От этой мысли она приободрилась, помогла нарядить детей в уютные комбинезоны и усадить их в автомобильные сиденья. Чанс последовал за ней в больницу, где она лавировала по коридорам, переходила из лифта в лифт и наконец вошла в палату, где было невероятно тихо, только попискивали и гудели машины, пристегнутые к человеку в постели.
Тори, с Синди на руках, подошла к нему первой:
- Привет, Джейсон, смотри, кого я принесла! Это Синди, одна из близнецов, о которых я тебе рассказывала. - Она поцеловала Синди в щечку. - Поздоровайся, милая.
Синди издала звук, средний между воркованием и криком, и Тори засмеялась.
Чанс бы тоже засмеялся, но не мог отвезти глаз от мужчины, лежавшего на кровати. Его оплетали трубки, капельницы, дыхательные аппараты. Маленькие кусочки пластыря, приклеенные к голове и груди. Веки не вздрагивали.
Он хотел отвернуться, но Тори легко ходила по комнате. Все еще держа Синди, она поправила несколько предметов на столике у кровати.
- Похоже, здесь все спокойно. - Она расстегнула комбинезон Синди. - Но сегодня везде спокойно. Ночью шел снег, поэтому люди водят медленнее и не выходят лишний раз из дома. - Она засмеялась, как будто услышала ответ, и у Чанса сжалось сердце. - Знаю, знаю. Если бы я умела кататься на лыжах, то мне тоже нравился бы снег. - Она усадила Синди поудобнее. - Но меня вполне устраивает моя спокойная нелюбовь к зиме. Потому что так я еще больше люблю лето. Ох, как я люблю лето.
Тори внезапно оглянулась и увидела Чанса в дверях комнаты, с Сэмом на руках.
- Ох, Джейсон, я чуть не забыла познакомить тебя с Сэмом. - Она поманила их. - И с отцом близнецов, моим начальником. Чанс Монтгомери.
В палату вошла сестра в белой форме, украшенной красными и розовыми праздничными сердечками. Она смотрела в карту, а когда подняла голову и увидела его, Тори и двух детей, то ахнула:
- Вам сюда нельзя.
- Ничего, - ответила Тори. - Они со мной.
- К Джейсону допускается только один гость за раз. Двое, если это его родители.
Чанс посмотрел на сестру умоляюще.
- Ладно, еще одна минута, чтобы все попрощались, а потом остается только Тори.
Он кивнул. Сестра проверила капельницу, сделала пометки и ушла. Чанс придвинулся ближе к Тори, протянул руку, чтобы забрать Синди.
- Мы с детьми подождем в кафетерии. Оставайся сколько хочешь.
Чанс вышел, и Тори села на стул у кровати Джейсона: - Так трудно, Джей.
Он ничего не сказал. Более того, комната ощущалась пустой, лишенной его присутствия. Тори пронзило холодом. Горький, пугающий, он свел ее мышцы, сжал сердце. Поэтому она переключилась на тему, которая всегда согревала обстановку.
- Тебе понравились дети? - Она засмеялась, по крайней мере, попыталась. - Они держат меня в форме.
Тори встала и подошла к окну. Жалюзи пропускали совсем мало солнца, поэтому она их раздвинула.
- На самом деле в последние месяцы они спасали меня от безумия. - Она снова повернулась к кровати. - Ты не представляешь, как это тяжело. Пять лет я была совсем одна. И все равно, когда мама предложила найти работу, я возражала. А потом увидела близнецов, и как будто в моей жизни впервые появилось солнце. Они так полны жизни. Счастья. Будущего.
Она замолкла. Будущее… На самом деле это Чанс приносил в ее жизнь веру в будущее. Он слушал, когда она говорила про вечернюю школу. Он помогал искать колледж. Дети ее смешили, а Джейсон делал счастливой.
Тепло просочилось в ее замерзшую душу, растопило сердце, снова позволило дышать.
А Джейсон лежал на больничной койке и умирал.
И не имело значения, что она говорила или делала. Не имело значения, даже если бы все врачи прямо сейчас пришли сюда и прикладывали все усилия по его спасению. Он умирал.
Глаза Тори наполнились слезами. Она вернулась к кровати и взяла Джейсона за руку. Ее грудь разрывали рыдания. Она позволила себе плакать, пока слез не осталось, а потом наклонилась и поцеловала его в щеку.
Отступив, она выпустила руку Джейсона, она безжизненно упала на кровать.
Неожиданно в дверях появился Чанс. Чанс, который никогда ее не оставлял.
- Извини, что отвлекаю, но сестрам нужно заняться им.
Тори нахмурилась:
- А где дети?
- Собирают аудиторию в сестринской.
Тори засмеялась, а Чанс протянул ей руку:
- Ну что, готова?
Она легко улыбнулась и кивнула, потому что все уже решила.
Всю дорогу домой Тори молчала, но Чанс не беспокоился. Они провели в больнице почти три часа. Приближался ужин, а поскольку в кафетерии был только пудинг, дети проголодались.
Стоило дать Тори время побыть наедине со своими мыслями, но Чанс знал, что близнецы нужны ей.
- В первую очередь нужно покормить эту парочку, - сказал Чанс, следуя за Тори в гостиную. Ключи он бросил на стол у дивана. - Раздень его, а я разогрею еду.
Тори кивнула. Чанс поспешил в кухню и приготовил детям ужин, пока Тори поочередно раздевала их и усаживала в креслица. Закончили они одновременно. Сэм радостно завопил, демонстрируя два новых нижних зуба. Синди засмеялась и захлопала по подносу.
- Видишь? Они готовы.
Но Тори замерла возле стульев. Она даже не моргала.
- Тори? Ты мне поможешь?
- Что? - Она взглянула на Чанса.
- Покорми Сэма, а я займусь Синди.
- Хорошо. - Пустое выражение у нее на лице никуда не делось.
Физически она могла быть в комнате, но мысли ее витали далеко. И Чанс не винил ее. День выдался тяжелый. - Лучше тебе пойти в комнату. Мы и сами справимся. Тори кивнула, развернулась и сбежала в свою спальню.
Чанс не позволил себе испытывать облегчение от осознания, что они наконец пришли к тому моменту, когда он действительно сможет помочь. Он не позволял себе думать, что получает то, что теряет другой мужчина. Надо придерживаться реальности. Фактов. Цифр.
Несколько часов спустя Чанс начал тревожиться. Тори не вышла к ужину. Поэтому он постучался к ней, решив, что если она не ответит, то, наверное, спит; но если ответит, Чанс не позволит ей сидеть в комнате и предаваться мрачным мыслям.
Из комнаты раздалось едва слышное "Да?". Так что Чанс открыл дверь и обнаружил, что Тори собирает вещи.
- В чем дело?
- Я уезжаю.
Он ожидал подобного. Следующие несколько дней будут самыми трудными в ее жизни, и она захочет остаться одной.
- Хорошо, - произнес он, входя дальше в комнату. - Я понимаю, тебе нужно время и покой, но уезжать незачем.
- Мне нужно быть с Джейсоном.
- Понимаю. Можешь не работать следующие пару дней или недель - сколько нужно. Но оставайся здесь.
Мы вместе переживем это.
- Джейсон умирает.
Чанс чувствовал, как она ускользает.
- Я знаю. Но, Тори, ты тоже страдаешь.
Она осторожно отступила:
- Знаю. Но мои страдания не важны.
- Я не хочу, чтобы ты забыла - мы у тебя есть. Мы хотим, чтобы ты осталась с нами.
- Осталась? - Ее лицо исполнилось печали. - Как я могу оставаться с мужчиной, в которого влюбилась, пока мой жених умирал?
Глава 14
Чансу показалось, что его сердце остановилось. "Тори любит меня?"
Он хотел притянуть ее в объятия и целовать, пока она не будет задыхаться так же, как он. Но все в его жизни складывалось неправильно. Он наконец нашел женщину своей мечты, ту, благодаря которой радовался каждому дню, ту, которая заставляла его верить, что хотя жить тяжело, но и весело. И все же, узнав, что она любит его, Чанс не может ее поцеловать. Не может ответить. Ничего не может сказать.
- Я должна была оставаться с ним. Быть преданной ему. А я влюбилась в другого.
- Ты всегда была верна ему. Не казни себя. - Он взял ее за руку, не давая больше ничего класть в чемодан. - Останься.
Тори поджала губу.
- Поужинай со мной, а потом ложись. Поговорим утром.
На следующее утро Тори занималась детьми, когда Чанс вышел в кухню. Вчера она достаточно себя пожалела; больше она не собиралась этим заниматься.
Кроме того, она не хотела мучить Чанса.
Тори улыбнулась и указала на кофейник:
- Кофе свежий.
- Спасибо. Тебе лучше?
- Да, - солгала она.
- Хорошо.
Тори сосредоточилась на детях.
- Нужна помощь? - спросил Чанс.
- Нет, все в порядке.
Чанс набрал воздух в грудь, и Тори взмолилась, чтобы он не стал вспоминать ее вчерашние слова. Как после первого поцелуя он решил, что им лучше не разговаривать, так теперь Тори знала - так им будет лучше. - Я поработаю у себя. Но если я буду нужен, постучи. От облегчения у Тори подкосились колени.
- Хорошо, - ответила она, и тут зазвонил ее сотовый.
Она выудила его из кармана и ответила раньше, чем раздался второй звонок.
- Алло.
- Это Нэйтан, милая. - Он сделал паузу и прерывисто втянул воздух. - У Джейсона вчера была плохая ночь. Думаю, тебе лучше приехать домой.
Со стучащимся сердцем Тори закрыла телефон и поднялась с места:
- Мне нужно ехать… - Куда?
- К родителям Джейсона. - Тори посмотрела ему в лицо.
- Дай мне десять минут, я попрошу миссис Кук присмотреть за детьми.
Тори остановила его, положив ладонь на плечо:
- Я должна ехать одна.
- Но…
- Одна.
Через два часа Чанс узнал, что Джейсон умер. Он швырнул чашку в стену.
- Чанс…
Голос матери из телефонной трубки вернул его в реальность.
- Врачи рассказали кое-что интересное.
- Правда? - слабо откликнулся Чанс.
Гвен входила в совет директоров больницы, поэтому у нее были связи со всеми.
- Вы с Тори возили вчера к Джейсону близнецов.
- Дети ее успокаивают. - Оправдание вырвалось у него легко и естественно.
Ему хватало чувства вины по поводу Джейсона на всю жизнь. В других поводах он не нуждался.
- О, я знаю! Одна из сестер следила по монитору за тем, что происходило в палате, пока старшая сестра вас не выгнала. - Гвен глубоко вздохнула. - Дело в том, что Джейсон умер не сегодня утром. Они ждали и не звонили Тори, чтобы она успела отдохнуть. Он умер через несколько минут после вашего визита.
- Что? - Его охватила печаль. - Они так быстро выключили систему жизнеобеспечения?
- В этом и дело - им ничего не пришлось выключать. Он умер сам.
- После нашего ухода?
- Врачи мало знают о повреждениях головы и коме и не представляют, что человек видит и слышит, но один из них мне признался, что ваш визит был благословением. Иногда люди не умирают, потому что беспокоятся о том, кто позаботится об их близких, когда их не станет. Когда ты пришел туда с Тори и принес детей, то как будто сказал Джейсону, что о Тори позаботятся. Дал ему покой, в котором он нуждался.
Чанс потер затылок, не зная, что сказать. Трубку он повесил, чувствуя себя относительно лучше.
Тори вернулась через два часа, бледная и измученная. Чанс не понимал, как она еще ходит. Он поспешил навстречу и помог ей сесть на диван:
- Родители Джейсона позвонили моей матери.
Тори поджала губы, ее глаза наполнились слезами.
- Так ты знаешь…
- Да. - Он попытался притянуть ее в объятия, но она высвободилась.
- Как дети?
- С ними все в порядке. Они сейчас у мамы.
Тори кивнула. По ее лицу текли слезы.
- Мне так жаль, - прошептал Чанс.
- Он был таким молодым. Таким умным. Все было впереди.
Понимая, что она вспоминает юношу, в которого влюбилась, Чанс тяжело сглотнул:
- Я уверен в этом.
- И веселым. - Тори встала и стала мерить шагами комнату. - И сильным.
- Врачи сказали моей маме, что он ушел сам.
Тори кивнула. Чанс набрал в грудь воздуха:
- Еще они сказали, что он умер через несколько минут после нашего визита.
На это Тори тоже кивнула, поджав губы. Чанс с облегчением продолжил:
- Иногда люди цепляются за жизнь, потому что волнуются о том, кто будет заботиться об их близких. Они считают, что наш с близнецами визит продемонстрировал Джейсону, что о тебе позаботятся.
Тори подавила смешок.
- Так что он смог пойти дальше. Он оставался, пока не убедился, что с тобой все в порядке.
- Это на него похоже.
Воодушевленный, Чанс поднялся:
- Ну конечно. Ведь он любил тебя и хотел, чтобы после его смерти с тобой все было хорошо.
Тори промолчала.
- Он просто хочет, чтобы с тобой все было в порядке, - продолжал Чанс.
Тори внезапно развернулась:
- Он этого хочет? По-моему, это ты хочешь.
- Конечно, хочу, но это не значит…
- Я знаю, ты и все остальные считают, что я должна радоваться концу его страданий. - Голос у нее сорвался. - Но я не могу. Мне так грустно, что, честное слово, у меня сердце разрывается.
Чанс сделал шаг ей навстречу:
- Тори…
Она жестом остановила его.
- Не надо. Пожалуйста. Все это, - она обвела рукой комнату, - трудно понять. Я должна оплакивать мужчину, которого обожала. Десять лет он был любовью моей жизни. А когда он больше всего нуждался во мне, я была здесь.
- Тебе нужно зарабатывать на жизнь.
- Я создавала новую жизнь. Хотя он еще не умер.
А теперь мне нужно скорбеть.
- И у тебя будет для этого время и возможность.
Она яростно помотала головой:
- Нет! Разве ты не понимаешь? Я не могу здесь оставаться. Это место напоминает мне о том, что, когда он уходил, я тоже уходила. К тебе.
- Не говори так.
- Это правда. Мы оба это знаем. - Мы ничего не делали… Тори нахмурилась.
- Мы все делали. Все важное. Мы разорвали связь с ним.
- Нет. Мы оба были очень осторожны и уважительны по отношению к нему.
Тори покачала головой, а потом потерла лицо руками. Чанс сделал еще один шаг навстречу.
- И то, что мы чувствуем, - не глупость, не мишура. - Он очень тщательно выбирал следующие слова. - Потому что я тоже тебя люблю. Искренне. Всем сердцем.
Тори закрыла глаза, потом открыла и решительно пошла в спальню. Чанс последовал за ней, но Тори не сказала ни слова, только схватила почти полную дорожную сумку и сложила в нее оставшиеся вещи.
Его охватили скорбь и отчаяние. Он сказал, что любит ее, а Тори нечего ответить? Она уходит? Дыхание перехватило, боль пронзила бешено бьющееся сердце. У него в голове мелькали миллионы аргументов. Причины, по которым она должна остаться. Но если она не отвечает на признание в любви, то разве может он произнести слова, которые она признает достаточно важными?
Чанс смотрел, как Тори пересекает гостиную, сгорбившись; ее горе было видно в каждом шаге. Он убеждал себя, что ей просто нужно время, чтобы во всем разобраться, а потом она вернется. Может, не после похорон. Может, только через несколько недель. Но через месяц, разобравшись во всем произошедшем, она вернется.
Но, когда за ней закрылась дверь, он уже в этом сомневался.
И снова джип Чанса въезжал в величественные черные ворота. На этот раз - при кладбище Сент-Джон. Длинная череда автомобилей с похоронными флагами на капотах выстроилась между тонкой лентой дороги и высокими сугробами рядом. Он не стал парковаться в конце этой очереди, а оставил джип рядом с группой деревьев, вышел и понадеялся, что черное пальто позволит ему слиться с темной корой окружающих стволов.
Скорбящие жались под маленьким элегантным навесом, который хлопал на зимнем ветру. Чанс немедленно разглядел Тори. Она жалобно всхлипывала; отец обнимал ее за плечи, а мать поддерживала с другой стороны.
Сердце сжалось у него в груди, он втянул воздух. Он не знал, каково это - так любить человека, так полно отдавать свое сердце, чтобы скорбеть пять лет.
И не знал, каково это - когда тебя так любят.
"Как я могу оставаться с мужчиной, в которого влюбилась, пока мой жених умирал?"
После ее реакции на признание в любви Чанс не был уверен, помнит ли она, что это сказала.
Что любит его.
Он выслушал проповедника, понаблюдал, как тот закрыл Библию и подошел к родителям Джейсона, утешая их, а затем перешел к Тори. Поговорил с ней, обнял, уделяя особое внимание. Отдал ей поминальную розу.
Чанс тяжело сглотнул. Она провела пять лет в плену. Он не мог поверить, что до сих пор никто не уделял ей внимания. Не только потому, что она была красивой, а потому, что излучала свет и добро.
И она любила его.
Но ее охватывала скорбь. А из-за того, что Чанс был рядом, пять месяцев был частью ее жизни, убеждал ее двигаться дальше, он всегда будет ассоциироваться у нее с последними днями Джейсона.
Вот настоящая причина, по которой она ушла. Он напоминал ей о худших днях жизни. О времени, которое она не хотела помнить, хотела забыть.
Вот почему она оставила его. Она хотела забыть.
Тори вернулась домой и следующие два дня не выходила из комнаты. Она не ела. Не спала. На третий день мама вошла туда с подносом с завтраком и раздвинула шторы, закрывающие единственное окно.
- Пора вставать.
Тори застонала:
- Я не сплю.
- Я знаю. Ты всю ночь не спала, сидела в темноте.
Пора заканчивать с этим.
- Пока нет. Не сейчас.
Саманта повернулась к ней:
- Прости, милая, но, если весной ты собираешься в колледж, документы нужно подавать сейчас.
Тори натянула одеяло на голову:
- Я не готова.
- Придется подготовиться. Через две недели будет поздно, ты пожалеешь.
- Ну и ладно. - Тори облизнула губы.
- А еще тебе надо позвонить начальнику.
- Чансу? - Она чуть не подскочила.
- Да. Для учебы нужны деньги, а значит, тебе нужна работа.
Тори сглотнула:
- Вообще-то я накопила достаточно, чтобы оплатить два семестра.
Сердце у нее сжалось. Она могла бы сейчас играть с близнецами и радоваться жизни.
Тори не хотела быть счастливой. Не имела права быть счастливой. Не имела права возвращаться в дом Чанса, к детям Чанса, в объятия Чанса, когда Джейсон только что умер.
- Итак, съешь яичницу и тосты, а потом сходи в душ, приведи себя в порядок, и мы поедем в колледж.
Тори посмотрела на поднос с завтраком, и желудок у нее сжался.
- Я не хочу есть.
- Пожалуйста. Ради меня.
Тори то же самое говорила Сэму в то утро, когда он заболел. На глаза навернулись слезы. Она никогда больше не увидит Джейсона. Не увидит своих малышей.
- Я это съем, если ты окажешь мне услугу.
- Все, что захочешь.
- Позвони Гвен и скажи, что я увольняюсь и Чансу придется нанять другую няню.
- Ох, Тори. Лучше сама ему скажи.
- Я только что потеряла Джейсона. Я устала. Мне нужно разобраться со своей жизнью. Неужели нельзя хоть раз расслабиться? Ты позвонишь Гвен и решишь все это за меня?
Явно удивленная ее взрывом эмоций, мама произнесла:
- Конечно. Извини.
- И ты меня извини.