Внутри Миллы благодарность боролась с желанием оставаться независимой. Но была еще одна проблема. Та самая, которая возникала всякий раз, когда она оказывалась рядом с Эдом Кавено. Сексуальное влечение, которое она к нему испытывала, пугало ее. Она была уверена, что отношения с ним выбили бы почву у нее из-под ног.
Пять лет назад именно этот страх толкнул ее в объятия его более веселого и открытого младшего брата.
Это было большой ошибкой.
Сейчас у нее началась новая жизнь, и она не хочет испытывать влечение к мужчине, особенно к Эду. Но она прекрасно понимает, что ничего страшного не случится, если она проведет полдня в его обществе. Он переночует в гостинице при пабе и завтра утром уедет навсегда.
С этой мыслью она открыла большой ящик для инструментов, который приобрела в хозяйственном магазине в Парксе.
– Очень мило с твоей стороны предложить мне помощь. – Достав новый валик, она разорвала пластиковую упаковку и протянула ему инструмент: – Ты раньше когда-нибудь пользовался этой штукой?
– Конечно.
Милла не смогла сдержать циничную усмешку.
– Правда?
– Последний раз лет двадцать назад.
Это было похоже на путешествие в прошлое. Эд не держал в руках малярный валик с тех пор, как в пятнадцать лет помогал своему дедушке красить стены амбара. Тогда в Мичигане была осень, и он помнил запах яблок в саду и мягкий голос дедушки, который делился с ним жизненной философией, пока они работали.
Эд уже успел забыть, как хорошо может быть вне стен офиса. Физический труд требовал иного рода внимания, нежели деловые переговоры. Не зря говорят, что смена деятельности – это лучший отдых.
Когда Милла предложила сделать перерыв на ланч, они прошли в подсобное помещение, и она на скорую руку приготовила сандвичи с сыром. Сидя за столом из нержавеющей стали, они ели их, запивая горячим чаем, и разговаривали. Милла сказала ему, что перебралась в квартиру над пекарней.
Они обсудили, как лучше расставить оборудование, после чего Милла подробно описала ему процесс выпечки хлеба. Он был рад узнать, что она отлично в этом разбирается. Ему хотелось проверить, насколько глубоки ее знания в области предпринимательской деятельности, но он сдержался.
Когда они заканчивали есть, в помещение важной поступью вошел толстый рыжий кот, покачивая пушистым хвостом. Сев на корточки, Милла с улыбкой почесала ему за ухом:
– Блю, красавчик, как у тебя дела?
– Почему ты зовешь рыжего кота Блю?
– Это давняя австралийская традиция. Рыжим здесь часто дают прозвище Блю. Думаю, это показывает, насколько мы противоречивы.
Эд улыбнулся:
– Тебя называли в школе Блю?
– Иногда.
– Чей это кот?
– Мой. Он живет здесь, – рассмеялась Милла. – Я его не приглашала. Однажды он пришел и остался.
– Значит, ты приютила бродячее животное?
Она дерзко вскинула подбородок:
– Да, Эд. Ты что-то имеешь против?
Он небрежно пожал плечами, и она снова переключила внимание на кота. Ее взгляд был полон нежности, когда она гладила животное, бормоча ласковые слова. Наблюдая за ней, Эд подумал, что она, наверное, выглядела бы точно так же, играя со своим ребенком.
Ребенком, которого она потеряла.
У Эда сдавило горло, и ему пришлось отвернуться. Было нетрудно догадаться, что она вернулась в родные места в надежде, что это поможет ей справиться с ее потерей.
– А ты, Эд? – спросила Милла, нарушив ход его мыслей. – Кого ты больше любишь, кошек или собак?
"Ни тех ни других", – чуть было не сказал он, но почему-то вспомнил, как они с Гарри во время летних каникул купались и ловили рыбу в реке Каламазу. Два золотистых Лабрадора, принадлежавшие их дедушке и бабушке, следовали за мальчиками повсюду как самые преданные друзья.
– Думаю, я завел бы собаку, будь у меня больше свободного времени.
– Я тоже ее завела бы, но когда откроется пекарня, мне будет не до этого. Так что придется ограничиться котом.
Представив себе, как Милла будет работать здесь от зари до зари, Эд поморщился. Она все тщательно продумала? Отдает ли она себе отчет в том, как тяжело ей придется? Нельзя сегодня печь хлеб, а завтра нет, только потому, что ты устала.
Он мог бы ее об этом спросить, но он приехал сюда не для того, чтобы спорить. К тому же он не хотел думать о том, что привело его в Беллару-Крик.
Когда Милла спросила его, почему он ей помогает, он сослался на то, что его бабушка и дедушка тоже жили в маленьком городке. На самом деле он о них совсем не думал, когда покупал оборудование для пекарни в Сиднее. Его беспокоило то, что Милла взвалила на свои хрупкие плечи непосильную ношу. Помимо этого, его мучило чувство вины из-за того, что семья Кавено плохо с ней обошлась.
Его семья перед ней в долгу.
– По крайней мере, Блю будет сокращать численность мышей.
Милла улыбнулась в ответ:
– Точно. Именно поэтому я считаю, что каждой пекарне нужна кошка.
Животное направилось к приоткрытой задней двери, за которой на ступеньке стояла миска с кормом. Увидев нежный взгляд Миллы, которым та его провожала, Эд подумал, что рыжему бродяге очень повезло.
* * *
После ланча они продолжили красить и не заметили, как день пролетел. Когда они закончили работать, уже начало темнеть. Милла включила свет, чтобы полюбоваться результатами их труда.
– Мне нравится, – довольно сказала она, окинув взглядом гладкие кремовые стены. Она уже могла себе представить стоящие вдоль них стеллажи со свежеиспеченным ароматным хлебом и большие керамические сосуды с мукой в углу. – Спасибо тебе за помощь, – тепло улыбнулась она Эду.
– Мне это доставило удовольствие. Думаю, мы проделали отличную работу.
Он говорил искренне, и это вызвало у Миллы беспокойство. Она привыкла видеть Эда в деловом костюме безупречного покроя. Он казался ей строгим, даже педантичным. Джинсы и темно-серая футболка, которые были на нем сейчас, придавали ему непринужденный вид и, если это возможно, усиливали его привлекательность.
Она заметила кремовые точки в его темных волосах. Пятнышки побольше были на его щеке, руках и футболке.
– Черт побери, ты весь в краске.
Его взгляд упал на ее грудь, и его губы растянулись в дерзкой улыбке.
– Значит, мы с тобой два сапога пара. Твой свитер похож на картину Джексона Поллока.
Милла посмотрела на переднюю часть своего свитера и поняла, что Эд прав.
– Вижу, нам с тобой далеко до профессиональных маляров. Тебе нужно умыться. Можешь воспользоваться раковиной. Краска на водной основе, так что она легко смоется.
– Спасибо, – сказал Эд, подошел к раковине и принялся смывать пятна краски со своих мускулистых рук.
Милла вспомнила, как он спал голый на ее кровати, и ее кожу начало покалывать. Схватив грязные валики, она вышла на задний двор, чтобы их помыть. Когда она вернулась внутрь, Эд мыл голову под краном. На нем не было футболки. При виде его широких плеч и мускулистой спины у нее перехватило дыхание.
Взяв полотенце, Эд вытер им голову, затем посмотрел на Миллу и улыбнулся.
"О боже! Неужели он догадался, что я на него пялилась?" – подумала она.
– Я забронировал столик, – сказал он ей. – Ты поужинаешь со мной?
Милла понимала, что не должна этого делать, если хочет начать новую жизнь, в которой нет места Кавено.
– Обещаю, что на этот раз не засну перед ужином, – очаровательно улыбнулся он.
– Думаю, что приглашение должно исходить от меня, – немного смущенно произнесла Милла. – Я бы хотела поблагодарить тебя за оборудование и за помощь.
Эд покачал головой:
– Не стоит благодарности. Я просто хотел извиниться за неудобство, которое причинил тебе в прошлый раз.
Отказаться было невежливо, но ей было бы гораздо спокойнее, если бы она точно знала, зачем Эд сюда приехал. Она предполагала, что он пытается сохранить над ней контроль, но не могла понять, зачем ему это, когда ни Гарри, ни их ребенка больше нет.
Может, он искренне за нее переживает? Это было бы очень благородно с его стороны, но ей было бы гораздо легче принять его помощь, если бы она могла забыть их поцелуй пятилетней давности.
Впрочем, думать сейчас о том поцелуе не имеет смысла. Эд, скорее всего, уже давно о нем забыл. В любом случае сейчас он спокойно стоит и ждет ее ответа.
– Спасибо, Эд, – беззаботно произнесла она. – Я с удовольствием с тобой поужинаю. Давай надеяться, что в меню по-прежнему будет утка с грибами.
Как только Эд ушел, Милла поспешила наверх в свою квартиру. Когда пекарня принадлежала ее родителям, их семья жила в большом доме на одной из соседних улиц, а эти комнаты использовала в качестве склада.
Милле нравилось ее новое жилище. Ей было вполне достаточно спальни, маленькой гостиной и ванной. Из мебели она пока приобрела только кровать и кресло. Со временем она покрасит стены в теплые тона и купит диван, шкаф, ковер и различные предметы интерьера, которые сделают ее квартиру по-домашнему уютной.
На небольшой задний дворик у нее тоже есть планы. Она построит там курятник и разобьет овощные грядки.
Стаскивая с себя грязный свитер, Милла поморщилась. Мышцы ее рук гудели. Ей сейчас не помешает горячий душ и…
Снизу донесся шум шагов, и она замерла. Эд определенно не мог вернуться так рано.
Быстро натянув свитер, она вышла на лестницу.
– Кто здесь?
– Всего лишь я, – послышался голос Эда.
– Что-то случилось? – спросила она, спускаясь вниз. – Ты не нашел Шерри?
– Нашел, – ответил он. – Но в гостинице нет свободных номеров.
Милла уставилась на него:
– Ты, наверное, шутишь. Этого не может быть. Я жила в гостинице больше недели, и почти все это время была там единственным постояльцем.
– В эти выходные будет родео.
– О… – Она нахмурилась. – Точно.
Она слышала про родео, но даже представить себе не могла, что приедет так много народу.
Сейчас Эду уже поздно возвращаться в Сидней. При мысли о том, что ему придется провести ночь здесь, ее охватило беспокойство.
– Прости, Эд. Мне следовало тебя предупредить.
Он выглядел абсолютно спокойным, словно его совсем не волновало, где он будет ночевать.
– Большая часть гостей допоздна останется на родео, поэтому мне удалось забронировать для нас столик.
– Но где ты будешь спать? – На последнем слове ее голос предательски дрогнул.
Он недоуменно посмотрел на нее:
– Меня это не беспокоит. Шерри сказала, что в мотелях Паркса полно свободных номеров. Это всего в часе езды отсюда.
– Да, конечно. – Почему она не подумала о Парксе, вместо того чтобы паниковать? – Прости, что не могу предложить тебе свободную кровать. У меня есть только старая раскладушка, но ты вряд ли захочешь на ней спать. Я спала на ней первые две ночи, когда перебралась сюда из гостиницы. Она не очень удобная.
В ответ Эд просто пожал плечами:
– Если я предпочту раскладушку, мне не придется ехать в Парке, и мы с тобой сможем выпить за ужином вина. Ты, наверное, согласишься с тем, что мы с тобой оба заслужили плотный ужин и пару бокалов вина. Я бы, конечно, мог после этого отправиться в Парке, но мне бы не хотелось иметь проблемы в случае, если меня остановит полиция.
Милла не хотела, чтобы он посчитал ее негостеприимной, поэтому предложила ему остаться.
Раскладушка оказалась хоть и старой, но вполне пригодной для сна, но Эд боялся спросить себя, почему он так хочет остаться здесь на ночь.
Вполне возможно, что совсем скоро он будет смотреть на поездку в Беллару-Крик как на временное умопомешательство. Не желая заниматься самокопанием, он говорил себе, что чувствует себя ответственным за Миллу. Ведь это он познакомил ее с Гарри, в результате чего ее жизнь круто изменилась.
Его решение задержаться здесь никак не связано с его чувствами к этой женщине. Да, его кровь закипает всякий раз, когда он видит Миллу, но ему не нужны лишние проблемы. Зачем ему женщина, которая не сможет ответить ему взаимностью?
Какое-то время назад Эд решил, что серьезные любовные отношения не для него. Что в них все не так четко и ясно, как в бизнесе. Что в них не бывает голубых фишек, в которые вкладывают средства с минимальным риском. Серьезные отношения рискованны и чреваты потерями, поэтому он ограничивается короткими, ни к чему не обязывающими романами.
Сейчас его цель – поддержать Миллу. Сделать все от него зависящее, чтобы ее новое начинание стало успешным. После этого он сможет с чистой совестью покинуть Австралию и навсегда забыть эту женщину и все, что с ней связано.
Когда он сказал Милле, что собирается остаться на ночь у нее, она сначала запаниковала, но затем прислушалась к голосу разума и согласилась.
– Если ты планируешь ночевать здесь, я схожу наверх за спальным мешком. В нем тебе будет теплее. Ступай за своими вещами. Потом можешь воспользоваться моей ванной. Она наверху. Я приготовлю для тебя чистые полотенца.
– Я приму душ после тебя.
– Хорошо.
Когда Эд наконец вошел в ванную, его окутал цветочный аромат шампуня. Перед его внутренним взором возник образ обнаженной Миллы, моющей волосы под теплыми струями, но он тут же прогнал его, от греха подальше.
Глава 6
Милла спустилась вниз в черных легинсах и ярко-зеленой вязаной тунике, которая великолепно сочеталась с цветом ее волос. Наряд был простым, но в нем она выглядела на все сто.
– Отлично выглядишь, – сказал ей Эд.
К его разочарованию, она покраснела от смущения и протараторила:
– Пойдем. Я умираю с голоду.
Как только они вошли в уютное фойе паба, у Миллы зазвонил мобильный телефон.
– Это Брэд, – сказала она, открывая сумочку. – Извини, Эд, я должна ответить.
– Конечно.
Пока они красили, она рассказала ему о своей школьной подруге Хайди и ее муже Брэде, которые никогда не покидали Беллару-Крик.
Эд понимал, что ее жизнь его не касается, но поймал себя на том, что вслушивается в ее разговор.
– Не беспокойся, Брэд, – произнесла она в трубку. – Я прекрасно понимаю, что бизнес-план маленькой торговой точки отличается от бизнес-плана фермы. Это хороший совет. Я воспользуюсь услугами консультанта по вопросам организации коммерческой деятельности. Спасибо, что позвонил. Скажи Хайди, что я позвоню ей завтра утром и мы договоримся насчет барбекю. Пока, Брэд.
Разорвав соединение, Милла убрала телефон в сумочку и смущенно улыбнулась Эду:
– Еще раз прошу прощения. Хотя, полагаю, ты сам привык отвечать на бесконечные звонки, находясь в общественных местах.
– Привык, – подтвердил он. – Но на время этой поездки я отключил свой мобильный, перенаправив все звонки на рабочий телефон. На них отвечает моя помощница, так что я наслаждаюсь тишиной.
– Никакого абстинентного синдрома?
– Ни малейших признаков.
Милла улыбнулась в ответ, и они прошли по коридору в обеденный зал, где их встретила удивленная Шерри.
– Рада снова вас видеть, – с улыбкой сказала она Эду и, бросив многозначительный взгляд на Миллу, проводила их к столику с кипенно-белой скатертью, накрахмаленными салфетками, серебряными столовыми приборами и хрустальной вазочкой с желтыми нарциссами.
– Обстановка довольно элегантная, – заметил Эд, когда Шерри пошла за вином, которое они заказали.
– Это еще один сюрприз Беллару-Крик. – Милла окинула взглядом заполненный до отказа зал. – Народу так много, что работникам отеля приходится помогать официантам, – улыбнулась она. – Большинству посетителей родео не нужны накрахмаленные скатерти, но, похоже, персонал умеет творить чудеса, когда это нужно.
– И мы с тобой сегодня тоже сотворили маленькое чудо, – сказал Эд.
Она кивнула и улыбнулась шире:
– Пекарня будет выглядеть здорово, правда? Не могу дождаться, когда она начнет работать.
Эду не хотелось говорить ей, что от свежевыкрашенных стен до успешного бизнеса очень долгий путь. Он не мог притворяться, что его не волновало то, что он услышал в конце ее телефонного разговора.
Из ее слов было ясно, что ей необходима консультация по вопросам организации коммерческой деятельности. Его задело то, что она не попросила помощи у него, но он не подал виду.
Когда им принесли вино, Эд поднял свой бокал:
– За будущую пекарню.
– И за ее хозяйку, – рассмеялась Милла.
Впервые с того момента, как он приехал в Беллару-Крик, она выглядела довольной и расслабленной. Огонь, горящий в камине, отражался в ее зеленых глазах. Боже, как же она прекрасна!
"Я спятил, – подумал он. – Мне следует немедленно покинуть Беллару-Крик".
Вместо этого он переключил свое внимание на меню. Они оба заказали китайский суп ван-тан и знаменитую утку с грибами. В ожидании еды они пили вино и говорили о своих любимых блюдах и сходствах и различиях между Америкой и Австралией.
За супом они обсуждали плюсы и минусы приготовления экологически чистого хлеба. Когда им подали утку, в их разговоре стали преобладать местоимения, выражающие восхищение.
– Неплохо для захолустья, правда? – с улыбкой произнесла Милла.
– Неплохо для любого места.
– Надеюсь, что шеф-повар останется.
– Это вполне возможно, если план по спасению города сработает.
Улыбка Миллы поблекла.
– Надеюсь, что он не останется несбыточной мечтой, – задумчиво сказала она.
– С твоим планом все в порядке? – не удержавшись, спросил Эд. – Я слышал, о чем ты говорила по телефону с Брэдом.
Ее лицо помрачнело.
– У меня все отлично, – ответила она. – Нет ничего такого, с чем я бы не справилась. – Она переключила внимание на еду на своей тарелке.
– Милла, если у тебя есть какая-то проблема с организацией бизнеса, я помогу тебе ее решить.
– Ты и так уже достаточно для меня сделал. – Положив вилку на тарелку, она промокнула губы салфеткой: – Я не нуждаюсь в твоей помощи. В любом случае тебе нужно возвращаться в Нью-Йорк. У меня все будет хорошо. Здесь полно людей, которые могут мне помочь.
– Значит, ты признаешь, что тебе нужна помощь?
Милла вздохнула:
– Тебя когда-нибудь сравнивали с собакой, вцепившейся в кость?
– Постоянно сравнивают.
Она снова улыбнулась, и он улыбнулся ей в ответ. Их взгляды встретились, и он, глядя в ее бездонные зеленые глаза, почувствовал установившуюся между ними связь. Испугавшись этого, он сказал:
– Теперь, когда ты знаешь, что я не собираюсь сдаваться, почему бы тебе не рассказать мне о своей проблеме.
– Это не совсем проблема. – Она окинула взглядом других посетителей, которые не обращали на них никакого внимания. – Мне просто нужно составить бизнес-план. Это условие, при котором городской совет сдает предпринимателям помещения по низкой цене.
– Ты хочешь сказать, что начала делать ремонт, не имея договора?
– Я родом из этого города. Члены совета мне доверяют. Они знают, что я их не подведу.
– Ты когда-нибудь составляла бизнес-план?
– Ты же знаешь, что нет, но я обязательно найму кого-нибудь, кто в этом разбирается.
– Я мог бы тебе помочь, – предложил он. – Я знаю аспекты организации бизнеса вдоль и поперек.
– Ты завтра уезжаешь.
– В этом нет нужды.