узнают - не сомневайся. Как думаешь, через сколько времени они нагрянут к тебе? День, максимум - два. Но! Я могу предложить тебе кое-что другое: оружие, боеприпасы, взрывчатка, обмундирование, сухпайки, какую-то сумму в рублях. А оружие - не те пукалки времен Второй Мировой, что у твоих ребят, а современные образцы - винтовки М16, пистолеты Кольт, базуки, гранатометы. Интересно?
Глаза бандита загорелись. Клюнул!
- Сухпайки можешь сам грызть, - оскалился босс. - Но как ты все это через границу провезешь? По-моему, деньги быстрее и проще.
- А зачем провозить? - удивился я. - Все уже здесь. В Союзе оборудованы тысячи схронов для того, чтобы непобедимая Кра… американская армия ни в чем не нуждалась, когда мы начнем операцию "Буря в Сибири" - военные действия на вашей территории. И я знаю, где находится один такой схрон - нужно для завершения операции. Так ты согласен?
- Согласен, - согласился после недолгого колебания Филин. - Расскажи, где он находится, ребята проверят, и, если не соврал - вали на все четыре стороны.
- Ну, - протянул я. - Ты и сам понимаешь, что он не под памятником Ленину на Площади Революции, а в лесу. Было бы его так легко найти - какой-нибудь случайный грибник или охотник уже настучал бы куда надо.
На этот раз толстяк думал намного дольше, тщательно взвешивая все "за" и "против". Но, в конце концов, жадность и не таких фраеров губила.
- Бекас! - крикнул он.
- Чего? - засунул голову в кабинет бригадир.
- Сейчас возьмешь шпиона, Марадону, Казака и Щуку, и поедете, куда он скажет… может, еще пешочком прогуляетесь. Попытается бежать… нет, даже если тебе покажется, что он только подумал бежать - мочите сразу. И руки для надежности свяжите. Упустите - четвертую. Понял?
- Понял я, понял, - кивнул бугай.
Теперь я ехал с большим комфортом. И плевать, что руки связаны, зато в бока петарды не упираются. Как-то спокойнее осознавать, что ни у кого на кочке палец на спусковом крючке не дернется.
Ниссан, объехав окольными путями пост ППС на выезде из города, летел по Свердловскому тракту, удаляясь от Челябинска. Надо отдать должное Японцам - дорогу автомобиль держал отлично. Тем приятнее будет возвращаться.
Это направление я указал не зря. Через десяток километров будет поворот на объездную дорогу - перемычку, короткими извилистыми отрезками соединяющую Свердловский, Уфимский и Троицкий тракты. Надо будет тормознуть комсомольцев где-нибудь неподалеку, и пускай потом Филин гадает, в какую сторону ушел шпион, а я же, не заезжая в город, за полчаса доберусь до своей временной базы в садах.
- Не туго? - поинтересовался спортсмен, кивнув на связанные руки.
- Терпимо, - буркнул я. - Оп, оп! Не гони! - предупредил я водителя. - Узнаю этот мостик - после него будет поворот направо. Нам туда.
Мостик я на самом деле узнал - мы с Наталкой, еще когда были женаты, ездили сюда за грибами. А поворот… Россия ведь не Германия с ее автобанами, где все параллельно, перпендикулярно, огорожено заборчиком и покрашено в черно-белую полоску. На каждом километре трассы найдется несколько поворотов - какие в те же сады, другие - на поля, третьи - в небольшие деревеньки типа Сашиных Ключей, которые, не будучи аборигеном, днем с огнем не сыщешь.
"Скай", подняв тучу пыли, съехал с трассы на узкую проселочную дорогу. Машину затрясло на ухабах. По днищу с пулеметным тактом застучали камни, густые ветви деревьев, царапая краску, скребли по кузову.
- Долго еще? - начал терять терпение Бекас.
- Совсем близко, - заверил я. - Сейчас будет пенек, там остановишься, минут двадцать пешочком - и на месте.
- А красивая у нас природа! - восхищенно произнес Паша. - У вас, небось, такой нету!
- Да уж, - согласился я. - Куда лесам моей родной Техасщины до ваших…
- Этот пенек? - перебил рэкетир.
- Он самый, тормози.
Ну, и про пенек угадал. Кто-нибудь видел лес без пеньков? Я - нет. Таких попросту не бывает!
Смяв траву, автомобиль заехал на опушку и остановился. Хозяин "Скайлика" первым делом обошел вокруг своего аппарата, с сожалением разглядывая свежие царапины на краске. Щука с Казаком - так и не понял, кто из них кто, разминались после долгого пути в такой тесноте. Нет, заднее сидение достаточно широкое, чтобы вместить троих японцев, но для троих нормальных русских мужиков его явно не хватало. Я тоже попрыгал на месте, разгоняя кровь.
Бригадир достал из-за пояса свой Наган, и, крутанув барабан по предплечью, навел его на меня. Остальные посчитали, что в лесу, со связанными руками я никуда не денусь. К тому же, их никто четвертовать не обещал.
- Веди, - приказал старший. - Будешь дурить - стреляю без предупреждения.
Хрустнув, напоследок, суставами, я повел отряд в чащу. Здесь процессия ощутимо растянулась - идти по высокой траве, когда под ноги постоянно попадают сухие ветки и корни деревьев, камни и норки сусликов, а по лицу хлещут березовые веники - занятие не из легких. А уж в кожаных куртках по тридцатиградусной жаре - и подавно. Вокруг вились тучи комаров, и местоположение каждого бандита, несмотря на то, что я шел впереди, я отчетливо представлял по шлепкам и матюкам, когда кто-нибудь оступался. Казак и Щука, вопреки начавшим появляться подозрениям, оказались далеко не немыми, или же из всего Великого Русского языка знали лишь ругательства, но, зато, в огромном количестве.
Я украдкой озирался по сторонам в поисках спасения. Обещанные двадцать минут подходили к концу, ничего путного так и не попалось. Наконец, я заметил толстую ветку, растущую почти горизонтально на уровни груди. Вот оно - должно сработать!
- Почти пришли, - крикнул я, обернувшись.
Бекас шел сразу позади меня, револьвер уже не был направлен на мою спину, а висел в руке ненужным грузом. За ним шел футболист. Тот вообще забыл про меня, и гораздо больше внимания уделял холмикам из листьев, собирая грибы. В его пригоршне набралось несколько средних обабков. Двое оставшихся бандитов прилично отстали, и брели, сняв куртки и перекинув их через плечо, отмахиваясь от надоедливых жужжащих насекомых.
Дойдя до ветки, я уперся в нее руками, и отвел по ходу движения. Она поддалась сначала легко, но, чем дальше я ее отгибал, тем труднее отходил природный рычаг. Я же изо всех сил делал вид, что это совершенно не трудно, так - тростиночка. И вот, когда силы были на пределе, я отпустил пружину, нырнув под нее.
Со свистом разрезав воздух, оставляя листья, оторванные ветром, ветка зарядила Бекасу в грудь. Бригадир, шумно выдохнув, со сдавленным криком, подлетел на добрый метр и рухнул точнехонько на своего напарника, проделав в воздухе немалый путь. Револьвер, выпавший из руки бандита, утонул в зеленом море в полуметре от меня.
- Вали его! - завопил кто-то из оставшихся.
Недолго думая, я бросился за Наганом - туда, где еще колыхалась трава. Рука нащупал металл… черт, это ствол!
- Порву гниду! - взревел, поднимаясь, глава отряда.
Но я уже успел нащупать рукоятку. БАХ! БАХ! Пули встретили рэкетира в прыжке, прошив насквозь его куртку. Бекас замер, удивленно опустив глаза на два красных цветка, растущих на груди. БАХ - хлестко стеганул по ушам выстрел, и бандит, получив во лбу третий глаз, начал заваливаться назад.
В ответ громыхнула, судя по звуку, целая гаубица. Пока бугай перекрывал линию огня, его соратники опасались стрелять в ответ, но теперь, когда доктора звать уже поздно, шмалять в меня ничего не мешало.
Я сместил прицел. Один из молчунов извлекал из казны обреза двустволки стреляные гильзы, второй, скользкими от пота руками, пытался взвести затвор пистолета. Этот и будет первым. С колена, не поднимаясь, я нажал на крючок. БАХ! БАХ! Первая пуля, срезав тонкие ветки, ушла выше, но вторая достигла цели и амбал, крутанувшись на месте, обрушился на муравейник. Им теперь жратвы до следующего века хватит.
Обладатель обреза, все же, успел перезарядить свое допотопное оружие, и дал еще один залп. Дробинки засвистели вокруг меня, дырявя листья и вгрызаясь в кору деревьев. Одна обожгла мою шею, вторая - ухо. Это в упор обрез - серьезная угроза, а с расстояния в тридцать метров - только нервы пощекотать. БАХ! БАХ! И этот бандит свалился, обливаясь кровью.
Все, последний. Марадона лишь поднимался на ноги, удивленно озираясь по сторонам, но, не найдя других комсомольцев, повернулся ко мне. Я навел мушку Нагана точно в лоб футболиста, с расстояния в пять метров промахнуться невозможно, но спортсмен начал мне нравиться, и убивать его желания не было никакого. Впрочем, если не останется другого выхода - своя шкура дороже.
- Фильмы с Клинт Иствудом любишь, да? - оскалился я. - Тогда я знаю, о чем ты сейчас думаешь. Ты думаешь - он выстрелил семь раз, или только шесть? Знаешь… за всей этой суматохой я и сам со счета сбился. Как думаешь, тебе повезет?
Паша, скорее всего, и не считал. Но, вспомнив фильмы с Джеймсом Бондом, и на свое везение не надеялся. Подняв руки, он произнес:
- Сдаюсь.
- Руки за голову, - скомандовал я. - Развернись… на колени.
- Не убивай! - взмолился рэкетир. - У меня мама старенькая, сестренка маленькая! Завяжу - обещаю, на завод работать пойду…
- Да мне до апельсина, - ответил я, обрушивая рукоятку револьвера на его затылок. - Главное - подальше от меня.