Норман уже настолько не владел своими чувствами и разумом, что, услышав раздавшийся стук в дверь, не сразу осознал его значение, потерял несколько драгоценных мгновений, которыми Флоренс не преминула воспользоваться. Вскрикнув, она оттолкнула Нормана, оттолкнула с такой силой, что, невольно попятившись, он упал на кровать, чуть было не раздавив очки.
Оправился Норман быстро, но было поздно: Флоренс уже успела подбежать к двери и открыть ее, шансов на то, чтобы догнать и перехватить беглянку, не осталось никаких.
В дверях стоял коридорный с заказанной бутылкой виски.
- Ваше виски, сэр, - вежливо сказал он, но по выражению его лица было ясно, что все происшедшее только что в этом номере не является для него секретом. Даже без очков Норман мог видеть набухшие губы Флоренс и ее измятую юбку. Кроме того, его рубашка была расстегнута почти до пояса, а испытанное им разочарование должно было быть явно написано на лице.
- До свидания, Норман.
Очевидно, Флоренс чувствовала себя обязанной сказать хоть что-нибудь, чтобы попытаться как-то сохранить лицо. Не обращая внимания на то, что может подумать коридорный, Норман ринулся через комнату и поймал ее за руку уже в коридоре.
- Подожди!
- Я не могу.
Теперь она была как каменная, с бледным и неприступным лицом.
- Пожалуйста, Флора. Если ты не хочешь, я к тебе не притронусь, только вернись в номер.
- Нет. - Она опустила взгляд на стискивающие ее руку пальцы. С глухим проклятием он отпустил ее, понимая, что силой здесь не поможешь. - Пол, наверное, беспокоится обо мне.
К черту Пола, хотелось сказать Норману, но у него хватило присутствия духа, чтобы понять: выходя из себя, он также ничего не достигнет. Вместо этого, собрав всю волю в кулак, он спокойно сказал:
- Он может подождать несколько минут.
- Нет, не может. - Флоренс явно решила не идти ни на какие компромиссы. - Не надо было мне сюда приходить. Не знаю, зачем я это сделала, разве, может быть…
- Не могла не прийти? - торопливо вставил он, но она только отвернулась.
- Просто собиралась сказать… чувствовала, что должна объяснить… - неуверенно ответила она. - На что только я рассчитывала? - Она с горечью скривила губы. - Пора бы мне понять, что любой случай ты обращаешь в свою пользу.
- Но и в твою пользу тоже.
- Теперь уже нет. - Флоренс бросила на него взгляд, полный муки. - Сколько раз я пыталась объяснить тебе, Норман. Между нами все кончено. С меня хватит. Пора тебе это понять. И будет гораздо лучше, если ты прекратишь попытки раздуть угасший костер.
- Он вовсе не угас! - воскликнул он и попытался вновь схватить ее за руки, но она спрятала их за спину.
- Угас. Прими это, Норман, и уезжай домой. Пожалуйста. Не знаю, почему ты остался, но, если собираешься опять прийти в коттедж, забудь об этом. Я не открою дверь.
Глава одиннадцатая
Опять шел дождь. Нехотя поднявшись с кровати по звонку будильника и подойдя к окну, Флоренс с унынием взглянула на затянутое тучами небо. С тех пор, как она начала работать, дождь, казалось, не переставал ни на минуту, и она страшно устала от этого.
Устала от всего, в том числе и от себя самой, мрачно подумала она, залезая в ванну. С чего ей вздумалось, что изменить жизнь означает придать ей новое содержание? Временами Флоренс даже с трудом вспоминала, зачем, собственно говоря, приехала в Блумзбелл, а перспектива встречи с Рэмфордами становилась все менее реальной.
Правда, ей удалось наконец разобраться в своих отношениях с Норманом, но даже преимущества этого оценить сейчас ей было трудно. Глупо, конечно, напомнила она себе, осматривая свой набухший живот в зеркале над раковиной. Позволить Норману узнать о ребенке было никак нельзя. Он хотел ее, но не любил и ясно дал понять это. И тот факт, что у них с Патрицией детей не было, доказывал их обоюдное нежелание обзаводиться потомством.
По утрам явно становилось холоднее, а у нее нет центрального отопления. Может быть, все-таки стоит постараться убедить Пола в том, что это вовсе не роскошь. Хотя, после того как она сказала ему о будущем ребенке, его интерес к ней заметно угас.
Ничего, пока он не отказывает ей в аренде, это можно пережить, подумала она с кривой усмешкой. По крайней мере, до рождения ребенка. Пока Флоренс еще не задумывалась о том, что будет делать потом. Больше чем когда-либо ей не хватало друзей и семьи, а длинные телефонные разговоры с Джудит только подчеркивали разверзшуюся между ними пропасть.
И между нею и Норманом тоже, подумала она с внезапно навернувшимися на глаза слезами. Несмотря на все данные себе клятвы, Флоренс по-прежнему думала о нем… и часто. Каждый раз, когда внутри нее шевелился ребенок, когда она замечала очередное изменение в своем теле, ей хотелось, чтобы он находился рядом, и горько было осознавать, что это невозможно.
Ощущая временами свою вину за сокрытие от него своего состояния, Флоренс старалась поскорее забыть, не думать об этом. Но бывали ночи, когда, лежа без сна в кровати, она кляла свою незавидную долю.
Удайся ей наладить хоть какие-нибудь контакты с Рэмфордами, переносить одиночество было бы легче. Трудно сказать, выказали бы они к ней хоть малейший интерес, но пока их пути ни разу не пересекались. Флоренс даже не знала, имеют ли они понятие о том, что в деревне появилась женщина, носящая такую же фамилию, как у них. По имеющимся у нее скудным данным, Рэмфорды мало общались с местными жителями.
Очень хотелось расспросить кого-нибудь поподробнее, но лучше было не возбуждать подозрений. То немногое, что ей стало известно, она узнала от Кэрол Барроу, работавшей в той же школе, где сейчас подрабатывала Флоренс. Кэрол была школьным секретарем. Если в начале знакомства коснуться того факта, что в деревне живут и другие Рэмфорды, казалось вполне естественным, дальнейший интерес мог навести Кэрол на нежелательные мысли.
Вода была чуть теплой, долго лежать в ванне не хотелось. Хорошо еще, что отступила тошнота, в ее подавленном настроении не хватало только этого. Затем Флоренс предстояла непростая задача выбрать одежду, могущую скрыть ее положение. До сих пор ей это удавалось с помощью более свободных летних платьев, но для такой одежды было уже слишком холодно, а все зимнее оказалось слишком обтягивающим.
Придется на уик-энд поехать в Дингтон, неохотно заключила она. Правда, в данный момент она не придавала большого значения своей наружности, но это не означает, что можно выглядеть оборванкой. Флоренс нужна солидная одежда, и никто, кроме нее самой, в этом не поможет.
Пока закипал чайник, она зажгла очаг в гостиной. Насладиться им до ухода на работу времени не было, но зато, вернувшись, приятно будет найти в доме тепло и уют. Собственно говоря, наличие открытого очага было единственным неоспоримым преимуществом жизни в коттедже.
Школа, в которой она временно преподавала, находилась в соседней, более обширной деревне. Там обучались дети старшего возраста со всей округи. Флоренс замещала одну из учительниц английского языка, восстанавливающуюся после серьезной операции, и рассчитывала оставаться на этом месте до Рождества. До рождения ребенка другой работы она себе уже не найдет.
Несколько недель назад, уступая настоятельным требованиям Джудит, ей пришлось посетить госпиталь для обследования. К великому облегчению Флоренс, выяснилось, что беременность протекает абсолютно нормально. Роды, как и ожидалось, должны были состояться в середине января.
Перед тем как выехать из деревни, она обычно останавливалась у торгового комплекса, чтобы самой забрать свою почту. Это позволяло ей чувствовать себя не такой одинокой.
Этим утром Флоренс оказалась там не одна, у стойки высокая, темноволосая молодая женщина возмущалась по поводу журнала, не доставленного вовремя. Ее голос, необычно раздраженный, поднимался почти до крика. Услышав, что кто-то вошел в дверь, она нетерпеливо оглянулась на вошедшую.
- Доброе утро, мисс Рэмфорд, - приветливо сказала знакомая почтовая служащая, отвлекаясь от попыток успокоить девушку. Но та, услышав имя Флоренс, обернулась вновь и внимательно рассматривала ее подозрительным взглядом.
- Вас зовут мисс Рэмфорд? - спросила она так, будто имела на то полное право. Это заставило Флоренс насторожиться.
- Дайте, пожалуйста, мою газету, - сказала она, не отвечая на вопрос, и протянула требуемую мелочь. - Благодарю вас.
Ясно было, что она собирается уйти, так и не ответив девушке, и служащая почувствовала себя обязанной разрядить обстановку.
- Видите ли… фамилия этой молодой леди тоже Рэмфорд, - объяснила она, умоляюще глядя на Флоренс. - Вы слышали о Рэмфордах из Пейнтон-Хауса?
Флоренс словно остолбенела.
- Вы миссис Рэмфорд? - с трудом выговорила она.
- Разумеется, нет, - презрительно ответила она. - Я Барбара Рэмфорд, ее дочь.
- Ее дочь!
Значит, все так и было. Сообщая невестке о том, что его жена не может иметь детей, Гордон Рэмфорд лгал. Девушка служила живым доказательством этому.
- Извините, мне пора идти, - сказала Флоренс, но у Барбары Рэмфорд был наготове новый вопрос.
- Вы знакомы с моей матерью? - спросила она, заставив Флоренс невольно покраснеть.
- Нет, - поспешно ответила она, берясь за ручку двери, но Барбара не отставала.
- Приехали сюда жить? Вы ведь родом не отсюда.
- Мисс Рэмфорд сняла коттедж у мистера Армстронга, - вставила служащая, прежде чем Флоренс успела ее остановить. - А Барбара только что вернулась из-за границы, - добавила она, как бы пытаясь уравнять шансы сторон.
- Как мило. - Сколь ни трудно было Флоренс оставаться любезной с Барбарой, она напомнила себе, что девушка тут совершенно ни при чем, и натянуто улыбнулась ей. - Простите…
- Ваш… муж работает в Дингтоне? - Взгляд Барбары скользнул по округлившейся фигуре Флоренс, но тут вновь вмешалась почтовая служащая:
- Друг мисс Рэмфорд в настоящее время не живет с ней. - Она, ободряюще улыбнулась Флоренс. - Но мы не должны задерживать ее, иначе она опоздает на работу.
- Вы еще работаете?
- Некоторые люди не могут не работать, - заметила Флоренс, по покрою платья Барбары понимая, что та не относится к числу таких людей. - Прощайте.
Когда Флоренс села в машину, ее всю трясло. То ли из-за потрясения от встречи со сводной сестрой, то ли от злости на ее бесчувственность.
Вечером позвонила Джудит.
- Эй, как ты там, малютка? - приветливо спросила подруга, по тону Флоренс мгновенно почувствовав: что-то не так. - Я не вовремя?
- Вроде того. - Голос Флоренс прозвучал несколько резковато. - У меня все в порядке. А как у вас там?
В этом вопросе Джудит послышались тоска и неуверенность.
- Слушай, ты случайно не передумала насчет ребенка?
- Нет, что ты! - вырвалось у Флоренс. - Это как раз то единственное, в чем я не сомневаюсь.
- Тогда в чем же дело? - не отставала Джудит. - Давай выкладывай, Фло. Не следует ли понимать это так, что тебя до сих пор мучат сомнения насчет разрыва с Норманом?
- Нет. - На этот раз голос Флоренс прозвучал не столь уверенно. - Сегодня я разговаривала с Барбарой Рэмфорд, - с некоторой неохотой добавила она.
- С Барбарой Рэмфорд? - озадаченно переспросила Джудит. - Мне помнится, жену твоего отца звали Маргарет?
- Так оно и есть. - Флоренс тяжело вздохнула. - Барбара ее дочь.
- Боже! - воскликнула подруга. - Теперь мне все ясно.
- Надеюсь. - Флоренс опять вздохнула.
- Насколько я понимаю, ты еще не сообщила им, кто ты такая?
- Нет.
- Но собираешься?
- Не знаю. - Флоренс помедлила. - Я все время говорю себе… что если бы он хотел поговорить со мной, то уже что-нибудь предпринял бы.
- Что так, то так, - сочувственно поддакнула Джудит. - А что сказала она?
- Барбара? - Флоренс задумалась. - Не так много. Но я ее явно заинтересовала.
- Да что ты говоришь!
- Но не в том смысле, в каком ты думаешь. Барбара была на почте, когда я зашла за своей газетой. Она услышала, как назвали мою фамилию, и решила, что это дает ей право задавать мне вопросы.
- Какие вопросы?
- Как тебе сказать… - Флоренс опять задумалась. - Во-первых, спросила, знакома ли я с ее матерью. Поинтересовалась, не отсюда ли я родом. Да, и еще спросила, работает ли мой муж в Дингтоне.
- Твой муж? - Джудит хмыкнула. - Несколько нагло с ее стороны, не так ли?
- Думаю, да, - постарался изобразить возмущение Флоренс, но в голосе ее явно слышалось беспокойство. - Мне кажется, она заметила, что я беременна.
- Ага, - поняла Джудит, - и ты боишься, что она расскажет об этом твоему отцу.
- Что-то в этом роде.
- Ну и что, какая разница? Все равно рано или поздно это станет ему известно.
- Знаю.
- Фло, не давай этим людям портить тебе настроение. Понимаю, нелегко вдруг узнать, что у тебя есть сводная сестра, а может быть, и не одна, но ты вовсе не обязана там оставаться. Тебе же это прекрасно известно. Можешь взять и переехать куда угодно.
- Да, это верно.
- Еще бы. - Теперь вздохнула уже Джудит. - Послушай, почему бы тебе не приехать на несколько дней сюда? Остановилась бы у нас. Никто об этом не узнает, если только ты сама того не захочешь. И можешь не беспокоиться насчет Нормана, его в городе нет.
- Нет? - воскликнула Флоренс, до этого момента не понимавшая, что, как бы то ни было, возможность связаться с ним в любую минуту поддерживала ее силы.
- Нет. - Джудит, казалось, уже пожалела о своих словах, но было уже поздно. - Они все уехали. Мистер Стейнер, Патриция, Норман и эта психотерапевт, которую Патриция так ценит.
- Уехали… Куда уехали?
- Отдыхать, - неохотно объяснила Джудит. - Я и сама бы не знала, но два дня назад встретила Эвелин. Странно, что она сама не позвонила и не рассказала тебе. Это как раз в ее стиле, не так ли?
Возможно, что Эвелин звонила вчера. Возвращаясь с работы, Флоренс услышала, как зазвонил телефон, но ответить не успела.
- И где же они отдыхают? - спросила она, стараясь не показывать, насколько эта новость расстроила ее.
- Хочешь верь, хочешь не верь - в круизе. - Джудит иронически хмыкнула. - Вряд ли Норману это пришлось по вкусу, но с Патрицией не поспоришь. Каюта люкс, обед за капитанским столом! То, что доктор прописал.
Флоренс облизала пересохшие губы.
- А не поздновато ли для круиза?
- Люди ездят в круизы круглый год. Кроме того, на Средиземноморье сейчас тепло. - Джудит помедлила. - Так что насчет приезда сюда? Разве тебе не хочется провести несколько дней в знакомых местах?
Это было крайне соблазнительно - на несколько дней уехать из коттеджа.
- Но как я смогу? - возразила она. - Я проработала тут всего три недели и не могу так подвести их.
- А на что существуют уик-энды? - возразила Джудит. - Думаю, твой автомобиль выдержит такое путешествие. Выедешь в пятницу вечером, а вернешься в воскресенье. Ну, что ты на это скажешь?
Глава двенадцатая
Норман вернулся домой в пятницу вечером. Когда он вошел в холл, в доме стояла мертвая тишина, и у него вырвался вздох облегчения. По крайней мере, всю следующую неделю он будет предоставлен самому себе. В отсутствие Патриции и Дороти у него будет время подумать, составить план действий, решить, что делать со своей чертовой жизнью.
После возвращения из Дингтона Норман был подавлен, неуверен в себе и, заглянув в свое будущее, оказался очень недоволен тем, что там увидел. Он пустил свою жизнь на самотек, последние три года жил как в тюрьме и был настолько эгоистичен, что предлагал Флоренс разделить с ним эту жизнь.
Стоит ли удивляться тому, что, как только это стало возможно, она ушла от него. Нельзя было усомниться в том, что ей хотелось нормальных отношений и нормальной семьи. Черт побери, да разве сам он не желал того же самого, прежде чем умудрился превратить свою жизнь в ад?
Сбросив пиджак и зажигая на ходу свет, он пересек холл и вошел в сверкающую сталью и хромом кухню. На всех рабочих поверхностях лежали яркие блики. После трагического инцидента с Патрицией Мартин настоял на том, чтобы они взяли экономку, и с тех пор кухня блестела как новенькая. Норману эта кухня всегда напоминала больничную операционную. Она была совершенно не в его вкусе, и в последнее время он заходил сюда не часто.
В данный момент, однако, экономка отсутствовала. По мнению Патриции, та тоже заслужила отдых. Но если она надеялась на то, что перспектива самому себя обслуживать заставит его пожалеть об отказе от круиза, то сильно ошибалась.
По этому поводу Норман имел неприятный разговор с Мартином. Хотя ему очень не хотелось расстраивать старика, он больше не боялся его угроз, достигнув той точки, когда человека уже не волнует, что с ним может случиться. Мартин, по всей видимости, понял это и отступил.
Как бы то ни было, именно Мартин легализовал причину, по которой Норману необходимо было остаться в стране. Хотя победа была маловероятна, тесть предложил ему побороться за крупный контракт. Именно потому Норман и провел первую неделю их отсутствия на месте предполагаемой стройки, осматривая окрестности, встречаясь с различными представителями власти и делая предварительные наброски в номере гостиницы.
Но сначала, соблюдая каноны респектабельной семейной жизни, он проводил их в аэропорт, откуда Мартин с двумя женщинами вылетел в крупный средиземноморский порт, где их ждал круизный теплоход.
Неделя выдалась суматошная, и, хотя удалось познакомиться с некоторыми интересными людьми, он рад был вернуться домой. До сих пор Норман не оставил надежду на то, что Флоренс может передумать. Он рассчитывал переговорить на эту тему с Джудит Боулдер.
Сумасшествие? Может быть, но ему было уже все равно. Заполняя свои дни работой, насколько это возможно, он не мог избавиться от мыслей о ней по ночам и мучил себя, постоянно гадая, что она сейчас делает и где может находиться. А главное - с кем.
Норман не оставлял попыток убедить себя в том, что между ней и Армстронгом ничего нет. Хотя никак не удавалось выкинуть из головы сцену в ресторане, внутренне он противился наиболее естественному объяснению увиденного. Флоренс не Патриция и не стала бы лгать ради соблюдения внешних приличий. Но уж коли она действительно решилась на разрыв их отношений - а в этом он почти не сомневался, - ему хотелось точно знать, чего именно она хочет.
Если только она сама это знает, подумал Норман с кривой усмешкой. Не дурачит ли он себя, надеясь спасти что-нибудь после такой катастрофы? Теперь, после того как он попытался овладеть ею, вместо того чтобы постараться вновь наладить эмоциональный контакт, Флоренс должна презирать его. Поэтому ему, прежде всего, необходимо извиниться, попросить у нее прощения.
Приготовив кофе, Норман просмотрел захваченную с собой почту. Как можно было предположить, вся корреспонденция была чисто деловой, даже приглашения от различных фирм и коллег по работе на официальные обеды и ужины адресовались ему как сотруднику фирмы тестя. Он с отвращением откинул письма от себя. Черт побери, вот во что превратилась его жизнь, от этого просто тошнит! Пора сказать Патриции, что с этим надо кончать.