София открыла рот, чтобы возразить, но слова остались невысказанными. Губы Джека накрыли ее губы, сперва легким прикосновением, но тут же властно, требовательно завладели ими. Голова у Софии закружилась, она ухватилась за лацканы его фрака. Она почувствовала, что он заколебался, но только на миг, и принялся смаковать ее губы, искусно раздразнивая ее чувства. Она задрожала, ее пальцы, отпустив лацканы, переместились на его плечи. Он выпрямился и притянул ее к себе, сильными ладонями сжав ей талию. Все чувства Софии пришли в смятение. Ей казалось, что поцелуй длится уже целую вечность. Тут его рука медленно, мягким ласкающим движением легла ей на грудь. София попыталась отстраниться, потому что знала, что следует поступить именно так. Но поняла вдруг, что сама прижимается к нему и отвечает на его поцелуй еще более страстно. Она подалась вперед, все тело просило, требовало большего. Джек сильнее прижал ее к себе, оторвался от ее губ и выдохнул:
- София, вы выйдете за меня замуж?
Сердце Софии пылко ответило: "Да! Да!" Но она удержала эти слова, цепляясь за доводы рассудка. Ее глаза медленно открылись, чтобы увидеть теплую синеву его глаз. Она провела языком по губам, покраснела, когда поняла, что он следит за ней, попыталась заговорить, но голос не повиновался ей. И она только покачала головой.
Его глаза сузились.
- Нет? Почему? - И, не дав ей возможности ответить, снова поцеловал ее, так же крепко и властно. - Вы ведь сами сказали, что выйдете замуж только по любви, - напомнил он, с удовлетворением глядя на ее пылающее лицо. - Вы любите меня, София. А я люблю вас. Мы оба это знаем.
Его губы снова потянулись к ней, и София поняла, что попала в западню. Опережая его поцелуи, от которых у нее определенно что-то неладное творилось с головой, она схватилась за первое слово, которое пришло ей на ум.
- Деньги, - выдохнула она.
Губы Джека остановились в дюйме от ее губ. Он отодвинулся, чтобы заглянуть ей в глаза, и мгновение, которое длилось вечно, вглядывался в них. Потом медленно покачал головой:
- На этот раз не пройдет, София. Вы сказали им - трем вашим докучливым поклонникам, - что никогда не выйдете замуж по расчету. Вы очень ясно выразились. У них есть деньги, но нет вашей любви. А у меня есть ваша любовь - зачем мне тогда деньги?
Он не отводил от нее глаз. Мысли Софии туманились. Она снова покачала головой:
- Я не могу стать вашей женой, Джек.
- Почему?
Она с отчаянием взглянула на него.
- Вы все равно не поймете.
- А вы попробуйте все же объяснить.
София сжала губы. Она знала, что делает правильно, но знала также, что он не согласится с ней.
Он улыбнулся своей хищной улыбкой, вздохнул.
- Все равно в конце концов вы мне скажете.
Его голос прозвучал легко и беззаботно. София увидела, что он смотрит вниз. Она проследила за его взглядом и ахнула:
- Джек! Что вы такое делаете!
София попыталась оттолкнуть его руки, которые деловито принялись расстегивать пуговицы ее платья. Джек только засмеялся и ближе привлек ее к себе, чтобы она не смогла дотянуться до его проворных пальцев. С пуговицами было покончено в одно мгновение, и его рука скользнула внутрь, легла на ее грудь. У Софии задрожали колени.
- София.
Джек на мгновение закрыл глаза, упиваясь ощущением мягких округлостей, затем наклонился и снова завладел ее губами. На один головокружительный миг чувство восторга охватило Софию и приподняло над землей. Когда Джек оторвался от нее, ощущение исчезло, но оставило после себя приятную теплоту, разлившуюся по телу. София отчаянно пыталась уцепиться за реальность.
- Что вы делаете? - пробормотала она едва слышно.
- Соблазняю вас, - последовал бескомпромиссный ответ.
София от изумления широко раскрыла глаза. А губы Джека уже прокладывали огненную дорожку по ее шее. Она задрожала, обвела комнату безумным взглядом - насколько могла видеть поверх его плеч.
- Прямо здесь?
Мозг ее отказывался принять услышанное. В павильоне почти не было мебели, ни кушетки или хотя бы кресла. Он, конечно, шутил. Она скорее почувствовал чем услышала, ответ Джека.
- Стол.
Стол? Потрясенный взгляд Софии остановился на невинном деревянном столике, стоявшем теперь у стены. Она посмотрела в горящие глаза Джека.
- Нет, - проговорила она и мучительно покраснела, потому что в ее тоне прозвучал вопрос.
Джек взглянул на нее с откровенной страстью.
- Это просто, - пробормотал он, наклоняясь, чтобы поцеловать теплую кожу за ее ушком. - Я покажу тебе.
- Нет. - На этот раз ей удался правильный тон. Но одновременно она зажмурилась и вцепилась пальцами в плечи продолжавшего ее ласкать Джека.
- Да, милая София, - прошептал он ей на ухо. - Или назови мне серьезную причину, почему нет.
София могла бы назвать сотни причин, но на ум ей пришла только одна. Та, которую он хотел услышать. Она попыталась сконцентрировать взгляд. Его пальцы заскользили под корсажем, и она резко втянула в себя воздух. У нее не хватало смелости упрекнуть его во лжи. Возможно, он в самом деле не лгал.
- Хорошо, - выговорила она, и его пальцы замерли. Она приникла к нему, ища поддержки в его силе, с трудом подбирая слова: - Я уже говорила, что имею лишь виды на наследство, не более того…
- А я говорил, что это не имеет значения.
- Все-таки имеет. - София посмотрела в его пылкие синие глаза, которые были совсем близко, и заговорила, глядя на него с мольбой: - Вы мечтаете о том же, о чем и я, - о доме, семье, хозяйстве. Но это так все и останется мечтами, если вы не найдете себе богатую невесту. Вы это сами знаете.
Она увидела, как неподвижно замерло его ставшее серьезным лицо. София всей душой жаждала, чтобы он понял ее правильно. Все сокровенные желания сердца отразились в ее взгляде. Джек зажмурился, чтобы смягчить душевную боль. Потом коснулся лбом ее лба и простонал:
- София, я очень виноват.
Ее вдруг охватило смирение - но было это облегчение или предчувствие полного поражения?
- Я должен был сказать сразу. - Он поцеловал ее в висок и нежно привлек к себе. София нахмурилась и чуть отстранилась, чтобы заглянуть ему в лицо.
- Что сказать?
Джек криво усмехнулся:
- Что я жутко, просто до неприличия богат.
Носик Софии сморщился, глаза наполнились слезами.
- Ох, Джек! - Она наконец-то смогла проглотить стоявший в горле ком. - Не надо. - Она уткнулась лицом ему в плечо.
Теперь настала очередь Джека хмуриться.
- Что - не надо?
- Лгать, - пробормотала она ему в сюртук.
Джек потрясенно смотрел на девушку, которую прижимал к себе.
- София, но я не лгу!
Она взглянула на него с мягким укором, горести улыбнулась:
- Бесполезно, Джек. Мы оба знаем правду.
- Нет, не знаем. - Джек убрал ладонь с ее груди и, взяв руку, сильно сжал ее. - София, клянусь, что я богат. - Когда она улыбнулась, печально и недоверчиво, он чертыхнулся. - Хорошо, пойдемте и спросим вашу тетушку!
Она так на него взглянула, что он поморщился.
- Хорошо, не Люсиллу, а Горацио! Надеюсь, вы поверите словам вашего дяди о состоянии моих финансов?
София удивленно сдвинула брови. Она хорошо знала, что Горацио - человек слова. Даже ради любви он не исказил бы правду. И вот Джек утверждает, что Горацио подтвердит его заявление.
- Но дядя только что уехал. Мы не знаем, когда он вернется.
Джек выругался более цветисто. Он прикинул возможные варианты, но узнали о его недавнем обогащении только родственники, близкие друзья и слуги, а никому из них София не поверит.
- Ну хорошо! - заключил он. - Тогда подождем его возвращения.
В мыслях у Софии царило смятение. Она медленно кивнула, потом оглядела себя и, залившись краской, высвободила пальцы из руки Джека, чтобы привести в порядок платье. Какова бы ни была правда, она должна держать Джека на расстоянии до приезда Горацио - или то, что скажет дядюшка, уже не будет иметь значения.
- София? - Джек почувствовал ее отчуждение и потянулся, чтобы снова привлечь ее в свои объятия, где и было ее надлежащее место. София виновато взглянула на него из-под ресниц и отступила было назад, но Джек уже сжал руками ей талию.
- Нет, Джек! - запротестовала она, чувствуя, как он тянет ее к себе. Она уперлась ладонями ему в грудь. - Ведь мы договорились! - От его взгляда у нее перехватило дыхание. - Мы дождемся дядиного возвращения.
Синие глаза Джека сузились.
- София… - Он встретился с ее глазами, полными захватывающего дух ожидания, но вместе с тем и решимости, и раздраженно вздохнул. - Очень хорошо, но только до его возвращения - да?
София, помешкав, кивнула.
- А после этого мы поженимся в трехнедельный срок.
Это уже не было вопросом. София едва удержалась, чтобы не кивнуть.
- И еще, - продолжал Джек, не сводя с нее глаз, - если я обязуюсь подчиняться вашим требованиям до возвращения Горацио, то и вы обязуйтесь тоже. Больше никакого флирта с вашими поклонниками - кроме меня.
- Я не занимаюсь флиртом, - оскорбленно заявила София.
- И не вальсировать ни с кем, кроме меня.
- Это возмутительно! - София высвободилась из его рук. - Вы сами не понимаете, о чем просите.
- Очень даже хорошо понимаю, - проворчал Джек, выпуская ее. - Пусть все будет по-честному, София.
- И на ужин не ходить ни с кем, кроме меня, - и, конечно, не кататься и не прогуливаться ни с кем тоже.
София хмыкнула, оправляя юбки. Джек приподнял ее лицо за подбородок, чтобы заглянуть ей в глаза.
- Договорились, София?
Она почувствовала, как участился пульс, а дыхание замерло. Их взгляды встретились, и она погрузилась в пучину синевы. Его лицо оказалось совсем близко, губы жесткие, четко очерченные, были в дюйме от нее.
- Да, - прошептала она и, только когда он отпустил ее, задышала снова.
Грациозным жестом он предложил ей руку. Сохраняя достоинство, София взяла свою корзинку и покорно просунула ладонь под его локоть. Она позволила отвести себя по тропинке к дому, и все это время ее не отпускало ощущение, что она балансирует на опасной грани. Но чтобы этот негодник не догадался о царившем в ее душе смятении, она смотрела только в сторону и высоко держала голову.
Джек, прищурившись, улыбался, глядя на нее. В голове его уже зрел план действий.
Глава 13
Гости разъехались на следующее утро. К тому времени всем стало ясно, что что-то изменилось и Джек непонятным образом стал покровителем Софии. Ей хотя и не нравилось ее новое положение, но она не могла не испытывать к нему благодарность особенно за то, что он разделил с ней хлопоты по возвращению в столицу. Люсилла уже почти полностью поправилась, однако Горацио отсутствовал, и Софии не хотелось путешествовать с кузенами и одним только Тоби в качестве взрослого мужчины.
Джек все взял под свой контроль. Младшие кузены должны были ехать верхом, как прежде, к большой их радости. Поскольку за ними собирались присматривать Джек, Тоби и Нед, София могла быть спокойна. Карета уже поджидала их, Кларисса сидела внутри. Держа в руках коврики и подушки, София оглянулась.
Люсилла медленно шла через холл, опираясь на руку Джека. Вид у нее был еще болезненный, но настроение бодрое. София повернулась и побежала вниз по ступенькам обустраивать ей место к карете.
Люсилла остановилась на крыльце, чтобы вдохнуть свежий утренний воздух. Небо снова прояснилось, пушистые белые облачка не несли в себе никакой угрозы. С довольной улыбкой она взглянула на Джека:
- Я очень рада, что не разочаровалась в вас, мистер Лестер.
Оторвавшись от созерцания соблазнительных бедер Софии, очень четко очерченных, поскольку та стояла на подножке кареты и, нагнувшись, устилала сиденье ковриками, Джек ответил:
- К вашим услугам, мэм.
Люсилла улыбнулась еще шире.
- Очень этому рада, - произнесла она, похлопав его по руке. - А теперь, если вы подадите мне руку…
Но Джек подхватил леди на руки и снес вниз по ступенькам. После того как он усадил ее на приготовленные Софией подушки, Люсилла удостоила его недовольным взглядом. Губы ее дрогнули, она молча откинулась на спинку сиденья и величественным жестом отпустила его.
Джек, усмехнувшись, помог Софии сесть в карету, подавляя соблазн нежно похлопать ее по исчезавшей в карете пикантной части тела.
И вся компания бодро двинулась в Лондон.
Пять дней спустя в ярко освещенном многочисленными канделябрами бальный зал герцогини Ричмонд София растерянно размышляла, отчего она решила, что дожидаться дядиного возвращения в Лондоне будет безопаснее, чем в Литл-Бикманстеде. Джеку потребовалось всего несколько часов, чтобы убедить ее, что каждое слово, сказанное им в летнем павильоне бабушки Евангелины, чистая правда. И ей хватило двадцати четырех часов, чтобы осознать, что вследствие этого шансы избавиться от него будут убывать с каждым днем.
София покосилась на Джека, который как вкопанный стоял рядом с ней, невероятно красивый в черном фраке. Джек перехватил ее взгляд и наклонился к ней:
- Скоро заиграют вальс.
София взглянула на него настороженно:
- Мы с вами уже станцевали один вальс.
Он хищно улыбнулся:
- Разрешается станцевать два танца с один и тем же джентльменом.
- Но не два вальса, насколько я помню правила.
- Ах, не будьте такой правильной, София. - Он явно дразнил ее. - Пойдемте со мной. Обещаю, что никто вас не осудит.
Сопротивление конечно же было бесполезным. София позволила ему отвести себя круг, сознавая, что любое проявление нежелания будет лицемерием чистой воды.
Пока они кружились в танце, ей удалось поймать взгляды старых подруг матери, в которых ясно читалась безнадежность, однако леди Драммонд-Баррел, одна из самых надменных патронесс Олмака, смотрела скорее поощрительно.
- Поразительно, - пробормотал Джек, приветствуя миледи почтительным наклоном головы, - для них нет ничего приятнее, чем вид поверженного повесы-холостяка.
- Чепуха, - сказала София.
- Вовсе нет. Когда наша новость станет известна, они все возрадуются.
Джек успел рассказать ей, каким образом произошла перемена в его благосостоянии.
- Почему об этом до сих пор не стало известно? Если, конечно, это правда?
- Это чистая правда, - ответил Джек. - Хотя, признаю, что я был против того, чтобы упоминать об этом кому-либо.
- Но почему?
- Вы же знаете старшую мисс Биллингам. Представьте только, что вас обступает сотня таких девиц.
София рассмеялась:
- Неужели вы испугались?
- Испугался? - с негодованием вскинул бровь Джек. - Разумеется, нет. Мне просто не по душе на каждом шагу спотыкаться о дебютанток.
София снова рассмеялась, этот восхитительный смех просто сводил Джека с ума. Напряжение, которое он ощущал рядом с ней, стало почти непереносимым. Он скрипнул зубами и поклялся, что щедро воздаст себе за ожидание.
Закончив танец, он отвел Софию к ее тетушке и занял свое место около нее. София знала, что возражать бесполезно. Рядом остановился лорд Рутвен, потом к нему присоединился и лорд Сельбурн. С непринужденностью, приобретенной светским опытом, София смеялась и болтала. Оставалось еще немало джентльменов, ищущих ее общества, однако те трое, которым она уже отказала, как и некоторые другие, смотревшие на нее прежде как на потенциальную невесту, попадались на глаза крайне редко. Присутствие вблизи ее Джека, большого и мрачного, заставляло их крепко задуматься. Утренние прогулки в Парке возобновились, и общество Джека опять же избавляло ее от нежелательных встреч. Невозможно было неправильно истолковать его интерес; он был таким высоким, что, разговаривая с ней, всегда наклонял голову, и она, повинуясь инстинкту, тянулась к его силе, укрепляясь в представлении, что они - это пара, и ожидала только официального объявления. Заминку объясняло лишь отсутствие Горацио, но никто уже не сомневался, что объявление о помолвке последует совсем скоро - это было видно по поведению подруг матери Софии.
Она принадлежала ему, и каждый новый день заставлял ее сильнее верить в это. И все-таки София с большим волнением ожидала дядиного возвращения. У нее еще оставались сомнения, она чувствовала страсть Джека и боялась, что он любит ее настолько неистово, что может решиться на самую невероятную ложь. Только Горацио мог развеять ее сомнения - но никто по-прежнему не знал, когда он вернется.
Тихонько вздохнув, она отыскала глазами Клариссу. Та стояла, окруженная своей свитой, по другую сторону от кресла Люсиллы. Кузина выглядела ослепительно, неизменно чаруя своих обожателей, но София заметила, что она остерегается откровенно поощрять кого-либо из них. Рядом с ней неустанно маячил Нед, занимавший свой пост подобно Джеку. У Софии дрогнули губы, и, чтобы скрыть это, она обратила взгляд к лорду Сельбурну. В глазах Неда она заметила особенный блеск, который Кларисса, видимо, еще не разглядела.
Неда, как и Джека, снедало нетерпение. Но его родители и родители Клариссы условились, что формальное предложение может быть сделано не ранее завершения сезона. Это означало, что впереди еще бездна ожидания, и юноша боялся, что шанс на обретение долгожданной награды может ускользнуть от него.
Он постоянно был как на иголках, его светлая фея расточала улыбки обожателям, иногда даже смеялась над чем-то вместе с невежей Гарнардом.
- Эта процедура ухаживания растягивается до бесконечности, - пожаловался он Джеку некоторое время спустя, когда оба они со стороны наблюдали за своими избранницами, кружившимися в танце с другими кавалерами.
Джек обратил на него сочувственный взгляд.
- Ничего не поделаешь. - Помолчав, он добавил:
- Кларисса, случаем, не обмолвилась, когда они собираются возвращаться в Лестершир?
- Нет, - ответил Нед, озадаченно взглядывая на Джека. - Я вообще-то полагал, что они задержатся здесь до конца сезона. Значит, впереди еще больше месяца.
Джек кивнул.
- Я просто подумал… - В этот момент София пронеслась мимо в объятиях Рутвена, и лицо Джека стало каменным. - Сватовство - настоящая пытка, которую не каждый выдержит.
А тем временем Тоби предавался развлечениям иного сорта. В настоящий момент он шел по тротуару Пэлл-Мэлл - улицы, которая приютила самые злачные игорные дома города, в обществе капитана Теренса Гарнарда.
Капитан остановился перед невзрачной коричневой дверью.
- Это здесь. Очень укромное местечко, известное только избранным.
Тоби, улыбаясь, подождал, пока капитан постучит. После недолгих переговоров с привратником через закрытую дверь они были впущены и проведены в немалых размеров комнату, где царил мрак и только столы тускло освещались лампами под колпаками. Здесь было человек двадцать джентльменов, некоторые при появлении Тоби и Гарнарда вскинули головы и проводили их взглядами. Любопытный по природе, Тоби с интересом огляделся, и от его внимания не укрылось выражение мрачной решимости, с которой джентльмены смотрели на свои карты. За одним большим столом играли в шанс, за другим в фараон. Маленькие столики свидетельствовали о многообразии ада, за одним два старых джентльмена предавались игре в пикет.