- Для них как Индия, так и эта война не являются чем-то реальным, - кивнул Дерек и, тряхнув головой, добавил: - Проклятые штафирки!
- Точно, - согласился Гейбриел, и Дерек налил себе еще бренди, отсекая кошмарные воспоминания о последней битве и стреле, прошившей тело его брата.
В тот ужасный день, в пылу битвы, Дерек схватился сразу с тремя противниками и совершенно забыл о лучниках. Гейбриел вовремя заметил угрозу и заслонил брата собой.
Дерек так и не смог простить себя за то, что оказался недостаточно проворен и не увидел, что происходит. Гейбриел был не просто его братом и сослуживцем, но и лучшим другом, и чем-то вроде идола.
Дерек много дней ухаживал за ним, особенно после того, как в рану попала инфекция.
Но, слава Богу, за последние месяцы Гейбриел, обладавший железной волей, так и не выказал намерений пересечь реку Стикс, но перенесенное испытание породило немало опасных вопросов в уме Дерека. Стоит ли их солдатская профессия таких страданий? И чем все это кончится?
Но пока что он не смел искать ответы на эти вопросы, особенно теперь, когда все невзгоды остались позади.
И лучше обо всем забыть.
Отбросив сомнения, он снова приложился к бренди, после чего повернулся к брату:
- Как ты себя чувствуешь сегодня?
Гейбриел пожал плечами.
Дерек молча ждал.
- Так хорошо, как можно было ожидать при таких обстоятельствах. Особенно для человека, который давно уже должен был лежать в могиле, - ответил наконец Гейб и тут же сменил тему, словно не желая говорить о физической боли, которую приходится терпеть. Точно так же, как Дерек не хотел говорить о боли душевной.
- Итак, что теперь будет? - спросил Гейбриел.
Вполне справедливый вопрос.
- Морское министерство соберет флотилию, чтобы сопровождать все эти сокровища в Индию, где их так ждут.
- Но это означает, что скоро ты нас покинешь!
Дерек молча смотрел на брата.
- И ты планируешь быть на борту одного из судов, когда они отплывут в Индию?
Почему Гейб спрашивает? Он достаточно хорошо знает ответ. Одна школа, один полк. Они почти не разлучались. Неприятно обсуждать их неминуемое расставание.
- Знаешь, мы все хотим, чтобы ты остался, - пробормотал Гейбриел. - И отец, и Джорджиана, и я.
- Не могу.
- Это опасное дело, парень. Нам повезло выйти оттуда живыми.
Гейбриел поморщился и прижал руку к едва зажившей ране.
- Что с тобой? - поспешно спросил Дерек.
- Все в порядке, - отмахнулся брат. - Мне кажется, что нам дали второй шанс. Зачем рисковать?
Дерек присмотрелся к брату. Будь на месте Гейба другой человек, можно было бы заключить, что встреча со смертью лишила его необходимой отваги, но Гейбриел Найт не из таких.
- Нужно ли напоминать тебе, брат, что ты первенец? - ответил Дерек нарочито беспечным тоном. - Это ты унаследуешь состояние отца, а мне, как младшему сыну, приходится искать удачи и славы в битвах. Надеюсь, ты не желаешь обречь меня на неизвестность?
- Лучше быть обреченным на неизвестность, чем просто обреченным.
- Так ты растерял все свои амбиции?
- Я просто радуюсь, что выжил.
- Естественно, но давай не забывать, кто мы. Мы с тобой не рождены посредственностями, а что может предложить гражданская жизнь, кроме унылого бесцветного существования?
- Пропади пропадом все твои амбиции!
Гейбриел подался вперед. Призрак былой вспыльчивости омрачил и без того смуглое лицо.
- В жизни есть кое-что поважнее удачи и славы, Дерек.
- Прошу прошения?
- Ты всегда твердишь, что положение младшего брата вынуждает тебя служить в армии. Но мы оба знаем, что твоего доверительного фонда вполне хватит, чтобы вести иной образ жизни, если ты, конечно, этого захочешь.
- И какой именно образ жизни? - уточнил Дерек.
- Не знаю… ты мог бы купить землю. Ферму или что-то в этом роде.
Дерек недобро рассмеялся:
- Я? На коровьей ферме? Прости, приятель, ты не с тем говоришь. Господи милостивый, овес и ячмень! Меня вряд ли можно считать аграрием.
- Откуда тебе знать? Ты никогда ничем другим не занимался.
- Я не могу отвернуться от своих людей.
- Зато можешь отвернуться от семьи?
Дерек съежился.
- Сам знаешь, отец уже стар, - настаивал Гейбриел. - Он не вечен. И как насчет нашей сестры? Неужели тебе не хочется увидеть будущего племянника или племянницу? А как насчет малыша Гриффа - Мэтью? Он тебя обожает.
- Можно подумать, я никогда не вернусь!
- Можешь… и не вернуться, - медленно выговорил Гейбриел.
Дерек долго смотрел на него, прежде чем ответить:
- Мне нужно поквитаться кое с кем в Индии, брат. И я не успокоюсь, пока не сделаю этого.
- Если ради меня, то не стоит, - предупредил Гейбриел, покачивая головой. - Нет, черт возьми. Забудь.
- Забыть? - повторил Дерек, гневно вспыхнув.
- Это был честный бой. Ты жаждешь мести только потому, что винишь себя за случившееся со мной. Но вот я тебя не виню. Ты мой брат. И я, конечно, отдам за тебя жизнь.
- Ты так раздражающе благороден, - пробормотал Дерек, изучая потолок и стараясь не взорваться.
- Ты бы сделал то же самое для меня, - рассмеялся Гейбриел, с усталым видом откидываясь на спинку дивана. - Я спас твою задницу не для того, чтобы ты возвращался на поле боя и позволил себя убить. Но больше ни слова на эту тему. Я сказал все, что хотел. А ты делай все, что пожелаешь.
- Почта уже была? - спросил Дерек, решительно меняя тему.
- На столе.
И вправду, под папками, на серебряном подносе, лежали письма. Он вытащил кипу приглашений и счетов, а заодно с полдюжины записочек на бумаге пастельных тонов, благоухавших различными сортами дорогих духов.
Но Дерек продолжал хмуриться. Черт побери! Ни слова от полковника Монтроуза! Он хотел узнать о своих людях, но письма из Индии шли ужасно медленно. Похоже, следует набраться терпения. Ну а пока он найдет чем развлечься.
Оставив на блюде приглашения и счета, он взял разноцветные записки от новых лондонских приятельниц и развернул веером, как карты. Теперь, вдыхая соблазнительные ароматы, он немного повеселел.
- Что, опять проклятые любовные записки? - спросил Гейб, вскинув брови.
- Любовь? - рассмеялся Дерек, поднося письма брату. - Какое это имеет отношение к любви? Лучше выбери одну.
- Зачем?
- А как еще мне решить, с кем спать сегодня?
- Ты неисправим.
- Жизнь коротка, - философски заметил Дерек.
Гейбриел укоризненно покачал головой и, выбрав светло-зеленое письмецо, отдал брату.
- Превосходный выбор, - похвалил Дерек, прочитав имя. - Значит, леди Амхерст. Сойдет.
- А остальные?
- О, я осчастливлю и остальных. Уж поверь мне.
И он с широкой улыбкой небрежно отбросил письма. Они рассыпались подобно неяркому конфетти. А Дерек лениво опустился в кресло, распечатал короткое непристойное письмо от несравненной леди Амхерст и тихо рассмеялся, читая чересчур откровенные намеки.
- О черт! - воскликнул он наконец. - Я забыл о маскараде, на который мы обещали поехать. И это сегодня вечером!
- Мы?!
- Разве я не упомянул? Ты тоже едешь.
- Черта с два!
- Гейбриел, ты не можешь засесть в четырех стенах навечно. Кроме того, нужно отпраздновать мою победу над этими скрягами. И можешь не надевать костюм, если не хочешь. Уверен, что бал немного тебя развеселит!
- Наоборот, меня это будет чрезвычайно раздражать! Костюмированный бал? Нет уж, поезжай повеселись за нас обоих, - проворчал Гейбриел, кивнув в сторону отброшенных записочек.
- Не в этом дело. Скажи-ка, братец, ты знаешь, что несколько лет назад проводилась перепись? - спросил Дерек, весело блестя глазами. - Оказалось, что в Лондоне живет более миллиона людей.
Гейбриел с подозрением уставился на брата.
- И что?
- Представь, что половина из них - женщины, а половина женщин - такие, за которыми можно поухаживать. Представляешь, где-то нас ждут двести пятьдесят тысяч дам! Так что сейчас самое время начать.
Гейбриел снова покачал головой, не зная, смеяться или сердиться. Дерек хорошо знал это выражение лица.
- О, брось! - рассмеялся он. - Честно говоря, на твоем месте я бы захотел убедиться, что в организме все работает как надо, если понимаешь, о чем я.
Взгляд Гейбриела стал мрачным.
- А, не важно, - махнул рукой Дерек и, поднявшись, налил себе бренди. - Но я не позволю тебе сидеть здесь и покрываться плесенью. Знаешь, что я сделаю? Найму какую-нибудь роскошную шлюшку и прикажу позаботиться о тебе. Вот это будет забавно! Угодливая маленькая сиделка, призванная исполнять твой малейший каприз. Не считаешь, что я самый добрый и заботливый брат?
Гейбриел даже не улыбнулся. Дерек засмеялся.
- Зануда, - фыркнул он, приканчивая бренди.
- Дерек, я едва не погиб, - напомнил Гейбриел. - Вернее, погиб. Говорю тебе, на несколько минут я умер…
- Гейб, это невозможно. Сколько раз мы это проходили?
- Но армейский хирург сказал, что у меня не было пульса.
- Он мог ошибиться.
- Однако не ошибся. Ради Бога, я видел тебя, стоявшего над моим телом, а сам находился едва не под потолком…
- Ничего подобного. Это сон.
- Но я не спал.
- Что бы там ни было, я больше этого не вынесу. У меня мурашки по коже бегут! Мертвый - значит, мертвый.
- И кто это сказал?
- О, не знаю… закон природы? Ты никак не хочешь брать во внимание тот факт, что не умер. Ты выжил. Конечно, тебе предстоит долгая дорога к выздоровлению, и пройдет немало времени, прежде чем ты обретешь полную силу, но я хотел бы, чтобы ты вновь зажил полной жизнью.
- Знаю, Дерек, - вздохнул Гейбриел. - Но возвращение из мертвых заставляет человека мыслить немного иначе. Он обретает новый взгляд на жизнь.
Дерек опустил глаза, терзаемый тревогой не только за здоровье брата, но и за его рассудок. Не зная, что сказать, он пробормотал:
- Ты поправишься, Гейбриел, вот увидишь! Все будет хорошо.
- Конечно. И с тобой тоже.
- Со мной? - удивился Дерек. - Но ведь ранен ты!
- Верно, - кивнул Гейбриел, окинув брата проницательным взглядом.
Дерек снова опустил глаза, испытывая странную неловкость.
Глава 3
Два месяца, проведенных в Лондоне в поисках богатого мужа, похоже, оказались довольно успешными.
Благодаря миссис Клируэлл великое имя Балфуров заслужило признание во многих знатных домах Лондона, где в течение сезона - на балах, званых ужинах, концертах и приемах - Лили была представлена великому множеству завидных женихов, богатых, благородного происхождения. Она взяла за правило обращаться с каждым с ледяной сдержанностью, а исподтишка изучала, пытаясь обнаружить, соответствуют ли они ее двум основным критериям: богатству и глупости.
Впрочем, недостатка в подобных мужчинах не было, вроде тех безмозглых денди, проводивших время в "Уайтсе" и любовавшихся собой в каждом зеркале, мимо которого проходили.
К сожалению, Лили никак не могла заставить себя выйти замуж ни за одного из них. Воспользоваться добродушием очередного олуха с большим наследством казалось ей недостойным рода Балфуров. Дедушка вряд ли одобрил бы подобный поступок. И подло забрать у человека деньги, чтобы спасти себя и родных, но ничего не дать взамен.
Наверное, эти ленивые тщеславные глупцы заслуживали такого отношения, но с другой стороны, она не знала, хватит ли сил каждое утро, до конца дней своих, просыпаться и видеть рядом ненавистное лицо мужа!
- Возможно, - рассуждала она, - отсутствие мозгов можно поменять на какой-то более терпимый недостаток.
И кажется, она нашла идеальное решение.
- О, взгляни! - воскликнула миссис Клируэлл. - Это мистер Ланди!
Сначала Лили не увидела поклонника, вернее, не узнала его в этом костюме.
Бальный зал кишел фантастическими птицами и животными, скелетами и привидениями, ходячими аллегориями и классическими богами и богинями. Даже лакеев заставили переодеться в костюмы арлекинов из золотистого и фиолетового атласа, с шутовскими, украшенными бубенчиками головными уборами. Один из них поднес дамам конфеты, обсыпанные цветным сахаром.
- Ах как мило! - воскликнула миссис Клируэлл в костюме Геры и взяла с серебряного подноса маленькую марципановую грушу.
Лили выбрала крошечное яблоко и кивком поблагодарила слугу.
- Уверены, что это был именно Эдвард?
- Разумеется.
- Но где?!
- Ты его не видишь? - рассмеялась миссис Клируэлл.
- Нет, - растерялась Лили, выискивая взглядом в толпе своего поклонника.
- Смотри внимательнее, дорогая. Не хочу испортить сюрприз.
- Хм…
Лили снова оглядела зал, стараясь сохранить выражение жизнерадостного дружелюбия, хотя именно сегодня настроение было хуже некуда. Хорошо, что сегодня на ней розовая полумаска, которая помогает скрыть безразличие… ко всему и ко всем.
Должно быть, это тоска по дому, еще усилившаяся после того, как она увидела беседку в залитом лунным светом саду. Она еще никогда не расставалась так надолго с Балфур-Мэнором, и когда увидела беседку на берегу декоративного озера, одиночество и ностальгия нахлынули на нее с новой силой.
- Ну? - не отставала миссис Клируэлл. - Ты так и не увидела своего волшебного принца?
- Сейчас найду, - пообещала Лили.
Мимо прошли несколько монахов самого зловещего вида - должно быть, такие же любители готических ужасов, как и кузина Памела. Лили заметила сарацинского воина в тюрбане и целую команду пиратов - молодых людей, методично напивавшихся под звуки музыки, а потом ее взгляд натолкнулся на Эдварда Ланди, и она едва не подавилась марципаном.
- О, Господи милостивый, - пробормотала она, останавливаясь.
Миссис Клируэлл снова рассмеялась, поскольку они еще были довольно далеко от ее тяжеловесного поклонника.
- Что с тобой, дорогая? Не понравился костюм Эдварда?
- Боже, это чудовищно, - прошептала потрясенная Лили. - Но почему он сначала не спросил у меня совета? И кого он представляет?
- Очевидно, Минотавра.
- Фу! Но вы, кажется, правы.
Лили побледнела. Глотнув пунша, она заставила себя шагнуть навстречу поклоннику. Если они поженятся, придется немало потрудиться над воспитанием супруга!
Она поймала себя на том, что не может отвести глаз от Эдварда. Костюм мифического чудовища удивительно ему шел. Пожалуй, даже слишком.
Этот получеловек-полубык еще не заметил ее и, жадно припав к бокалу с шампанским, почти не сделал усилий, чтобы подавить громкую отрыжку. Лили изо всех сил старалась скрыть отвращение, а вот миссис Клируэлл это не удалось.
Эдвард поклонился дамам, пробормотал полагающиеся любезности, и Лили решила не отступать. Что из того, что он иногда бывает немного вульгарен? После гнетущей чопорности матери какая-то часть ее души наслаждалась полной невоспитанностью бывшего солдата. Кроме того, после свадьбы у нее еще будет время поработать над его манерами.
Можно с уверенностью сказать, что громоздкий, вечно угрюмый Эдвард никогда не будет достаточно хорош для ее матери, но прекрасно подходит для целей Лили. Начав с самых низов, в частных войсках Ост-Индской компании, много лет назад, под Бомбеем, он спас жизнь приехавшему в Индию с инспекцией лорду Фэллоу, когда на отряд напали бандиты племени пиндари. За свое спасение высокородный чиновник отплатил Эдварду тем, что помог сделать карьеру. За двадцать лет Эдвард возвысился до самых верхов руководства Ост-Индской компанией. Но несмотря на богатство мистера Ланди, лондонское общество все еще помнило о его низком происхождении.
Впрочем, лорд Фэллоу не желал видеть, как унижают его любимца. После своего ухода на покой граф добился назначения Эдварда в какой-то важный парламентский комитет, такой могущественный, что теперь все были вынуждены его принять.
Итак, у Эдварда есть деньги, у Лили - воспитание и происхождение. Он неглуп и очень богат, и как человек низкорожденный, но желающий подняться выше, нуждался в благородной невесте. Одним словом, вполне справедливый обмен. Благодаря этому Лили понимала, что может доверять ему куда больше, чем учтивым повесам-аристократам, наводнявшим бальные залы Лондона в поисках доверчивых девиц, которых так легко соблазнить туманными обещаниями!
У нее было достаточно опыта, чтобы презирать подобных мужчин. Пусть происхождение Эдварда нельзя назвать безупречным, но он обращался с Лили как с хрупкой фарфоровой фигуркой. Он держался на почтительном расстоянии, что вполне устраивало Лили. Он не дотрагивался до нее. А она не желала, чтобы до нее дотрагивались.
Пока он отпускал комплименты ее костюму, Лили заметила, что стоявшая поодаль компания бросает надменные взоры в их сторону.
Эдвард яростно на них посмотрел. Собравшиеся, поняв безмолвное предупреждение, поспешно отвернулись. Очень немногие осмеливались открыто встать на его пути. Все знали, что лучше держаться подальше, ибо этот бык не задумается нагнуть голову и броситься на врага.
И хотя Эдвард казался таким толстокожим, Лили знала, что пренебрежение общества глубоко его ранило. Он был исполнен свирепой решимости заставить этих людей уважать его, и женитьба на ней являлась частью его стратегии.
Когда поджавшие хвосты аристократы удалились, Эдвард виновато глянул на нее. Лили сухо улыбнулась в ответ.
Молчание становилось неловким. Эдвард опустил голову, отвел глаза и знаком подозвал лакея, который немедленно побежал за очередным бокалом шампанского. Лили не спрашивала, сколько он уже успел выпить до ее прихода, но отметила, что глаза его налиты кровью.
- Прекрасный бал, не так ли? - нерешительно пробормотала она.
- Совершенно верно… э… очень мило.
Пауза.
- Очень рад, что погода держится хорошая. Я думал, пойдет дождь.
- Возможно, завтра.
- Да.
Эдвард откашлялся. В ожидании лакея беседа окончательно замерла.
Эдвард хрустел суставами пальцев, оглядывая комнату, и Лили неожиданно пришло в голову, что он чем-то обеспокоен. Она вспомнила, что сегодня его комитет должен был собраться на очень важные слушания. Возможно, что-то пошло не так.
Преисполнившись любопытства, она искоса взглянула на него. Но очевидно, молодой леди неприлично выказывать интерес к делам постороннего человека.
Она слегка нахмурилась, не в силах придумать новой темы для разговора. Молчание становилось совсем уж нестерпимым, и Лили устремила умоляющий взгляд на миссис Клируэлл, жизнерадостную болтушку, которая не лезла в карман за словом. Но на этот раз крестная не спешила ее выручить.
Молчание затягивалось.
О, это невыносимо!
Она жаждала сбежать в темный покой сада. Хорошо бы прямо сейчас отправиться к беседке!
Конечно, ей в голову не пришло пригласить Эдварда прогуляться. Он, разумеется, не так ее поймет, а этого ей совсем не хочется.
Наконец лакей принес шампанское, и Эдвард немедленно к нему припал. Через несколько минут ему понадобится еще бокал. Лили с некоторым страхом наблюдала за ним. Похоже, что-то и в самом деле беспокоит его сегодня.