- Никогда. Я ею не становилась.
По амбару пронеслось раздраженное восклицание графа:
- Это не ответ.
- Оксборо! - Он позволил своему гневу выплеснуться наружу, и люди, расступаясь, попятились назад. - И все остальные тоже. Наблюдайте, если хотите, но делайте это молча. - Не дожидаясь их согласия, он вновь повернулся к женщине. - Почему вы стали ведьмой?
- Я не ведьма. Почему вы мне не верите? Бесси наговорила вам лжи только затем, чтобы вы от нее отвязались.
Наговорила лжи.
А сколько раз лгала ему Маргрет?
И все же… Что, если бы перед ним стояла сейчас Маргрет, униженная своим опьяненным властью тюремщиком? Да он не отпустил бы его из амбара живым.
Она сделала его слабым, и эта слабость пожирала его изнутри. Почему он так жаждет уверовать в ее невиновность? Потому что она в самом деле чиста? Но откуда ему знать?
Он зажмурился, чтобы образ измученной, беспомощной Маргрет перестал маячить перед глазами, и заставил себя сосредоточиться на Элен Симберд.
- Расскажите о том, как вы стали ведьмой. Где вам является Дьявол?
Она затрясла головой. Смотреть ему в глаза она теперь избегала, только снова и снова, словно повторяя заученную молитву, которая могла ее спасти, твердила, что она не ведьма.
- Как демоны посвящали вас?
- Я не ведьма. Я не ведьма. Я не…
***
Медленно тянулись утренние часы.
Как зовут твоего инкуба?
Повтори клятву, которую ты приносила демону.
Где был консумирован твой союз с Дьяволом?
Кто еще был при этом?
Неумолимо, как заведенный, снова и снова. Он вцепился в эти вопросы так же крепко, как она в свое отрицание, надеясь, что еще один - и она признает свою вину.
Наконец, он почувствовал, как Диксон тронул его за плечо.
- Давайте прервемся на трапезу.
В оцепенении он кивнул.
***
Читали Библию, но до сознания Маргрет долетало немногое. Она стояла неподвижно, как статуя, и боялась поднять глаза. Боялась, что кто-нибудь заметит ее и укажет на нее пальцем. Боялась, что появится Александр и обвинит ее во лжи. Боялась, что мать снова убежит.
Боялась всего. Даже быть живой.
Скрипнула дверь, послышались шаги, и она осмелилась оглянуться. Староста перестал читать. В наступившей тишине прихожане разом задержали дыхание, пока Диксон в одиночестве шел по проходу. Заняв кафедру, он откашлялся.
- Допрос продолжается, - произнес он. - Элен Симберд еще не призналась. - Он повернулся к Пратту. - Спасибо, что подменили меня. Давайте сделаем перерыв.
Прихожане гуськом потянулись к дверям. Маргрет последовала за ними, стараясь не думать о том, что происходило сейчас в амбаре.
Но когда она вышла наружу, то первым, кого она увидела, был охотник на ведьм. Он встретился с нею взглядом, словно искал ее, словно она хранила ответ на какой-то важный вопрос.
Ответ, который она не должна ему открывать.
В его глазах стояла мука. Что бы ни случилось в амбаре, оно причиняло ему боль.
Споткнувшись, она потеряла равновесие и наткнулась на какую-то девушку.
Обе отпрянули друг от друга, подняли головы, и Маргрет с ужасом увидела, что на нее смотрят бледно-голубые глаза дочери графа.
На секунду девушка замерла. Потом сделала шаг назад, направила на Маргрет обвязанный красной нитью прут и скороговоркой пробормотала:
- Ветка рябины да красная нить, ведьме не дайте меня погубить.
И опрометью бросилась прочь.
Когда Маргрет подняла глаза, Кинкейд все еще смотрел на нее. Он все видел.
Глава 11.
Александр заставил себя отвернуться от Маргрет. Ее взгляд одновременно обвинял и искушал его. Все вокруг, все прихожане разбрелись по сторонам и теперь сидели, поглощая принесенные с собой хлеб и сыр.
Кто-то подал ему еду, к которой он не притронулся.
Пока допрос ведьмы не закончится признанием, не знать ему ни покоя, ни отдыха. И допрашивать следовало вовсе не ту, что ждала в десятинном амбаре.
Махнув священнику, Александр в одиночестве вернулся в деревню. Дожидаться остальных он не стал. Придут, когда смогут. Бесси Уилсон не спит дольше Элен Симберд. Она должна быть ближе к признанию.
Пока она не признается, он не уйдет.
***
В углах мельникова сарая сгущались тени, пока Александр пытался сосредоточиться.
Какую метку Дьявол оставил на твоем теле?
Где находится эта метка?
Теперь он едва дожидался ее ответов, зная, что все они будут одинаковы. Она с самого начала проявляла большее упрямство, чем та, вторая. Наверное, он ошибся, решив, что она скоро признается. Дьявол засел в ней крепко и не желал ее отпускать.
А может виноват был он сам. Безнадежен. Недостаточно настойчив, чтобы добиться правды, потому что мыслями был далеко. Потому что все время спрашивал себя: что, если бы перед ним сейчас была Маргрет? Что бы он делал?
Он не знал, сколько прошло времени. Дождь, сильный и плотный, грохотал по крыше, размывая до темноты тусклый дневной свет. Остальные, подоспевшие до начала бури, стояли за его спиной, только граф беспокойно расхаживал по сараю из угла в угол.
Кто твои сообщницы во грехе?
На каких животных ты навлекала болезнь или мор?
- Не ведьма. Я не ведьма, - бормотала она точно во сне, беспрестанно пытаясь присесть, прилечь или упасть, но староста всякий раз заставлял ее встать на ноги.
- Спрашиваю еще раз, - произнес Александр, уже не глядя на нее. - Когда вы стали ведьмой?
Она пробормотала что-то неразборчивое.
Он подался вперед.
- Говорите. Когда?
Она покачала головой.
- Прочти молитву Господу нашему, - встрял из-за его спины Диксон.
- Отче наш… - Она разинула рот. Потом захлопнула его. - Отче наш на небесах…
Лицо графа озарила удовлетворенная улыбка, да и Диксон, судя по всему, испытал облегчение.
- Вот оно. Доказательство ее вины, - сказал священник.
- Я не… Никогда… - Она не договорила, оставшись без сил.
- Вдова Уилсон! - потерял терпение граф. - Ты обвиняешься в том, что из-за тебя пала лучшая корова кузнеца. Что ты на это ответишь?
Александр загородил ему путь, не подпуская к ней.
- Нельзя говорить ведьме, в чем ее обвиняют.
Поздно. Вдова заморгала, потом попыталась покачать головой, но голова ее повисла на шее.
- Не трогала я его корову.
- Глупая женщина! - Зациклившись на вдове, на Александра Оксборо уже не смотрел. - Ведьме и не надо ничего трогать. За нее работают духи, которых она посылает творить зло!
С помощью священника и старосты Александр оттеснил Оксборо назад, испытывая при этом искушение немедля все бросить, уехать и оставить этих глупцов бороться с Сатаной в одиночку.
Они, похоже, не разделяли и толики его страхов, его сомнений.
Его стремления к истине.
Ради истины он и должен остаться, ибо без него они осудят невинную, а виновную выпустят на свободу. Снова.
А этого он допустить не мог.
Метнув на него предостерегающий взгляд, граф отошел в сторону, позволяя ему продолжить.
- Но вы прокляли его корову, - сказал Александр. - Ведь так?
Голова ее откинулась назад и упала на грудь.
Или это сделала рука старосты, пока тот пытался удержать ее в стоячем положении?
- Есть! Она призналась! - Оксборо протолкнулся мимо него, навис над вдовой и за волосы оттянул ее голову назад, заставляя смотреть себе в лицо. - А теперь выкладывай все остальное. Когда ты встретила Дьявола?
Вдова открыла глаза и моргнула. Потом прищурилась и, глядя на графа в упор, выпрямила спину.
Узрев в ее лице нечто, чего там не было раньше, он отшатнулся.
А она улыбнулась.
- Он явился ко мне у колодца, что возле кустов боярышника.
- В старину люди думали, будто там собираются феи, - шепотом молвил Диксон.
Оксборо, удивленный и потрясенный, молча попятился назад.
Через силу Александр продолжил допрос, в то время как все остальные, впервые увидев настоящую ведьму, точно онемели.
- Как он выглядел?
Она передернула плечами.
- Грязный. Косматый. С бородой.
- Это все, что вы помните?
- Синяя шляпа. - Она клюнула носом и вздрогнула, просыпаясь. - Серое платье.
- Что он пообещал вам?
На ее лице появилось мягкое, мечтательное выражение.
- Что я ни в чем не буду нуждаться.
- Как вы отрекались от крещения?
- Я положила руку себе на голову и пообещала отдать ему все, что ниже.
- Ты вступала с ним в плотскую связь? - Снова граф.
Она кивнула.
- И как это было? - Граф сглотнул, не сводя с нее глаз.
Она, похоже, совсем проснулась и, встречая его взгляд, впервые за много часов ответила совершенно отчетливо:
- Его член был холодным как лед.
От этих слов Александра пробрала дрожь.
- И он пометил вас? - Он взмолился, чтобы она ответила "да" и избавила и его, и всех остальных от зрелища поисков метки.
Она кивнула и, приподняв подол, показала темную точку возле колена.
- Вот здесь.
Все разом уставились на метку, с виду совершенно обычную, как простая родинка, так испуганно, словно она могла превратиться в самого Сатану.
- Необычное место, - нерешительно проговорил Александр.
- Так проколите его. Раз уж вы не уверены.
Он достал инструмент. Шило легло в его дрожащую ладонь - холодное и тяжелое, точно плоть Дьявола. Вот оно. То, чего он боялся больше всего. Он шагнул вперед, направив на нее острие, а потом встретился с нею взглядом.
И увидел в ее глазах панический ужас.
- Не нужно, - произнес он и убрал шило в карман. - Она призналась.
В наступившей тишине жалобным эхом прозвучал шепот вдовы.
- Теперь мне можно поспать?
Они, не ответив, вышли.
Облегчение было так велико, что Александр ощутил слабость в коленях. Она призналась. Она сказала все, что могло ожидаться от ведьмы. Все. И ведьмой оказалась не Маргрет. Возможно, на этом его работа закончена. Возможно, того, что он сделал, достаточно.
- Теперь у нас есть доказательство. Я напишу прошение о созыве Комиссии и завтра же отвезу письмо в Джедборо.
- И что потом? - спросил Диксон.
- Где-то за неделю почта доберется до Эдинбурга. Если Тайный совет будет действовать быстро, ответ придет к декабрю.
- К декабрю? - Голос священника задрожал, словно он узрел перед собой Сатану. - Но День всех святых уже в четверг. Вы же ее слышали. Сатана наверняка вновь соберет ведьм на шабаш. Нас всех могут уничтожить.
- Мы не станем сидеть сложа руки, - сказал Оксборо. - К тому времени, как мистер Кинкейд вернется, Элен Симберд будет готова сделать признание. И назвать имена своих товарок.
Ветка рябины да красная нить…
- Я отправлю и второе письмо тоже, - сказал он Диксону по пути в церковь. - То, что вы написали священнику в Глазго.
Его работа еще не закончена. Пока он не докажет, что Маргрет чиста.
Или виновна.
Глава 12.
Когда наутро со стороны дороги в Джедборо послышалась дробь лошадиных копыт, Маргрет не нужно было выглядывать в окно, чтобы узнать, кто едет. Ее разрывали противоречивые чувства - надежда увидеть его и страх, что он остановится.
Однако на этот раз лошадь пронеслась мимо.
Она вышла на порог. Глядя ему вслед, задумалась, куда он уехал и надолго ли.
Как бы то ни было, ничего хорошего это не предвещало.
***
Проезжая мимо ее коттеджа, Александр запретил себе оборачиваться. Если он обернется, то остановится, а если остановится, то снова коснется ее, обнимет, поцелует…
И дойдет до конца.
Все ведьмы сношались с Дьяволом, и если Маргрет была одной из них, он завидовал самому Сатане.
Взывая к своему здравомыслию, он силился приструнить свои чресла и гадал, о ком же его вожделение говорит больше - о ней или о нем. Теперь, когда он подобрался к ведьмам вплотную, Дьявол будет пытаться остановить его, запутать его разум, отвлечь от того очевидного зла, что было у него перед носом.
Обманом внушить, что Маргрет невиновна. Навязать желание защитить ее. Новым способом перехитрить его, чтобы он вновь отпустил ведьму на свободу.
И все же…
К полудню он добрался до Джедборо и зашел на постоялый двор, чтобы оставить письмо посыльному.
- Вовремя вы подоспели, - сообщила говорливая, улыбчивая толстушка, которая хозяйничала на постоялом дворе. - Почту увозят завтра, сразу после сожжения.
Вздрогнув, он поднял глаза.
- После сожжения? - Хотя чему удивляться. Он же знал о заседании Комиссии. Казнь - его закономерный итог.
Она кивнула и наклонилась поближе.
- Именно так. Ведьма сгубила своего мужика. Прокляла его, он и утоп. Она во всем призналась. Рассказала, как повстречала Дьявола… - Она понизила голос, и по комнате прошелестел ее шепот: - Как предавалась с ним блуду. И она же назвала остальных.
Он слышал ее голос будто издалека. Ведьмы. Приговорены к смерти всего в четырех милях от Кирктона.
- Сколько их?
- Вместе с нею шестеро, и всех казнят.
- Так много? - Быть может, их злые чары расползлись по долине так широко, что затронули Кирктон. Быть может, это из-за них пала корова и погибли посевы.
- Да. Священник который день возносит хвалу небесам за то, что Господь направил к нам Джорджа Богса, который избавил нас от этой напасти.
Знакомое имя. Кажется, человек Скоби.
- Он еще в городе?
- Наверное, где-то на площади. Там закладывают костры.
Он попятился к выходу. По какой-то причине для него стало очень важно увидеться с Богсом, поговорить с тем, кто знает не понаслышке, как сложно отделить ложное от истинного.
- Если надумаете остаться на казнь, у меня есть место! - крикнула хозяйка ему вслед. - Если не брезгуете спать в общей кровати.
Людской поток привел его на центральную площадь. Вычислить Богса было легко. Он руководил установкой шести столбов, у основания которых кучками складывали брикеты торфа.
Торф горел очень медленно.
- Вы Джордж Богс?
У хорошо одетого черноволосого мужчины, оглянувшегося на его вопрос, был широкий лоб и узкий подбородок. Верхняя и нижняя половины его лица, казалось, принадлежали разным людям. Хмурые брови - небезразличному человеку, а маленький рот с призрачной улыбкой - тому, кому было на все наплевать.
- А кто спрашивает?
- Ученик Скоби.
- А! - Уголок его рта дернулся в улыбке. - Да, я он и есть, но вы опоздали. Я уже обработал их шилом. Угробил пять дней и ночей, но в итоге они перестали отпираться. Почти все признались еще до приезда Комиссии. - Он перевел взгляд на человека, подносившего торф. - Клади побольше сырых листьев, - приказал он и снова повернулся к Александру. - Вы работали с ним в Эдинбурге?
Он неопределенно кивнул, не желая признаваться в своем провале.
- А вы?
- Я провел там какое-то время в прошлом году, но поскольку Эдинбург это вотчина Скоби, перебрался на запад. Здесь тоже есть чем заняться. Ну, а у вас есть работа?
Он указал подбородком на юг.
- Да, в Кирктоне.
- Верно, мелочь какая-нибудь?
Он дернул плечами, гадая, сколько жизней надо отнять, чтобы дело считалось крупным.
- Да, не то, что здесь. А она, то есть, они… Они все признались? - Какая-то смутная тревога изводила его, когда он вспоминал признание Бесси Уилсон. Слишком уж скоро все вышло. Слишком предсказуемо. И все же ни один человек не стал бы признаваться в сговоре с Дьяволом, не будь это правдой.
- А как же иначе. За то мне и платят. Первая, впрочем, так и не созналась, что убила своего мужа, но как только я нашел на ее теле метку… - Он пожал плечами. - Ее вина была, почитай, доказана, и она выложила все. Как Дьявол явился к ней и сказал, что таким великим грешницам, как она, припасены лучшие места в преисподней, как предложил отдать свою душу, пообещав, что при жизни она ни в чем не будет нуждаться. - Он улыбнулся. - А свое блудодеяние с ним она описывала так долго и в таких подробностях, что пришлось перенести день казни.
Его улыбка неприятно напоминала графа.
- Могу заглянуть к вам, когда все это закончится. - Богс кивнул в сторону сложенных костров. - Если вам нужна помощь.
- Нет, - резко ответил Александр. При одной мысли о том, как этот человек допрашивает Маргрет, ему стало не по себе. - Не нужна.
Богс понимающе кивнул.
- Я тоже не беру напарников. Не люблю лишние споры. Увы, но работенка у нас одинокая.
Чувство дискомфорта несколько ослабло. Одинокая, да. Может статься, этот Богс и есть та родственная душа, которую он искал. Тот, кто осознает, какая ответственность ложится на плечи дознавателя всякий раз, когда он допрашивает обвиняемую.
- Мне хватает споров со священником и графом.
- Вот-вот. И денежками делиться не нужно. Тут я подзаработал неплохо. По шесть фунтов за каждую из шести плюс расходы - жить можно, а? Говорят, возле Несса появились проблемы, так что отсюда двинусь на север, но сперва вернусь в Эдинбург. Шило сломалось. Надо купить у Скоби новое, хоть он и дерет втридорога. - Он выпятил губу и наморщил нос. - Может, у вас имеется лишнее? Я бы купил.
- Лишнее? - Слушая бессвязное бормотание Богса о деньгах, он только рассеянно кивал. Священникам тоже платили за труды, но Александр вступил в борьбу с Сатаной не ради денег.
- У меня было всего одно, то, что он обычно дарит в конце обучения. Надо было не жадничать и купить запасное. Но я лучше куплю у вас, если есть, чтобы не тратить время на крюк до Эдинбурга.
- У меня… тоже только одно. - Свое собственное, ибо Скоби не дал ему ничего. Александр не доказал, что заслужил этот подарок.
- Богс! Подойдите!
Жестом он показал, что уже идет, потом протянул ладонь Александру.
- На сожжение-то останетесь?
Сожжение. За все годы его одержимости ведьмами он ни разу не видел финального акта. Никогда не становился свидетелем окончательного уничтожения зла.
- Да, - внезапно решился он. - Останусь.
Богс помахал ему на прощание, а после, покрикивая на работников, вернулся к своему прерванному занятию.
Решено. Он останется, чтобы своими глазами узреть торжество правосудия и поверженного Сатану. Это придаст ему сил, необходимых для завершения "мелочи", которая ждала его в Кирктоне.
Вернувшись на постоялый двор, он сказал хозяйке, что берет последнее место, и попросил подать питье и еду. Все, что ему нужно - ночь крепкого сна вдали от сумятицы Кирктона, и тогда он будет готов совершить то, что должен.
Он уже допивал кружку, как вдруг заметил неподалеку знакомое лицо. Кустистые брови, большой нос, резкие морщины - как часто он видел эти черты, когда учился в университете. Майкл Форбс, его бывший профессор.
- Мистер Форбс?