Нестерпимо стыдно вспоминать абсолютное подчинение, телесное и духовное, чужой воле. От одной только мысли об этом все ее тело напряглось, словно протестуя против проявленной когда-то слабости. Холли торжественно поклялась, что никогда, никогда больше не допустит такого предательства по отношению к самой себе!
- Холли, ты себя хорошо чувствуешь?
Встревоженный голос Джона вывел ее из задумчивости. Она огляделась и поняла, что концерт уже кончился. Публика зашевелилась, зал наполнился шумом приглушенных разговоров и сдержанным покашливанием. Послышался скрип отодвигаемых кресел на деревянном полу, показавшийся Холли ужасным скрежетом. У нее возникло странное чувство: с нее словно содрали кожу, звуки и цвета действовали раздражающе, словно все ее нервы были обнажены.
Ей очень хотелось кивнуть в ответ и сказать Джону, что она действительно плохо себя чувствует и не в состоянии остаться на ужин, но гордость не позволила ей так поступить. Уйди она сейчас, как это будет выглядеть? Что о ней подумают? Наверняка кое-кто сопоставит факты и догадается, что она сбежала с приема, испугавшись встречи с Робертом.
- Да… нормально, - солгала она. - Просто голова немного болит, и все.
Холли неуверенно встала - высокая светловолосая женщина, внешне совершенно спокойная. Казалось, она не замечает устремленных на нее любопытных взглядов и не понимает, почему является центром внимания.
А вот ее спутник замечал все и гордился тем, что удостоился чести сопровождать такую прелестную женщину. В сотый раз Джона охватило жгучее разочарование оттого, что он не может найти путь к ее сердцу, сломать барьеры, которыми она себя окружила, заставить ее увидеть в нем мужчину, а не только хорошего друга. Ее постоянно окружал ореол холодной недоступности и затаенной печали, прячущейся в прекрасных глазах. Загадка, скрывающаяся за внешней сдержанностью, манила и завораживала Джона. Безупречное самообладание Холли, ее вежливая манера держаться, не допускающая ни малейшей фамильярности, доводили его до безумия. Временами ему отчаянно хотелось разбудить эту спящую красавицу, растрепать жадными пальцами ее безукоризненную прическу, увидеть припухшие от его поцелуев губы, изнемогающие от любви глаза, услышать учащенное биение ее сердца, порой он с трудом подавлял острое желание броситься к ней и заключить в объятия. Однако он не питал напрасных иллюзий и знал, что наткнется на глухую стену равнодушия, знал, что его страстный порыв останется без ответа.
Существуют женщины, как, впрочем, и мужчины, холодные по натуре, не испытывающие сексуального влечения к противоположному полу. Однако, несмотря на сдержанную отчужденность Холли, Джон не считал, что она принадлежит к их числу. Она, скорее, похожа на испуганного ребенка, который однажды обжегся и с тех пор боится огня.
Джон дотронулся до руки Холли, чтобы привлечь ее внимание: к ним приближалась группа людей.
Холли повернула голову и оцепенела. Радостно улыбаясь, к ним направлялась хозяйка вечера, а за ней, беседуя с какими-то незнакомыми мужчинами, шли Роберт и… Анджела.
- Холли, дорогая, вот ты где! Ты помнишь Роберта Грэма? Ах да, ну конечно же, твой брат Пол дружил с ним в детстве, не так ли? Разумеется, ты слышала, что Роберт купил "Усадьбу"? Я уговариваю его предоставить нам внутреннюю галерею для выступления ансамбля камерной музыки. Это было бы просто чудесно! Более подходящего места и не найти.
- Только не сейчас, - услышала Холли голос Роберта. - Галерею подтачивают древесные жучки. Когда они закончат трапезу, галерея рассыплется в прах, и хорошо, если в этот момент там никого не окажется.
Все рассмеялись. Анджела крепче прижала к себе руку Роберта, всем своим видом показывая, что имеет на это право. Неужели она не понимает, как смешно выглядит - в ее-то возрасте? - возмутилась Холли. Ведет себя как развязная девчонка. Конечно, уродиной Анджелу не назовешь, но… Прекрати, оборвала себя Холли, прекрати немедленно!
Она с трудом растянула губы в любезной улыбке, которую научилась изображать на лице в тех случаях, когда ей приходилось выступать в роли преуспевающей деловой женщины девяностых годов. Это была спокойная, холодноватая улыбка, означавшая примерно следующее: "Да, я знаю, что добилась успеха, и… да, я знаю, что привлекательна. Кроме того, я достаточно уверена в себе, чтобы хладнокровно относиться к этим двум достоинствам, не испытывая потребности воинственно размахивать ими, как знаменами, перед носом тех, кому меньше повезло".
Холли поймала на себе снисходительный взгляд Анджелы. Эта кокетка тоже улыбалась - довольной, чувственной улыбкой. Похожа на кошку, наевшуюся сметаны, мелькнуло в голове у Холли. Она словно говорит: "Да, я настоящая женщина, а он настоящий мужчина и принадлежит мне".
Стараясь не смотреть на Роберта, Холли произнесла как можно спокойнее:
- Привет, Роберт.
- Холли…
Никакого упоминания об их случайной встрече, об успехах Холли в мире бизнеса… о превращении застенчивой девочки в преуспевающую светскую женщину!.. Но чего она ожидала? Что он, едва взглянув на нее, объявит во всеуслышание, что все эти годы сожалел об их разрыве, что никогда не переставал любить и желать ее? Ну не глупость ли?
Тронув Джона за рукав, Холли извинилась перед подошедшими, сказала, что буквально умирает с голоду и хочет поскорее попасть в буфет.
Все кончено, навсегда, и уже давно, еще десять лет назад. Нет никакого смысла в том, чтобы продолжать по-прежнему мучиться… абсолютно никакого. Тогда почему она так страдает?
Глава третья
В самом деле - почему?
Спустя минут десять, направляясь рука об руку с Джоном в буфет, где был сервирован ужин, Холли все еще находилась под впечатлением краткой встречи с Робертом. В дальнем углу она заметила Пэтси и Джеральда. Пэтси обернулась и, увидев подругу, заторопилась ей навстречу.
На мгновение Холли отвлеклась от своих мыслей, к ней даже вернулось чувство юмора. С чего это я взяла, что вырез моего платья слишком глубокий? - усмехнулась она, разглядывая откровенное до неприличия декольте Пэтси. Ее тонкая шифоновая юбка просвечивала насквозь и при ходьбе липла к ногам, подчеркивая изгибы тела.
- Такая тогда была мода, - возразила Пэтси, похвалив наряд Холли и выслушав ее комментарии по поводу собственного платья. - А что касается юбок, женщины той эпохи их специально увлажняли, чтобы ткань облегала бедра.
- Мне это известно, - сухо заметила Холли. - Думаешь, я не читала романы Жоржетт Хейер?
Пэтси хихикнула.
- Ммм… бедный Джеральд. Не думаю, что он хорошо бы смотрелся в обтягивающих панталонах… Как по-твоему? Таких мужчин вообще раз-два и обчелся, не так ли? - Женщины отошли от своих спутников. Холли стояла к ним спиной, и следующая реплика Пэтси, которую та прошептала ей на ухо, застала ее врасплох: - Между прочим, кому бы точно подошли обтягивающие панталоны, так это Роберту Грэму. Он просто вылитый герой-любовник времен Регентства, правда? Высокий, стройный, черноволосый, выразительные глаза… Воплощенная мужественность. Ты со мной согласна?
Не отдавая себе отчета в том, что делает, Холли обернулась и посмотрела в ту сторону, куда указывала Пэтси.
Роберт, стоя спиной к ней, оживленно беседовал о чем-то с Джеральдом, но в ту минуту, когда Холли взглянула на него, вдруг повернулся и поднял на нее глаза.
Сердце у Холли подпрыгнуло и на секунду остановилось. Шум голосов вокруг внезапно отдалился, напоминая тихое пчелиное жужжание. Все мысли вылетели у нее из головы, мир сузился до пределов комнаты, в которой они будто бы остались наедине.
Странное чувство опасности охватило Холли: ее словно затягивало в бездонный омут. Еще секунда - и она как сомнамбула двинется навстречу Роберту… Неровный стук сердца отдавался в ушах, тело налилось свинцовой тяжестью. Холли не отрываясь смотрела в глаза Роберта, ее зрачки расширились, дыхание участилось, нервы натянулись до предела.
Неизвестно, чем бы разрешилось это наваждение, если бы не Пэтси, которая шагнула вперед, загородив Роберта от глаз Холли, и кокетливо воскликнула:
- Роберт! Как я рада тебя видеть! Мы с Холли как раз говорили, что из всех присутствующих здесь мужчин ты единственный, кто соответствует нашим представлениям о сексуальном герое времен Регентства.
С многозначительной улыбкой она дотронулась до его рукава, разглаживая несуществующую складку, то ли не замечая, то ли намеренно игнорируя злобный взгляд Анджелы. Холли склонялась ко второму варианту. Она искоса взглянула на Джеральда. Тот наблюдал за женой с явным раздражением, к которому, однако, примешивалось смирение. Бедняга… Если он до сих пор не понял, что Пэтси никогда не изменится, что флиртовать для нее так же естественно, как дышать, ему уже ничем не поможешь.
- Да, Холли выразила желание посмотреть, как ты будешь выглядеть в обтягивающих панталонах, которые носили мужчины в те времена, - тараторила Пэтси, откровенно строя Роберту глазки.
При других обстоятельствах и будь на месте Роберта любой другой, Холли ощутила бы лишь легкую досаду, выслушивая болтовню подруги, но та обращалась к Роберту! Это уж слишком, она переходит все границы! Холли багрово покраснела и с трудом удержалась от резкости в адрес Пэтси. Здравый смысл подсказал ей, что ни в коем случае нельзя оправдываться и уверять, что Пэтси лжет, - будет еще хуже. Гораздо благоразумнее промолчать и сделать вид, что бестактное поведение подруги оставляет ее равнодушной, разве что слегка забавляет.
Как и следовало ожидать, все взгляды обратились на Холли. Какая жалость, что здесь нет Пола! Он, как никто другой, умел образумить Пэтси, понимая, что по натуре она не злой человек, просто иной раз забывает о приличиях и ставит окружающих в неловкое положение.
Джон бросил на Холли испытующий взгляд и тихо пробормотал:
- Я и не знал, что тебя интересуют герои эпохи Регентства.
- Ничего подобного, - пожала плечами Холли. - Это все выдумки Пэтси. Ты же ее знаешь…
В другое время ее бы позабавила та поспешность, с какой Анджела ухватилась за свободную руку Роберта, оказавшегося в плену сразу у двух женщин. Следовало признать, что, несмотря на щекотливую ситуацию, он держался достойно. Заигрывания Пэтси и Анджелы не смутили его, но и не польстили его самолюбию.
Тут Джеральд сказал что-то насчет покупки "Усадьбы", и Роберт ответил, что его новые владения требуют основательного ремонта.
- Причем не только внутри, но и снаружи. Кроме того, парк, окружающий дом, пришел в полное запустение и нуждается в перепланировке.
- Ну, если нужен совет квалифицированного специалиста, тебе не придется далеко ходить. Обратись за помощью к Холли, - оживился Джеральд. - Ты бы видел ее собственный сад! Она просто чудо сотворила.
- Да, это верно! - горячо подхватил Джон. - Холли не только доказала, что обладает незаурядным чувством цвета и гармонии, но и самостоятельно проделала грандиозную работу. Трудилась не покладая рук, от зари до зари.
Холли так смутилась, что готова была сквозь землю провалиться.
- Ну, сад на небольшой ферме - это одно, - нараспев произнесла Анджела с видом знатока, - а такое огромное поместье, как у Роберта, - совсем другое. Тут требуется помощь настоящего профессионала, получившего соответствующее образование и имеющего большой практический опыт. Садовод-любитель, будь он трижды энтузиаст своего дела, вряд ли здесь пригодится.
Эти слова как нельзя лучше определяют твою собственную сущность, мысленно огрызнулась Холли. Ты и есть истинный любитель - во всем, ничему толком не училась, ничего не умеешь и норовишь прожить за чужой счет.
Внезапно она ощутила огромную усталость и поняла, что не в силах оставаться здесь больше ни минуты. Ее поспешный уход, конечно, даст пищу для кривотолков, но Холли было уже все равно. Пусть думают что хотят.
Повернувшись к Джону, она коротко бросила:
- Не возражаешь, если мы сейчас уйдем?
- Разумеется, нет, дорогая. Голова разболелась? - встревожился он. - Подожди меня здесь, я принесу твой плащ.
Холли не успела сказать, что пойдет с ним: Джон удалился так быстро, что ей пришлось остаться. Не бежать же за ним сломя голову на глазах у всех.
- Есть ли известия от Пола? Когда он возвращается? - спросил Джеральд.
Холли покачала головой.
- Нет, он мне не звонил. Но к презентации наших новых духов, думаю, точно вернется.
Обращаясь к Роберту, Джеральд с гордостью заявил:
- Надеюсь, ты уже слышал, что фирма Холли процветает?
- Да, до меня дошли слухи, - кивнул тот, не выразив при этом никаких эмоций, отчего Холли стало не по себе.
Без Анджелы и тут не обошлось.
- Все это ненадолго, очередная фантазия, не так ли? Я имею в виду это пресловутое движение "зеленых", - с ядовитой усмешкой пропела она. - Холли и Пола можно только поздравить - они успели вскочить на подножку уходящего поезда, вовремя заявили о своей приверженности модным новым веяниям, но ведь всем ясно, что эта мода долго не продержится.
Воцарилось неловкое молчание. Внутренне закипев от возмущения, Холли, однако, ничем не выдала своих чувств, лишь смерила обидчицу долгим презрительным взглядом. Не хватало еще опускаться до уровня этой безмозглой хищницы, обвинять ее в ограниченности и невежестве. Этим можно только еще больше усугубить всеобщее замешательство.
Холли уже собиралась извиниться и отправиться на поиски Джона, как вдруг, несказанно удивив ее, в разговор вступил Роберт.
- Думаю, ты ошибаешься, Анджела, - заметил он. - Из того, что я слышал, можно сделать вывод, что Холли вовсе не желала вскакивать на подножку уходящего поезда, если воспользоваться твоим образным выражением. Ее фирма считается одной из ведущих косметических компаний страны, ее упорство и решимость в отстаивании собственных принципов достойны восхищения и уважения. Она сохранила верность своим убеждениям и не поддалась внешним влияниям. В наше время не много найдется людей, готовых поставить свои убеждения выше возможных прибылей.
- Нас гораздо больше, чем ты думаешь, - не удержалась Холли: уж слишком глубоко затрагивала ее поднятая Робертом тема. - И большинство из нас - женщины.
Роберт удивленно приподнял брови.
- Весьма любопытное замечание. Вот не ожидал, что ты разделяешь взгляды феминисток.
- Я просто констатирую факт, - возразила Холли. - Женщины глубже чувствуют, чем мужчины, это непреложная истина. Они острее осознают опасность, нависшую над окружающей средой. Это неудивительно: ведь именно женщины вынашивают и дают жизнь следующим поколениям и потому стремятся защитить человечество и природу.
- Тут я с тобой не соглашусь, - покачал головой Роберт. - Мужчины тоже тревожатся за судьбу своих детей, только по-другому. В конце концов, мы все живем на одной планете, мужчины и женщины, богатые и бедные.
Холли вдруг заметила, что они каким-то образом отделились от остальных и рядом никого нет, а Роберт стоит слишком близко. Она и забыла, какой он высокий, сильный, мужественный. С ним она всегда чувствовала себя хрупкой и женственной.
Ею вдруг овладело безумное желание прижаться к нему - и тут же сменилось отвращением к себе. Она буквально заставила себя отойти подальше, насколько позволяли приличия. От напряжения, сковавшего тело, резко заболела спина.
Слегка повернув голову, Холли заметила Джона, входившего в буфет. В руках он держал ее бархатный плащ.
Слава Богу! Холли облегченно вздохнула и уже собиралась поспешить навстречу Джону, но Роберт остановил ее.
- Да, кстати, - негромко произнес он. - Я буду тебе очень признателен, если ты найдешь немного времени и приедешь посмотреть мой парк. Мне очень нужен твой совет.
- Ну, как ты? - озабоченно спросил подоспевший Джон, помогая Холли надеть плащ. - Тебе не лучше?
Пораженная неожиданной просьбой Роберта, та растерянно молчала, не зная, что ответить.
Пока Джон прощался со знакомыми, Роберт воспользовался случаем и тихо прибавил:
- Я тебе позвоню… насчет парка. - Больше он ничего не успел сказать: Джон заботливо обнял Холли за плечи и повел к выходу.
По дороге домой они о чем-то говорили, хотя позднее Холли никак не могла припомнить, о чем именно. Во всяком случае, она, видимо, держалась достаточно естественно, что-то отвечала на его вопросы, улыбалась шуткам. Прощаясь с Джоном у дверей своего дома, Холли пыталась понять, догадывается ли он о том, что с ней происходит. Нет, похоже, он ничего не заподозрил.
Оказавшись дома, наедине с собой, не испытывая больше необходимости притворяться, Холли упала в кресло перед камином, уронила голову на руки и дала волю своим чувствам.
Все тело ее сотрясала дрожь долго сдерживаемого напряжения. Мышцы ныли, как после тяжелой работы, она ощущала страшную физическую усталость, сопровождавшуюся непонятной слабостью, ее бил озноб - в общем, состояние было такое, словно она подхватила инфекционную болезнь.
Некоторое время назад Холли распорядилась, чтобы к камину в гостиной подвели газ. Конечно, это не совсем то, что топить дровами или углем, как это делалось раньше, зато так легче поддерживать чистоту, и нагревается камин моментально, что особенно кстати сейчас, думала Холли, поворачивая вентиль.
Ей было так холодно, точно она наглоталась льда. Стараясь унять дрожь, сотрясавшую ее хрупкое тело, Холли обхватила себя руками и уставилась на яркое пламя. Умом она понимала, что с ней - последствия сильнейшего потрясения, вызванного встречей с Робертом Грэмом, а сердцем не желала этого признавать.
Все ее существо восставало при мысли, что он сохранил над ней прежнюю власть. Я не хочу возвращаться в прошлое, не хочу снова страдать, шептала она, единственное мое желание - забыть о его существовании… забыть те чувства, которые он пробуждал во мне…
Холли с трудом проглотила подступивший к горлу комок, в груди саднило, воздух со свистом вырывался из легких. Непрошеные воспоминания, которых она так страшилась, нахлынули на нее. Роберт вызывал у нее такой сильный отклик - эмоциональный и физический, что даже сейчас, по прошествии десяти лет, она помнила все, что было между ними, с такой остротой, словно это случилось вчера.
Вот и сейчас Холли почувствовала мгновенную реакцию: ее мышцы напряглись, грудь сладко заныла, тело пронзила дрожь… губы полуоткрылись. Стоит только закрыть глаза - и так легко представить себе… Неожиданный звонок в дверь вернул ее к действительности.
Кто бы это мог быть? - забеспокоилась она. В такой поздний час… Холли с усилием встала с кресла, поморщилась, ощутив в занемевших ногах легкое покалывание. Как видно, она совсем потеряла счет времени - так долго просидела неподвижно, глядя в камин, что все тело затекло. Далеко же завели ее воспоминания…
В прихожей было темно. Холли включила настенные светильники - люстра на потолке не поместилась, поскольку он оказался слишком низким.
Комната наполнилась мягким желтоватым сиянием - неяркий свет ламп отражался от оштукатуренных стен, создавая атмосферу тепла и уюта.
Узнав о намерении Холли застелить пол в коридорах ковровым покрытием того же персикового оттенка, что и стены, ее брат пришел в ужас и сказал, что она сошла с ума. "Светлые ковры в прихожей деревенского дома! - восклицал он. - Ты же грязи не оберешься. Какая ты у меня непрактичная…" Однако Холли настояла на своем и считала, что получилось весьма неплохо.