- Значит, вы заготовили встречное предложение для претендента на вашу руку: любит ли он вас настолько, чтобы закрыть глаза на скандал с Дойлом?
- Не заготовила. Это почти экспромт. Просто я чувствую, что поступлю именно так.
"А ему удалось бы пройти такое испытание?" - спрашивал он себя. Если бы он - до того как тайное для него стало явным - счел, что любит Перси Брук и женился на ней, стал бы он попрекать ее бывшим любовником? Он подумал о своей - увы, в прошлом - любви. У нее был другой возлюбленный - и это разбило его сердце. Но когда он узнал, кто был тот…
Любовь - это ловушка воображения. Перси непременно согласится выйти за него, нравится ей то или нет.
- Я слышу голоса! - Перси подняла голову и прислушалась. - Вон там, за теми скалами.
Они заковыляли дальше, его рука обнимала ее плечи; когда они добрели до крутого утеса - с низкого мыса им навстречу поднялись трое в синей форме. Моряки.
- Сюда направили поисковые суда. Все хорошо, Перси, вы спасены.
- Я всегда спасалась, если вы рядом, - сказала она еле слышно, затем ноги ее подогнулись, она повисла на его руке и погрузилась в глубокий обморок.
Глава 14
- …В заливе Сент-Мэри стоят на приколе несколько кораблей, так что губернатор откомандировал их экипажи на прочесывание береговых линий всех островов. - Милый сердцу говор жителя Юго-Западной Англии убаюкивал и навевал мысли о долгожданном домашнем уюте.
- Есть жертвы? - Голос Элиса пророкотал ей прямо в ухо.
Должно быть, он держит ее на руках, поняла Перси, постепенно выходя из туманной дымки забытья. "Прячешься, - укорила она себя. - Трусиха". Но она и пальцем не пошевелила. От Элиса исходило тепло, и она была заботливо укутана - нет, не в жесткое одеяло, а в пушистый шерстяной плед. "Я люблю вас, ненавижу вас, вы нужны мне… Почему вы не удосужились сказать, что любите меня, - все разрешилось бы…"
- Не могу утверждать наверняка, милорд. Всем шлюпкам, кроме вашей, удалось добраться до берега. Некоторые высадились в Сент-Мэри, а другие в Олд-Гримсби на Треско. Но, как я слышал, у одного пожилого пассажира случился сердечный приступ, и женщина умерла от простуды. Есть и травмированные - пока затрудняюсь судить, насколько серьезно. Вся судовая команда благополучно выбралась уже после того, как вашу шлюпку опрокинуло.
- На корабле вместе с командой оставался пассажир, есть о нем известия?
- Простите, милорд, не могу знать. Не сомневайтесь, все берега будут обысканы и все люди подобраны. Отвезем вас в резиденцию губернатора, туда стекаются все последние известия. Потерпите немного, мы прилагаем все усилия.
Говорок оборвался всплеском весла, мерная качка усилилась, и соленый бриз, дунувший в лицо, дополнил картину: она находится в шлюпке. Перси открыла глаза, пошевелилась, и рука Элиса крепче перехватила ее, так что ее щека прижалась к его груди.
- Не бойтесь. Мы почти прибыли.
- Я не боюсь.
Она попыталась приподняться, его объятия разжались, и она села у него на коленях. Надо бы сойти с его коленей - но некуда. Несколько подтянутых военных моряков дружно управлялись с веслами, и судовая шлюпка споро продвигалась к изломанной линии мола, борясь со встречным ветром. Веснушчатый рыжеволосый лейтенант, сидевший напротив, озабоченно всматривался в ее лицо.
- Простите, что проявила слабость, - извинилась она. - Наверное, от радости.
- Обычное дело, миледи, - сказал он. - Лейтенант Марлоу, мэм. Вы, вероятно, не помните: мы отнесли вас в дом к миссис Уэллинг, и она нашла для вас кое-какую одежду, хотя боюсь, она вам, будет, не по плечу. Полагаю, вы не прочь пропустить на берегу стаканчик горячего чаю.
- Стаканчик чаю. - Она постаралась не засмеяться, иначе, чувствовала, начнет смеяться без остановки. Разумеется, напиться горячего чаю - стаканами или чашками, какая разница, - и все встанет на свои места. - Да, весьма желательно.
Ей стоило усилий поддерживать светскую беседу - мысли путались и отказывались возвращаться к реальности. Как бы снова не потерять сознание. "Зачем я рассказала ему о той ночи? Но я должна быть честной с ним - я люблю его".
- Попейте сейчас. - Элис сунул ей в руки фляжку, и она с трудом повернула к нему лицо. Ему тоже одолжили какую-то одежду, он побрился, умылся и причесался. Если бы не синяк под глазом, не ушибы и царапины, он вполне мог сойти за джентльмена, отправившегося в увеселительную прогулку. - Там холодный чай, а у вас обезвоживание - надо попить, - сказал он будничным тоном, чтобы успокоить ее рвущееся наружу веселье.
- Благодарю вас, - вежливо ответила она, словно герцогиня на великосветском приеме, и взяла фляжку. Простой холодный чай - без молока и сахара - оросил ее горло не хуже наилучшего шампанского.
Едва шлюпка ударилась кранцами о причал, Перси с усилием поднялась на ноги и, храбро перешагивая через гребные банки, пробралась к борту: ни к чему выставлять себя на посмешище перед посторонними. Но напускать гордый вид было тоже ни к чему. Как ни странно, она ничуть не боялась качающейся на воде шлюпки и спокойно ступила на каменные ступени, не испытывая малодушной тошноты при виде набегающих на мол волн. Возможно, после того гигантского вала вся эта рябь казалась чепухой, а может, она впала в безразличие, потрясенная тем, что открылось ей в рыбачьей хижине.
У причала толпились люди: гуляли праздные зеваки, строились отряды матросов под командованием офицеров - как видно, собирались отбыть на поиски; бегали несколько суетливых чиновников со списками; тут же с полдюжины возниц держали под уздцы своих осликов.
- Дорога в Гаррисон крутовата, - сказал лейтенант Марлоу. - Советую ехать на ослике, миледи.
- Очень разумно. - Она позволила Элису взять себя под руку, и они направились к возницам. Она держалась прямо, не наваливаясь на его руку - ни к чему тешить его иллюзией ответственности за нее, но его крепкое, уверенное тело обладало весьма сильным притяжением - трудно было устоять. Он подсадил ее на широкое дамское седло. - Элис! Посмотрите - заходит еще одна шлюпка с людьми. Кто это?
- Побудьте пока здесь. - Он прошел на край мола, всмотрелся, затем вернулся. - Миссис Эдвардс, еще жена какого-то коммерсанта и один из братьев Чаттертон. Он выглядит неважно. - Он замялся. - Да и остальные тоже. Поднимайтесь пока в резиденцию; слуги губернатора позаботятся о вас.
- Посмотрите, кто это - Дэниел или Коль, - настаивала Перси. - Узнайте, как он себя чувствует. - Видно, плохо дело, если Элис отсылает ее прочь.
На этот раз он задержался у причала, ожидая, пока трех пассажиров поднимут из шлюпки и вынесут на берег. Она видела, как Элис склонился над чьим-то скрюченным телом на носилках, которые вдвигали в повозку. Элис подошел к чиновникам, переговорил с ними и, помрачнев, пошел обратно.
- Это Коль. Он без сознания, очень замерз. Видно, нырнул, когда нас перевернуло. Его нашли в воде, он вцепился в перевернутую лодку, на которой сидели две женщины, - и помог им продержаться. О Дэниеле и Эйврил пока нет известий. Чета Бастэбл в порядке, правда, супруга сломала то ли руку, то ли лодыжку - пока неясно, - когда спускалась в шлюпку. Нашли доктора Мелчета - он держался в воде за весло, - жив и здоров. Крепок старый чудак.
- Хотя бы так, слава богу! - Перси примолкла, ослик трусил за хозяином, а Элис шагал рядом с ней. - Как быстро идет почта на материк? Мне надо послать семье весточку о себе, пока они не успели прочитать в газете о кораблекрушении.
- У губернатора все под контролем, не переживайте, - сказал Элис, пока они поднимались по серпантину узкой улочки, выложенной булыжником.
"Должно быть, он совсем выдохся, - подумала Перси. - Не надо ему тратить силы на то, чтобы успокаивать меня".
- Конечно, мне следовало самой сообразить.
Серпантин дороги привел их к подножию сооружения, расположенного на таком крутом склоне, что даже их невозмутимый ослик заупрямился, прежде чем подняться к воротам в стенах замка.
Они очутились на просторном травянистом склоне, по которому рассыпались хозяйственные постройки, окружавшие небольшой замок в елизаветинском стиле на вершине мыса.
Погонщик направил ослика влево, вдоль зубчатой стены, мимо орудийных платформ, к широкому полукружью здания, притулившегося к утесу: оттуда, как на ладони, был виден весь Хью-Таун, втиснувшийся между двумя заливами.
Навстречу им высыпали лакеи, помогли Перси спешиться и проводили их под гостеприимный кров губернаторской резиденции. После давящей тесноты кают "Королевы Бенгалии" и унылой пустоты хижины - их ночного приюта - было как-то непривычно ступать по мягким коврам, мимо изящных изваяний и глянцевой мебели, в окружении внимательной прислуги.
Секретарь губернатора не замедлил выйти им навстречу и рассыпался в приветствиях. Он записал их имена и адреса, по которым следовало известить родных и знакомых.
- Отсюда ежедневно отправляется бриг до порта Пензанс, - объяснял он. - Все, кто способен перенести такое путешествие, могут отправиться этим рейсом, с ним мы переправляем и почту на материк. - Он щелкнул пальцами, подзывая лакея. - Проводите леди Перси в покои миссис Бастэбл; полагаю, мэм, вы не возражаете. Насколько я знаю, она ваша компаньонка? И проводите лорда Айверна в Зеленую спальню. Также надеюсь, милорд, вы не против соседства другого джентльмена? Резиденция довольно большая, но когда надо разместить столько…
- Как вы назвали меня? - требовательно переспросил Элис, и секретарь побледнел:
- Вы не знали? Милорд, приношу извинения за свою бестактность. Маркиз скончался более месяца тому назад.
- Элис. - Перси положила ладонь на его руку. Лицо его оставалось бесстрастным, но глаза выдавали внутреннее напряжение. - Почему бы вам сейчас не пойти в свои покои? Вам, наверное, надо отдохнуть в тишине.
- Да. - Он улыбнулся ей - похвальный жест, даром что перенес такой удар. - Как вам встречное предложение?
- Разумеется. Мы поладим с миссис Бастэбл.
Он кивнул - и вот он уходит, расправив плечи, словно взвалил на них дополнительное бремя ответственности за свое имя. Теперь ему, пожалуй, не до мечты сочетаться с ней узами брака. Ему понадобится другая жена, которая будет соответствовать его новому статусу.
Миссис Бастэбл то и дело ударялась в слезы и растерянно трясла головой, глядя на свою забинтованную руку, висевшую на перевязи, так что Перси два дня просто отдыхала, помогая ей и поддерживая ее дух. Затем ей пришла в голову счастливая мысль предложить своей компаньонке вместе поухаживать за Колем Чаттертоном, который пока был прикован к постели. Он в основном спал - или молча лежал, притворяясь, что спит. Однако, подтыкая одеяло, шикая на служанок и поднося ему поссет, пожилая женщина хотя бы ненадолго отвлекалась от тревожных дум о пропавшей без вести Эйврил.
К вечеру следующего дня губернатор собрал вместе тех, кто более-менее пришел в себя, и зачитал им список погибших и пропавших без вести.
- Проверен каждый клочок прибрежной полосы, каждый надводный камень, - хмуро сообщил губернатор. - Признаюсь, нет надежды найти остальных живыми.
Перси сидела тихо, и слезы струились по ее щекам. Эйврил так и не нашли, но два часа назад наткнулись на тело Дэниела, вынесенное волной на берег.
- Пойду сообщу Колю, - сказал Элис и протянул руку, словно собираясь пожать ей плечо, но передумал и ушел, так и не коснувшись ее.
Да, он не прикоснулся к ней с тех пор, как она спешилась с осла, задумалась Перси.
- Завтра состоится заупокойная служба в церкви, - продолжил губернатор.
- Я пойду туда, - шепнула Перси миссис Бастэбл, а та вытирала слезы платком, в то время как муж крепко удерживал ее другую ладонь. - А послезавтра, дорогая, мы сядем на корабль и отправимся на материк, если мистер Чаттертон вполне сможет справиться без нас.
Побледневший и словно замороженный, Коль, потрясенный потерей брата-близнеца, все же добрался, прихрамывая, до церкви, возвышавшейся над заливом Олд-Таун.
- Завтра отвезу его домой, - сказал он Перси на обратном пути, ведя ее под руку, и она старалась вложить в прикосновение все свое тепло и участие. - Линдон Айверн, надо отдать ему должное, всегда относился ко мне по-братски, да вы и сами знаете. Без лишних слов и суеты сумел договориться и заказать приличный гроб и… Ох, простите, не должен говорить с вами об этом.
- Ничего, - пробормотала Перси, глядя в морскую даль и размышляя, где теперь Эйврил. Она уже отправила письмо в Индию семье своей подруги и известила ее жениха, но так и не смогла поверить, что никогда более не услышит голос Эйврил. - Нельзя игнорировать несчастье, мы должны вспоминать тех, кого потеряли. Дэниел был помолвлен, так ведь?
- Да, - отрывисто проронил Коль. - София очень долго ждала его. Теперь мне придется сказать ей, что ждать напрасно.
Перси думала, что не отважится более сесть на парусник, но нервничать по этому поводу ей не пришлось - слишком о многом следовало теперь подумать: измотанная тревогой миссис Бастэбл, бессильно повисшая на руке своего мужа; мрачный Коль, упорно делающий вид, что ему все по силам - и доставить гроб с телом брата домой, и утешить его невесту; и Элис - он ни слова не проронил о своем отце и стремился домой - в совершенно иную жизнь.
И Эйврил.
- Не могу поверить, что ее больше нет, - сказала Перси, когда Элис подошел к ней на кормовой палубе, чтобы тоже посмотреть на острова, уходящие за горизонт. - Мы так сдружились, что я обязательно почувствую, если она умрет, правда? Но я сердцем знаю: она еще там. Живая, там. - Она махнула рукой в сторону островов.
- Она всегда будет там, в вашей памяти, - заверил ее Элис. - Пойдемте с палубы, в этих дареных одеждах вам должно быть холодно.
Он был деловит, любезен и настойчив, как и со всеми остальными, и далек, как несбыточный сон.
По прибытии в Пензанс Элис снял номера в хорошей гостинице и нанял камеристок для Перси и миссис Бастэбл. Он договорился насчет кареты с эскортом верховых для пожилой четы, уезжавшей в Дорсет к дочери. Он нашел катафалк для гроба с телом Дэниела и фаэтон для Коля и отправил эту печальную процессию в Хартфордшир.
Наконец ранним утром следующего дня Элис посадил Перси и Марту - ее камеристку - в карету, а сам вскочил на лошадь и поехал рядом.
- Разве его светлость не желает сесть в карету? - осведомилась Марта, с интересом рассматривая Элиса через окошко. - Он ведь маркиз, не так ли, миледи? Не собирается же он проехать весь путь в седле?
- Он три месяца промаялся на борту корабля, - сказала Перси. Она тоже наблюдала за Элисом, даже не поворачивая головы. - Ему хочется поразмяться.
Несомненно, ему не хочется, как и ей, оказаться теперь вместе в трясущейся карете, когда между ними повиснет все недосказанное, что не выразить никакими словами. Ему, конечно, требуется отдых; но приказать Элису отдохнуть - то же самое, что заклинать реку остановить свой бег.
Она задумалась, между тем как ее пальцы перебирали гладкие бусины ожерелья - это успокаивало. Она теперь носила это украшение поверх одежды - во всяком случае, ему всегда видно, что оно на ней. "Вот единственное, что осталось у меня от него. Сложись все иначе, у меня мог быть от него ребенок. Восьмилетний ребенок - любимое дитя".
- Прелестный жемчуг, миледи, - заметила Марта. Она, однако, болтушка, подумала Перси, не зная, радоваться или печалиться ее назойливости. - А я думала, вы все потеряли в том кораблекрушении, мэм.
- Он был на мне, - ответила Перси и продолжила любоваться видом из окна. Элис уехал вперед, и ничто теперь не отвлекало ее внимание: только травянистые прогалины полей, одинокие, согнутые ветром деревья и бескрайние вересковые пустоши. Дом. Ее семья. Мама, папа и Эвелин, младшая сестра, - этим летом ей предстоит выехать в свет, но довольно поздно: ведь им придется ожидать возвращения Перси. Еще Патриция, на два года младше и - уже замужем за сэром Уильямом Гарнетом. Кто знает, может, Перси вот-вот станет тетушкой.
И мальчики, конечно. Солидный, высокий Джордж - наследник титула, на год старше ее; и Доминик - ему сейчас шестнадцать, она помнит, каким сорвиголовой он был год назад. Изменились ли они? Здоровы ли, счастливы?
Вспоминая с теплотой своих близких, она унеслась мыслями в Коум - старый, фамильный особняк, переживший множество наследников и переделок. Дом прятался в лесистой долине: и это защищало его от ветров, несущихся с северного побережья или с южных пустошей.
Она представляла густые рощи и обширные луга, ручьи, срывающиеся водопадом, и птиц, кричащих где-то в вышине. Она вспоминала любимые с детства места - и сердце ее щемило. Если ей суждено прожить жизнь без Элиса, она побудет там, пока не успокоится.
Нет, это будет эгоистично. Нельзя своим затворничеством выбивать семью из колеи: им надо выезжать в Лондон ради Эвелин; да и сама она не сможет отгородиться от родных. Она наберется сил в поместье Коум - как можно больше, а затем встретится с лондонским светом - лицом к лицу - с шепотком сплетниц, двусмысленными замечаниями, плотоядными мужскими взглядами.
Во всяком случае, теперь она готова дать отпор фривольным заигрываниям. Перси вспомнила урок Элиса: сильные руки на ее теле, тесные объятия, его плоть - она вновь прочувствовала свои ощущения и вздохнула.
- Он невероятно красив, правда, миледи? - Марта, повернувшись спиной к лошадям, ухитрилась рассмотреть Элиса позади кареты.
- Марта, если вы вознамерились служить в семейном доме - у меня, например, вы обязаны знать: не следует высказывать свои замечания о джентльменах или сплетничать. Вы поняли?
- Да, мэм. - Девушка примолкла. - А вы могли бы взять меня, миледи? Если я буду вполне скромной?
- Через две недели я узнаю, насколько хорошо вы управляетесь с моей прической и гардеробом, тогда и поговорим.
Перси немного лукавила, поскольку у Марты были отличные рекомендации, и в других обстоятельствах дерзкая бойкость служанки только рассмешила бы ее, но сейчас не было настроения болтать об Элисе.
Ехать пришлось долго - весь день, останавливались лишь для смены лошадей, а в два часа удалось перекусить. Элис, должно быть, натер ноги седлом, но продолжал скакать верхом; на каждой остановке он был молчаливо предупредителен с ней, словно нанятый курьер. И глаза его обещали - он скоро прояснит недосказанное.
- Почти приехали, - сказала Перси, когда день начал угасать. - Уже ворота.
Они подъехали к дому - на пороге ее встречали братья, родители, и Эвелин выглядывала из-за их плеч. Перси, не дожидаясь, пока выдвинут ступеньку, чуть ли не кувырком вылетела из кареты - и все родные бросились навстречу обнимать и целовать ее. В их семье никогда не придерживались церемонных ритуалов, никто не стеснялся проявлять искренние чувства привязанности, поэтому прошло несколько минут, прежде чем Перси в слезах, смеясь, вырвалась из отцовских объятий. Похоже, он уже чуточку простил ее.
- Мама, папа, это Элис Линдон - лорд Айверн, к слову. Знайте - он спас меня, и не один раз, но дважды: при кораблекрушении и в Индии, от бешеной собаки.