Уиллоу устроилась между его колен, улыбнулась ему и обхватила рукой напряженную плоть между его ног. Джек почувствовал, как напряжение достигает максимума. С него достаточно было прелюдий, пора было переходить к делу, снова ощутить ее теплое нежное тело. Без Уиллоу ему было неуютно. И не хотелось признаваться самому себе, как сильно она ему нужна. И нужна не только для физического удовольствия, как бы он ни пытался убедить себя в обратном.
Джек попытался притянуть ее к себе и усадить верхом, но Уиллоу уперлась, наклонилась и кончиком языка коснулась его возбужденного естества. Тогда Джек обхватил ладонями ее ягодицы и нащупал пальцами влажную горячую плоть между ног. Он стал ласкать ее в том же ритме, в каком она проводила языком по нему. Это было так прекрасно, что хотелось остановить время и застыть в этом мгновении навсегда.
Джек отстранился и переместился так, что оказался сзади. Уиллоу наклонилась и взялась руками за изголовье и повела бедрами, помогая ему найти нужное положение. Джек обхватил ее груди ладонями, наклонился, слегка укусил ее шею под затылком и вошел в нее на всю доступную ему глубину.
Уиллоу прогнула спину, пытаясь сделать проникновение еще более глубоким, а Джек двигался взад и вперед, пока они одновременно не достигли максимума удовольствия. Тогда, слегка пошатываясь, он перекатился в сторону, крепко сжимая Уиллоу в объятиях, и зарылся лицом в ее волосы.
Джек прекрасно понимал, что разногласия между ними никуда не делись, но в данный момент он испытывал полное умиротворение и даже готов был поверить – всего лишь на один вечер, конечно, – что будет вот так вот обнимать ее ближайшие пятьдесят лет. И тут же сам испугался этой мысли и понял, что лучше будет ему сейчас уйти домой.
Неделю спустя, накануне Рождества, съемки проходили среди праздничных огней Рокфеллеровского центра. Было морозно, но сухо. Когда все было снято, Уиллоу осталась посмотреть, как Дейдра с Питером пытаются сделать первый круг по катку, и немного завидовала.
– Красивая пара, – заметил Джек, подходя к ней.
Все это время она старательно избегала его во время съемок, чтобы, не дай бог, никто ничего не заподозрил. Она и сама иногда стыдилась того, как легко сдалась и как быстро опять попала под власть обаяния неотразимого Джека Крауна. Правда, как выяснилось, он – мужчина со сложным внутренним миром, заботящийся о своих близких, а не глупый примитивный выскочка, как ей думалось поначалу. Так хотелось верить, что их отношения надолго. Слишком хотелось. А когда очень сильно чего-то желаешь, обязательно случится какая-нибудь неприятность, перечеркивая все хорошее. Наверное, она сама все и испортит, как обычно…
– Да, красивая, – каким-то чужим писклявым голосом ответила она и поморщилась.
– С тобой все в порядке? – удивленно спросил Джек.
– Наверное, просто голос сегодня перенапрягла, – соврала она, надеясь, что он не догадается, о чем она на самом деле думает. А думала она о том, что осталось отснять последнее на этот сезон свидание и больше ничто не будет удерживать Джека в Нью-Йорке.
– Не хочешь на коньках покататься? – поинтересовался он.
– Я не умею, не пробовала даже никогда.
– Почему? Ты ведь давно уже в Нью-Йорке!
– Во-первых, выросла-то я в Техасе. А во-вторых, однажды я решила, что передвигаться по твердому льду не вполне разумно.
– Ты просто трусишка, – засмеялся Джек.
– Это не трусость, а благоразумие! – возразила она. – А ты конечно же умеешь?
– Конечно. Чего я только не умею! – ответил он и соблазнительно улыбнулся.
– И ты не дашь мне упасть?
– Уиллоу, если надо будет, я всегда тебя спасу – хотя бы даже ценой собственной жизни.
Уиллоу, конечно, понимала, что сказано это в шутку, но глупая влюбленная девочка, которой она оставалась в глубине души, просто растаяла от умиления.
– Ладно, пойдем, – согласилась она.
– Отлично. Кэт, – подозвал Джек ее ассистентку, – раздобудь-ка нам коньки. Мы с Уиллоу идем кататься.
– Есть, сэр, – отсалютовала Кэт, бросая удивленный взгляд на начальницу.
Уиллоу понимала, что завтра помощница засыплет ее вопросами. Наверняка она сейчас обо всем догадается! Пробормотав нечто невразумительное, она развернулась и пошла прочь от катка, подальше от Джека. Но тот догнал ее и опустил руки ей на плечи, будто разминая их.
– Чего ты боишься? – потребовал он объяснений.
– Тебя.
– И это говорит женщина, которая контролирует всех и всегда?
– Какой уж там контроль, все это иллюзия. Чем дольше я с тобой, тем яснее вижу, что моя жизнь мне совершенно не подчиняется.
– Жизнь никому не подчиняется, – сказал Джек, притянул ее к себе и крепко обнял. Развернув ее лицом к катку, он положил подбородок ей на плечо и проговорил, кивая в сторону носящихся по льду парочек: – И им тоже. Жизнь может измениться в одно мгновение. Питер, например, может попасть в аварию на следующих же гонках, но Дейдра все равно продолжает с ним встречаться.
– Дейдра – смелая женщина.
– И ты тоже. Да все мы. Никто не должен жить один. Как ни пытайся, ничего хорошего из этого не выйдет.
– Да ты хоть пытайся, хоть не пытайся, один никогда не останешься, вон сколько у тебя поклонников, – откликнулась Уиллоу, прекрасно понимая, что он на самом деле имеет в виду.
– Не глупи, Уиллоу. Ты знаешь, я говорю о нас с тобой. Нравится тебе считать, что ты для меня всего лишь очередная пассия, ради бога. Только знай, что тем самым ты лишаешь шанса на счастье нас обоих.
– Что, все действительно так серьезно?
– Совершенно серьезно. И для тебя, полагаю, тоже. Поэтому ты и прячешься. Поэтому пытаешься, как ты говоришь, контролировать события – чтобы не чувствовать свою уязвимость. Да только уже поздно. Вернее, с самой нашей первой встречи уже сразу было поздно. Судьба специально свела нас снова, потому что в наших отношениях осталась незавершенность.
– Джек, все это звучит правильно и красиво, вот только мне не верится. Не ты ли говорил, что ничто не вечно. Подозреваю, что я всего лишь проходной эпизод в истории твоей жизни.
– Нет. – Джек наклонился и коснулся теплыми губами ее застывшей щеки. – Ты моя спутница на этом участке пути. И очень надеюсь, что участок этот окажется достаточно протяженным. Потому что мне по-настоящему хочется быть с тобой. Но никто не знает, что ждет нас в будущем – ни ты, ни я.
Уиллоу эта речь не переубедила, но Джек, видимо, и не стремился менять ее убеждений.
– Сегодня нам выпал случай здесь, в такой романтичной обстановке побыть вместе, и мне не хочется упускать его, – добавил он. – Так что перестань терзаться, идем покатаемся!
Уиллоу повернулась и поцеловала его – просто потому, что у нее была сейчас такая возможность, а кто знает, как долго еще это продлится. Почему бы и правда не расслабиться и не начать получать удовольствие?
– Хорошо, идем! – кивнула она.
Глава 12
Уиллоу вместе с Джеком ехала к Николь и Конно-ру праздновать День благодарения. Джек только что закончил репортаж о праздничном параде и смог присоединиться к ней. Уиллоу чувствовала, что за последние дни они очень сблизились, и сейчас в теплом седане рядом с элегантным красавцем, положившим руку ей на плечи, чувствовала себя очень уютно.
У Джека зазвонил мобильный. Взглянув на дисплей, он убрал руку и весь словно отодвинулся от нее. Уиллоу старалась не прислушиваться к разговору, но трудно было не слышать, находясь на соседнем сиденье автомобиля.
– Спасибо, Рия. До воскресенья я в Нью-Йорке. Как прилечу, сразу в больницу.
Он еще немного поговорил, потом нажал отбой, а Уиллоу так и сидела, размышляя о том, что он даже не сообщил ей о предстоящем отъезде, до которого осталось всего три дня. Нет, она, конечно, понимает, он человек деловой и занятой. После того дивного вечера на катке у них практически не было возможности побыть вместе. И все же…
– Так ты сразу после окончания съемок возвращаешься в Лос-Анджелес?
– Да. Мы и так уже затянули с выпуском последней серии "Яркого взлета", потому что ждали, пока поправится Пи Джей. Я должен взять у него интервью для шоу.
– Почему ты мне не говорил?
– Так это все к нам не имеет отношения, – удивился Джек.
– Как это не имеет? Ты говорил, мы должны быть нормальной парой. А в нормальной паре люди обсуждают свои планы. Особенно если кто-то собирается уезжать.
Джек вздохнул, потер шею и повернулся к ней.
– Да, ты права. Я не говорил, потому что вообще не хочу уезжать от тебя.
Уиллоу вся внутренне засияла от удовольствия – настолько приятны были ей эти слова.
– Потому что по тебе не поймешь, что ты чувствуешь на самом деле, – продолжал он. – Я словно блуждаю впотьмах, пытаясь нащупать к тебе правильную дорогу и догадаться, как ты ко мне относишься. Я не знаю, так ли нравлюсь тебе, как ты мне, и это меня пугает. Да ты меня пугаешь сильнее, чем та акула!
Уиллоу откинулась на сиденье и подумала, что настал момент, которого она ждала четырнадцать лет, вынашивая планы кровавой мести. Джек у нее на поводке, и она всего лишь парой слов может очень больно ранить его. Но, поступив так, она будет жалеть до конца своих дней.
– Я тебя тоже боюсь, – едва слышно призналась она. – Только успокоюсь, что мне в тебе все понятно, что все у меня под контролем, как ты выкидываешь какой-нибудь номер и снова выбиваешь у меня почву из-под ног. Отрадно слышать, что мучение это обоюдно.
– Значит, наши отношения для тебя – мучение? Для меня вот нет…
Уиллоу сглотнула. Рискнуть? Сказать ему про свои чувства в расчете на ответное признание? Можно ли довериться ему, Джеку Крауну, из-за которого она много лет избегала серьезных отношений с мужчинами?
– Ну… – протянула она.
– Так я и думал, – вздохнул Джек. – Тебе нравится видеть, как я корчусь у твоих ног. Ты натягиваешь поводок, я из последних сил ползу, держась за него, но оказывается, что тебя с той стороны нет.
Это было очень образно и неприятно, но Уиллоу вполне понимала, почему он злится.
– Я не играю с тобой, не думай. Просто до сих пор не уверена, можно ли тебе доверять.
– Если ты мне не доверяешь, кому и когда ты вообще сможешь довериться? Ты ведь никого к себе не подпускаешь, даже Гейл и Николь.
– Неправда!
– Нет, правда! Гейл пришла к тебе, чтобы поделиться наболевшим, а ты из ее личной жизни сделала телешоу!
Уиллоу сжалась на сиденье. В его словах была доля истины. Ей проще было превратить эпизод из жизни Гейл в успешный проект, чем задуматься над происходящим, обсудить все, дать совет. Ведь ее подруги перешли на следующий этап, к которому сама она так до сих пор и не была готова.
– Я вовсе не хотела…
– Черт побери, я знаю, Уиллоу. Я просто хочу сказать, что ты даже перед своими подругами пытаешься держать лицо, не раскрываешь душу. Я, наверное, самый близкий тебе человек на данный момент, и все равно ты даже меня постоянно отталкиваешь!
Вдруг Уиллоу подумала, что их поменяли местами. Это ведь она собиралась его больно ранить. А вместо этого выслушивает горькую правду о себе. И он столько о ней знает, что легко может нанести смертельный удар…
– Это само собой получается, – сказала она. – Я просто не знаю, как сказать, что я больше всего на свете хочу, чтобы ты остался. А если я скажу, а ты все равно решишь уехать, как мне жить? Лучше не признаваться вовсе, чем дать понять, какую власть ты надо мной имеешь.
Джек наклонился и притянул ее рукой к себе:
– Ты тоже имеешь власть надо мной. Мы оба не в своей тарелке. Мы оба не доверяем людям. Ты боишься, что в трудный момент человек тебя бросит. А я боюсь, что, как только почувствую себя по-настоящему счастливым, произойдет что-нибудь плохое.
Уиллоу крепко сжала его руку. Ей так хотелось пообещать ему, что она всегда будет рядом, что бы ни случилось. Но она сама бы не поверила в эти обещания. И не хотелось обнажать свои чувства.
Всю оставшуюся дорогу оба молчали. Когда поднимались на лифте в пентхаус Коннора, Джек держал Уиллоу за руку, но ту не покидало чувство, что между ними все стало еще сложнее.
Прошлый День благодарения Джек провел один в роскошном отеле в Дубаи. Тот праздник ни в какое сравнение не шел с сегодняшним: чета Маккафи собрала всех близких друзей и родственников со всего света. Все было на высшем уровне, но в то же время уютно и по-домашнему.
Пока женщины хозяйничали, Джек вместе с остальными мужчинами прошел в гостиную смотреть футбол. Ему нужно было передохнуть от бесконечных эмоциональных перепалок с Уиллоу. Сколько еще между ними не сказано!
Мужчины быстро приняли Джека в свою компанию. За просмотром футбола и обменом репликами он подумал, что, останься он с Уиллоу, все дальнейшие праздники могли бы проходить в подобной теплой семейно-дружеской обстановке, а не на чужеземных курортах на другом краю земного шара.
Во время рекламы он спросил у Коннора:
– Как самочувствие Николь?
– Получше! Ей делали узи, хочешь посмотреть снимок?
Джек кивнул, а муж Гейл подмигнул Коннору:
– Подумать только, ты ведь чуть не проворонил свое дитя!
– Как это? – удивился Джек.
– Коннор с трудом отказался от своего амплуа закоренелого холостяка! – пояснил его друг Палмер.
– Да ладно вам, оба тоже хороши, – проворчал Коннор, протягивая Джеку узи-снимок своего будущего ребенка. Джек взглянул на изображение, и тут его словно светом озарило. Он хочет, чтобы Уиллоу была рядом с ним всегда. Да, им нелегко друг с другом, но вместе они справятся!
– Мы с Гейл собираемся взять приемного ребенка, – сообщил Рассел. – У меня ведь не может быть детей. Сначала мы думали про искусственное оплодотворение, но потом Гейл сказала, что на свете так много деток, которые обделены родительской любовью. По-моему, хорошая идея.
– Какие вы молодцы! – поддержал Джек.
– Чудесные новости! – воскликнул Коннор. – Николь будет просто счастлива. Она так хочет, чтобы у Гейл и Уиллоу тоже были дети, да еще чтобы они с нашим были близки по возрасту и росли вместе и дружили.
Мужчины принялись обсуждать тему детей, а Джек встал и вышел в другую комнату. Он почти уже собрался признаться Уиллоу в своих чувствах, но к разговорам о детях был совершенно не готов. Жизнь такая опасная штука. Одно дело волноваться за Уиллоу. Но бояться еще за одно живое, беспомощное, полностью зависимое от него существо… Нет, ему не справиться!
Позвали к столу. Когда расселись, Уиллоу взволнованно спросила, в порядке ли он. Джек с потерянным видом оглядывал нарядно украшенную комнату, заставленный угощениями стол, и чувствовал, что его, как в водоворот, затягивает в мир, в котором ему нет места!
– Джек? – снова окликнула его Уиллоу.
– Да, прости, я нормально. Просто не привык к такому, – рассеянно откликнулся он.
– Я тоже. Первый раз праздную День благодарения в семейном кругу с тех пор, как умерла мама.
Джек подумал, что оба они очень долго скитаются неприкаянные, лишенные семьи. И решил, как все-таки хорошо, что Уиллоу сейчас здесь вместе с ним.
Коннор поднял тост и, подождав, пока все наполнят бокалы, объявил:
– За родных, друзей и множество грядущих совместных праздников!
Зазвенели бокалы, зазвучали веселые голоса, а Джек почувствовал, как внезапно сдавил горло воротник рубашки, и расстегнул верхние пуговицы. Он пил, ел, поддерживал разговор про спорт и про шансы того или иного фильма на получение "Оскара". Но в то же время чувствовал, будто все это не по-настоящему, не для него. Ему хотелось поскорее вернуться в свою одинокую квартиру и расслабиться.
Вдруг случилось невероятное. Уиллоу под столом погладила его ногу и шепнула на ухо:
– Я так рада, что ты пришел сюда со мной.
Словно что-то оборвалось внутри, страх отступил. Джек почувствовал, что с Уиллоу он не одинок.
Тем не менее вечер для него выдался напряженный. Уиллоу выглядела расслабленной и довольной, но он постоянно ловил себя на мысли, будто бы попал в ловушку, так что был рад, что выдался шанс сменить обстановку, когда Коннор позвал его в кабинет, чтобы передать информацию от агента недвижимости.
– Как у вас с Уиллоу дела? Сегодня вы выглядите такими счастливыми, – проговорил он, выдвигая ящик стола.
– Все хорошо. Нам, конечно, нелегко. Оба трудоголики и привыкли все контролировать, но, думаю, мы справимся, – откликнулся Джек, искренне веря в тот момент, что все наладится. Когда сегодня Уиллоу шепнула ему те слова за столом, он почувствовал, что они – команда и вместе справятся с любыми трудностями. Он понял, что давно тосковал по родственной душе, с которой можно было бы разделить жизнь, но в то же время боялся привязаться. Уиллоу как-то проникла в его сердце, когда он не задумывался о серьезных отношениях и ослабил бдительность. И пусть она не всегда будет рядом. Все равно – стоит попробовать. И, будто приняв важное решение, он кивнул: – Да, у нас все отлично.
– Я так рад за вас, – отозвался Коннор. – Когда Ник рассказала мне про их пари, я подумал: "Какая глупость!" Разве можно делать ставки на счастье друзей? Но Ник сказала, что иначе Уиллоу никогда не согласилась бы с тобой встречаться.
Джек никак не мог понять, о чем идет речь. Призвав на помощь всю свою профессиональную выдержку, он небрежным тоном поинтересовался:
– Кстати, а на что спорили, я так и не знаю.
– Благодаря тому, что ты влюбил в себя Уиллоу, Ник выиграла день процедур в спа-салоне.
Все внутри вспыхнуло от ярости, и Джек понял, что останься он здесь хотя бы еще минуту, не поздоровится и Уиллоу, и Коннору.
– Так что там с информацией от риелтора? – напомнил он.
– Да, вот ее телефон. Скоро будут продаваться квартиры вон там, в двух домах от нас. Если вы договоритесь до начала официальных продаж, может получиться очень выгодно.
– Спасибо, Коннор. – Джек взял визитку, помолчал немного и спросил: – А почему Николь решила, что выиграла спор? Мы и сами-то с Уиллоу еще в своих чувствах не разобрались.
– Потому что Уиллоу до сих пор не бросила тебя, как хотела сначала. Она ведь планировала разбить тебе сердце, заставить помучиться.
– Мне повезло, – пробормотал Джек, думая, что ей удалось и то и другое. Он старался мыслить здраво, напомнил себе, что сильно обидел ее в прошлом. Может, она бы и рассказала про пари, просто к слову не пришлось? Нет, Джек не был в этом уверен. Как не был уверен и в том, что Николь выиграла. Как знать, может, Уиллоу намекнула ему о своих чувствах, чтобы он наверняка попался на крючок? Уиллоу из тех, кто может долго и терпеливо ждать удобного момента, а затем нанести удар. Она сама рассказывала.
Джек сунул визитку в карман и вышел. В прихожей он застал Гейл и Рассела, собиравшихся уходить. Он поймал взглядом Уиллоу и дал ей знак тоже собираться. Она нахмурилась, но Джек не настроен был спорить, так что просто пожал плечами и обратился к Николь:
– Мне пора. Спасибо за теплый прием. Уиллоу, ты со мной?
– Конечно, – откликнулась она. – Простите, что так быстро уходим. Но Джек в воскресенье уезжает, так что нам нужно многое успеть за оставшееся время.
– Все понятно. Думаю, ему не терпится остаться с тобой наедине, – подмигнула Николь.