- У меня там оставлен надежный помощник, - отдав честь, Хергет вспрыгнул на броню.
БТР взревел, разворачиваясь. Снова разгорелась ожесточенная перестрелка.
- Саперов не пускают к зданию, - доложил Цилле.
- Что ж, будем надеяться на то, что Франц поработал добросовестно и мин действительно нет, - вздохнул Пайпер.
- Идемте к машине, гауптштурмфюрер, - обратился танкист к Рауху. - Она замаскирована недалеко. Сколько у вас людей?
- Двенадцать человек, - ответил Раух.
- Нормально. Осилим.
Вслед за танкистом Раух поднялся из окопа. Маренн повернулась, он лишь мимолетно взглянул на нее, занятый своими мыслями. Она видела, как он собрал вокруг себя солдат. Они подошли к танку, который был закрыт большим плетнем так, что виднелся только ствол пушки. Сумерки сгущались.
- Убрать плетень! - Маренн услышала команду. За плетень с обеих сторон взялись люди. Он качнулся, дрогнул и пополз в сторону. Теперь на фоне снега отчетливо вырисовывались очертания "пантеры". Танкисты один за другим влезали в открытую башню.
Немецкие батареи открыли огонь. Гул заполнил всю округу. Маренн видела, как оберштурмфюрер что-то жестами показывал Рауху и его людям. Скорее всего, он объяснял, как удержаться на танке при попадании в рытвины и что надо делать, когда танк прорвется к зданию. Десантники в камуфляже слушали внимательно - у всех были суровые, сосредоточенные лица.
Наконец инструктаж закончился, десант разместился на броне. Заработал мотор, "пантера" рванулась и ходко пошла вперед. За ней вырулил второй танк - тоже с десантом. Маренн взяла у Крамера бинокль. Видно было плохо, невооруженным глазом даже лучше. Танки быстро проскочили равнину и приблизились к переднему краю американцев. Два "джи ай" выскочили из окопа, бросив винтовки, и что-то отчаянно кричали. Танк, на котором находились Раух и его солдаты, резко повернул влево. Маренн испугалась, что люди просто поп адают с брони. Но этого не произошло, все удержались. Из башни появился оберштурмфюрер и куда-то показывал Рауху рукой. Совсем близко можно было различить стену метра два высотой. Танк вплотную прижался к ней и остановился.
- Не надо ли тебе отправиться к доктору Вилланду? - спросил, подойдя, Скорцени. - Он тебя наверняка дожидается. Сейчас привезут раненых от Хергета.
- Успею, - резко ответила она, неотрывно глядя вперед.
Встав на башню, Раух первым вскочил на стену. За ним последовали другие. Через мгновение он спрыгнул в темноту. Рокот танковых моторов, автоматная стрельба и гул артиллерии мешали слушать, что происходило там. Еще спустя несколько минут Маренн увидела в темноте розовые отблески.
- Там амбразура, - услышала она голос Пайпера рядом.
Сердце ее похолодело. Они нарвались на амбразуру, и Фриц шел первым… Она сжала руками комья земли на бруствере окопа. Впереди с треском ахнуло, затем еще раз - гранаты. Теперь уже по всему разбитому зданию трещали автоматные очереди, взрывались гранаты, раздавались беспорядочные крики.
- Тебе надо идти к доктору Вилланду, - еще раз настойчиво повторил Скорцени. - Там безопасно.
- Не надо стоять около меня. Ничего со мной не случится.
- Они двигаются вперед, - удовлетворенно произнес Пайпер. - Кажется, наш план сработал.
Снова замелькали розовые огоньки - вероятно, еще одна стена и еще одна амбразура. Но вскоре они исчезли.
- Франц! Прекратить огонь!
Громкий голос Пайпера перекрыл все остальные звуки.
Маренн вздрогнула, она не сразу поняла, что все кончено. Неожиданно для самой себя она выпрыгнула из окопа и побежала вперед, к захваченному зданию.
- Фрау Сэтерлэнд, куда? - услышала она сзади крик Пайпера. - Прикройте ее! - скомандовал он кому-то.
Но никто уже не стрелял. У первой амбразуры стояла разбитая пушка и лежали трупы. Фрица среди них не было. "Слава богу!" - не думая об опасности, она двинулась вперед и натолкнулась на поперечную стену. В ней виднелся пролом. Рядом - перевернутая пушка и - несколько солдат Пайпера. Они отбирали оружие у американцев, стоявших с поднятыми руками.
- Как у вас? - Маренн снова услышала голос Пайпера и вздрогнула. - За вами, фрау Сэтерлэнд, угнаться можно только на бронетранспортере, - заметил он, когда она обернулась.
- Задача выполнена, - доложил командир десанта. - Захвачены две пушки и двое пленных.
- Прекрасно, - Пайпер кивнул и тут же приказал: - Занять оборону. Где остальные? - он имел в виду группу Рауха.
- Они прошли вперед, оберштурмбаннфюрер, - доложил офицер.
- Хорошо, посмотрим, что тут у нас.
Он заглянул в пролом стены.
- А неплохо, а? - улыбнулся, обернувшись. - Захватили четырнадцать пушек, девять пулеметов. И сколько пленных всего? - он повернулся к Крамеру.
- Восемьдесят шесть.
- И восемьдесят шесть янки. И все за несколько минут. Связист, - крикнул он, - соедините меня с командиром корпуса. Надо срочно доложить Зеппу. Такой успех надо развить.
- Они отходят, Иоахим, они отходят, - Крамер дернул Пайпера за рукав.
Тот опустился на кирпичи и внимательно всмотрелся в белесую равнину. "Шерманы" отползали за Ла Ванн, за ними отходила и пехота.
- Господин оберштурмбаннфюрер, - Раух проскочил в пролом. - Мы все обследовали. Ни огневых точек, ни живой силы противника в этом районе больше нет.
- Молодец, гауптштурмфюрер, - Пайпер дружески хлопнул его по плечу. - Я бы выписал тебе еще один Железный крест. Но два сразу точно не дадут.
Маренн прижалась спиной к стене. От сердца отлегло - живой и даже не ранен. Только весь перепачкался в известке. Вдруг невдалеке она услышала стон. Это был американец. В темноте она не различила, солдат или офицер. Маренн подошла ближе. И только теперь увидела, что на нем горит одежда. Он шевелил руками, но сам выбраться не мог, его придавило обрушившимся куском стены. Американец глухо стонал, огонь пожирал его. Маренн бросилась вперед, схватила американца под руки, стала тянуть изо всех сил, огонь дышал ей в лицо. Тогда, сбросив плащ, она начала тушить им пламя.
- Фрау Ким, что вы делаете? - подбежал Пайпер.
- Иоахим, помогите мне! - крикнула она. - Он еще жив.
- Крамер, потушите его, - приказал он. - И вытаскивайте сюда.
Помощник Пайпера и несколько солдат быстро потушили одежду на раненом, потом стали осторожно отодвигать кирпичи, чтобы освободить его.
- Это очень опасно, фрау Ким, - Пайпер посмотрел на нее с упреком. - Одной вам бы не справиться ни за что. Вы могли пострадать.
- Я не думала об этом, - ответила она, отряхиваясь. - Просто хотела помочь парню. Мой сын погиб в танке. Сгорел заживо, - ее голос дрогнул. - Я часто спрашиваю себя, смогла ли бы я его спасти, если бы находилась рядом. Ему никто не помог. Да и некому было помогать, все погибли. А я была совсем недалеко, в госпитале его дивизии - и ничего не смогла сделать. Тоже ничего не смогла.
- Я знаю, что ваш сын погиб геройски под Белгородом, ему присвоено посмертно офицерское звание, - Пайпер взял ее за руку. - Я не решился вас об это спрашивать. Вы мужественно держитесь и находите силы помогать другим. Это все рейхсгейни, - добавил он с горечью. - Мы были там. "Лейбштандарт" и "Дас Рейх". Если бы Гиммлер не убедил фюрера вывести две наших дивизии из сражения, мы бы сломали им шею. И никакой упреждающий удар Иванам бы не помог. Чихать мы хотели на их удары. Но Гиммлер струсил, нас оттянули почему-то в тыл. Он вдруг испугался, что все будет опять, как под Сталинградом, из-за генералов вермахта его войска попадут в котел, и он останется без своих лучших дивизий. А на деле "Мертвая голова" и "Викинг" в первом эшелоне оказались лишены поддержки ваффен СС, вермахт не потянул, как обычно. Кто-то что-то боялся доложить. Генералы долго думали. Результат известен. Большевики в Польше. А мы вот здесь - в Бельгии. А могли бы быть в Москве, это совершенно точно. Не только в сорок первом, но и год назад, в сорок третьем. Хотя и там, в Варшаве, мы им дали по зубам, пока нас не перебросили на север. Отогнали Жукова за Вислу. Он доложил Сталину, что нас было пять дивизий. А был только один "Лейбштандарт". Да, что говорить. Я понимаю вас, фрау. Стараюсь не оставлять товарищей на поле боя. Не то что раненых, даже убитых. Но получается не всегда. Отправьте этого янки к доктору Вилланду, - распорядился он. - Скажите, я приказал, чтобы ему оказали помощь.
- Я сейчас пойду туда, - сказала Маренн, стараясь сдержать слезы, комком сдавившие горло, - я сама с ним займусь.
- Вас отвезут, фрау Сэтерлэнд, - решительно возразил Пайпер. - Не может быть и речи, чтобы вы ходили пешком. Скоро прилетят "юнкерсы", чтобы не дать им закрепиться на новых позициях.
Розовый край солнца показался из-за горизонта. Промерзший воздух был чист и прозрачен. Выйдя из госпитальной палатки, Маренн прислонилась к холодному обледеневшему стволу старой могучей сосны, которая одиноко высилась рядом с палаткой, открытая всем ветрам, закурила сигарету. В низине уже невооруженным взглядом можно было разглядеть редкие группы отступающего противника. А с противоположной стороны из лесного массива выдвигалась танковая колонна, она шла на большой скорости, уже были заметны кресты на бортах - это передовые части дивизии "Лейбштандарт Адольф Гитлер" спешили развить успех, пока американцы деморализованы и не оправились от неожиданной атаки. Утреннюю тишину нарушал приглушенный гул моторов. Высоко в небе показались "мессершмиты". Их уже освещали лучи солнца, машины ослепительно сверкали, проходя над наступающими войсками. Вслед за истребителями с ревом неслись "юнкерсы". Это означало, что миссия оперативной группы Пайпера, а заодно и их группы тоже, практически закончена. Продвижение войск обеспечено, захваченный плацдарм удержан до подхода основных сил. В самое ближайшее время должен поступить приказ - отойти в тыл. Но даже это сделать будет непросто. Люди целую неделю были без перерыва в бою, в самых суровых условиях, и усталость, которую Маренн чувствовала и на себе, хотя ей досталось куда меньше испытаний, чем всем прочим, была столь сильна, что их вряд ли удастся заставить пройти еще какое-то расстояние и даже проехать. Они заснут на месте, сразу, как только напряжение спадет и станет ясно, что все кончено.
Из низины снова послышался гул - все нарастающий. Через мгновение уже казалось, что надвигается могучая штормовая волна, всплескивая, разбрызгиваясь и переливая тысячи тонн воды. Гул растекался в стороны, захватывая все больше и больше пространства, и вбирал в себя все прочие посторонние звуки. Говорить стало невозможно - голоса просто не было слышно. Даже шум авиационных моторов и тот оказался подавлен.
- Танки! Танки! Смотрите, фрау Ким! Наши танки! - Маренн не слышала голоса Вилланда, только по движению губ поняла, что он кричит.
Она посмотрела в ту сторону, куда он указывал. С высоты в низину на полной скорости мчались "пантеры" и "королевские тигры", за ними - самоходные установки и бронетранспортеры с пехотой. Вся эта громыхающая, сверкающая лавина накатилась на Ла Ванн. Послышалась ожесточенная стрельба. В небе появились новые эскадрильи "юнкерсов". Они пронеслись над головой и устремились в тылы противника. В клубах дыма еще синели верхушки гор за Ла Ванном. Над ними появились американские бомбардировщики в сопровождении истребителей, наперерез им ринулись "мессершмиты", завязались первые воздушные схватки. Головные танки "Лейбштандарта" прошли вперед так далеко, что их уже не было видно. Все говорило о том, что в обороне противника пробита огромная брешь. Гул отдалялся, стало заметно тише. Маренн уже хотела вернуться в палатку.
- Фрау Сэтерлэнд!
Она обернулась. На "королевском тигре" к госпиталю подъехал командир "Лейбштандарта" бригадефюрер СС Вильгельм Монке.
- Вы были все это время с Пайпером? - удивился он. - Он ни словом не обмолвился мне.
- Я была включена в состав диверсионной группы оберштурмбаннфюрера СС Скорцени, господин бригадефюрер, - Маренн всегда испытывала трудности с формальностями, предписываемыми уставом, но от нее, по счастью, никто и не требовал многого. Так что она всего лишь подняла руку в приветствии, так как не отреагировать на появление генерала было невозможно.
- Вы героиня, фрау Сэтерлэнд, - Монке покачал головой. - У вас здесь все в порядке? - он кивнул на госпитальные палатки. - Требуется какая-то помощь?
- У нас совсем не в порядке, - она не могла не воспользоваться ситуацией, - ваши танки, господин бригадефюрер, мешают проезду нашего санитарного транспорта. Мы не можем эвакуировать раненых в тыл. А среди них есть очень тяжелые, которые нуждаются в срочной помощи.
- Наши танки вам мешают, это замечательно, - Монке рассмеялся. - Хорошо, я распоряжусь, чтобы раненых немедленно отправили на БТРе. Вас это устроит?
- Безусловно, господин бригадефюрер, - Маренн взглянула на Вилланда, тот был явно озадачен. - Это даже существенно больше того, на что мы рассчитывали. Благодарю вас.
- Организуйте, - Монке повернулся к одному из помощников. - Я полагаю, что сегодня вечером, фрау Сэтерлэнд, вы уже сможете отдохнуть в Аахене, - продолжил он. - Пайпер переводится в тыл, там его группа будет переформирована. Вы славно потрудились. А где главный заводила? - он явно имел в виду Иоахима.
- Оберштурмбаннфюрер впереди, у захваченного опорного пункта, - ответила Маренн.
- Не оберштурмбаннфюрер, а штандартенфюрер, - поправил Монке с улыбкой. - Уже получен приказ. Всем офицерам - Железный крест, тут у меня с собой целый багаж драгоценного металла, на танке не увезти. Гауптштурмфюреру, то есть уже штурмбаннфюреру СС Рауху Железный крест первой степени. Самому Пайперу - Рыцарский крест с дубовыми листьями и мечами. А вам, фрау Сэтерлэнд…
- Мне бы только бронетранспортер, и хватит…
- Рейхсфюрер сообщил, что он будет иметь честь лично благодарить вас в Берлине, ну и наградит соответственно.
"Чем он может меня наградить, - мелькнула у нее мысль, - если я до сих пор числюсь заключенной лагеря? Но может быть, пожмет руку, и то слава Богу, как говорится".
- Бронетранспортер сейчас придет, - Монке повернулся к адъютанту. - Краузе?
- Так точно, господин бригадефюрер, - отрапортовал помощник.
- Хорошо, - Монке кивнул. - Тогда вы поможете доктору Вилланду отправить раненых в тыл и обеспечите все формальности.
- Слушаюсь, господин бригадефюрер.
- Оберштурмбаннфюрер, - Монке обратился к главному хирургу "Лейбштандарта". - Поручаю вам справиться с эвакуацией самостоятельно, так как считаю необходимым, чтобы фрау Сэтерлэнд присутствовала на вручении наград тем, с кем она прошла столь трудный и опасный путь. Краузе окажет вам содействие.
- Господин бригадефюрер, - прервал его связист. - Генерал Шмидт на проводе.
- Прошу простить меня, фрау Сэтерлэнд, дайте, - бригадефюрер взял трубку. - Доброе утро, дружище. Я вижу, как работают твои асы. Да, противник практически раздавлен, он несет огромные потери, резервы они израсходовали, и, скорее всего, их командование потеряло управление на этом участке фронта, откатываются в беспорядке. Мы движемся вперед. Я прошу тебя, поднимай еще "юнкерсы", нацеливай их на дороги. Надо парализовать движение, не дать отвести тылы, поставить их под удары наших танков. Что? Вводишь Ме-262, реактивные истребители, это очень кстати. Их надо направить против аэродромов, чтобы приковать их авиацию к земле. Я доложу Зеппу. Хайль Гитлер!
Он вернул трубку связисту.
- Так что, оберштурмбаннфюрер, у вас есть возражения? - снова обратился к Вилланду.
- Никак нет, мой бригадефюрер, - ответил тот, правда, не совсем уверенно, потом добавил, обращаясь к Маренн. - Не волнуйтесь, фрау Сэтерлэнд, я постараюсь, чтобы этому янки была оказана вся необходимая помощь.
- Благодарю, Мартин, - Маренн сжала его руку. - Я вернусь сразу после награждения. Буду присутствовать на этой церемонии с радостью.
- Тогда позвольте подвезти вас, фрау, - Монке наклонился, предлагая ей руку.
- Благодарю, - Маренн поднялась на бронетранспортер.
Когда они подъехали, весь личный состав оперативной группы штандартенфюрера СС Пайпера и диверсионной группы оберштурмбаннфюрера СС Скорцени был построен шеренгами возле почерневших полуразрушенных стен захваченного опорного пункта. Маренн спрыгнула с бронетранспортера и сразу отошла в сторону, чтобы не привлекать внимания. Но ее окликнули.
- Фрау Сэтерлэнд, мы вас ждем, - услышала она голос Пайпера. - Вставайте в строй.
Он подошел, с неизменной улыбкой, светлые глаза сверкали на почерневшем от гари лице.
- Что вы, Иоахим, - Маренн смутилась, - я совершенно не строевой человек. Я никогда в жизни не стояла в строю. Я вам только испорчу всю картину. Я даже не смогу повернуться по команде, обязательно собьюсь.
- Такая красивая женщина, как вы, к тому же храбрая, не может ничего испортить, это однозначно, - Пайпер взял ее под руку. - Идемте. Поворачиваться мы никуда не собираемся. Надо только постоять на месте, ровно, с этим вы справитесь, я уверен. Вы ведь участвовали в операции не только как врач, но и как солдат, так что пожалуйте в строй, и без всяких возражений. Мы даже обязаны сделать это. Идите к своей группе, - он подвел ее к Скорцени. - Там уже есть бойцы, которые тоже выглядят не по уставу. И поворачиваться не умеют.
Пайпер имел в виду Айстофеля, который сидел последним в шеренге и замахал хвостом, увидев ее.
- Вставай рядом со мной, - Отто кивнул, и добавил, наклонившись: - Где твой головной убор? Найди свой головной убор. У тебя очень красивые волосы, но в строю положено стоять в головном уборе.
- Я понимаю, - Маренн улыбнулась. - Хорошо, что узнала об этом хотя бы на четвертый год войны.
- А я всегда говорил, что у вас в Шарите полное разгильдяйство. Вы числитесь структурой СС, но никто и понятия не имеет об элементарной дисциплине, де Кринис с попустительства Шелленберга совершенно этим не занимается.
- Зато у нас в Шарите, - парировала Маренн, - лучшие в Европе врачи. И хорошо, что руководит управлением Шелленберг, я представляю, как бы нас заставляли строиться вот в такую шеренгу каждое утро, вместо того чтобы осматривать больных и оказывать им срочную помощь, если бы начальником управления был ты или, не дай бог, Кальтенбруннер.
- Ну, Шелленберг вне критики, я понимаю, - Скорцени усмехнулся.
- И де Кринис тоже. А почему Айстофель без головного убора?
- У него вместо фуражки уши.
- Понятно.