Подбородок её вздёрнулся, она подошла прямо к нему, её тёмные карие глаза озорно сверкнули:
- В чём дело, МакЛин? Неужто испугались небольшого состязания?
Тело Александра немедленно отреагировало на её близость.
- Это излишние хлопоты, но… - Он позволил своему взору пройтись по ней, задержавшись на груди и бёдрах. - Я могу думать только о том, как буду наслаждаться вашим проигрышем. А наблюдение за тем, как вы будете бороться с вашими заданиями, только подсластит моё удовольствие.
- Мы ещё посмотрим, кто проиграет. - Она одарила его одной из тех проклятых загадочных женских улыбок, от которого его тело сразу воспламенялось, затем отвернулась, перебирая пальцами по приставному столику для закусок, рассеянно поглаживая серебряную конфетницу филигранной работы.
Александр созерцал, представляя себе, какие ощущения это лёгкое касание вызовет у его петушка, который уже сейчас напрягся, чтобы дотянуться до неё. Чёрт побери, да она меня распаляет.
Она повернула голову, и на одно мгновение её чистый профиль прорезался контрастом на фоне тёмных окон дверей веранды.
- Вам полезно поучаствовать в состязании с тем, кто не боится вашего норова.
- Люди меня не боятся.
- Вот как? - Она посмотрела на него через плечо кокетливым движением, таким же старым, как сама Ева. - И вы в это верите? Вы постоянно обрушиваетесь на всех с грохотом и треском, а потом уверяете, что никого не заботит ваше проклятие. - Она махнула в сторону садов, где ветки разметало по изгородям, и он это знал. - Как этого можно не бояться?
- Вы - не боитесь.
Она послала ему нетерпеливый взгляд:
- Потому что я выросла на рассказах о вас и вашем клане. Я знаю об этом проклятье с тех пор, как стала достаточно большой, чтобы залезать на колени к бабушке.
- Ах, да. Старая Женщина Нора - ваша бабушка. Хью упоминал мне об этом, когда мы виделись в последний раз. - Александр хорошо знал Старую Женщину Нору и не любил эту деревенскую знахарку. Она была одарённой ведьмой, он это признавал, и он бы доверил ей свою жизнь, если бы ему вдруг понадобился лекарь. Но ещё он знал, что она была болтушкой и сплетницей, проводившей слишком много времени за анализом его дел.
Кейтлин повернулась к нему лицом, уперев одну руку в бок и глядя на него с дразнящей улыбкой:
- Ну что, МакЛин? Вы решились? Задания берём из мифа. По три каждому, выбирает противник. И не разрешается участие других гостей.
При виде её, такой элегантной и такой чертовски соблазнительной, он не мог оставаться равнодушным и был удивлён своему порыву согласиться на всё, чего она хочет, и даже больше. Проклятье, что это со мной такое? Я же не сопливый щенок, которого может обвести вокруг пальца крошка, такая молоденькая, что с трудом верится, что она уже закончила школу!
Он положил книжку на стол:
- Я не играю в такие дурацкие игры; найдём что - нибудь другое, более привычное.
Она посмотрела на него с жалостью:
- Может быть, вы и правы. Вы слишком зрелый, чтобы пускаться в такие весёлые и забавные предприятия. Полагаю, что мужчины вашего возраста должны постоянно печься о своём достоинстве.
Мужчина вашего возраста? Она думает, он слишком стар? Слишком стар, чтоб участвовать в таких дурацких играх; слишком стар, чтобы выполнять её задания. Слишком стар для неё. У него не дрогнул ни один мускул, но в знак протеста у него зашумела кровь, а снаружи эхом откликнулась буря.
Самое противное заключалось в том, что она просто вернула ему его же слова, когда он говорил ей, что она недостаточно зрелая, чтобы заинтересовать настоящего мужчину. Она ловко поменяла их ролями.
Александр хлопнул руками по столу.
Она подскочила, краска прилила к лицу, рот приоткрылся.
Он наклонился вперёд:
- Я согласен.
В течение долгой секунды она просто смотрела на него, затем в глазах появилось довольное выражение. Она шагнула к столу - так грациозно, что даже больно было смотреть, - положила руки на противоположный край и тоже наклонилась вперёд, оказавшись на мучительно близком расстоянии.
- Итак, по рукам, МакЛин. Выберем по три лучших?
Они стояли в воинственных позах, лицом к лицу над гладкой дубовой поверхностью. Его первым порывом было перегнуться через стол, схватить её за талию и перетащить на свою сторону. Потом он овладел бы её свежестью, припечатал бы своим поцелуем и показал бы ей, на что он способен в его - то возрасте.
Но в последний раз всё так криво и пошло. Она его спровоцировала, а он, подобно большинству зелёных юнцов, поддался. На этот раз не он останется задыхаться от желания. На этот раз это будет она.
Он наклонился ещё ближе, пока его губы не оказались всего в паре сантиметров от её. Её тёплые карие глаза казались почти прозрачными, безупречная кожа - шелковистой.
- Я готов к любому испытанию, которое вы отважитесь назвать.
- Любому?
Он оглядел её наглым взглядом. Они были так близко друг от друга, что он ощущал тепло, исходившее от её кремовой кожи.
- Я приму ваши условия, но подумайте вот о чём: в случае своего проигрыша я рискую своей свободой, которую вы, как вы только что признались, можете у меня забрать, если у вас будет настроение. Поэтому в случае моего выигрыша, я хочу от вас большего, чем просто завалиться ко мне в постель.
Её взгляд стал настороженным:
- Большее - это что?
Он ухмыльнулся, различив в её голосе беспокойство:
- Если я выиграю, тогда вы не только ляжете ко мне в постель, вы станете моей любовницей на целые две недели - и сделаете это перед всем миром.
Он видел, как на её нежной шее панически запульсировала жилка. Она пыталась сглотнуть, но ей это не удавалось. Наконец, она смогла сипло вымолвить:
- Идёт.
- Когда я скажу "идёт", вы пожалеете, что вообще положили на меня глаз.
Она вздёрнула подбородок и прошептала с таким искренним сожалением, что от веселья не осталось и следа:
- Для этого слишком поздно, милорд. Слишком поздно.
Она развернулась на каблуках и пошла к выходу, покачивая бёдрами.
Открыла дверь, потом посмотрела назад:
- Мы обсудим детали завтра, после завтрака. Так у нас будет время обдумать первое задание.
Он кивнул, не рискуя говорить, настолько его тело было объято пламенем. С чувством глубокого облегчения, смешанного с досадой, он смотрел, как она выскользнула из комнаты и скрылась из виду.
Александр отвернулся и склонился над столом, сграбастав свой стакан. Он сделал большой глоток, затем второй. Это было кощунством - так пить хороший порто, но ему было плевать. Всего через неделю, максимум две, Кейтлин будет в его полном распоряжении. Она будет его, в его постели.
Он улыбнулся, предвкушая свою победу. Он нарядит её в скандальные одежды, которые продемонстрируют всем и каждому её восхитительную фигуру. Он будет возить её по Лондону, поместит её в свой высокий фаэтон и провезёт вниз по Сент - Джеймс Стрит мимо эркера мужского клуба "Уайт-с", чего добропорядочная леди никогда бы не сделала. Затем он сопроводит её в парк "Воксхолл - Гарденз", где заставит сесть напоказ рядом с другими любовницами. Он унизит её по полной программе, и не будет ей спасения в последнюю минуту в виде сестры, брата или кого - нибудь ещё.
На две недели она станет его и будет делать то, что он пожелает, и в кровати и вне нее. И, ах, какое же удовольствие он от этого получит!
Из холла донёсся голос Дервиштона, громко приветствовавший Кейтлин, присоединившуюся к остальным в ожидании ужина.
Александр допил остатки порто и покинул библиотеку. Скоро он возьмёт реванш, а Кейтлин Хёрст получит такой урок смирения, какой она не забудет никогда.
Глава 7
Всегда деритесь по правилам. Кто дерётся нечестно, обнаружит на руках своих грязь, что позволит врагам его всякий раз выскальзывать из рук.
Александр машинально потянулся за полотенцем.
- Ты узнал что - нибудь новое о мисс Хёрст?
- О да, - МакКреди положил в руки Александра свежее полотенце и подождал, пока тот высушит лицо. - На самом деле я обнаружил несколько вещей о молодой леди. Лорд Фолкленд планирует устроить ей сюрприз после завтрака в виде пикника. Он узнал от служанки молодой леди, что мисс Хёрст особенно неравнодушна к жареной говядине и клубнике, и теперь повар как полоумный пытается раздобыть ягод.
Александр вернул влажное полотенце слуге.
- Идиот. Что - нибудь ещё?
- Мисс Хёрст, судя по всему, равнодушна к переписке. Она начала как минимум 4 послания домой, но ни одно из них так и не закончила.
Александр тоже не любил писать письма. А вот чтение - это совершенно другое дело. Он редко покидал дом, не взяв с собой хорошую книгу. Он вспомнил, как вчера Кейтлин перелистывала книжку в кожаном переплёте, с какой отрадой и фамильярностью она это делала; всё указывало на то, что она привыкла жить в окружении книг. Она, несомненно, была читательницей.
Он поймал своё отражение в зеркале и опешил, увидев, что губы его изогнула довольная улыбка. Шокированный, он сердито нахмурился. Проклятье, ну какая мне разница, читает она или нет? После свадьбы Хьюго он так много думал о Кейтлин Хёрст, что посчитал, что хорошо её знает, и оценивал её самым мрачным, самым оскорбительным образом.
Теперь же, встретившись с ней лицом к лицу, а не просто накручивая себя из - за её эгоистических манипуляций, он был вынужден признать, что в ней были и обольстительные, и притягательные черты, из - за которых он и польстился на неё с самого начала.
Конечно, его первоначальное о ней суждение от этого не становилось менее точным; она была по природе своей импульсивной и самовлюбленной. Но теперь какая - то его часть нашёптывала ему, что, возможно… просто возможно… его ошибки были не менее непростительными, чем её.
Он прогнал эти неприятные мысли.
- Что ещё ты узнал?
- Лорд Дервиштон наводил справки о местоположении спальни её милости… - Александр резко посмотрел на МакКреди, и он добавил звонким голосом. - Точно так же, как вы два дня назад.
Так оно и было, только вряд ли они преследовали одинаковые цели. Он - то просто хотел узнать местоположение своего врага. Мотивы же Дервиштона были не такими невинными.
Проклятый Дервиштон.
- Я не доверяю этому человеку. Скажи лакеям, чтобы присматривали за ним.
- Милорд, это же не наш дом. Тут я не могу…
- Прекрасно. Я скажу Джорджиане, чтобы она разобралась. Что - нибудь ещё?
Губы МакКреди вытянулись от досады, но он сказал только:
- Служанки только и обсуждают, что гардероб мисс Хёрст, и ходят слухи, что она сама его пошила. Половина лакеев в неё влюблены, что вызвало, как вы можете себе представить, некоторый разброд среди персонала. Один даже зашёл так далеко, что натаскал для её камина дров вдвое против необходимого, в связи с чем одно здоровое бревно сегодня чуть не выжгло пол в два часа ночи, взбудоражив мисс Хёрст и напугав лорда Кейтнесса.
Александр уставился на МакКреди:
- Они что, были вместе? - голос его стал мрачен и опасен.
МакКреди поднял брови:
- Нет, милорд. Спальня лорда Кейтнесса - прямо под спальней мисс Хёрст.
Александр понял, что злобно смотрит на своего слугу. Черт возьми, надо бы успокоиться. Чем быстрее мы с Кейтлин утрясём это дело, тем лучше.
Слуга протянул свежевыстиранную рубашку.
- Человек лорда Кейтнесса проинформировал меня сегодня утром, что его хозяин буквально подпрыгнул в кровати и ударился головой о кроватную стойку, что вызвало, как вы можете себе представить, страшную суету.
- До тех пор, пока он у себя в спальне, мне чихать на его голову, даже если он её раскроит.
- Простите, милорд, но мне почудилась нотка ревности? Мне казалось, нам не нравится мисс Хёрст.
- Не нравится. - Но она моя, и будь я проклят, если допущу, чтобы какой - то самец на приёме в доме Джорджианы прибрал её к рукам раньше меня. Александр натянул рубашку через голову:
- Ты узнал что - нибудь ещё о мисс Хёрст?
- Да. Вдобавок к ростбифу и клубнике, мисс Хёрст ещё любит грецкие орехи и повидло.
- И груши тоже, - пробормотал Александр.
- Что, простите, милорд?
- Просто мысли вслух.
- Хм. Мне продолжать собирать бесполезную информацию или, для удовлетворения вашего любопытства, вам хватит и этого?
- Продолжай собирать.
- Но я даже не знаю, что выискиваю.
- Ты, наверняка, со временем что - нибудь услышишь. - Что - нибудь, что Александр сможет использовать, планируя эти "задания", о которых они сговорились.
Он поверить не мог, что позволил Кейтлин вовлечь его в такую глупую игру, но, Бог свидетель, он с наслаждением затащит её к себе в постель, а иметь её в качестве своей любовницы вообще будет сладостью. При этой мысли его тело бросило в жар.
Может, оно и к лучшему. Если бы она догадалась, она легко могла окружить себя льстивыми идиотами, которые, казалось, преобладали на загородном приёме у Джорджианы. Обычно та с большим умом подбирала список своих гостей.
Александр закончил одеваться и прошёл в комнату для завтраков, где ему тихо сказали, что он пришёл по - старомодному рано.
Он развернулся на каблуках, перешёл в библиотеку и подошёл к стойке перед дверями веранды. Буря прошла и оставила бледно оранжевые и желтовато - коричневые траву и листья дожидаться зимы. Тут и там деревья валялись на земле, газон был усеян сломанными ветками и сухими листьями, но больше никакого особенного вреда не наблюдалось. Он потёр подбородок, обозревая весь этот беспорядок, и порадовался, что смог удержаться и не дал своему буйству полную волю. В молодости он не был способен контролировать свой нрав. А когда он стал старше, и умер Каллум… Он закрыл глаза, погрузившись в воспоминания. Его самый младший брат был полон жизни и веселья. Его улыбка могла озарить своим светом любую комнату, с его - то подвижным и шустрым темпераментом. Он был центром их семьи, пока его не убили в 19 лет.
В те времена они винили семью Кинкейдов, и Александр и остальные его братья уже разработали план мести. К счастью, сестра Фиона их остановила. Её решением было - выйти замуж за этого прожигателя жизни Джека Кинкейда и положить конец вспыхнувшей кровной мести, но Александр признавал, что сработало это как нельзя лучше. При всех его недостатках Джек оказался хорошим мужем и нежным отцом. Конечно, это могло быть вызвано и тем, что он знал - стоит ему оступиться, и четыре брата Фионы вытащат его из укрытия. Наверняка этот мужчина лучше, чем кто - либо, знал, что…
- МакЛин?
Он повернулся и обнаружил идущую к нему Кейтлин. Она была одета в кремовое платье, у которого банты и финтифлюшки были прикреплены к очень высокой линии горловины.
Она подошла и встала сзади него, сцепив руки за спиной:
- Я рада, что вы тут один. Вы уже подумали о заданиях?
Он смотрел на неё кисло, раздражённый тем, что она смеет выглядеть так чертовски обольстительно. Хуже того, - если у других женщин глаза по утрам отекшие или красные, то её - сияли, переполненные эмоциями. Какая жалость, что такая красота пропадает под сенью такого сомнительного характера.
- Вы вся в возбуждении по этому поводу.
- Даже больше, чем вы думаете. Я люблю выигрывать.
Дерзкая девчонка.
- Я обдумал одно - два задания.
- Я тоже, - глаза её сверкали, щёки пылали, она подалась вперёд, горячо жестикулируя:
- У меня есть первое ваше задание, и оно очень простое.
- Найти свинью с заколкой для волос за ушами?
- Это я приберегу на потом. По дороге к дому есть пчелиный улей. Принесите мне кусочек от него.
- И это всё?
Она хитро улыбнулась:
- Думаю, этого будет вполне достаточно. Он очень высоко на дереве.
Да, это будет удивительно легко.
- Прекрасно. - Его взгляд прошёлся по её золотым волосам, по широкому размаху нелепо длинных ресниц, по глубокому шоколаду её глаз… Он беспокойно поёрзал на месте, челюсти сжались. Всю свою жизнь Александр окружал себя красотой - в своём замке, в своём модном городском доме в Лондоне, в изящной одежде, которую он носил, и в великолепных лошадях, на которых гарцевал. Он не всегда видел красоту там, где её видели другие, поэтому до состязания за то, чего он хотел, доходило редко.
Но сейчас он хотел вот эту конкретную красоту. Он хотел, чтобы роскошная, чувственная красота Кейтлин оказалась в его руках, прижатая к его телу, в его постели. Он хотел попробовать её, насладиться ею, обладать ею. И хотел он её прямо сейчас, в этот самый миг.
Один только вид её в высоких дверях веранды, в свете тёплого утреннего солнца вызвал у него в венах первобытный порыв физического влечения. Ей приходилось смотреть на него снизу из - под ресниц, а его петушок встал по стойке "смирно", как будто она генерал, а он - скромный солдат.
Она посмотрела на него и улыбнулась:
- Вы обдумали задание для меня?
Он - то обдумал, но его раздражение вынудило его пожать плечами и отвернуться:
- Я уже не помню достаточно хорошо этот миф…
- Тогда мы посмотрим в книге. - Она помчалась к столу и взгромоздилась на край, подхватив книгу. - Мой отец очень неплохой знаток литературы, и особенно он любит Уэльские сказки, поэтому я знаю их вдоль и поперёк.
- О? - Больше для собственного развлечения, чем из большой любви к "Легендам об Артуре", он проследовал за ней к столу и устроился в кресле, откуда у него был полный обзор своего честного противника.
- Папа убеждён, что Артур родом из Уэльса. Он… - Она затараторила без умолку, но Александр не слышал ни единого её слова. Всё его внимание было приковано к круглой попке, нависавшей всего в шаге от него, на уровне его глаз. Круглая попка, прикрытая всего лишь тонким муслином, который был туго натянут под одной сочной ягодицей.
Он выгнул руку, представляя, как прижал бы её к себе. Пока он смотрел, она приподнялась, как будто стол был для такой крепкой попки слишком жёстким. Такая попка заслуживает сиденья помягче. Например, его коленей, хотя прямо сейчас они были какими угодно, только не мягкими. В действительности его петушок был таким твёрдым, что он…
- … вы думаете?
Александр прищурился, заставив себя перевести взгляд на её лицо и подальше от этой соблазнительной попки:
- Простите?
Она нетерпеливо нахмурилась:
- Я вам предлагала разные варианты для задания.
Он заинтересовался, насколько тёплыми могут оказаться эти округлые ягодицы под этим тонким муслиновым платьем. Он уже почти дотянулся и…
- МакЛин! - её глаза прищурились и проследили за его взглядом… - Проклятье! - Она отбросила книжку и спрыгнула со стола, кожу залил очаровательный румянец. - Вы разглядывали мой зад!
Он улыбнулся и откинулся назад в своём кресле, закинув руки за голову:
- Да.
Она хлопнула руками по бёдрам:
- Что значит "да"?
- А что я мог ещё сказать?
- Могли бы извиниться за неприличное поведение.
- Насколько я помню, вы не были сторонницей приличного поведения, когда были в Лондоне. Я, кстати, помню, как однажды на балу вы затащили меня за портьеру и подарили вполне непристойный поцелуй.
Она вспыхнула, но стойко выдержала его взгляд: