Но прежде чем ей удалось расплатиться, Флоренс почувствовала, что ее охватывает дрожь совсем другого рода. Предвидя приближение обморока, она вынуждена была торопливо ухватиться за кассу. Ее очевидная слабость как будто разрушила установившийся между ней и людьми барьер отстраненности - все три женщины бросились на помощь.
- Послушайте, вам надо присесть, - сказала более молодая и подставила ей стоящий в углу старый плетеный стул, в то время как продавщица побежала куда-то за водой. - Ну вот, сейчас все будет хорошо.
- Вы просто переработали, - вступила в разговор пожилая женщина, не пожелавшая оставаться в стороне. - Все мы знаем, что значит переехать в новый дом. Да еще по такой жаре.
Флоренс попыталась улыбнуться. Ясное дело, все они знают, кто она такая. Рука ее машинально легла на округлость живота: слава Богу, это был не выкидыш, означавший неизбежную потерю ребенка.
Продавщица вернулась с водой, и она с благодарностью выпила, не упустив, однако, многозначительных взглядов, которыми обменялись ничего не упустившие из виду женщины.
- Вам лучше?
На этот раз спрашивала продавщица, полная женщина лет под пятьдесят. Улыбка ее была дружеской, и Флоренс кивнула в ответ.
- Гораздо лучше, - подтвердила она и огляделась вокруг. - Не понимаю, что со мной такое. Обычно жара на меня не влияет.
- В вашем положении необходимо быть поосторожнее, - резко заявила старшая женщина.
- Руфь, ну что ты, в самом деле! - запротестовала продавщица, бросая на нее укоризненный взгляд, а женщина помоложе воспользовалась случаем, чтобы представиться.
- Меня зовут Кэрол Барроу, - виноватым тоном сказала она. - Вы должны простить миссис Митчелл. Она просто обязана поддерживать свою репутацию.
- Благодарю вас, но я в состоянии говорить сама за себя, - возмущенно парировала Руфь Митчелл. - Все мы догадались о том, что беспокоит мисс… миссис…
- Рэмфорд, - неохотно завершила за нее Флоренс.
- Рэмфорд? - повторила Кэрол, удивленно поднимая брови, но в этот момент на помощь, сама того не желая, пришла продавщица.
- Как это похоже на мужчин, - лукаво заметила она, принимая из рук посетительницы пустой стакан. - Их никогда нет на месте в нужный момент.
Флоренс заставила себя подняться со стула.
- Я… разошлась со своим другом, - сказала она, морщась от очередной лжи. - Спасибо, сейчас я чувствую себя хорошо. Сколько я должна за хлеб?
И все же, несмотря на желание отделаться от этих женщин, ей было немного страшно уходить из магазина. Надо было поехать на машине, с тревогой думала Флоренс, представляя себе обратную дорогу. Может быть, ей действительно не стоило так перерабатывать? Сколько раз за последние два дня приходилось поднимать тяжести и нагибаться.
Однако до коттеджа она добралась без неприятностей и, попав на свою территорию, испытала громадное облегчение. Плохо, конечно, что слухи о ее положении скоро распространятся по всей деревне, но рано или поздно это все равно должно было случиться. К тому же Флоренс удалось раз и навсегда пресечь всяческие спекуляции насчет возможного местопребывания ее "партнера". Во всяком случае, она на это надеялась. Если только кто-нибудь уже не видел машины Нормана и не сделал из этого неверных выводов.
Норман…
На глаза ее навернулись слезы, которые еле удалось сдержать. Черт побери, сможет ли она когда-нибудь думать о нем без подобных эксцессов? Норман уже ушел в прошлое, так должно было случиться. Именно поэтому Флоренс и находится вдали от своего города, мысль о встрече с Гордоном Рэмфордом пришла гораздо позднее.
И скорее всего она так и останется неосуществленной, с некоторым сожалением подумала Флоренс. После разговора с телефонным техником у нее появились серьезные сомнения в правдивости Гордона Рэмфорда, а разговор с Эвелин только добавил ей неуверенности. Вопрос о том, почему он так долго не желал признавать ее существование, игнорировать больше было нельзя. А что, если она вообще не его дочь? Мнением сестры о ее родной матери тоже не следовало пренебрегать.
Внезапно раздавшийся звонок телефона напугал Флоренс чуть не до смерти, она уже успела отвыкнуть от этого. Живя в гостинице, она всегда звонила сама и уже забыла, когда в последний раз звонили ей.
По дороге к телефону по животу ее вновь прошло какое-то содрогание. Замерев на месте, Флоренс с тревогой прижала ладонь к источнику непонятных ощущений и ощутила слабую, но явно различимую дрожь. Это подал о себе знак ее ребенок.
Возбуждение было столь велико, что ей захотелось поделиться новостью с кем-нибудь, и она заторопилась к аппарату в надежде, что это Джудит. Флоренс передала номер телефона мужу подруги еще утром, а к этому времени та уже должна была вернуться из школы.
- Алло, - сказала она, задыхаясь, и просто остолбенела, услышав мужской голос.
- Мисс Рэмфорд?
- Да, - ответила Флоренс, пытаясь скрыть свое разочарование. - Кто это?
- Говорит Пол Армстронг. Просто хотел проверить, все ли в порядке.
- Да, конечно. Все прекрасно, благодарю вас. - Она выдавила из себя легкий смешок. - Вы первый позвонивший.
- Должен признаться, - небрежным тоном сообщил он, - что мне пришлось нажать на некоторые кнопки.
- Действительно? - Поняв, что это прозвучало как сомнение в его возможностях, Флоренс торопливо поправилась. - Ну, разумеется. Огромное спасибо.
- Не стоит благодарности, - заверил Армстронг. - Если могу помочь еще чем-нибудь, вам стоит только попросить.
- Вы очень добры.
- Нисколько. - Он помолчал. - Кстати, вы не забыли о моем приглашении?
Флоренс поморщилась, благо Пол не мог видеть ее лица.
- О вашем приглашении? Боюсь, что я слишком занята, чтобы думать о чем-нибудь кроме переезда. - Оставалось надеяться на то, что он поймет намек и извинится в свою очередь.
- Вы явно перерабатываете, - решительно сказал он, и по его тону было ясно, что он не даст ей сорваться с крючка. - Вам нужно отвлечься от дел, какими бы важными они ни были. Прописываю вечер полного отдыха, и единственное, что от вас требуется, так это выглядеть как можно лучше. А для этого вам не потребуется много труда.
Она чуть не застонала.
- Честное слово, я…
- Вы собираетесь мне отказать?
- А вы не очень обидитесь?
- У вас есть другие предложения? - На этот раз его голос звучал гораздо холоднее. - Извините, но вы говорили, что у вас нет знакомых в этом районе.
- Их нет. - Флоренс поняла, что рискует возбудить его подозрения. - А на какой час вы рассчитываете?
- О, не слишком рано, - воскликнул Армстронг, в голосе которого вновь появилась теплота. - У вас, наверное, был нелегкий день, и вы хотите немного отдохнуть. Рекомендую горячую ванну. Скажем… в восемь часов?
- Это меня устраивает, - пришлось ответить Флоренс, и он пообещал, что заедет за ней. Что ж, подумала она, вряд ли к тому времени до Армстронга успеют дойти слухи.
Глава десятая
Поначалу Норман снял номер в отеле только на два дня. По всей видимости, в нем тогда теплилась идиотская надежда - как выяснилось, абсолютно тщетная - на то, что стоит им только встретиться, и Флоренс тут же упадет в его объятия, от номера можно будет отказаться. Даже зная о том, что она приехала с целью отыскать отца, он твердо надеялся уговорить ее вернуться.
Разумеется, из этого ничего не вышло. Однако Норман не уехал немедленно назад. Немного поостыв и вновь обретя способность мыслить разумно, он понял, что должен встретиться с ней еще раз. Надо было дать Флоренс время подумать над его словами, нельзя было исключить и того, что его появление было слишком неожиданным и в ней возобладало естественное желание защитить себя.
Если бы она не нашла эти несчастные письма и не втемяшила себе в голову сумасшедшую надежду отыскать своего родного папашу, то никогда бы не перебралась сюда. В этом он был совершенно уверен. Другое дело бегство из родного города, такая мысль давно бродила в голове Флоренс и, как ни горько это признавать, необходимо постараться понять двигающие ею мотивы.
Всю пятницу Норман знакомился с Дингтоном. Это был приятный маленький городок о двумя приличными отелями и торговым комплексом, расположенным на центральной площади. В городе был даже музей, и он убил часть времени, рассматривая рабочие инструменты и другие вещи, принадлежавшие рудокопам, добывавшим некогда распространенное в этих краях олово. Сейчас большинство рудников было закрыто. Прочитав выставленные в музее материалы об условиях работы на них, Норман решил, что это к лучшему.
Вернувшись в отель, Норман решил было заказать ужин в номер, но перспектива провести весь вечер в компании с самим собой не слишком прельщала его. Вчера ему было не до ужина, образовавшуюся пустоту внутри заполнил алкоголь. Сегодня, однако, напиваться не хотелось, а пребывание в компании гостей отеля все-таки лучше, чем созерцание четырех стен своей комнаты.
Когда Норман спустился вниз, ресторан был почти полон, и он обрадовался тому, что догадался надеть пиджак и галстук. Очевидно, это место было популярным среди жителей города, потому что присутствовало довольно много лиц, которых Норман не видел утром за завтраком. Наверняка большинство из ужинающих не были постояльцами отеля, и, сопровождаемый метрдотелем к своему столику, он не ощущал себя белой вороной.
Однако какое-то шестое чувство подсказывало, что его появление не осталось незамеченным.
Может, конечно, ему это просто кажется с непривычки ужинать в одиночестве, подумал Норман. Но после того, как официант принес меню, он незаметно осмотрел зал. И получил удар в самое сердце.
Не далее чем в десяти ярдах от него, за столиком на двоих, сидела Флоренс в компании какого-то незнакомого ему мужчины и смотрела на него так, будто не может поверить своим глазам, в чем ее вряд ли стоило винить. Она, вероятно, предполагала, что он вернулся домой.
Норман не мог оторвать от нее взгляда. Флоренс выглядела прекрасно, может быть, только была немного бледнее обычного, что вполне могло явиться результатом испытанного ею только что потрясения. Но, контрастируя с простым черным платьем, эта бледность просто бросалась в глаза.
Сидевший напротив нее мужчина наклонился вперед и что-то сказал. Отведя взгляд, Флоренс ответила ему с легкой улыбкой, и при виде этого Норман понял, что должен уйти, пока не натворил чего-нибудь непоправимого. Воротник рубашки внезапно стал ему тесен, лицо залилось горячей краской. Ему нестерпимо захотелось выпить, причем чего-нибудь покрепче, чтобы смыть мешающий дышать комок в горле.
Он поднялся, понимая, что своим поступком привлекает всеобщее внимание, чего как раз хотел избежать. Навстречу уже спешил метрдотель, очевидно боясь ошибки официанта, чего-нибудь не так сказавшего или сделавшего. Успокаивая его и стараясь при этом избегать любопытных взглядов окружающих, Норман не заметил тоже вставшую со своего места и направившуюся к нему Флоренс.
- Добрый вечер, Норман, - сказала она своим низким голосом, и, хотя в нем звучало явное беспокойство, он не смог заставить себя встретиться с ней глазами.
- Возвращайся к своему другу, Флоренс, - грубо отрезал он и, борясь с желанием подойти к их столику и расквасить физиономию этому типу, отстранил по-прежнему извиняющегося метрдотеля и вышел из ресторана.
Желая как можно скорее избавиться от стесняющего его костюма, Норман еще на лестнице распустил узел галстука и расстегнул воротник рубашки. Господи, каким же он оказался идиотом, поверив в то, что у нее никого нет! Теперь настоящие мотивы ее бегства стали ему совершенно ясны. Этот тип никак не мог быть отцом Флоренс, а времени на знакомство с кем-нибудь другим у нее не было.
- Норман!
Теперь она стояла у подножья лестницы, умоляюще глядя на него, и, к своему стыду, Норман понял, что все еще хочет дать ей шанс оправдаться.
- Уходи, Флоренс, - все же холодно сказал он, остановившись лишь на мгновение, и услышал за своей спиной приглушенное всхлипывание.
- Ты ничего не понимаешь, Норман.
- Вот это правильно, - пробормотал тот себе под нос, уже идя по коридору к своему номеру. Он был смертельно оскорблен, хотя и понимал, что, по справедливости, не имеет права винить ее в чем-то.
Открыв дверь приготовленным на ходу ключом, Норман распахнул ее с такой силой, что, отскочив от стены, она захлопнулась сама. Затем, сорвав с себя галстук и бросив его на постель, он снял трубку и набрал телефон обслуживания номера.
Нетерпеливо ожидая ответа, Норман услышал осторожный стук в дверь и только собрался открыть, как раздался голос в трубке. Решив, что стучавший, кто бы там он ни был, подождет, он вновь повернулся спиной к двери.
- Мне нужна бутылка шотландского виски, - сказал он ответившей женщине и, назвав номер комнаты, повесил трубку.
Стук в дверь послышался вновь.
Тяжело вздохнув, Норман решил было не обращать внимания, но, подозревая, кто это может быть, все-таки подошел к двери. Открыв ее, он не удивился, обнаружив в коридоре Флоренс, но не собирался больше выслушивать ее ложь.
- Уходи, - спокойно сказал Норман, но прежде, чем он успел закрыть дверь, она уже стояла в проеме.
- Пожалуйста…
- Что, пожалуйста? - У него не было никакого настроения говорить с ней. Но для того, чтобы убрать ее из проема, ему пришлось бы применить физическую силу. Меньше всего Норману хотелось касаться Флоренс, у него было смутное предчувствие, что после этого он не в состоянии будет отпустить ее. - Ты зря теряешь время, Флоренс. - Он намеренно назвал ее полным именем.
- Флоренс? - Губы ее задрожали. - Пожалуйста… можем мы поговорить? Я не хочу, чтобы ты… уехал с неверным впечатлением.
- Разве это возможно? - язвительно спросил Норман, чувствуя, однако, что воля его слабеет, и, сдержав просящееся на язык проклятие, освободил проход. - Ладно, только быстрее.
Флоренс вошла в номер, закрыла за собой дверь гораздо более осторожно, чем это сделал он, и остановилась посреди комнаты, скрестив, как школьница, руки перед собой.
Бросив пиджак рядом с галстуком, Норман обернулся к ней, пытаясь ожесточиться сердцем, но против своей воли заметил, что она стала еще бледнее, чем была в ресторане.
С другой стороны, Флоренс, кажется, прибавила в весе, отметил он, то ли из-за того, что уже несколько недель не работает, то ли освободившись от гнета их отношений. Как бы то ни было, это ей шло, и Норман с трудом отвел глаза от округлостей ее груди. Чувствуя, что все равно возбуждается, и, решив держать ее в напряжении, он саркастически поднял бровь.
- Разве он так уж хорош?
- Как ты можешь говорить такие вещи, - вспыхнула Флоренс.
Норман пожал плечами.
- Видишь ли, я понятия не имею, о чем еще мы можем с тобой говорить. Жаль только, что ты не захотела быть со мной честной там, в коттедже. Это сберегло бы мне двадцать четыре часа бездарно потерянного здесь времени.
- Так почему ты это сделал? - неуверенно возразила она. - Почему остался? Я… полагала, что ты вернешься домой.
- Надеялась, - поправил ее Норман. - Слово, которое ты не решилась произнести, было "надеялась". Так ты надеялась, что я вернусь домой?
- Разумеется. Ведь мы сказали друг другу все, что можно было сказать. Разве не так?
- Что же тогда ты делаешь здесь?
Флоренс покачала головой, будто разочаровавшись в нем.
- Ты прекрасно знаешь, что я здесь делаю, - отрезала она. - Мне просто не хочется, чтобы ты подумал… что Пол и я…
- Пол? - скривился он.
- Да, Пол. Пол Армстронг, - вызывающе ответила Флоренс. - Он владелец коттеджа, который я снимаю. Сегодняшним вечером мы просто отпраздновали мой окончательный переезд.
- О да, конечно!..
Было очевидно, что он не верит ей, и Флоренс протянула к нему руки в беспомощной мольбе.
- Но это правда. Зачем бы я стала тебе лгать?
- Можно придумать целый ряд причин. Например: ты давно считаешь меня негодяем. Или: ты не хотела лишаться своего преимущества.
У Флоренс даже рот открылся от изумления.
- Я считаю тебя негодяем?
- Так можно было понять из твоих слов.
Она подошла поближе к нему.
- Совершенно не понимаю, о чем ты говоришь, - взволнованно сказала Флоренс. - Никогда не думала, что ты… - казалось, она никак не могла произнести этого слова. - Я… я любила тебя, Норман.
- Любила? - В его голосе слышалось плохо скрываемое презрение. - Но что такое любовь? Я этого не знаю, да, думаю, и ты тоже. Что это такое? Игра в то, кто больше виноват? Не хочешь же ты сказать, что оставила меня потому, что любила? Перестань, Флоренс. Я это все уже проходил.
- Но я не Патриция! - пылко воскликнула Флоренс, отчаянно мотая головой из стороны в сторону. - Зачем ты говоришь такие вещи, Норман? Разве не можем мы, по крайней мере, расстаться друзьями?
- Мы с тобой не просто друзья, - прорычал он, едва ли понимая, что говорит, и, отведя в сторону ее протестующе выставленные вперед руки, сгреб Флоренс в объятия. Пользуясь тем, что губы Флоренс так и остались полуоткрытыми, Норман яростно овладел ими.
Момент, когда она перестала сопротивляться, можно было почувствовать сразу. Кулачки разжались, пальцы вцепились в тонкую ткань рубашки. Крепко прижавшись к груди Нормана, она, не в силах скрыть своего желания, всем телом выгнулась навстречу ему.
- Боже, Флора, - простонал он, оставляя ее губы только с тем, чтобы овладеть нежной ямочкой на шее, а Флоренс, сорвав с него очки, вновь подставила ему для поцелуя губы.
Норман изголодался по вкусу ее кожи, по ощущению теплого тела в своих руках, ему хотелось касаться Флоренс везде, сорвать с нее мешающую ему одежду. Скользнув вдоль стройной спины, его руки нащупали округлости ягодиц и еще сильнее прижали ее к жаждущему контакта телу. Подняв шелковистую на ощупь ткань юбки, он просунул ногу между горячими от желания бедрами. На ней были черные кружевные чулки, выше которых соблазнительно обнажалось нежное белое тело.
Дыхание Нормана, следуя за бешеным биением пульса, участилось, заставив губы Флоренс раскрыться еще шире. Он начал покусывать мягкую, чувствительную плоть. Ее губы были такими горячими, такими знакомыми, что все вокруг словно заволокло пьянящим голову туманом. Отшвырнув очки на кровать, она запустила пальцы в его волосы, а затем, с лихорадочной поспешностью расстегнув его рубашку, обнажила покрытую вьющимися волосами мощную грудь.
Все нарастающее в нем возбуждение требовало своего высвобождения, бешеное желание застилало глаза, не позволяя думать ни о чем, кроме своего удовлетворения. Норман хотел ее, она была необходима для его существования как воздух, и иногда он даже был готов поставить ей это в вину.
Он уже забыл о мужчине, который ждал ее внизу, забыл об ощущении того, что его предали, как и о презрении к самому себе за неспособность позволить Флоренс жить своей собственной жизнью. В настоящий момент сама мысль о том, что эта женщина - его женщина! - может заинтересоваться кем-то другим, даже не приходила ему в голову. Норман уже не помнил о том, где сейчас находится и почему оказался здесь, за много миль от знакомого и привычного ему мира. Главным было то, что сейчас она здесь, что они снова вместе и скоро, очень скоро она раскроется ему, ее руки обовьются вокруг его тела, которое получит наконец то, чего так страстно желает.