- Ты ласкал меня, - напомнила она, заводясь, - и я потеряла разум. Но все время знала, что ты не влюблен, - выпалила она, отчаянно пытаясь объясниться и не в силах дольше сдерживаться. - Я уступила тебе, но это пора прекратить. Ты отдалился за последние недели, нуждаясь во мне все меньше и меньше.
- Уступила мне! - выкрикнул он, сжимая кулаки. - А когда мы занимались любовью тоже "уступала"? Будь я проклят, если это так!
Диона поморщилась:
- Нет, это было по настоящему… и это все ошибка. Я никогда не связывалась с пациентом прежде и никогда не допущу подобного впредь. Все становится слишком… запутанным.
- Леди, я тебе не верю! - возмутился он. - Ты намерена упорхнуть отсюда, будто ничего не произошло, так что ли? Зачеркнешь меня, как ошибку, и забудешь?
Нет, Блейк не прав. Она никогда не сможет забыть его. Диона смотрела на него остекленевшими глазами, чувствуя, как внутри распадается на части. Тошнотворная головная боль молотила в виски, и, когда она снова протянула ему ожерелье, ее рука дрожала.
- Зачем препираться? - устало спросила Диона. - Ты должен радоваться, сорвавшись с крючка. Только представь, до чего бы ты стал несчастен, женившись на нелюбимой.
Он протянул ладонь и взял драгоценность, позволив мелким золотым звеньям заструиться по пальцам, словно металлические слезки. Солнце пронзило рубиновое сердце, разбрызгивая багряные пятна по белой скамье, на которой сидела Диона. Гневно Блейк сунул отвергнутый дар в карман.
- Чего ты дожидаешься? - зарычал он. - Давай, убирайся! Может, надеешься, что я сломаюсь и начну умолять тебя остаться?
Диона покачнулась, затем выпрямилась.
- Нет, - прошептала она. - Я никогда не хотела, чтобы ты умолял о чем-либо. - Она медленно двинулась мимо него, ноги подгибались. Она соберет вещи и переберется в гостиницу, после чего попытается улететь раньше, чем планировала. Диона не ожидала, что разрыв окажется столь мучительным, и она почувствует себя уничтоженной. Это хуже, гораздо хуже всего, что творил с ней Скотт. Муж калечил ее физически и психически, но так и не смог достучаться до ее сердца. Необходимость оставить Блейка убивала, но она должна так поступить.
Головная боль только усилилась, пока Диона ковыляла по спальне, пытаясь сгрести одежду, несколько раз пришлось ухватиться за мебель, чтобы не рухнуть на колени. Сознание мутилось, мысли перемешались, и все утратило смысл, кроме непреодолимой потребности убежать. Нужно скрыться прежде, чем станет еще больнее, потому что вряд ли она выдержит, если случится еще что-нибудь.
- Прекрати, - скомандовал низкий голос, рука перехватила запястье, оттянув пальцы от нижнего белья, которое она небрежно кидала в чемодан. - Соберешься позже, когда почувствуешь себя лучше. У тебя мигрень?
Диона потрясенно смотрела на Блейка, его облик расплывался.
- Кажется, - пробормотала она.
- Я так и подумал, когда увидел, как ты практически вползаешь вверх по лестнице. - Блейк на удивление бесстрастно обнял ее за талию и подвел к кровати, на которой они провели вместе так много ночей. - Приляг, тебе нужно вздремнуть. Поразительно. Вроде ты не из тех, кто живет на нервах, но это головная боль явно из-за стресса.
Он высвободил пуговки из петелек и избавил ее от блузки.
- Я почти никогда не болею, - оправдывалась Диона. - Прости.
Она позволила ему расстегнуть бюстгальтер и отбросить в сторону. Честно говоря, не было сил спорить по поводу того, кто ее разденет, хотелось просто забыться. Да и какая разница, ведь он уже видел каждый сантиметр ее тела. Блейк опустил Диону на матрас, расстегнул брюки, подсунул ладонь под поясницу и приподнял, чтобы стянуть слаксы по бедрам. Обувь слетела заодно со штанами, а затем руки вернулись и расправились с тоненькими трусиками - последним предметом одежды.
Блейк осторожно перевернул Диону на живот, и она вздохнула, когда он начал разминать сведенные мускулы на шее.
- Услуга за услугу, - пророкотал он. - Только вспомни, как часто ты меня массировала. Расслабься и спи. Ты устала, слишком устала, чтобы действовать прямо сейчас. Спи, любимая.
Диона уснула, глубоко и без сновидений, под его успокаивающими настойчивыми пальцами, убравшими боль из спины и плеч. Уже стемнело, когда она очнулась, головная боль исчезла. Растерянная, Диона недоуменно заморгала, пытаясь разглядеть темную фигуру, поднявшуюся из кресла возле кровати.
- Тебе получше? - спросил Блейк.
- Да, - пролепетала она, отводя тяжелые волосы с лица. Блейк зажег лампу и сел на край постели, с прищуром оглядывая Диону, будто оценивая, насколько хорошо она себя чувствует.
- Спасибо за заботу, - поблагодарила она смущенно. - Сейчас упакую вещи и отправлюсь в отель…
- Слишком поздно, чтобы перебираться куда-нибудь сегодня, - перебил Блейк. - Ты отключилась на несколько часов. Альберта оставила для тебя поднос, если ты проголодаешься. Полагаю, следует попытаться что-нибудь съесть, а то тебе опять станет плохо. Я не понимал, до какой степени ты издергана, - добавил он задумчиво.
Диона почувствовала, что действительно хочет есть, и села, прикрывшись простыней.
- Кажется, я способна заглотить корову, - горестно протянула она.
Блейк хохотнул.
- Надеюсь, тебя устроит меньше, чем целая корова, - заметил он, извлекая ночную рубашку из нагромождения одежды, сваленной на кровати. Блейк вытащил простыню из пальцев Дионы и накинул ночнушку через голову так безразлично, словно одевал ребенка. Диона послушно продела руки в рукава, принимая его помощь.
- Ты не должен нянчиться со мной, - опомнилась она. - Мне гораздо лучше. После ужина приму душ и буду в полном порядке.
- Мне нравится баловать тебя, - ответил Блейк. - Вспомни, сколько раз ты одевала меня, сколько раз уговаривала поесть, сколько раз помогала подняться, когда я лежал, распластавшись на полу.
Блейк также спустился в столовую и сидел рядом, пока она ела. Диона чувствовала его пристальное внимание, но прежнего гнева не ощущала. Может, гордость вынудила его наброситься на нее, а теперь он признал, что не прав?
Когда Диона отправилась наверх, Блейк последовал за ней. Она вопросительно посмотрела на него, когда он вошел в ее спальню.
- Иди в душ, - скомандовал Блейк, развернув ее за плечи и направив в сторону ванной комнаты. - Я подожду здесь. Хочу убедиться, что с тобой все хорошо, прежде чем лягу.
- Со мной все нормально, - встрепенулась Диона.
- Я побуду здесь, - стоял он на своем.
Помня, что ее ждут, Диона не мешкала. Когда она вышла из ванной, Блейк поднялся из оккупированного им кресла.
- Пора баиньки, - улыбнулся он, стаскивая с нее халат. Она не противилась, ведь все равно снимать, и материя стекла на пол. Блейк наклонился, подхватил ее на руки и положил на кровать. Диона ахнула и схватилась за крепкое плечо.
- Зачем это? - забеспокоилась она, глядя на него снизу вверх.
- Вот за этим, - ответил он спокойно и поцеловал ее. Это был глубокий интимный поцелуй, их языки соприкоснулись. Диона вонзила ногти в гладкую кожу.
- Отпусти меня, - потребовала она, оторвавшись от настойчивых губ.
- Завтра… завтра отпущу, - пообещал он. - Эта ночь моя.
Блейк склонился к ней снова, и Диона откинулась на подушки; не дотягиваясь до медового нектара ее рта, он уткнулся в чувствительное местечко, где шея переходит в плечо, и легонько прикусил, заставив ее задохнуться. Затем запустил руку под лиф ночной рубашки, лаская ладонью манящие округлые холмики.
- Блейк… не делай этого, - простонала она.
- Почему? Тебе ведь это нравится, - возразил он.
Диона повернула голову, чтобы посмотреть на него, губы задрожали.
- Да, нравится, - призналась она. - Но завтра я уеду. Это… все только усложнит. Я согласилась и должна отправиться к другому пациенту.
- Понимаю, - пробормотал он, не прекращая поглаживать покорное тело. - Я посажу тебя на самолет завтра, если уж ты так хочешь, но у нас осталась эта ночь, давай посвятим ее любви. Разве тебе не по вкусу, что мы творим друг с другом? Разве не наслаждаешься, лишая меня рассудка? Сводя с ума. Ты превращаешь меня в дикаря, обволакивая, как горячий шелк. Еще одна ночь, милая. Давай проведем эту последнюю ночь вместе.
Именно этого Диона хотела избежать: соединяться с любимым, зная, что счастье никогда не повторится. Но пьянящее обещание его вездесущих рук оказалось неотразимой приманкой. Еще одна ночь, еще одно воспоминание.
- Хорошо, - сдалась она, расстегивая мужскую рубашку. Его жаркая плоть манила, и она припала алчущим ртом к надежной груди, чувствуя под губами упругие волоски и лихорадочный пульс. Хмельное вожделение, как молния, пронизывающее при его прикосновениях, опалило снова, и Диона помогла Блейку избавиться от одежды. Он развел ее ноги и устроился между ними. Возбуждение подстегивало, Диона и без предварительных ласк была готова принять возлюбленного.
Неторопливым, плавным толчком он слился с нею, и Диона легко приспособилась к его весу, его ритму, позволив удовольствию, подобно вздымающимся волнам, подхватить ее и увлечь в бездну.
Еще одна ночь. И все закончится.
Глава 13
Лучше не становилось. Диона надеялась, что хотя бы полегчает, даже если она никогда окончательно не придет в себя. Однако с той минуты, как Блейк проводил ее в аэропорт "Скай-Харбор", боль не возрастала и не убывала, а постоянно оставалась с ней, поедая заживо. Если она работала с Кевином, новым пациентом, и забывала обо всем в течение дня, то ночью в одинокой кровати страдания обрушивались на нее с полной силой.
Милуоки находился на другом конце земли от Феникса, а может, просто так казалось. Всего через несколько часов полета Диона из засушливой пустыни попала в зиму с сугробами в несколько футов. Никак не удавалось согреться. Колберты - милая и дружелюбная семья - всячески старались помочь им с Кевином. Больной был очаровательным, но он не Блейк. Порывисто стискивающие ее детские ручки не могли заменить сильных мужских объятий, как и влажные чмокания, которыми Кевин и его младшая сестренка Эми прощались с ней каждый вечер, не позволяли забыть поцелуи, после которых она тонула в чувственном удовольствии.
Диона никогда бы не поверила, что ей будет недоставать перепалок с Блейком, громогласных и бурных споров. Но она страшно тосковала и об его утреннем ворчании, и об озорной улыбке, освещавшей родное лицо, когда он над ней подтрунивал.
С безрассудным отчаянием Диона надеялась, что последняя ночь, проведенная вместе, подарит ей ребенка. Блейк в тот раз не предохранялся. Почти три недели она мечтала и витала в облаках. А когда обнаружила, что этому не суждено сбыться, мир стал еще мрачнее.
По почте пришел чек на крупную сумму, переправленный доктором Норвудом, и при виде подписи Блейка она едва сдержала громкий стон. Захотелось разорвать бумажку в клочки, но Диона не поддалась мимолетному порыву. Сумма оказалась больше оговоренной вначале, однако ей были нужны эти деньги. Проведя подушечкой пальца по четким угловатым буквам, Диона задумалась. Так все и должно было закончиться. Как только она уехала, сразу превратилась в эпизод его прошлого. Диона поступила, как считала лучшим для Блейка, но не ожидала, что проведет остаток дней в мучениях.
С грозной решимостью она принялась восстанавливать свои оборонительные рубежи, чтобы спрятаться за ними, отсечь боль, воспоминания и тьму. Глядя в серое зимнее небо, Диона надеялась, что однажды вкус к жизни вернется, и солнце снова засияет.
Ровно через месяц работы у Колбертов, хозяйка сообщила о звонке. Недоуменно хмурясь, Диона подала Кевину книжку-раскраску и цветные карандаши, чтобы занять мальчика на время, и вышла в холл к телефону.
- Это мужчина, - прошептала Франсин Колберт с восхищенной улыбкой, после чего отправилась посмотреть, что заставило Эми разреветься так, будто ее скальпировали.
Диона приложила трубку к уху.
- Алло, - настороженно сказала она.
- Я не собираюсь тебя кусать, - раздался глубокий звучный голос, в котором угадывалась насмешка.
Колени Дионы подогнулись, и пришлось резко откинуться на стену.
- Блейк, - пролепетала она.
- Ты там целый месяц. Пациент уже влюбился в тебя без памяти?
Закрыв глаза, Диона боролась с болью и радостью, перехватившими горло. Во всем теле чувствовалась слабость, и хотелось не то смеяться, не то плакать.
- Да, - сглотнула она. - Он безумно меня любит.
- Как выглядит твой больной? - почти прорычал Блейк.
- У него красивые светлые волосы, огромные голубые глаза, которые совсем не похожи на твои темные. И он дуется по нескольку часов, если проигрывает в "Гоу Фиш ", - рассказала Диона, вытирая слезы с лица.
- Достойный соперник, - хмыкнул Блейк. - Какого он роста?
- Не знаю. Скорее всего, среднего для пятилетнего мальчишки.
- Хорошо, мне сразу полегчало. Думаю, я оставлю тебя на его попечении еще на пару месяцев.
Диона выпустила трубку, едва поймала ее за шнур и, приложив к уху, услышала:
- Ты еще здесь?
- Да, - откликнулась она и смахнула очередную слезу.
- Я долго размышлял, - небрежно продолжил Блейк. - Ты снова и снова твердила, что я к тебе ничего не чувствую, и объясняла во всех деталях, почему я не могу тебя любить. Но странное дело, ты никогда не говорила, что сама не любишь меня. Мне кажется, это главная причина, почему ты разорвала помолвку. Я прав?
Что ему надо? Убедиться, что с ней все хорошо, и она ничуть по нему не сохнет? Диона прикусила губу и с трудом выдавила:
- Я не люблю тебя.
- Врешь, - рявкнул он в ответ. Диона ощутила, как он завелся. - Ты настолько без ума от меня, что стоишь там и плачешь. Ведь так?
- Нет, - возразила она, со злостью вытирая влагу со своих щек.
- Снова врешь. У меня скоро совещание. Отпускаю тебя к больному, но это далеко не все. Если надеешься, что покончила с нашими отношениями, сев в самолет, то не разобралась в моем характере. Скоро перезвоню. Вспоминай обо мне, дорогая.
- И не подумаю! - отчаянно воскликнула Диона в трубку, в которой уже звучали короткие гудки, и вновь солгала.
Каждую ночь она обнимала его во сне и каждое утро просыпалась на влажной от слез подушке.
Совершенно разбитая, Диона вернулась к Кевину и осчастливила малыша, проиграв ему в карты.
За следующие несколько дней ее нервы пришли в норму, и она перестала подскакивать при всяком телефонном звонке. Снежная буря бушевала двое суток и оставила город без электричества и связи. Свет дали через пару часов, что спасло дом от холода, но возможность позвонить появилась только после того, как небо расчистилось. Диона лепила снеговика во дворе с неумелой, но веселой помощью Кевина и Эми, когда ее позвала их мать.
- Диона, вам звонят! Снова ваш друг. Идите в дом, а я заведу и переодену детей.
- Ну-у-у, ма-а-ам, - заканючил Кевин, однако Франсин уже толкала его маленькое креслице в прихожую, а за ними послушно следовала Эми.
- Привет, - тепло поздоровался Блейк после того, как Диона откликнулась на звонок. - Ты беременна?
На этот раз она подготовилась к разговору и крепко держала трубку.
- Нет. Я тоже об этом думала, но все в порядке.
- Хорошо. Такая победа мне не нужна. А Серена носит ребенка. Она не стала терять времени даром после возвращения Ричарда и чуть с ума не сошла, дожидаясь дня, когда можно проводить тест на раннее определение или как вы там его называете.
- Я за нее очень рада. И как чувствует себя будущий дядя?
- Нормально, но мне бы больше хотелось стать отцом.
- Что ты имеешь в виду? - осторожно прислонилась к стене Диона.
- Я подразумеваю, что, когда мы поженимся, приложу все силы…
- Мы не собираемся жениться! - воскликнула она и испуганно оглянулась, не подслушивает ли кто.
Никого рядом не оказалось. Диона решила, что Франсин все еще возится с детьми.
- Еще как собираемся, - спокойно ответил Блейк. - Первого мая. Ты сама назначила дату. Уже забыла? Мы занимались любовью…
- Помню, - прошептала она. - Но ведь я разорвала помолвку и вернула тебе твое сердце.
- Это ты так думаешь. Мы поженимся, даже если придется криками и пинками гнать тебя до самого Феникса.
В трубке раздались гудки.
Диона никак не могла понять, что Блейк задумал. Засыпала она все хуже и хуже, подолгу лежала с открытыми глазами и перебирала варианты. Почему он настаивает на браке? Почему не отпустит ее на все четыре стороны?
Прошла целая неделя, прежде чем он снова позвонил, и Франсин с удивленным взглядом передала Дионе телефон.
- Это опять ваш прекрасный молодой человек.
- Передай благодарность своей хозяйке, - хмыкнул Блейк. - Как поживаешь, милая?
- Блейк, зачем ты мне звонишь? - с отчаянием спросила Диона.
- Зачем? Разве законом запрещено мужчине звонить женщине, на которой он хочет жениться?
- Но я не хочу выходить за тебя замуж! - сообщила она то, во что свято верила.
Франсин выглянула из кухни с широкой улыбкой на лице.
- Уверен, что хочешь, - рассмеялся Блейк. - Ты уже знакома со всеми моими недостатками. Что может быть лучше?
- Ты меня плохо слушаешь, - повысила голос Диона. - Для меня вопрос о замужестве не стоит!
- Не я один не слушаю, - возразил он. - Ты любишь меня, я люблю тебя. Понятия не имею, почему ты не веришь в мои чувства, но явно ошибаешься. Только подумай, как нам будет весело, когда я начну убеждать тебя в своей правоте.
- Это безумие! - простонала Диона.
- Никакого безумия. Ты зациклилась на бредовых идеях, но скоро от них избавишься. Убедила себя, что никто не сможет тебя полюбить, и сбежала, разбив мне сердце и наполовину убив себя. Да, тебя не любили мать и Скотт, но это всего два человека. С тех пор, сколько людей обожали тебя, а ты их отталкивала, опасаясь новых страданий? Меня, дорогая, ты не уберешь со своей дороги. Подумай об этом.
- Какой парень! - начала поддразнивать Франсин, когда Диона зашла в кухню, но, заметив ее бледность, быстро усадила и налила чашку кофе.
- Что-то случилось?
- Да. Нет. Не знаю. - Потрясенная, Диона сделала глоток, потом подняла на хозяйку ошеломленный взгляд. - Он хочет на мне жениться.
- Я так и поняла. Что в этом необычного? Представляю, сколько мужчин хотели бы видеть вас своей женой.
- Он не понимает слова "нет", - отсутствующе продолжила Диона.
- Если он выглядит так, как обещает его голос, почему вы решили отказать? - практично поинтересовалась Франсин. - Или он распоследняя задница?
- Нет, он не задница. И выглядит… еще лучше, чем звучит его голос.
- Вы его любите?