Эта мысль ошеломила её. Какое ужасное проклятие! Сердце Кейтлин сжалось от новой, другой боли. Она не испытывала жалость - подобные скучные чувства, слава Богу, этот человек не внушал, - но она почувствовала внезапную и непривычную вспышку сочувствия. Всю жизнь её бабушка пересказывала неправдоподобные истории про проклятие МакЛинов. И вот теперь, встретившись с проклятием лицом к лицу, Кейтлин поймала его первый поверхностный проблеск.
Оно заставило её вести себя весьма предосудительно тогда в Лондоне, потому что ей было любопытно, и она пыталась заставить МакЛина выйти из себя и продемонстрировать силу своего проклятия. И делала она это, совершенно не задумываясь о том, насколько это может затрагивать его самого; а это было непростительно.
- МакЛин, это слишком затянулось. Мы не можем продолжать мучить друг друга. Нам надо поговорить. Мне многое вам нужно объяснить и…
Он поставил стакан порто на стол, тяжёлое стекло стукнуло по дереву. Затем он развернулся на каблуках и направился в сторону дверей.
Он уходит? Она попросила дать ей возможность объясниться, а он собирался просто уйти и…
Он закрыл двери в коридор и запер их на ключ, щелчок механизма отозвался громким звуком в полной тишине.
Дыхание Кейтлин сбилось. Теперь они были наедине. Оставался другой вход через двери веранды, но по такой ужасной погоде оттуда придти некому.
Она стала соображать, не стоит ли потребовать оставить двери открытыми, но, поймав взгляд МакЛина, она узнала в его глазах язвительный блеск и поняла, что именно этого он от неё и ждёт.
- Благодарю вас. Я рада, что вы закрыли двери; теперь нам никто не помешает, - по его лицу прошла волна удивления, и она улыбнулась.
Неохотная ответная улыбка коснулась его жёстких губ:
- А вы смелая, надо отдать вам должное, - он вернулся к столу и снова взял свой бокал с порто. - Говорите, Хёрст. Сейчас у вас есть шанс, но это единственный, который я вам предоставлю.
Ха! Ну, это мы ещё посмотрим.
- С тех пор, как я приехала, вы только и делаете, что издеваетесь надо мной.
Он послал ей улыбку поверх края стакана, глаза его были такими тёмными, что казались чёрными:
- Я ещё и не начинал над вами издеваться.
- МакЛин, если всё это - из - за нашего поведения в Лондоне…
- Нашего поведения? Вашего поведения, вы хотите сказать.
- Мы оба нарушали правила общества, вы - не меньше моего. Мы оба приложили руку к событиям, которые вынудили вашего брата жениться на моей сестре.
- Неправда, - он закрутил водоворотом порто в своём стакане, согревая, но одновременно взгляд его стал острее. - Всё, что сделал я, - это пустился в безвредный флирт, который вы, судя по всему, приняли за что - то большее.
- Я ничего такого не делала! Если нас захватило…
- Нас бы не захватило, если бы не ваше поведение, - сказал он нетерпеливо. - Мы оба - взрослые люди. Вы давно уже покинули школьную парту и прекрасно знали, что публичное заявление…
- Что вы имеете в виду, я давно уже покинула школьную парту? Я - не противоядие.
Он посмотрел на неё почти оскорбительно:
- Кое - кто мог бы сказать, что вы уже не первой молодости.
- Ах так! Вы… - Она подобрала юбки и шагнула туда, где он сидел на краю стола. - Вы просто пытаетесь сбить меня с главной темы. Мы поровну виноваты в том, что произошло в Лондоне, и вы это знаете!
Его челюсти сжались:
- Мой брат прошёл через ад, когда понял, что должен жениться на женщине, с которой даже не знаком.
- Не один только ваш брат пострадал! Что по - вашему испытывала моя сестра?! - горячо воскликнула Кейтлин.
- Мы все пострадали от вашей опрометчивости. Вы похвастались перед всем миром, что заставите меня просить вашей руки, и весь свет говорил только об этом.
Её лицо загорелось. Она действительно похвасталась этим, и именно эта импульсивная неосторожность заставила её сестру примчаться в Лондон, чтобы положить конец слухам.
- МакЛин, я не…
- Если бы наши родные не поженились, вышел бы грандиозный скандал. Прошло несколько недель, прежде чем в свете стали обсуждать другие темы, и моё имя перемалывали, как солому на ветру, - ветер бился в каждое окно дома, как будто пытался пробиться внутрь.
- Ах, вот оно что! - Её глаза сузились. - Вы злитесь вовсе не из - за своего брата. Вы злитесь, потому что вас выставили на посмешище в глазах высшего света!
Белая вспышка озарила комнату, за ней последовал оглушительный раскат грома, от которого задрожал графин на серебряном подносе. МакЛин оторвался от стола, двигаясь с такой убийственной решимостью, что она застыла на месте.
Он схватил её за плечи и рывком притянул к себе совсем близко; его лицо было всего в нескольких сантиметрах от нее, когда он зарычал:
- Такая крошка, как вы, не сделает из меня посмешище! Ни сейчас, ни никогда!
Вот так нервы у этого мужчины!
- Ха! Если так мало нужно, чтобы сделать из вас посмешище, тогда вам лучше приготовиться, что это снова произойдёт - и скоро!
Жаркая белая молния пронзила её, когда его тёплые руки соскользнули с её плеч и замкнулись у неё на горле. Она ахнула, когда его большие пальцы остановились на её тонкой коже, под которой бился пульс.
Кейтлин обнаружила, что смотрит прямо в его зелёные - зелёные глаза. Если бы её так держал любой другой мужчина, она бы страшно перепугалась. Но сейчас она испытывала странное возбуждение, и ей приходилось бороться с желанием наклониться вперёд, чтобы придвинуться к нему ещё ближе. Этот мужчина был не из тех, кто причиняет вред женщинам; он презирал бы тех, кто так поступит. Опасность была в её собственной реакции на его прикосновение.
Она ощущала его всего до агонии - его рост, ширину его плеч, дерзкую линию его носа и блеск его необычных глаз, падающие на лоб волосы. Каждый его аспект был преувеличен и отчётлив, даже слабый запах сандалового мыла от его рук.
Кейтлин схватила его запястья и качнулась вперёд, ему в руки. Его брови опустились, и, как будто против его воли, руки его соскользнули на заднюю часть её шеи, окутав её затылок приятным теплом его пальцев.
Трепет охватил её; по телу побежали мурашки, соски напряглись, и дыхание перехватило. Она сделала усилие, чтобы подумать. Ей пришлось закрыть глаза и глубоко вздохнуть, прежде чем она смогла вымолвить:
- МакЛин, зачем вы заставили герцогиню пригласить меня на этот загородный приём?
Он склонился совсем близко, так что его губы, от которых веяло теплом с запахом порто, почти коснулись её уха:
- Я заставил Джорджиану выписать вас сюда, чтобы я мог наказать вас за то, что вы сделали мне и моей семье.
Кейтлин открыла глаза:
- Наказать меня?
- Я погублю вас, и у вас не будет сестры, чтобы спасти вас от вашего безрассудства.
Она откинулась назад и внимательно вгляделась в него. Он был смертельно серьёзен. Он думал то, что говорил, - и он действительно мог это сделать. Она бросила взгляд на закрытую дверь, и он тихо рассмеялся:
- Именно.
Почему, ну почему она позволила ему закрыть дверь? Она была так увлечена тем, чтобы казалось, что ситуация у неё под контролем, что даже поблагодарила его. А всё мой чёртов бунтарский характер.
Правила света можно нарушать, только если это делается скрытно и никогда публично. Не то, чтобы он нуждался в помощи закрытой двери. Грустная правда состояла в том, что для женщины достаточно было опрометчивого слова или объятий - даже нежеланных - чтобы запятнать её имя и навсегда изгнать из общества её и всю её семью. И, если только дама не принадлежит к одной из ведущих фамилий, второго шанса у неё уже не будет.
- Проклятье, МакЛин, вы должны выбросить из головы это ошибочное понятие о мести.
- Ошибочное?
Голос его был тихим и угрожающим, хоть и глубоким и тёплым, как его руки. Мурашки снова пробежали по её телу, и она задрожала, уставившись взглядом на его решительный чувственный рот. Чего бы она ни дала, чтобы снова почувствовать эти губы. А может, она просто придумала себе это ощущение и преувеличила в мыслях свою реакцию? Внезапно она поняла, что ей надо это проверить… прямо сейчас.
- Что вы делаете?
Она придвинулась к нему, обхватила его грудь своими руками, прижалась к нему.
- Я подумала… - только она вообще ни о чём не думала; она уже действовала. Она прильнула к нему всем телом и поцеловала его, неспособная более противиться искушению этих точёных жарких уст, которые были так близки, так соблазнительны.
Он прижал её к себе ещё теснее, его сильные руки буквально припечатали её к нему.
Она застонала, открывая губы ему навстречу, её тело охватило горячечное пламя. Господи, как же она любила его руки на себе, жар его прикосновений даже сквозь одежду. Он скользнул рукой по её груди и провёл большим пальцем по соску, который был твёрдым под тонким шёлком её платья и сорочки. Кейтлин схватила его за камзол и дёрнула его ещё ближе, отчаявшись сократить между ними дистанцию, желая…
- Нет, - его руки замкнулись у неё на запястьях, оторвали их от его камзола, и он встал, глядя на неё сверху вниз, дыша так же тяжело, как и она.
Она сделала над собой усилие, чтобы подумать, чтобы оторвать свой взгляд от его губ, вытянувшихся сейчас в суровую прямую линию.
- Нет - что? - Как он мог хотеть прекратить то, что было так прекрасно?
Бормоча сквозь зубы проклятья, он развернулся и отошёл к столу, где схватил свой стакан с порто и сделал сердитый глоток.
Она потёрла свои враз окоченевшие руки:
- МакЛин, я…
Он шмякнул стаканом по столу, порто выплеснулось через край, и послал ей яростный взгляд:
- То, что произошло в Лондоне, было ошибкой, которую я не хочу повторять, как бы вы ни старались и не искушали меня. Если бы вы не были такой кокеткой…
Она остолбенела:
- Кокеткой?
- А с чего бы, вы думаете, Фолкленд с Дервиштоном так пылко идут по вашим следам? Хотя, конечно, такой флирт долго не длится. Вы недостаточно зрелы, чтобы удержать интерес настоящего мужчины.
Кейтлин крепко обхватила себя за локти, поборов ответную вспышку гнева:
- Я наслаждалась нашим увлечением в Лондоне. Но если я и флиртовала, вы, милорд, флиртовали тоже. Потому что на каждый совершённый мною грех, вы совершили такой же.
- Я никогда не пытался выудить у вас обманом предложение брака.
- Нет, но вы спровоцировали меня на это, значит, вы тоже несёте ответственность!
- Чёрта с два я это сделал!
Она шлёпнула руками по бёдрам:
- Говорили вы или нет, что ни за что, ни в жизнь, не попросите меня выйти за вас замуж?
Он нахмурился:
- Не говорил…
- А! - Кейтлин не могла поверить своим ушам. - Ваши точные слова были такими: "Хёрст, не существует ни одного чёртового способа, чтобы я попросил вас выйти за меня замуж, и вы ни за что не сможете меня заставить".
- Я… - Он замер на месте, сдвинув брови, по его лицу прошла тень осознания.
Она самодовольно кивнула:
- На вечере у Мандерлеев, на террасе.
- Это вовсе не было вызовом.
- А как бы вы восприняли это, если бы такое сказали вам?
Он посмотрел сердито и уже было открыл рот, чтобы ответить.
- Только честно - что бы вы сделали?
Он нетерпеливо махнул:
- Что бы я ни сделал, это было бы сделано осмотрительно, не на всеобщее обозрение публики - что делает ваши поступки несостоятельными.
- Осмотрительно? Как в тот раз, когда вы целовали меня в прихожей дома Девоншира, и вошёл князь?
Он выглядел оглушённым:
- Это был опрометчивый поступок, но один пример - это ещё не…
- А тот раз, когда на ужине у Тревешемов вы втолкнули меня в маленькую гостиную, а дворецкий вошёл, чтобы что - то собрать, и нам пришлось прятаться под диваном, пока он не ушел, и не пришла леди Тревешем…
- Хватит! - Он крепко сжал губы; ветер яростно колотился в окна, громыхая стёклами в рамах. - Это всё не в счёт. Вы дразнили меня немилосердно и…
- Я вас дразнила? Вы, вы, вы… - Она сжала кулаки и пошла на него, пока они не оказались лицом к лицу. - Лучше бы мой первоначальный план сработал! Лучше бы вы вынуждены были просить моей руки, тогда бы я имела удовольствие вам отказать!
Его челюсти скрипнули, и дождь обрушился на двери веранды.
- О, поберегите свои чёртовы дожди и ветры; меня они нисколько не пугают! Вы за счастье почли бы жениться на мне, и вы это знаете!
Губы его побелели, глаза ещё больше позеленели, выражение уязвлённого самолюбия проступило на искажённом яростью лице. Он вздымался над ней - гневный и устрашающий.
- Нет такого порто, чтобы опьянить меня настолько, чтобы я просил вашей руки, независимо от того, "погублены" вы или нет.
- Так вот… Почему вы… О! - Она топнула ножкой. - МакЛин, да если бы я пожелала, я могла бы заставить вас захотеть жениться на мне!
- Чёрта с два! - Холодная улыбка, которая и улыбкой - то не была, тронула уголок его губ, и он наклонился так, чтобы его глаза оказались на одном уровне с её. - А вот я знаю, что мог бы заставить вас с готовностью лечь в мою постель - без всякого священного долга и катастрофы супружества.
- Да никогда! Ни за что… к чёрту! - Слово это застряло у неё на языке, но она всё - таки его произнесла.
Брови МакЛина взлетели, и он вдруг разразился глубоким зычным смехом, который удивил их обоих.
Снаружи ветер немного приутих, и Кейтлин позволила вырваться обиженному вздоху:
- Я рада, что вам смешно. Мне - нет.
Теперь он улыбался, мрачно и зло:
- Хёрст, вы иногда бываете уж слишком дочкой приходского священника. - Улыбка переросла в звериный оскал. - А что вы скажете насчёт небольшого пари? Если я выиграю, вы ляжете ко мне в постель.
Она тут же представила себе картину - она в его постели, его большие руки скользят по её обнажённому телу. В тот же миг её живот свело судорогой, а соски затвердели, как если бы его руки уже гладили её грудь.
Если она закроет глаза, она увидит его - с его тёплой кожей и такого изысканно мужественного. На короткий миг она подумала, что проиграть было бы совсем не так уж плохо… Затем она встретилась с ним глазами и увидела, что он разглядывает её с видом превосходства.
Он уверен, что у меня нет шансов! Вот же дьявол!
- А если выиграю я, - возмущённо огрызнулась она, - тогда вы опуститесь на одно колено перед всей честной компанией и попросите моей руки. На виду у всех, МакЛин.
МакЛин пожал плечами.
- Прекрасно. Неважно, что ставлю я, потому что, будь я проклят, если позволю вам выиграть хоть что - нибудь.
- Как будто вы можете меня остановить. - Я легко представляю его передо мной на коленях, просящим моей руки на фоне злобной герцогини. Ах, как великолепно! - Но хочу вас честно предупредить: просто чтобы позлить вас, я могу ответить и "да" на ваше предложение. Что тогда с вами будет?
- Тогда у вас будет страшно разозлённый муж.
Она усмехнулась:
- Если вы будете злиться, тогда у вас будет страшно счастливая жена.
Его руки сжались в кулаки, и на один приятный момент она размечталась, что он выйдет из себя и снова схватит её, но вместо этого он произнёс ледяным тоном:
- Ставки сделаны. Назовите условия.
Условия? Боже правый - как можно ставить условия в таком пари? В пари, где его свобода против её целомудрия. Она сглотнула; чудовищность того, что они делали, накрыла её холодным туманом. Чёрт побери, что в нём было такого, что она всякий раз забывала о своём зароке оставаться спокойной и невозмутимой?
Что бы это ни было, она собиралась положить этому конец раз и навсегда. Ей надо выстроить условия таким образом, чтобы они принесли выгоду ей, а не этому громадному увальню, который может опередить её, обогнать её и превзойти её в физическом плане. Но как? Она оглядела комнату, ища вдохновения и не находя его… пока её взгляд не упёрся в открытую книгу на столе, которую она видела, входя в библиотеку. С пугающей ясностью у неё немедленно возникла идея.
Она обошла МакЛина и дотянулась до книги.
- Я знаю, что мы будем делать.
- Что это? - Его голос был теперь мягче, обточенный настороженностью.
Она нетерпеливо перелистала страницы.
- Мы устроим пари, взяв за основу сказание об Олвен и Килхухе.
- Кого?
Она чуть не рассмеялась. Он не знал этой легенды, а она знала, и это могло оказаться отличным преимуществом. Она быстро пролистала страницы, возбуждённая мыслью увидеть этого гордого и самолюбивого мужчину у своих ног:
- Мой отец любит эту повесть и часто читал её нам, когда мы были детьми.
- Как вам повезло, - произнёс он сухим тоном.
Кейтлин его проигнорировала.
- Олвен и Килхух - это из Легенды об Артуре. Килхух, двоюродный брат Короля Артура, был заколдован злой мачехой, что полюбит только одну женщину - Олвен. Беда была в том, что отцом Олвен был очень большой и очень злобный великан. И чтобы получить руку Олвен, Килхух был послан выполнить ряд заданий, чтобы доказать, что он её достоин. - Она постучала пальцем по тексту. - Мы возьмём этот старый миф за основу нашего пари.
- Какой - то абсурд!
Она приподняла брови и сказала невозмутимо:
- Вы же говорили, что я могу выбирать условия, разве нет?
Он посмотрел на неё довольно зло:
- Полагаю, что говорил.
- Задания у Килхуха были вполне элементарными: найти самый сладкий мёд сезона; достать бритву, ножницы, гребень и зеркало за ушами кабана; ну, и тому подобное.
- Достать зеркало за ушами кабана - это элементарно? - Он взял книгу и уставился в неё. - Что за бредовая идея.
- Это не бредовая идея. Поиск мёда можно оставить, как есть, это в переводе не нуждается. А предметы из головы кабана можно заменить на… - она закусила губу, потом просветлела. - Знаю! Это может быть бант с головы собаки леди Кинлосс.
МакЛин покачал головой, но всё - таки выдал едва заметную улыбку:
- Собака леди Кинлосс - это и впрямь кабан.
Кейтлин постаралась не улыбнуться в ответ:
- Весьма бледный каламбур.
- Да большинство из них - бледные, - МакЛин полистал книгу. - Ну, и как вы предлагаете это делать, Хёрст?
- Каждый из нас должен будет выполнить три задания, взятые из мифа.
- Звучит честно. Кто их будет устанавливать?
- Мы установим их друг для друга. Помимо всего прочего я не хочу, чтобы привлекались другие гости; думаю, вы тоже этого не захотите.
- Определённо, нет.
Она кивнула на книгу:
- Вы видите какие - нибудь задания, которые бы вас заинтриговали?
Со скептическим видом он, тем не менее, перевернул несколько страниц:
- Возможно.
- Значит, вы согласны следовать заданиям, установленным в мифе, чтобы мы могли договориться об этом окончательно?
Александр закрыл книжку и хлопнул ею по ладони, взвешивая её слова. Он должен был признать, что она делала это дело заманчивым, поскольку оно только добавит сладости - не просто одержать над ней верх, а ещё и в её собственной игре.
Правда, нельзя было соглашаться слишком быстро, поэтому он пожал плечами:
- Ну, не знаю, Хёрст. Когда я предложил вам выбрать условия, я представлял себе, что вы придумаете что - нибудь более привычное - типа игры в карты или какие - нибудь гонки.