Милла вздохнула. Судя по выражению лица Эда, ей не удалось его убедить. Как ей объяснить ему, что она почувствовала, когда приехала сюда? Как объяснить ее желание заняться чем-нибудь полезным, после того как она несколько лет купалась в роскоши и растрачивала себя понапрасну?
Этот миллиардер в брендовых джинсах не может понять, что возрождение скромной пекарни – это шанс сделать что-то полезное не только для самой себя, но и для всего города.
– Этот город нуждается в помощи, Эд. Беллару-Крик находится на грани исчезновения, но местные власти разработали план по его спасению. Чтобы не закрыли школу, они приглашают семьи, предлагая им арендовать фермерские дома за доллар в неделю.
– Нуждающиеся семьи.
– Это люди, которые хотят начать все сначала, – пояснила Милла. – Люди, которые хотят, чтобы их дети росли на свежем воздухе. Они хотят жить в таком месте, где все знакомы друг с другом и имеют чувство общности.
– Похоже, тебе промыли мозги.
– Я просто хочу построить для себя такую жизнь, которая приносила бы мне удовлетворение, – заявила она. – И для этого мне не нужны деньги моего бывшего мужа.
Эд поджал губы.
– Это поспешное решение, Милла. Ты ведешь себя неразумно.
– Я не нуждаюсь в твоем одобрении, Эд.
– Послушай, я действительно сожалею о том, что произошло с твоим ребенком. Мне также очень жаль, что твой брак с моим братом развалился. Но я хорошо разбираюсь в бизнесе и могу с полной уверенностью сказать, что ты будешь жалеть о своем решении.
– Я правда не хочу с тобой об этом спорить, – спокойно, но твердо сказала она.
В конце концов, то, чем она будет заниматься дальше, это ее личное дело. Ее больше ничто не связывает с семьей Кавено, и они должны оставить ее в покое. Однако у Эда нет другого выбора, кроме как остаться на ночь в Беллару-Крик, и единственное место, где он сможет снять номер, это гостиница при пабе.
– Ты сказал, что мы могли бы попробовать все обсудить за ужином.
– Рад, что ты согласна.
– По крайней мере в пабе на виду у других людей мы не сможем друг на друга кричать.
– Какое облегчение.
– Шеф-повар из Китая, – сказала Милла. – Он великолепно готовит. Уверена, тебе понравится его утка с грибами.
Эд удивленно поднял брови и улыбнулся:
– Утка с грибами в этой глуши?
– В Беллару-Крик есть пара сюрпризов.
– Звучит заманчиво. – Он посмотрел на часы: – Мне нужно в гостиницу.
– Я пойду с тобой. Желающих снять номер сейчас немного, поэтому Шерри, девушка, работающая за стойкой, часто помогает на кухне или в прачечной, и ее приходится искать.
Когда спустя пять минут Милла вернулась в холл гостиницы, не найдя Шерри, Эд сидел в кресле, вытянув перед собой свои длинные ноги. Его глаза были закрыты. Он спал.
– Эд. – Она легонько коснулась его колена, и он проснулся. – Я не нашла администратора. Ты выглядишь усталым. Тебе нужно поспать.
– Я в порядке, – ответил он, поднимаясь.
– Ты проделал долгий путь. У тебя нарушились биоритмы. Думаю, тебе нужно подняться в мой номер. – Милла почувствовала, как ее щеки вспыхнули. – Там ты сможешь принять душ, пока я буду искать кого-нибудь, кто приготовит для тебя комнату.
– Душ – это здорово. – Эд зевнул. – Спасибо, не откажусь.
Идея предложить Эду подняться в ее номер казалась Милле практичной и разумной до тех пор, пока они не оказались вместе на узкой лестнице. В тесном пространстве она острее ощущала волнующую близость Эда. Ее сердце учащенно билось, кожу покалывало.
Когда они дошли до ее номера, она толкнула дверь и сделала шаг назад:
– После тебя, Эд.
– Спасибо.
Войдя внутрь, он поставил на пол свою спортивную сумку и окинул взглядом помещение с двуспальной кроватью, туалетным столиком с рассыпанной на нем косметикой и старым гардеробом с овальным зеркалом на дверце.
– Обстановка довольно старомодная, но здесь хотя бы есть ванная. – Подойдя к двери, недавно выкрашенной в белый цвет, Милла толкнула ее: – Маленькая, но удобная. Чистые полотенца на полке над…
О черт!
Как она могла забыть про свое кружевное белье, развешанное над ванной?
– Отличный декор, – улыбнулся Эд. Его глаза потемнели, и Миллу бросило в жар.
Бросившись вперед, она быстро посрывала с веревки лифчики и трусики и, уставившись в пол, пробормотала:
– Ванна в твоем распоряжении.
Глава 3
Пробуждаясь от глубокого сна, в который он до этого провалился как в черную яму, Эд обнаружил, что находится в незнакомой комнате, в которую проникают бледные лучи рассвета.
Он замерз, что было неудивительно, поскольку он был полностью обнажен. Натягивая на себя простыню, он почувствовал легкий цветочный аромат и все вспомнил.
Это Австралия. Он в гостинице в Беллару-Крик. Он принял душ в номере Миллы. Это ее спальня.
Они собирались поужинать вместе.
Где она?
Очевидно, что, выйдя вчера вечером из душа, он увидел ее кровать и рухнул на нее в изнеможении. Затем Милла вернулась и обнаружила его спящим в голом виде на ее кровати. Несомненно, она испугалась и выскочила отсюда как ошпаренная. Ему остается только надеяться, что ей дали другой номер.
Ему придется начать новый день с извинений. Это не самое приятное занятие.
Застонав, Эд с головой забрался под простыню, но было уже слишком светло, чтобы уснуть. Цветочный аромат, витающий в воздухе, и воспоминания о кружевном белье в ванной, определенно не то, что может помочь мужчине расслабиться.
– Доброе утро. Вы рано поднялись. – Длинноногая блондинка в джинсах и клетчатой рубашке широко улыбнулась Эду, когда он, побрившись и одевшись, спустился в паб. – Я Шерри, – весело произнесла она, – а вы первый из наших постояльцев, кто пришел завтракать. Занимайте любое место, которое вам нравится.
Эд выбрал маленький столик у окна с видом на безлюдную главную улицу Беллару-Крик. Огонь в камине в дальнем конце помещения делал его более уютным.
– Вам приготовить чай или кофе? – спросила Шерри.
– Кофе, пожалуйста.
– Точно, вы же американец. Разумеется, вы предпочитаете кофе, – сказала она, но вместо того, чтобы отправиться на кухню, осталась на месте и продолжила ему улыбаться.
Эд догадался, что это та самая девушка, которую вчера искала Милла, но он был не в настроении разговаривать, поэтому не стал задавать ей вопросов.
– Вы, случайно, не киноактер или какая-нибудь знаменитость? – спросила Шерри.
– Случайно, нет, – сухо ответил он. – Помимо кофе я буду яичницу.
– С помидорами и беконом?
– Было бы замечательно. – Последний раз он ел в самолете и сейчас, наверное, проглотил бы целого слона. – И еще тосты и апельсиновый сок.
– Я немедленно передам ваш заказ повару, сэр.
С этими словами Шерри удалилась и вскоре вернулась с кофейником. К счастью, кофе оказался горячим и крепким.
– Можете оставить кофейник здесь. Я сам себя обслужу, – сказал ей Эд.
Он пил вторую чашку, когда Шерри вернулась с подносом. У него заурчало в желудке.
– Значит, вы друг Миллы? – спросила она с притворной робостью.
Эд просто кивнул. Он не собирался обсуждать с этой болтливой девушкой свои отношения с Миллой.
– Мы все так рады, что Милла открывает пекарню, – неожиданно произнесла Шерри.
Не в силах скрыть своего любопытства, Эд поднял на нее глаза:
– Значит, городу действительно нужна пекарня?
– Конечно. Но проблема состоит в том, что в пекарне нужно много работать. Бедняжке Милле придется вставать в три часа ночи. Одна половина города поддерживает ее и ждет не дождется открытия пекарни, другая половина считает, что это безумие и ее хватит, самое большое, на месяц.
Эд был согласен со второй половиной, но промолчал.
– По правде говоря, меня удивляет, что Милла вернулась, – продолжила Шерри. – Не понимаю, зачем ей с ее внешностью хоронить себя в этой глуши.
"Я тоже не понимаю", – подумал Эд.
К тому времени, когда он закончил завтракать, он по-прежнему оставался единственным посетителем. Шерри снова куда-то исчезла. Не став ее дожидаться, он положил на стол банкноту, вышел на улицу и направился к пекарне.
Запах дыма, витающий в воздухе, напомнил ему о его поездках на ферму его дедушки и бабушки в Мичигане, но он тут же заставил себя сосредоточиться на Милле и ее планах.
"Ее хватит, самое большое, на месяц", – озвучила Шерри мнение половины города.
Он не представлял себе, как женщина, привыкшая к роскошной жизни в Беверли-Хиллз, будет каждый день вставать в три часа ночи, чтобы печь хлеб.
Это невозможно.
Половина города права. Милла спятила. Печь хлеб – это тяжелый физический труд. Должно быть, идея возродить пекарню пришла ей в голову, когда она потеряла ребенка. У нее разыгрались гормоны, и она утратила способность здраво мыслить.
Глядя сквозь пыльное стекло в пустую пекарню, он решил, что должен образумить Миллу, пока она не сделала то, о чем быстро пожалеет.
Почти пять лет назад он позволил им с Гарри пожениться, хотя прекрасно знал, что из этого брака ничего хорошего не выйдет. На этот раз он не допустит, чтобы она совершила серьезную ошибку.
Он гадал, в котором часу она проснется и спустится к завтраку, когда из подсобного помещения пекарни неожиданно донесся какой-то шум.
Нахмурившись, он подергал дверную ручку, и дверь открылась.
– Эй? – позвал Эд, войдя внутрь. – Здесь есть кто-нибудь? – Не дождавшись ответа, он направился в подсобку. – Я могу вам чем-нибудь помочь?
– Эд?
Увидев появившуюся в дверях Миллу, он почувствовал себя полным идиотом и глуповато улыбнулся.
– Привет.
– Что ты здесь делаешь? – спросила она, подбоченившись. – Зачем ты сюда прокрался?
– Я подумал, что сюда проник кто-то посторонний. – Он пожал плечами: – Я был уверен, что ты еще спишь.
Милла закатила глаза:
– Я встала в шестом часу.
– Но тебя не было в пабе.
– Я позавтракала здесь. – Она указала ему на электрический чайник в углу у раковины: – Стаканчика йогурта, банана и чашки чаю мне достаточно, чтобы подкрепиться.
Эд кивнул.
– Надеюсь, ты хорошо спал, – сказала она через некоторое время.
– Как младенец, – ответил он, и они оба замолчали и потупились.
Эд предположил, что Милле, как и ему, неудобно упоминать о том, что вчера она обнаружила его спящим в голом виде на ее кровати.
– Прости, что по моей вине не состоялась наша встреча вчера за ужином, – извинился он. – Надеюсь, утка была вкусная.
– Спасибо. Просто великолепная.
– Надеюсь, тебе прошлой ночью было… э-э… комфортно.
– Очень. В твоем номере, – ответила она, избегая его взгляда. – Ты позавтракал? – спросила она.
– Да. – Он похлопал себя по животу: – Причем довольно плотно.
– Должно быть, ты был очень голоден.
– Да. – Напомнив себе о том, что он пришел сюда не для того, чтобы обсуждать свой аппетит, Эд спросил: – Что ты здесь делаешь в такую рань?
– Провожу инвентаризацию оборудования, чтобы выяснить, что мне нужно купить.
– Ты не торопишься? Ты даже не знаешь, примет ли городской совет твое заявление.
Милла раздраженно фыркнула.
– Уверена, что примет, Эд. Это умные и проницательные люди.
Эд сдержал бранное слово.
– Ты совершаешь ошибку, Милла. Совершенно очевидно, что этот город доживает свои последние дни. – Он сделал охватывающий жест рукой, указывая ей на пустую пекарню и такую же пустую улицу за ней. – Где твои клиенты? Предыдущий владелец, который пытался возродить этот бизнес, разорился.
– Он плохо разбирался в пекарском ремесле. Его хлеб не пользовался популярностью.
– Ты уверена, что сможешь предложить что-то лучше?
– Абсолютно.
– Милла, если ты действительно хочешь работать, тебе следует устроиться в один из крупных отелей Сиднея. Одним словом, тебе лучше заниматься тем, чем ты занималась до того, как вышла замуж.
Он познакомился с Миллой в роскошном лондонском отеле, где она работала менеджером по обслуживанию вип-клиентов.
– Ты хочешь, чтобы я снова имела дело с богатыми и знаменитыми?
– Почему нет?
Она сложила руки на груди и упрямо вскинула подбородок:
– С меня довольно той жизни, Эд. Если я увижу еще одну капризную рок-звезду, меня стошнит. Я родилась и выросла в этом городе. Мы жили на Мэтьюсон-стрит, но половину своей жизни я провела в этой пекарне. До того как пойти в школу, я стряпала здесь из кусочков теста угощения для кукол. – Ее красивые зеленые глаза воинственно заблестели. – В средней школе я каждое утро перед занятиями упаковывала хлеб. После уроков я стояла за прилавком. По субботам я помогала матери печь ее фирменные слойки с фруктами.
Эд был поражен, но не подал виду.
– По окончании школы я стала проводить здесь все свое время и изучила этот бизнес вдоль и поперек, – добавила она.
– И не могла дождаться, когда уедешь от всего этого.
Милла сердито посмотрела на него:
– Я была молода и нетерпелива. У меня были мечты.
Эд кивнул. Он знал, что она путешествовала по миру, меняя страны и виды деятельности, пока не пала жертвой чар его неотразимого младшего брата.
Впрочем, сейчас не самое подходящее время об этом вспоминать.
– Полагаю, ты составила бизнес-план, – сказал он, возвращаясь к главной теме их разговора. Подготовила прогноз прибыли и убытков.
Она смерила его испепеляющим взглядом.
– Ты уже подсчитала сумму своих постоянных издержек? – спросил он. – Свою планируемую ежедневную прибыль?
– Возвращайся домой, Эд. Я не хочу, чтобы ты здесь слонялся и совал нос в мои дела.
– Я просто пытаюсь помешать тебе организовать бизнес, который не принесет тебе ничего, кроме убытков.
– Я благодарна тебе за заботу, но предпочла бы, чтобы ты хоть немного в меня верил.
В этот момент Эд увидел за ее бравадой ранимую женщину, которая отчаянно цепляется за остатки достоинства и надежды, и испытал чувство восхищения. Но он тут же подавил свои эмоции. Хороший бизнесмен должен полагаться на разум, а не на чувства.
– Тебе действительно не все равно?
– Разумеется, меня заботит твое благополучие, Милла.
– Хорошо, – уступила она. – У меня есть большая печь, которая стоит здесь с середины прошлого века. Она отлично работает, так что никаких сюрпризов не будет. Еще у меня есть газовые плиты, большой миксер для теста, холодильник и морозильник. Мне понадобится кондитерский мешок с насадками, противни и мерные сосуды, но все это недорого стоит. Мне пригодился бы еще миксер поменьше, но это может подождать.
– Зачем тебе второй миксер?
– Для приготовления кремов.
– Полагаю, тебе также нужны весы.
Ее глаза расширились от удивления.
– Да, это очень важная вещь. У отца были дорогие весы. Где они сейчас, я не знаю.
– Где сейчас твои родители? Они будут тебе помогать?
– Слава богу, нет, – тепло улыбнулась она. – Они сейчас в круизе по Средиземноморью. Они много путешествуют, и я за них рада. Они заслужили право на хороший отдых. – Ее улыбка исчезла, во взгляде снова появился вызов. – Мне нужно это сделать, Эд.
В глубине души он ее понимал. Она хотела с головой уйти в работу в надежде исцелить свои сердечные раны.
– Что, если твой план провалится? – спросил он. – Что, если ты останешься ни с чем?
– Этого не произойдет.
– Милла, как ты можешь быть так в этом уверена?
Она просто улыбнулась:
– Ты можешь делать все, что хочешь, Эд. Тебе не удастся меня отговорить.
Глава 4
Прощание Эда не было сентиментальным. Он пожал Милле руку, поцеловал ее в щеку и пожелал ей удачи.
– И тебе тоже удачи, – сказала она, и он как-то странно на нее посмотрел. – Она тебе понадобится, когда ты будешь все объяснять Джерри.
– Это точно, – криво улыбнулся он.
Его улыбка исчезла, когда он забрался в свою красную машину, и при виде выражения его лица у Миллы сдавило горло.
Они оба знали, что это их последняя встреча, но она не ожидала, что Эд будет выглядеть таким подавленным. Еще меньше она ожидала, что, стоя на тротуаре и глядя вслед его удаляющемуся автомобилю, будет испытывать чувство утраты.
Когда машина наконец скрылась из виду, она глубоко вдохнула и выдохнула, ожидая, что на нее нахлынет чувство облегчения.
К ее удивлению, вместо этого ее охватило непонятное чувство пустоты.
Это безумие. Теперь, когда Эд уехал, она свободна. Свободна от семьи Кавено, от прошлых ошибок. Теперь она может закрыть дверь в прошлое и сосредоточиться на будущем.
Но когда она вернулась в пекарню и продолжила наводить порядок, все ее мысли по-прежнему были об Эде. Причем она не думала о его предостережениях, а вспоминала их первую встречу в отеле "Хеджероу" в Лондоне. Работа в фешенебельном районе Найтсбридж была пиком ее карьеры. Она заслужила ее, потому что, с тех пор как покинула Австралию, трудилась не покладая рук. Она выращивала экологически чистые овощи на ферме в Италии. Она была барменшей в Кенте, няней и горничной на французском горнолыжном курорте. В конце концов ей предложили место за регистрационной стойкой в сетевом отеле в Лондоне.
К ее удивлению, это место ей подошло. Она быстро освоила нужные компьютерные программы и привыкла работать посменно. Она была дружелюбной и терпеливой даже с самыми трудными клиентами и быстро получила повышение. Когда менеджер по обслуживанию вип-клиентов ушел на пенсию, Милле предложили занять его место. Она, естественно, согласилась и с энтузиазмом приступила к выполнению своих новых обязанностей.
Она заботилась о том, чтобы к приезду особых клиентов в их номерах было все, что они заказывали, начиная от свежих фруктов и заканчивая ванной с розовым шампанским. Она организовывала для них процедуры в элитных спа-салонах, бронировала билеты в театр и даже отправляла персонал среди ночи за хлебом без глютена. Как бы с ней ни держались эти люди, высокомерно или, напротив, чересчур фамильярно, она всегда была вежлива и доброжелательна. Исполнять их прихоти было ее ежедневной работой, к которой она относилась серьезно и добросовестно.
Именно в "Хеджероу" она познакомилась с Эдом. Она никогда не забудет тот поздний вечер, когда он вошел в вестибюль отеля в длинном черном пальто. Взгляды всех присутствующих женщин тут же устремились на него. Милла не стала исключением. Она никогда раньше не встречала мужчины, от одного лишь вида которого ее пульс учащался бы, но, несмотря на его привлекательность, не позволила себе выйти за рамки деловой этики.
Эд прилетел в Лондон по делам. Он снял одну из частных гостиных отеля для встреч со своими европейскими партнерами, и Милла позаботилась об их комфорте.
– Я восхищен вашим профессионализмом, – сказал ей Эд перед отъездом. – Буду с нетерпением ждать встречи с вами во время моего следующего визита в Лондон.
Он улыбнулся, глядя ей в глаза, и Миллу бросило в жар.
– Меня здесь к тому времени уже не будет, – ответила она. – Мне не нравится долго сидеть на одном месте. Я и так уже задержалась в Лондоне почти на два года.
Эд даже не попытался скрыть свое разочарование.
– Вы возвращаетесь в Австралию?