Эда приятно удивила теплота, с которой Мэдди говорила о Джерри. Либо она была хорошей актрисой, либо искренне любила его отца.
– Как вы встретились после стольких лет? – спросил Эд.
– Узнав о смерти моего мужа, Эд подождал год и поехал в Мичиган искать меня.
Эд был потрясен глубиной чувств его отца к этой женщине.
– Вы готовы перебраться из Мичигана на Манхэттен?
– Вообще-то мы подыскиваем себе жилье в Коннектикуте, – с улыбкой ответила Мэдди. – Мы с Джерри оба хотим большой уютный дом с садом.
– Папа хочет сад?
Эд не мог себе представить своего отца обрезающим кусты и любующимся цветами.
– Если не веришь мне, спроси у него. Вон он идет.
Глава 10
– Миллз, ты правда уверена, что не хочешь, чтобы я осталась на ночь? Я готова остаться на случай, если утром тебе понадобится помощь.
Был вечер накануне открытия пекарни, и Хайди уже второй раз предложила ей свою помощь. Милле не хотелось обижать подругу своим отказом, но она больше не могла злоупотреблять ее добротой. В любом случае ей нужно научиться справляться самой.
Милла была уверена, что полностью готова к открытию. Опару она уже поставила, тесто для круассанов замесила. Рядом с огромным миксером для теста стояли мешки с мукой. Все оборудование сверкало чистотой.
Завтра она сначала испечет хлеб и булочки, а затем несколько видов пирожков с мясом. Она решила, что поначалу будет готовить по два вида десерта в день. Завтра гвоздем программы будут шоколадные пирожные с орехами и рулетики с фруктами.
Всякий раз, когда она думала о магазине, наполненном ароматами выпечки, ее охватывало радостное волнение. Она чувствовала, что у нее все получится. Знала, что успех ее пекарни может стать важным шагом на пути к возрождению Беллару-Крик. Она всей душой хотела, чтобы ее родной городок стал оживленным местом, каким был в ее детстве.
Она хотела, чтобы утром перед работой к ней заглядывали местные жители, чтобы что-нибудь купить к ланчу. Чтобы школьники забегали к ней после уроков за пирожными. Чтобы семьи заказывали у нее торты для своих торжеств.
Когда на прошлой неделе ей из Венеции позвонили ее родители, Милла наконец обо всем им рассказала.
До ее отъезда они мечтали о том, чтобы их единственная дочь пошла по их стопам и продолжила семейную традицию. Они давно смирились с тем, что она выбрала для себя другой путь, поэтому спустя много лет ее заявление стало для них полной неожиданностью.
Затаив дыхание, она ждала их реакции. В конце концов они отошли от потрясения и сказали ей, как сильно ею гордятся. После этого они звонили еще два раза, а когда наконец вернулись в Парке, где жили последние годы, они первым делом отправились в Беллару-Крик и предложили ей свою помощь.
Поддержка родителей была очень важна, но Милла также знала, что все жители города желают ей удачи. Что им нужна эта пекарня не меньше, чем ей. Во многом благодаря этому она чувствовала уверенность в своих силах.
Уговорив Хайди вернуться домой, Милла проводила ее до двери, после чего обошла пекарню. Она окидывала взглядом свежевыкрашенные стены, стеллажи с лотками, стол, на котором лежала пачка коричневых пакетов и стояли большие керамические сосуды с мукой.
Ее взгляд задержался на черной доске в расписанной вручную яркой раме, которую ей подарила Хайди. Она отлично вписывалась в интерьер пекарни и очень нравилась Милле. Взяв кусок мела, она написала на доске названия продукции, которую будет продавать завтра.
"Жаль, что Эд всего этого не видит".
Милла тяжело вздохнула. После отъезда Эда она часто думала о нем, испытывая чувство потери. Вспоминала, как он помогал ей красить стены, как работал за ее ноутбуком над бизнес-планом, как спал на раскладушке и внимательно слушал ее планы, касающиеся заднего двора. Как он целовал ее.
"Не будь идиоткой. Он уехал и больше не вернется. Здешняя размеренная жизнь не для него. Ты не хочешь, чтобы он возвращался. Ему нет места в твоей новой жизни".
Твердо сказав себе это, она разогрела остатки супа, перелила их в большую кружку и, отрезав ломоть хлеба, поднялась наверх и устроилась на новом диване перед телевизором. Спать она легла полдевятого, помня о том, что отныне ей придется вставать в три часа ночи.
Когда прозвонил будильник, Милла выскочила из-под одеяла, вспомнив, какой сегодня важный день. Быстро приняв душ и одевшись, она спустилась вниз и включила везде свет. Сначала она выпьет чашку чаю, чтобы взбодриться, затем приступит к работе.
Она включала электрический чайник, когда раздался стук в дверь.
Хайди?
Милла с улыбкой направилась к двери. Очевидно, что ее лучшая подруга захотела ей помочь. Она с благодарностью примет ее помощь.
– Мне следовало знать, что ты… – произнесла Милла, распахивая дверь.
Ее улыбка улетучилась, когда она увидела на пороге высокого темноволосого мужчину.
– Привет, – сказал Эд.
Какое-то время Милла не могла ни двигаться, ни говорить. Она могла только пристально смотреть на Эда. Она была так рада его приезду, что ей хотелось броситься в его объятия.
Эд вошел внутрь и закрыл дверь. В джинсах и черной кожаной куртке он был похож на рок-звезду.
Прошла, наверное, целая вечность, прежде чем к Милле вернулся дар речи. Дрожа, она оперлась рукой о стену.
– Тебе пора перестать меня шокировать. У тебя, похоже, вошло в привычку появляться у меня на пороге, когда я думаю, что ты находишься на другом конце земного шара.
– Я должен был приехать, – сказал он в свое оправдание.
Милла изумленно покачала головой:
– Но мы же разговаривали по телефону всего пару дней назад. Если ты планировал приехать, тебе следовало меня предупредить.
– Это было спонтанное решение, – ответил Эд, поставив свою дорожную сумку на пол рядом с прилавком.
Его ответ не укладывался у Миллы в голове. Эд Кавено, которого она знала в прошлом, не был импульсивным. Он был осторожным, прагматичным и все планировал заранее.
– Почему ты не позвонил?
– По правде говоря, я не хотел, чтобы ты меня отговаривала. – Улыбнувшись, он снял куртку и начал закатывать рукава рубашки. – Я знаю, какая ты гордая и независимая, но, надеюсь, что ты мне позволишь тебе помочь.
Он перелетел через океан, чтобы ей помочь. Это означало, что она ему небезразлична. На один головокружительный миг ее охватила безудержная радость. Еще была ночь, но ей казалось, что солнце взошло и все вокруг наполнилось ярким светом.
Но помимо этой радости, она испытывала беспокойство. Боялась, что Эд прилетел сюда из прихоти.
– Только не говори, что проделал такой долгий путь, чтобы помочь мне печь хлеб и булочки, – сказала она.
– Почему нет? – не переставая улыбаться, ответил Эд. – Я здесь для того, чтобы поднимать двадцатипятикилограммовые мешки с мукой. – Его серые глаза блестели. – Есть и другие вещи, о которых мне нужно с тобой поговорить, но мы отложим это на потом.
Милла понятия не имела, что это за "другие вещи", но у нее не было времени на разговоры.
– Ты, должно быть, устал после долгого перелета.
– Я не устал. По дороге из Сиднея я сделал остановку и пару часов поспал в машине, так что я в полном твоем распоряжении. Когда тебе нужно будет поднимать мешки, просто скажи.
Ей одновременно хотелось обнять его и ударить, но она не сделала ни того, ни другого. Через несколько часов ей нужно открывать пекарню. Выяснение отношений может подождать.
В рабочем помещении у них за спиной закипел чайник, и она поспешила туда.
– Я сам приготовлю себе кофе, – сказал Эд.
– Хорошо.
Заварив себе чай, Милла сделала глоток. Эд тем временем открыл шкафчик и достал кружку и банку кофе.
Он ведет себя так, словно никуда не уезжал. Словно чувствует себя здесь, как дома.
"Перестань гадать, почему он здесь. Не предавайся пустым фантазиям. Сосредоточься на работе. Тщательная подготовка и точный выбор времени – вот залог успеха пекаря".
Прогнав посторонние мысли, Милла сверилась с расписанием, которое составила заранее, затем отмерила нужное количество воды и муки.
– Хорошо, Мистер Силач. Можете высыпать в миксер первый мешок муки, когда будете готовы.
Эд сразу же выполнил ее просьбу. Милла поразилась легкости, с которой он поднял мешок. Эти сильные руки созданы для физического труда.
Когда миксер зажужжал и вода с мукой стали превращаться в однородную массу, Милла немного расслабилась. Начало положено.
Когда тесто было готово, она перевалила его в специальные емкости, где оно должно было подойти. После этого она поставила на плиту большую кастрюлю с мясом для пирожков и принялась лепить из приготовленного накануне теста круассаны.
К ее удивлению, Эд оказался весьма расторопным помощником. Он быстро и ловко выполнял все ее указания. Он никогда прежде не работал с тестом, но она доверила ему делать прорези в верхней части батонов, с чем он отлично справился. Всякий раз, когда это было необходимо, он посыпал стол мукой или вытирал его. Ставил в печь противни и доставал их оттуда, подавал Милле все, что она просила.
Его энтузиазм удивлял ее, и она не могла не гадать, зачем он на самом деле сюда приехал. Как долго он планирует остаться на этот раз? Выдержит ли ее сердце его следующий отъезд?
К половине седьмого были готовы первые батоны. За ними последовали румяные караваи, изделия в форме цветка и буханки из цельного зерна. Все они выглядели очень аппетитно и пахли так ароматно, что текли слюнки.
– Так и хочется их съесть, – с улыбкой сказал Эд, взяв очередной тяжелый противень, чтобы отнести его в переднее помещение. – Ты мне покажешь, куда его поставить?
Это была еще одна вещь, которая приятно ее удивляла. Несмотря на свое богатство и положение в обществе, Эд подчинялся ей, признавая за ней главенство.
Сейчас Милла улыбнулась ему в ответ и последовала за ним, чуть не приплясывая от радости.
К восьми часам все стеллажи и корзины были заполнены продукцией. Хизер, одна из нанятых Миллой работниц, уже пришла, и у прилавка выстроилась очередь из первых покупателей.
Милле очень хотелось посмотреть, как будет продаваться ее первый хлеб, но у нее было еще полно работы. Тесто для пирожков с мясом уже подошло, а начинка охладилась.
– Можешь мне помочь, если хочешь, – сказала она Эду.
– Разве тебе можно отказать?
– Тогда разрезай тесто на одинаковые куски, а я буду их раскатывать и класть начинку.
Он в очередной раз продемонстрировал ловкость и энтузиазм, который был не меньше, чем ее собственный. Ее переполняла энергия. Поток покупателей не иссякал, и она поняла, что открытие пекарни прошло замечательно.
Когда в середине дня они начали приводить в порядок рабочее помещение, Милла заметила на лице Эда следы усталости.
– Ступай наверх, – сказала она ему, подтолкнув его к лестнице. – Давай, пока не свалился с ног.
– Мне нужно забронировать номер в гостинице.
– Ты подумаешь об этом позже. Я купила диван. Можешь лечь на него. Если хочешь, можешь рухнуть на мою кровать, – добавила она не подумав. Перед ее глазами тут же возник образ Эда, развалившегося нагишом на кровати в ее номере, и она, почувствовав жар внизу живота, тут же отвела взгляд.
Когда Эд проснулся, уже почти стемнело. Он не сразу понял, где находится.
Он увидел маленький телевизор на полке книжного шкафа, затем свою сумку с вещами на полу у двери.
Бирки с названием авиакомпании, прикрепленные к сумке, напомнили ему о долгом перелете из Нью-Йорка в Сидней и о поездке на машине из Сиднея в Беллару-Крик. Затем он вспомнил, как помогал Милле печь хлеб.
Итак, он находится в одной из комнат над ее пекарней.
Дверь ванной скрипнула. Мгновение спустя в комнату вошла Милла. Тогда Эд вспомнил, что единственный путь из ванной в спальню проходит через эту маленькую гостиную. Чтобы не смущать Миллу, Эд быстро закрыл глаза и притворился спящим.
Точнее, он не полностью закрыл глаза. Какой здоровый молодой мужчина отказался бы посмотреть на Миллу, на которой не было ничего, кроме банного полотенца в абрикосовую полоску.
Свои золотистые кудри она собрала в узел на макушке, и Эд смог полюбоваться плавными изгибами ее шеи и элегантной линией плеч. Полотенце доходило ей до середины бедер, открывая взору ее длинные стройные ноги.
Эду каким-то чудесным образом удавалось неподвижно лежать на диване, несмотря на то что он безумно хотел заключить эту женщину в объятия, сделать ее своей. Еще до своего возвращения в Беллару-Крик он дал себе слово, что не будет торопиться. Милла слишком важна для него. Он знал ее страхи и не хотел снова ее напугать.
Почувствовав, как Милла приблизилась, принеся с собой цветочный аромат, Эд не удержался и открыл глаза.
– О! – Милла инстинктивно схватилась за края полотенца, закрепленные у нее над грудью. На ее щеках проступил румянец.
– Который час? – спросил Эд, притворно зевнув.
– Половина шестого. Я бегала, – поспешно добавила она, словно считала крайне необходимым объяснить ему, что она здесь делает. – Чтобы выдерживать нагрузку, мне нужно быть в хорошей физической форме. После пробежки я приняла душ.
Милла говорила быстро, чтобы скрыть свое волнение, но по крайней мере она не испугалась и не выбежала из комнаты. Эд помнил об осторожности, но разве мог он спокойно лежать, когда женщина его мечты была так близко?
Он медленно поднялся с дивана. К его облегчению, Милла не отошла назад.
Завороженная видом Эда, лежащего на диване, Милла не смогла бы пошевелиться, даже если бы захотела. Любая нормальная женщина на ее месте подошла бы ближе, чтобы полюбоваться его мужественной красотой. Ее взгляд неспешно скользнул по его растрепанным волосам, густым темным ресницам, щетине на подбородке, широким плечам, обтянутым футболкой, длинным ногам в джинсах и босым ступням.
Она все еще не могла поверить, что Эд проделал такой долгий путь, чтобы ее увидеть. Чтобы помочь ей, а не попытаться навязать ей свою волю.
Однажды она от него сбежала и потом очень об этом жалела. Удивительно, что он смог переступить через свою гордость и приехать к ней. Это противоречило здравому смыслу, но Эд сказал, что все ей объяснит.
Он проснулся и встал прямо перед Миллой. Их разделяло меньше фута. Под полотенцем на ней ничего не было, а Эд совсем не выглядел как человек, собирающийся давать какие-либо объяснения.
Сердце Миллы пропустило несколько ударов.
"Спроси его, что он здесь делает".
Эд улыбнулся ей:
– Я буду прав, если предположу, что наше первое свидание уже состоялось?
– Ты хочешь спросить, можешь ли снова меня поцеловать?
Он коснулся ее локтя, и от легкого контакта ее бросило в жар.
– Должен тебя предупредить, что я не привык спрашивать разрешения, – дерзко улыбнулся он.
Милла чувствовала, как его чары опутывают ее.
"Мне следует потребовать от него ответа, пока еще не слишком поздно".
Но Эд уже придвинулся ближе и тихо сказал ей на ухо:
– Я скучал по тебе, моя пекарша.
"Я тоже очень по тебе скучала".
Милла знала, что если позволит Эду поцеловать ее сейчас, то окажется с ним в постели. Перспектива была заманчивой, но она прекрасно понимала, что если отдастся Эду, то еще сильнее в него влюбится. Как она может это допустить, когда между ними по-прежнему так много неотвеченных вопросов?
Она с большой неохотой положила руки ему на грудь, чтобы помешать ему к ней приблизиться.
– Эд, мы еще не поговорили. Ты не сказал мне, почему ты вернулся.
Он приглушенно застонал.
– По-моему, это вполне закономерный вопрос, – сказала она.
В ответ он грустно улыбнулся:
– Ты, наверное, хочешь моей смерти. Ты стоишь передо мной в одном полотенце. Ты сводишь меня с ума и в то же время требуешь, чтобы я отвечал на твои вопросы.
– Я не… Я только…
Все мысли Миллы перепутались. Она не могла перестать думать об их прощальном поцелуе. Ей хотелось, чтобы его руки сомкнулись вокруг нее, чтобы его губы прижались к ее губам.
Прежде чем она успела понять, что происходит, Эд накрыл ее руки своими.
– У меня тоже есть вопросы, – мягко произнес он. – Мне нужно знать, не напугаю ли я тебя.
– Нет, – прошептала она.
Тогда он легонько провел кончиками пальцев по ее губам.
– А сейчас?
Ее тело уже начало плавиться, подобно воску.
– Нет.
– А так? – спросил он, заключив ее в объятия.
– Не боюсь, – прошептала Милла, обвила руками его шею и заглянула в его глаза.
Прикосновение его губ к ее губам было волшебным. Оно мгновенно разожгло в ее теле такой же сильный огонь, как и их первый поцелуй на вечеринке в Беверли-Хиллз.
Она совсем не чувствовала страха. Как она может бояться? Этот мужчина работал с ней бок о бок. Этот мужчина прилетел на другой конец земного шара, чтобы быть рядом с ней в этот важный для нее день.
Когда он подхватил ее на руки и отнес в спальню, Милла не нашла ни одной причины для сопротивления. Она тихо вздохнула и прижалась губами к его шее.
Осторожно опустив ее на кровать, Эд посмотрел на нее. Его глаза блестели, когда он провел кончиками пальцев по ее разгоряченной коже и по верхнему краю ее полотенца.
– Ты такая красивая, – мягко произнес он. – Я никогда не забуду тот вечер в Лондоне, когда впервые увидел тебя. Мне сразу же захотелось сделать тебя своей.
Милла боялась, что расплачется, если начнет думать о неправильном выборе, который сделала пять лет назад, поэтому притянула его к себе и целовала до тех пор, пока тревожные мысли не вылетели у нее из головы. Это придало ей смелости, и она запустила ладони ему под футболку и провела ими по его груди и животу. Не в силах больше ждать, она помогла ему снять футболку и джинсы.
Когда Эд отбросил в сторону ее полотенце, она на секунду почувствовала себя уязвимой под его горящим взглядом. Но когда его ладонь скользнула вверх по ее бедру и из его горла вырвался стон желания, она поняла, что рядом с ним ей ничто не угрожает.
Что ее место рядом с ним.
Они долго занимались любовью, изучая друг друга губами и руками. Минуты страсти перемежались минутами нежности.
Каждое ласковое слово, произнесенное Эдом, каждое его прикосновение и каждый поцелуй поднимали ее к новым высотам, и всякий раз, когда их тела сливались воедино, она испытывала ощущение полета.
После этого она отдыхала в его объятиях, положив голову ему на грудь и слушая стук его сердца.
– Думаю, ты получил ответ на свой вопрос, – сказала она, восстановив дыхание.
Эд убрал с ее лба прядь волос:
– Значит, ты в порядке?
До сих пор у нее не было такого сексуального и внимательного любовника.
– В полном, Эд.
По правде говоря, ей никогда еще не было так хорошо. Благодаря ему этот долгий день стал для нее двойным праздником.