- Я думал, нам хорошо вместе. - Увидев, что на ее глаза снова наворачиваются слезы, Мал умолк на полуслове и потянулся смахнуть слезинки, но Эйвери опять отстранилась, и слишком большая для нее рубашка слегка съехала, обнажая плечо. Мал сглотнул и отвел взгляд. Эйвери была ему сейчас важней всего на свете, и он хотел наконец-то решить все их недопонимания, но как же сложно сохранять ясность мысли, когда на ней почти ничего не надето! - Ты ни разу не говорила, что любишь меня, а сам я ничего не понял.
- Но ты тоже ни разу мне этого не говорил.
Неужели все так просто?
- Я хотел признаться тебе в любви и просить стать моей женой. Но стоило мне на это решиться, как ты заявила, что между нами все кончено, и ушла.
- А я о твоем "решении" случайно узнала от клиента, когда он отказывался от моих услуг.
- Извини, я этого не хотел.
- Он просто издевался, зная, как высоко я ценю свою работу. Похоже, даже Ричард смог понять меня лучше, чем ты.
- Возможно, но мои слабости он тоже разгадал. Он вообще оказался довольно проницательным. - Мал резко поднялся и, поймав Эйвери за руку, заставил встать и ее.
- А я думала, у великолепного принца не может быть слабостей.
С растрепанными волосами и ненакрашенным лицом, Эйвери казалась невероятно юной и ранимой, и Мал ощутил острый прилив нежности. Жаль, что эта хрупкая девушка так часто прячется за личиной суровой бизнес-леди.
- Ты серьезно? - Запустив пальцы в светлую гриву, он заставил ее слегка приподнять голову. - Ты - моя главная слабость, habibti. И Ричард сразу же это понял, понял и так меня разозлил, что я впервые потерял над собой контроль.
- Извини, мне сложно в это поверить.
- А ты попытайся. Я тогда действительно потерял голову и сорвался. Калила тебе об этом уже говорила.
- Говорила, но я все равно не верю, что тебя можно вывести из себя.
- У каждого есть свой предел. И Ричард угадал мой как раз тогда, когда я хотел сделать тебе "правильное" предложение. Нам было хорошо вместе, я хотел всю оставшуюся жизнь провести с тобой, и мне очень жаль, что Ричард так не вовремя влез между нами.
- Но зачем было все скрывать?
- Затем, что я очень старомоден.
Эйвери слегка отстранилась и выпрямила плечи.
- Вот, мы снова к этому вернулись. Ты старомоден, так что даже если бы и успел попросить моей руки, то все равно захотел, чтобы я оставила работу.
Да, они снова к этому вернулись. Чтобы качественно выполнять такую работу, нужно очень много времени, но у его жены никогда не будет этого времени.
Мал буквально чувствовал, как она с каждой секундой ускользает от него все дальше и дальше.
- Неправда. Конечно, ты бы не смогла посвящать работе по восемнадцать часов в день, но мы бы что-нибудь придумали.
- Что-нибудь такое, где мне пришлось бы пожертвовать всем, а тебе ничем.
- Нет, мы бы все обсудили и нашли выход.
- Но мы этого не обсудили. По твоей вине.
Как же это на нее похоже! Чувствуя, что она начинает оживать, Мал слегка улыбнулся:
- Да, ты права, я виноват во всем, кроме того, в чем виновата ты. - Заметив, что рубашка снова начинает сползать с ее плеча, открывая еще более соблазнительный вид, Мал ухватил Эйвери за руку и, невзирая на легкое сопротивление, повел ее в спальню. - Извини, но, если ты хочешь, чтобы мы действительно обо всем договорились, давай сделаем так, чтобы я мог думать о чем-нибудь, кроме твоего обнаженного тела в мыльной пене. Для начала советую застегнуть рубашку на все пуговицы.
- Неужели ты даже сейчас способен думать лишь о сексе?
- Еще скажи, что сама ты о нем совсем не думаешь.
- Нет, ваше высочество, вы меня совершенно не возбуждаете. - Под его пристальным взглядом Эйвери опустила глаза и пожала плечами. - Ладно, может, я и думаю о сексе, но от этого лишь хуже. Даже лучший секс в этом мире не в силах заменить настоящие отношения.
- Но одно другому не мешает.
- Возможно, но мы хотим слишком разного в этой жизни.
- При желании всегда можно договориться.
- Проще говоря, ты не оставишь меня в покое, пока не добьешься своего. - Эйвери уселась на диван и устало спросила: - Когда за мной прилетит вертолет?
- После того, как мы договорим.
- Ну так вперед, ваше высочество, говорите. Я вас слушаю.
- Ты винишь меня в бесчувственности, и я действительно во многом виноват перед тобой. Но ты так боялась подпустить меня слишком близко, что и сама не спешила ни в чем признаваться.
- И я имела на это полное право.
- Нет, если бы ты действительно мне доверяла, то не стала бы ничего от меня скрывать. А когда я пытался с тобой открыто говорить, все мои усилия разбивались о твою непрошибаемую броню уверенности и профессионализма.
- Это не броня, это настоящая я.
- Это броня. Зачем, по-твоему, я попросил тебя устроить для меня свадебный прием?
- По-моему, мы об этом уже говорили. Ты - бесчувственный ублюдок. - Несмотря на беззаботный тон, в ее глазах плескалась настоящая боль.
- Да, ты это сказала, но не дала мне возможности ответить. А думаешь, мне не больно сознавать, что ты не готова идти ради меня ни на какие жертвы? Да и вообще не хочешь прилагать ни малейших усилий, чтобы сохранить наши отношения?
- Но любые отношения рано или поздно заканчиваются, так к чему оттягивать неизбежное?
- Знаешь, когда-то я считал тебя невероятно образованной, интересной и открытой для всего нового женщиной. Но ты так предубеждена насчет брака, что я просто не понимаю, как мог раньше этого не замечать.
- Это ты таким хитрым путем пытаешься объяснить, что имел полное право просить меня устроить твою свадьбу с другой женщиной?
- Это я таким хитрым путем стараюсь напомнить, что ты сама отказывалась со мной что-либо обсуждать и заявила, что нам не о чем говорить до тех пор, пока я не захочу нанять тебя для устройства какого-нибудь праздника. Именно это я и сделал. Нанял тебя. - Мал внимательно наблюдал за тем, как меняется выражение ее лица.
- Но я же выражалась фигурально!
- А я понял тебя буквально.
- Ты собирался жениться на другой женщине, а теперь ждешь, что я поверю в твое разбитое сердце? Извини, звучит весьма сомнительно. Сначала я от совершенно постороннего человека узнаю, что ты собираешься взять меня в жены и лишить любимой работы, а когда отказываюсь, ты мгновенно делаешь предложение другой. По-моему, здесь и не пахнет разбитым сердцем, зато в очередной раз подтверждает, как мимолетны отношения.
Ну вот, опять. Похоже, ему наконец-то пора рассказать про Калилу. Но тогда он окончательно потеряет Эйвери, а сдаваться без драки Мал не собирался.
- Но я думал, между нами все кончено.
- Но раз я так много для тебя значила, почему ты чуть ли не в ту же секунду, как я ушла, попросил Калилу стать твоей женой?
- Я ее ни о чем не просил. Этот брак - всего лишь политическая сделка наших отцов. - По крайней мере, это правда, а подробности сейчас не важны. - Я обещал отцу жениться, но ты отказалась стать моей женой, так что мне было все равно, кто займет твое место.
- Но ты мог отказаться!
Не мог.
- А зачем? Мне все равно рано или поздно пришлось бы жениться и обеспечить страну наследником. Отец уже не молод, и однажды мне придется занять его место на троне. Но когда-то я мечтал, что ты всегда будешь рядом, поддерживая и помогая советом.
- И зачем ты мне сейчас все это говоришь?
- Потому что, если я сказал бы это раньше, ты убежала бы еще быстрее.
- И ты страдал, когда я ушла?
- Очень.
- Вот и хорошо. Приятно сознавать, что не одной мне пришлось пройти через все муки ада.
- Всегда рад доставить тебе удовольствие. И знаешь, даже когда я попросил тебя устроить мне свадьбу с другой женщиной, я где-то в глубине души все еще продолжал на что-то надеяться.
- Неужели ты думал, что я способна отбить тебя у Калилы?
- Она хотела этого брака ничуть не больше меня, так что наверняка тебя еще и поблагодарила бы. Ведь тогда ей не пришлось бы самой от меня убегать, рискуя навлечь на себя отцовский гнев. Ладно, давай больше не будем возвращаться к Калиле и нашему прошлому. Сейчас я бы предпочел поговорить о вчерашней ночи.
- Вчерашняя ночь осталась в прошлом. Она ничего не изменит.
- Возможно, но вчера ты наконец сбросила маску и признала, что каждую ночь видишь меня во сне. Кстати, я тебе когда-нибудь говорил, что тебе очень идут мои рубашки?
- Не начинай. Я так не могу.
- Можешь. Для этого нужно лишь встретиться со своим страхом лицом к лицу.
- Неужели ты действительно думаешь, что я позволю тебе еще раз сделать мне так больно?
- Но я же не специально причинил тебе боль, к тому же часть вины лежит на тебе.
- Возможно. Любые отношения рано или поздно заканчиваются, весь вопрос в том, как они заканчиваются. - Эйвери обняла себя за плечи, жалея, что не стала нормально одеваться и краситься, тогда ей наверняка было бы легче отстаивать свои взгляды.
- Сразу видно, что ты выросла в доме юриста по бракоразводным процессам.
- Ты кого-то нанял, чтобы проверить мое прошлое?
- Нет. Мы встречались целый год, но за все это время ты так ничего и не рассказала о своей семье, так что я сам почитал про твою мать в Интернете, но не нашел никаких упоминаний о твоем отце.
Конечно, не нашел.
- А какое тебе дело до моей семьи? Ты же встречался со мной, а не с моей матерью.
- Но так бы я смог лучше тебя понять. Почему ты меня с ней не познакомила?
- Потому что у нас не те отношения, когда вместе выбирают платья и красят друг другу ногти. Мать вообще не слишком-то любит мужчин, а уж альфа-самцов искренне ненавидит. Радуйся, что я вас не познакомила.
- Похоже, твоя мать - страшная женщина, - вздохнул Мал, натягивая брюки.
- Да, вроде меня, только еще хуже. Извини, Мал, но я просто не могу с тобой остаться. Я живу работой и ни за что ее не оставлю, нам бесполезно даже пытаться начать все сначала.
- Неправда. Если на этот раз мы будем честны друг с другом, то обязательно что-нибудь придумаем, - возразил Мал, глядя ей прямо в глаза. - Я люблю тебя.
Наверное, примерно то же самое чувствуют люди, в которых попала молния.
- Ты меня любишь?
- Да, я люблю тебя. Люблю даже твое невыносимое упрямство.
Эйвери прижала руку к груди. Сейчас ей бы следовало сделать ответное признание, но она еще ни разу в жизни никому не говорила этих слов.
- Я… - Слова застряли у нее в горле. - Я…
- Ты?
Черные глаза так пристально на нее смотрели, что Эйвери захотелось завыть в голос.
- Я срочно должна глотнуть свежего воздуха. Может, проедемся верхом?
Мчась на арабской кобылице сквозь пустыню навстречу восходящему солнцу, Эйвери забыла обо всех своих горестях и тревогах. Бескрайняя пустыня и Мал. Что еще нужно для счастья?
- Нам пора возвращаться, иначе ты сгоришь на солнце, - заметил принц, осаживая норовистого жеребца.
Эйвери послушно завернула кобылу, хотя солнцезащитный крем еще никогда ее не подводил.
- Здесь так красиво, но мне действительно пора возвращаться к работе.
- Тебе уже давно пора нанять стоящих помощников. К тому же мы оба прекрасно понимаем, что ты не столько стремишься вернуться к работе, сколько бежишь от своего страха. Расскажи мне про свою мать.
- Какое тебе до нее дело?
- Просто я хочу понять, стала ли она такой циничной, занимаясь бракоразводными делами, или, наоборот, из-за врожденной циничности выбрала такую профессию.
- Циничность у нее врожденная.
- Не обязательно. Было же у нее что-то с твоим отцом.
Несмотря на жару, Эйвери почувствовала, как у нее холодеют руки.
- Поверь мне, она всегда была циничной.
- Именно поэтому у них ничего и не получилось?
Эйвери никогда и ни с кем не обсуждала эту тему.
Даже с матерью был всего один-единственный разговор, и Эйвери до сих пор в точности помнила, как тогда закричала: "Это неправда! Скажи, что это неправда, что ты этого не делала!" Но мать лишь пожала плечами:
- Половина твоих одноклассников живет без отцов. Поверь мне, женщинам совершенно не обязательно зависеть от мужчин, без них намного лучше.
Но Эйвери была в том возрасте, когда хочется во всем походить на сверстников, так что она не собиралась сдаваться.
- Да, но они все равно иногда видятся со своими отцами.
- Значит, им, в отличие от тебя, не повезло. Скажи спасибо, что я избавила тебя от ненужных ссор и лишних стрессов.
Но Эйвери упрямо мечтала об отце, о любом отце, и начала придумывать себе сказки. Отец уехал в командировку и скоро вернется. Отец ее обожает, но по делам уехал на Дальний Восток, а мать не смогла бросить работу в Лондоне, так что они остались вдвоем. Понимая, что мать не способна на проявление каких бы то ни было чувств, Эйвери просила ее лишь о деньгах и покупала себе подарки от воображаемого отца, которого за всю жизнь так ни разу и не увидела.
А потом она выросла в сильную, уверенную в себе женщину, вот только детские страхи никуда не исчезли.
Может, уже пора наконец перестать врать и открыто во всем признаться?
- Я не общаюсь с отцом. Я… я вообще его никогда не видела.
- А он хотя бы знает, что у него есть дочь? Или твоя мать так ничего ему и не сказала?
Они были посреди пустыни, но Эйвери почувствовала, как вокруг нее словно сжимаются каменные стены.
- Ты никогда не пробовала его найти?
- Нет, я и так знаю, что не нужна ему. - Эйвери стукнула лошадь пятками, но глупая кобыла не захотела уходить от своего жеребца, а потом еще и Мал отобрал у нее повод.
- Что бы ни случилось между твоими родителями, каждый человек имеет право знать, что у него есть ребенок.
- Возможно, но далеко не каждый мужчина желает пользоваться этим правом, и поверь мне, мой отец один из них. - Эйвери не надеялась, что Мал сможет ее понять, ведь сам он даже в бурной молодости никогда не забывал о своих обязанностях.
- Неужели тебе совсем не интересно, кто он такой?
- Я и так знаю, кто он такой. - Ну зачем она позволила втянуть себя в этот разговор? - Я уже малость старовата, чтобы заводить отца, да мне и без него неплохо живется. Смотри, снова газели! - Стараясь отвлечь Мала, она махнула рукой ему за спину, но он даже не повернулся, а вот кобыла испугалась и так резко прянула в сторону, что Эйвери едва не слетела в песок. Успокоив лошадь, она решилась довести разговор до конца, понимая, что иначе Мал от нее не отстанет. - Моя мать никогда не страдала особой заботливостью и всячески поощряла мою самостоятельность. Обычно мы встречались лишь за ужином, она быстро просматривала мои оценки, а потом рассказывала о работе, так что я каждый день выслушивала отчет о сотне скончавшихся браков. Супружеские измены, увольнения, казино, алкоголизм и наркомания… эти темы ей никогда не надоедали, а уж об отсутствии доверия и неумении друг друга слушать она могла говорить часами. Тебе хватит или в подробностях описать первые восемнадцать лет моей жизни?
- А она хоть раз упоминала, что не все браки заканчиваются разводами?
- Нет.
- А с мальчиками ты встречалась?
- Да, но я никогда не приводила их домой. Мать всегда считала, что может заранее сказать, из-за чего отношения разрушатся, и не стеснялась применять это умение на практике.
- Проще говоря, ты с юности привыкла начинать отношения, думая не о том, что из них вырастет, а о том, как они закончатся.
- Наверное, хотя абсолютное большинство отношений действительно заканчиваются не слишком удачно, так что, возможно, мама не так уж и ошибалась.
- Она ошибалась, но зато я теперь хотя бы могу понять, почему ты так цинично настроена.
- Во всем есть свои плюсы и минусы. Именно благодаря маме я нашла любимое дело. Я всегда знала, что отношения рано или поздно заканчиваются, но меня так завораживало их начало, что я решила делать людям праздники. Блеск начищенной посуды, изящные наряды, бесконечные возможности…
- Возможности?
- Да, настоящее счастье длится лишь считаные секунды, но так окрыляет… И мне всегда хотелось помочь людям найти свой кусочек счастья. Кстати, раз уж мы об этом заговорили, мне, наверное, стоит отменить все приготовления к твоему свадебному приему?
Мал смотрел на нее бесконечно долгое мгновение, а потом ответил:
- Нет.
- Но…
- Ты хотела проехаться верхом, - Мал выпустил ее повод и послал своего жеребца вперед, - вот и поехали.
Глава 8
Сперва они неспешно любили друг друга в бассейне, а потом ужинали в лучах заходящего солнца. Жаль, что раньше им слишком редко удавалось оставаться наедине.
- Ты прекрасна, - прошептал он, протягивая Эйвери бокал с шампанским.
- И как ты только сумел раздобыть посреди пустыни такое платье?
- Платье - это ерунда, главное, что ты рядом. Я до последней секунды боялся, что ты все-таки уйдешь.
- Оказывается, и кронпринц Зубрана умеет бояться и сомневаться?
- Да, но мне это не слишком-то нравится. - Мал изо всех сил старался не торопить события.
- Знаешь, в чем твоя проблема? Тебе в жизни все давалось слишком легко.
- Мой отец с тобой бы наверняка согласился, но вы оба не правы.
Отставив бокал, Эйвери задумчиво посмотрела на Мала:
- Неужели нашлась хоть одна женщина, сказавшая тебе "нет"?
- Ты мне это говорила.
В глазах Эйвери мигом потухли игривые искорки.
- Но ты все равно добился своего. Все стало так сложно.
- Подводные камни есть в любых отношениях.
- Да, но я не собираюсь о них разбиваться.
Мал вдруг понял - если он не хочет ее потерять, то должен шагнуть ей навстречу.
- Извини, что причинил тебе боль. Я этого не хотел.
- Возможно, но от этого не легче.
- Я люблю тебя. - Как же сложно признаваться в своих чувствах, когда тебя всю жизнь учили доверять лишь семье. Но в том-то и дело! Раз Мал хочет, чтобы она стала частью его семьи, он просто обязан перед ней открыться. - Я еще никогда не испытывал ничего подобного ни к одной женщине. Любовь все меняет, но тогда я еще не был готов к переменам.
- Да, тебе была нужна принцесса-девственница.
- С того мгновения, как я тебя увидел, мне нужна была лишь ты одна.
Эйвери задумчиво вертела в руках бокал шампанского.
- Не ври. Когда ты понял, что мне нет дела до кошелька и титула, то решил меня покорить. Да и чего еще ждать от такого самонадеянного человека?
- Ты действительно так считаешь? Конечно, всегда есть женщины, готовые переспать с кем угодно, лишь бы урвать кусочек славы и богатства, но это лишь одна из сторон моей жизни. Обратная же сторона медали заключается в том, что я и шагу не могу ступить, не подумав о долге и обязанностях, бесцеремонно вторгающихся в мою личную жизнь и диктующих условия. Даже принцу хочется доверять, но достаточно ошибиться всего один раз, и ты понимаешь, что доверие - роскошь, которая позволена далеко не каждому.
- Мал…