- О всякой ерунде. Например, однажды загадала, чтобы был веселый пир, чтобы все пели рождественские песенки и чтобы дали погреметь хлопушками с конфетти. В другой раз, помню, надеялась, что мама и папа со мной поиграют в мои новые игрушки - игрушек-то всегда было более чем достаточно. Родители лишь прочитали отповедь, что, мол, мне очень повезло, ведь у других детей нет таких подарков… И никогда ничто из загаданного не сбывалось. - Она почувствовала, что Кейд больше не будет спорить с ней. - Пойми, я рассказываю тебе все это не для того, чтобы ты меня пожалел. Я хочу, чтобы ты понял, как жестоко и неправильно было бы давать Элле ложную надежду. Поверь мне, она вовсе не забыла бы о моих словах и все Рождество ждала бы, что вот-вот дверь откроется, и на пороге появится мама. Вот где была бы настоящая сердечная боль! А сейчас она сосредоточится на всех других радостях праздника. Кейд, неужели ты не понимаешь, что, обманывая ребенка, пусть даже из благих побуждений, ты сам убиваешь ее доверие к тебе? А ведь вера в тебя и есть самое ценное, что ты можешь ей подарить.
- Черт, я не смотрел на вопрос под таким углом. А ведь ты права. На мое слово она должна полагаться безоговорочно. Было бы непростительно обмануть ее! Прости, что напустился на тебя. Ты рассудила гораздо мудрее меня.
Сердце ее совершило прыжок. Она решилась:
- Ответь мне, пожалуйста… А ты уверен, что боялся убить надежду Эллы, а не… не свою собственную?
Кейд вскинул голову:
- Какую еще свою собственную? Надежду на возвращение Фрэн? Да с какой стати мне надеяться на это?
- Ну, например, если бы Фрэн вернулась, это значило бы, что ты - не проигравший. - "Или же потому, что ты все еще любишь ее" - этого она не сказала. Духу не хватило. Повисло молчание. - Знаешь, ты прекрасный отец. Элле и Холли повезло. Но, - она постучала по своим часикам, - не проспи, ведь уже почти наступило Рождество! Что там у нас с рождественским духом? Все готово?
Кейд повел плечами, словно просыпаясь от тяжелого сна.
- Сосредоточиться на том, на что я могу повлиять, так, Николь? - улыбнулся он ей.
Почему его улыбка всегда действует на нее так? Как прикажете сохранять самоконтроль, если ее сердце начинает колотиться как сумасшедшее, стоит ему лишь усмехнуться? Взгляд Кейда скользнул по ее губам, синие глаза потемнели, теперь они напоминали штормовое море. Или же это ее возбужденное воображение играет с ней такие шутки?
И тут он поднялся с дивана.
- Спокойной ночи, Николь!
* * *
На следующее утро она проснулась в шесть. С разведкой обошла комнаты мальчиков, Холли и Эллы - все спали. А Николь была готова к тому, что старшие в предвкушении подарков проснутся сегодня раньше обычного. Воспользовавшись моментом, она сбегала в конюшни угостить Скарлетт рождественской морковкой. Возле дома Джека оставила коробку английских конфеток "Тоффи" - ей удалось выяснить, что старик просто без ума от этих сладких тянучек. Так что Николь положила свой подарочек на скамью, где обычно Джек пил утреннюю чашку кофе.
По пути к дому она остановилась надышаться свежим, еще кристально чистым воздухом раннего утра. Пока над землею не повисла пыльная, дрожащая от зноя дымка, солнце освещало все вокруг каким-то особенным, прозрачным светом, приятным для глаз. Темная зелень акаций, бело-желтые травы, рыжая, красная земля! Никогда бы она не подумала, что здесь, на западных окраинах Квинсленда, встретит такую красоту. Она вдруг ощутила прилив какого-то детского оптимизма. И, предвкушая предстоящий особенный день, вприпрыжку побежала домой.
На ее постели сидела Элла. Что случилось? Девочка проснулась и испугалась, когда увидела, что няня исчезла?
- Привет, цыпленок! - Николь обхватила малышку и вместе с ней повалилась на постель. - Счастливого Рождества! А я бегала в конюшню, поздравляла лошадок. Ну, как настроение?
- Что, если Санта не придет? - выпалила девочка. - В прошлый раз он забыл!
Ах, так вот оно что!
- Ник, а ты уже смотрела? Есть там что-нибудь в наших чулочках?
Николь прекрасно поняла, что Эллу волновали не сами подарки.
- Я еще не проверяла. Давай вместе? - Она подхватила Эллу на руки. Та была уже тяжеловата для такого путешествия, так что Николь пришлось посадить ее к себе на бедро и крепко обхватить рукой. - Знаешь, я думаю, нужно взять с собой твоего папу. - И Николь постучала в дверь Кейда: - Просыпайся, начинается самое веселье, а ты все пропустишь!
- Эй, даже не думайте начать без меня!
За дверью раздался какой-то грохот. Элла расхохоталась:
- Папочка смешной!
- Привет! - Дверь распахнулась, Кейд подхватил Эллу на руки и так стиснул ее, что она запищала. На нем была мятая футболка, волосы растрепаны - у Николь немедленно подскочила температура. По крайней мере, ей так показалось.
- Пап! - Элла обняла его за шею. - Мы идем проверить, приходил ли Санта.
Николь пришлось встряхнуться, чтобы прогнать видения, не имеющие ничего общего с Сантой, зато заполненные фантазиями о Кейде.
- Мы… мы решили, что ты не захочешь пропустить такое!
- Это уж точно! - воскликнул Кейд и послал ей благодарный взгляд синих-синих глаз.
Николь начала таять, словно пломбир на жаре.
"Анн-Николь, почему ты такая бесхребетная!" Так, вот что - надо немедленно изгнать всякие там лишние голоса! Сегодня Рождество, никакой критики, никакой самокритики, идем смотреть, что там Санта.
Они замерли на пороге гостиной. Улыбнувшись Элле и приобняв то ли ее, то ли ее отца, Николь легонько подтолкнула их вперед.
Глаза Элли стали большими, как блюдца, когда она увидела, что их чулочки, подвешенные к каминной полке, раздулись от подарков.
- Видишь, золотко? А ты боялась, что Санта не придет!
Элла спрятала личико где-то на шее у Кейда и разразилась слезами. Тот испуганно уставился на Николь поверх макушки дочери.
- Переволновалась, - шепнула она ему.
В ту же секунду Элла спрыгнула с отцовских рук, схватила свой чулок и начала потрошить его, вскрикивая от счастья всякий раз, как ей удавалось выудить пупсика или шоколадку.
Тут подоспели и остальные члены семьи. Верити несла Холли. Николь ничего не пришлось делать - только смотреть и наслаждаться. Она села на диван и просто впитывала радость каждой клеточкой - и восторг малышни, и теплоту и умиление взрослых. Это точно будет волшебный, особенный день!
- Как ты? - Кейд сел рядом, диван примялся под его тяжестью. Рука его на миг опустилась на ее колено.
И тут, к ужасу Николь, из ее глаз брызнули самые настоящие слезы. У Кейда изменилось лицо. Он сделал движение ей навстречу, но она замотала головой.
- Переволновалась, - одними губами прошептала Николь точно так же, как и несколько минут назад. - У меня никогда не было ничего подобного. Это настоящий семейный праздник. Столько любви… Спасибо, что вы все позволили мне… что я тоже…
Она не могла бы объяснить ему, что значило для нее происходящее. В Мельбурне она выработала несколько циничное отношение к Рождеству - просто из самозащиты. А теперь понимала, что с этим покончено навсегда. Рождество надо праздновать и чтить!
Кейд постарался переключить свое внимание на детей - на их восторг, на то, с каким забавным нетерпением они раздирали обертки своих подарков. Но взгляд его все время возвращался к Николь. Ее глаза светились восторгом точно так же, как и глазки детей. Губы ее улыбались. Он обнаружил, однако, что особенно трудно было перестать пялиться на ее грудь - вообще, все ее тело представлялось ему чем-то нежным, очень аппетитным, с ароматом клубничного джема… Если бы он мог загадать заветное желание, то попросил бы Санту, чтобы ему обломился еще один поцелуй Николь. Только не мимолетное касание, а настоящий, сосредоточенный, серьезный такой поцелуй. Чтобы ощутить вновь вкус ее губ и то, каковы они на ощупь, чтобы вновь прочувствовать, как они отдаются и как требуют, а еще чтобы все ее тело опять и опять таяло в его руках, когда он…
- Папочка?
Его дернули за рукав, и пришлось очнуться. К этому времени щеки Николь уже стали багровыми, так что, видимо, он не преуспел в конспирации. Кейд смущенно потер переносицу. Как же избавиться от этого наваждения?
- Па-а-ап? - Его снова дернули за футболку. - Пап, можно мы откроем подарки, что лежат под елкой?
Под елкой лежали подарки уже не от Санты, а от членов семьи - друг другу. Элла нетерпеливо переминалась с ноги на ногу.
- У меня там пять штук виднеется!
Кейд ее прекрасно понимал - ему и самому было интересно, что за сверток лежит под елкой, сверток с его именем, надписанным каллиграфическим учительским почерком. Но он не хотел, чтобы у его дочек сложилось впечатление, что Рождество - это только лишь подарки. Поэтому он сказал:
- Сначала мы позавтракаем, а потом бабушка почитает нам рождественские истории. И каждый из нас расскажет, за что он благодарен прошедшему году.
Такова была традиция еще из его детства. Элла приступила немедленно:
- Я благодарна за много-много-много чего… - Она вскарабкалась к нему на колени и громко зашептала прямо в ухо: - Я благодарна за то, что Санта все-таки пришел, не забыл! За то, что ты есть, и Холли, и Ник, и бабушка, и тетя Ди, и дядя Кит, и Саймон, и Джейми… Вот какая толпа народу! - Она отодвинулась, чтобы серьезно взглянуть ему в лицо. - А ты благодарен за такие дела?
Ему показалось, что эмоции - проклятая сентиментальность! - сейчас переполнят его грудь и выплеснутся наружу.
- Клянусь, я очень благодарен!
Элла слезла с его колен и убежала, а его все еще распирало от гордости. А ведь у него получилось! Он-таки устроил своим детям особенное Рождество!
Никогда он больше не проигнорирует его. В этом мире столько невзгод, Рождество надо ценить, оно просто необходимо! Кейд взглянул на Николь. Восхитительная у него няня, она помогла ему воплотить детскую мечту в реальность. Интересно, сознает ли она, что главная ее заслуга в том, что она просто-напросто была самой собой?
Когда Николь, Ди и Верити развернули свои подарки, они расхохотались. Оказалось, что каждая купила в подарок другим шелковые шарфики с одного и того же сайта. Пару недель назад они как раз очень восхищались ими, когда сидели вместе в Интернете. Даже дети, поглощенные головоломками и книжками с картинками, что им подарила Николь, на секунду оторвались и удивленно посмотрели на покатывающихся со смеху женщин. Кейд заметил, как Хэрри довольно поглядывает в зеркало - ей Николь подарила фартук с вышивкой "Волшебница" на груди. Он вынул из-под елки два свертка и протянул их Николь. Она взглянула на него со смущенной улыбкой.
- Спасибо.
- Не за что. Открой.
Николь сорвала обертку с первого подарка, рассмеялась и закатила глаза:
- О боже, что ты пытаешься сделать с моей талией?
В руках у нее оказалась огромная банка изюма в шоколаде.
- Иногда полезно себя баловать, - объявил Кейд, не в силах оторвать глаз от ее губ. Черт, в голову лезло совершенно другое баловство.
Она тем временем развернула второй подарок.
- Ах! - Николь не смогла выговорить ни слова.
- Что ты получила? - Такой восторженный вздох немедленно привлек внимание Ди.
Николь показала свой подарок.
- Романы! Любовные романы, целая коллекция!
- О-о, я читала вот этот, отлично написано, с юмором! - сказала Верити.
Выражение ее глаз заставило его расправить плечи.
- Ты запомнил!
- Запомнил.
Кейду пришло в голову, что он вообще вряд ли когда-нибудь забудет любую мелочь, касающуюся Николь. Ему захотелось подарить ей целую библиотеку любовной чепухи, лишь бы сделать ее счастливой.
- Открой свой. - Николь кивком показала ему на сверток под елкой. - Это так, в общем-то, шутка.
В глазах у нее плясали чертики, и Кейда охватило нетерпение. Он разорвал обертку и покатился со смеху. Она подарила ему коробку шоколадного ассорти с огромной наклейкой, которая гласила: "Будьте умеренны!" Кейд потянулся поцеловать ее в щеку, и в этот момент из упаковки выпал второй предмет, завернутый в пузырчатую пленку. Заинтригованный, он поспешно развернул его, и широчайшая улыбка расплылась по его лицу. Это была миниатюрная фигурка боксера, тонкой, явно ручной работы.
- Я не удержалась.
Верити переводила взгляд с одного на другого:
- Кажется, здесь кроется некая история!
Николь не стала вдаваться в детали.
- Вроде того. Хотя, скорее, просто одна личная шутка.
- Даже слишком личная, - объявил Кейд. - Ведь я вовсе не мечтаю трезвонить по всей округе, что ты отправила меня в нокаут.
Ди подняла вверх руку:
- Николь! Дай пять!
Когда Ди и Верити отвлеклись - а отвлеклись они на чудный опаловый браслет, который Кит подарил Верити, - Николь снова отправила Кейда под елку. Он нашел там еще один сверток, подписанный ее рукой. Это был подарок от Эллы и Холли для него. Внутри оказалось фото в рамочке, явно украшенной малышками собственноручно, хотя и под началом Николь.
Элла и Холли на фотографии не просто смеялись. Их личики, их фигурки просто фонтанировали смехом, весельем, счастьем. Воплощенное жизнелюбие, и ни следа пережитой драмы, ни малейшей тени. Фотографу - а он понял, кто их фотографировал, - удалось поймать миг чистейшей, не омраченной ничем радости. Кейд вдруг осознал, что держит в руках материальное подтверждение, что они выжили, что самое страшное позади.
- Спасибо тебе, Николь.
Глава 9
Николь застыла в дверях гостиной, впитывая тишину и спокойствие наступившей ночи. Весь дом спал, но она еще жила воспоминаниями о прошедшем торжестве. Ей не хотелось засыпать и оставлять это Рождество в прошлом. Она устроилась на ближайшем диванчике, почти утонув в нем. И задумалась, подперев голову рукой. Улыбка тронула ее губы, когда она вспомнила, сколько веселья сегодня видела эта комната. А для нее самым главным было то, что рядом - Кейд.
Кейд, Кейд, всегда Кейд. Одно воспоминание о нем согревало ее кровь.
- Я думал, ты спишь.
Прежде чем она успела сесть как следует, он наклонился и обхватил ее лодыжки. На какой-то миг ее ноги оказались в воздухе, а сама она полностью утонула в диванных подушках. Но, мимолетно погладив ее по щиколотке, он вновь опустил ее стопы на пол и сам сел у ее ног, опираясь спиной о диван. Он чуть-чуть пах мылом и еще чуть-чуть - виски. Понадобилось усилие воли, чтобы сдержаться и не запустить пальцы в его темные волосы.
Кейд посмотрел на нее так ласково, словно гладил по лицу.
- Почему не читаешь какой-нибудь из своих любовных романов?
- О, если я начну, то не смогу оторваться до утра!
Он хотел что-то сказать, но взглянул на ее губы - и замолчал. Кровь забурлила у нее в венах, а вся усталость улетучилась быстрее, чем успели мигнуть фонарики на елке. И, чем дольше он смотрел, тем сильнее разгоралась в ней страсть, которую ей все тяжелее было скрывать. Он с усилием перевел взгляд на елку, сверкавшую в углу.
- Это был великий день. Ты прыгнул выше звезд! Элла запомнит это Рождество навсегда. Да и все остальные тоже.
- А ты?
Он вновь взглянул на нее, и все ее усилия по шли прахом. Здравый смысл уже не подавал голоса, или она не слышала его из-за шума крови в ушах?
- Это было мое самое лучшее Рождество. - Николь смогла ответить только шепотом.
Он нашел оставленный им же на столике возле дивана бокал с виски. Поднял, вдохнул аромат, но так и не поднес к губам. Вместо этого протянул бокал Николь. Но она сморщила нос.
- Не люблю виски. Предпочитаю что-нибудь более сладкое.
Его глаза лукаво блеснули.
- Ха, что-нибудь более сладкое?
- Кейд, я в порядке, честно. Мне ничего не нужно.
- Угу, я заметил, что ты почти ничего не ела за ланчем, да и потом - и на обед, и на ужин - жевала какую-то петрушку.
- Я съела свои пару тысяч калорий, клянусь тебе. И жевала не петрушку, а черешню.
Николь худела и была намерена худеть до конца! Кстати, у нее уже были успехи.
- Ты же сладкоежка, Николь.
- С этим покончено.
- Ты сладкоежка, - упрямо протянул он. - А сейчас Рождество…
Ей не понравился блеск в его глазах.
- И что?..
Кейд дотянулся до стоявшей на полу среди оберточной бумаги и игрушек банки с изюмом в шоколаде и поднес ее Николь. Кто, черт возьми, может выдержать такое? У нее потекли слюнки.
Кейд потряс банку.
- Нико-оль! Она еще закрыта!
Николь прислушалась, как нежно стукаются друг о друга горошинки в своей стеклянной тюрьме… они так хотят выбраться на свободу… Они мечтают прыгнуть ей в рот… Саймон уже оказал ей любезность, сообщив, что "эти штуки очень похожи на какашки кенгуру", но почему-то даже это ее не впечатлило. "Какашки кенгуру, какашки кенгуру", - несколько раз повторила она про себя. Нет, не помогает!
- Я оставлю их на потом, - пробормотала она умирающим голосом. - Когда съедим все остальные конфеты, мы прикончим и эти.
- Этими конфетами ты не будешь ни с кем делиться. Это только тебе.
Что-то внутри ее целиком и полностью согласилось с его заявлением. Кейд скользнул к ней на диван и - чпок! - вскрыл банку. Какая бестактность! Но тут он поднес банку к ее носу и стал водить ею туда-сюда. Аромат шоколада, аромат изюма проник ей прямо в душу. Душа снова пустила слюнки.
- Ну вот, уже открыты.
Что ж, он мог бы соблазнить и куда более стойкую женщину, чем она. Она слаба. Николь попыталась подумать о Мельбурне… о Диане… о Брэде… Да ну их всех к черту… А он явно задумал что-то новенькое. Набрал полную горсть драже и поднес к ее губам. Потом, очень медленно, двумя пальцами, взял одну-единственную конфетку и положил себе в рот.
- М-м-м… божественно!
Николь окаменела. Ей захотелось пристукнуть его за то, что он так безжалостно сбивал ее с пути истинного. Вторая конфетка отправилась ему в рот, предварительно облетев вокруг ее носа. Он подцепил третью…
Николь схватила шоколадный шарик из его горсти и бросила себе в рот. Шоколад растаял у нее на языке, сладкий и немного горький, а изюминка… изюминка была как бы кисленькая, и ее вкус взорвался во рту фонтаном. Николь застонала, закрыв глаза. Экстаз! Кейд взял ее за запястье и пересыпал конфеты в ее руку. Она не протестовала. Она просто ела. А он, не отрываясь, наблюдал за ее пиршеством. Она слопала все конфетки, которые он насыпал ей в горсть, но ей хотелось еще и еще! "Анн-Николь! Ты прожорливое животное!" - прогремело у нее внутри. Она нашла крышку и попыталась приладить ее обратно к банке. Но Кейд схватил ее за руку и не позволил закрыть конфеты. Он все сильнее сжимал ее кисть и вглядывался в ее лицо.
- Зачем отказывать себе в удовольствии?
"Он что, шутит?"
- Да просто я могу слопать целую банку зараз. Стану толстой. То есть еще толще. Жирной стану.
- Неужели ты не можешь хотя бы иногда себя побаловать?
- Опасно потакать слабостям.
Глаза его сузились. Он отсыпал себе горсть конфет, взял одну штучку и поднес к ее губам. Она не смогла устоять - то ли перед шоколадом, то ли перед Кейдом.
- Это варварство - не кормить тебя шоколадом! - Голос его прозвучал хрипло. - Ты точно его очень любишь.