Наконец мы остановились в конце прохода рядом с Акбаром. Здесь начиналась новая жизнь. У меня было такое ощущение, будто я нахожусь на первой ступеньке лестницы, ведущей в мир чудес. Мне достаточно было одного взгляда на лицо Акбара, чтобы догадаться, что я права. Я никогда не видела большей радости, чем радость, наполнявшая его глаза. Мне казалось, я заглянула ему в душу и окунулась в таинственные озера. Они раскрыли мне тайну, что Акбар любил меня с сотворения мира. И это было убедительнее любых слов. Сказочное по силе чувство, уверенность друг в друге соединили наши души навсегда и вознесли их на небеса. А свадебная церемония продолжалась тем временем на земле.
Когда мы вышли на улицу, небеса очистились и на землю устремились ослепляющие лучи солнца. И я поняла одну истину: как бы ни обошлась с нами судьба, Бог все равно на нашей стороне. Эта мысль принесла мне невероятное облегчение. Вы не можете себе представить, как я была рада. Ведь последние несколько лет мне приходилось прятаться в тени собственных плотских желаний и мыслей.
Сама свадьба оказалась такой же прекрасной, как те, что я видела в кино. Мама и папа не пожалели ради этого денег. Меня не особенно волновало, чем вызвана такая расточительность: то ли стремлением вернуть утраченное положение в обществе, хотя бы и на один день, то ли желанием подарить мне самый чудесный день в моей жизни. И это действительно был особый для нас всех день.
Из разноцветных шатров эхо доносило звуки флейт. Их нежные мелодии прекрасно гармонировали с деликатесами, ласкающими наши рты. Мне казалось, что я вижу, как брызжет наша слюна, словно сок из спелого сочного персика. Еще я знала, что мои соки вместе с соками Акбара умирают от желания соединиться в бурном водопаде страсти. Но прежде чем это произойдет, предстояло еще разрезать шестиэтажный торт, протанцевать всю ночь напролет и выразить переполняющие меня эмоции у ног моего повелителя.
Когда официальная часть торжества уже близилась к концу, я вдруг решила предаться своему последнему греху - дикой пляске под стук барабанов с размахиванием рук и вызывающим покачиванием бедер.
Наверное, добропорядочная невеста не должна так танцевать, но мне неожиданно захотелось подбросить дров в затухающий огонь разговоров и сплетен. Теперь они, несомненно, вспыхнут с новой силой и будут вращаться вокруг испорченной на Западе особы… Вы же знаете, что я никогда не была эгоисткой и никогда не думала только о себе.
Длинные прозрачные шторы колыхались от легкого ветерка, то вплывая в окно, то выплывая из него, словно фантастическая свадебная вуаль ночного светила, чей круглый лик заглядывал к нам в спальню, более яркий, чем само солнце. Он слегка порозовел от смущения, так как облака раздели его.
Вдохновленный небесной картиной Акбар начал раздевать меня. Одно за другим он снял с меня множество украшений. Для всех они были драгоценностями, непременной частью наряда невесты, для Акбара же - оберткой роскошного подарка.
Затем Акбар слой за слоем начал снимать ткани, покрывавшие меня. Медленными, дразнящими движениями он стянул с моих плеч пышные рукава и проложил языком дорогу от шеи к полуобнаженной груди. Никто не смог бы более сладострастно снять самую изящную часть дамского туалета. Затем его ловкие пальцы занялись несколькими десятками крошечных жемчужных пуговичек у меня на спине. Пока одна рука медленно расстегивала их, другая гладила кожу под ними. Еще несколько расстегнутых пуговичек и поглаживаний, и Акбар облизнул губы, поедая глазами мою почти обнаженную фигуру. На мне оставались только белый кружевной и совершенно прозрачный лифчик и такого же цвета пояс с резинками, к которому были пристегнуты тонкие как паутинка чулки. Все это творение было предназначено для одной-единственной цели - окаймлять маленький треугольничек блестящих завитков. По-моему, Акбар моментально понял идею. Он опустился на колени, собираясь отдать должное изнывающему без ласки лону. А когда его руки сжали набухающие груди, мое тело задрожало от наслаждения. Как и раньше, он был занят только тем, чтобы доставить мне удовольствие, и вновь забыл научить меня думать о том, как удовлетворить его. Ничего, скоро я и своим умом пойму что к чему. А пока я позволила Акбару взять меня на руки и отнести на кровать.
Мне еще не доводилось ощущать ничего подобного в реальной жизни. Белые атласные простыни с ручной вышивкой отражали лунный свет. Мастерице пришлось сотни раз втыкать иглу в ткань, чтобы создать цветы, которые должны были помочь нам принести в этот мир наш плод. С потолка спускались гирлянды благоухающих цветов, встречаясь с не менее прекрасными рукотворными. Я понимала, что атмосфера поощряла Акбара воткнуть в меня свою плоть, как стальную иглу, чтобы и я могла расцвести, как эти цветы. И только черный пеньюар, спрятанный под матрацем, вносил диссонанс в эту совершенную картину. Может, с его помощью мама хотела намекнуть нам не торопиться приносить наш плод и дождаться, когда Акбар переедет в Канаду? Какими бы ни были ее истинные намерения, я не могла сейчас задумываться над этим.
Я перевела глаза с мужа на бутылку шампанского, которая охлаждалась в ведерке со льдом около кровати. Мне показалось, что бутылка испускает волны тепла, наблюдая за нами, поскольку ее стеклянная кожа блестела от пота. Акбар вытер ее и выбил пробку - хлынули пенистые струи. Он быстро направил бутылку на мое обнаженное тело, а затем принялся слизывать нектар языком, как котенок - молоко с блюдца. Движения языка были сладкой пыткой, и мне пришлось повторять их за ним, словно я была его тенью. Мои стоны преследовали его, как эхо.
Остаток ночи Акбар вызывал во мне те сладкие ощущения, о существовании которых я и не подозревала. Я не оставалась в долгу, и он пережил самые восхитительные мгновения, которые способен познать человек. И только на рассвете мы наконец забылись благодатным сном, тесно прижавшись друг к другу.
На следующее утро мать Акбара увидела девственно-белые простыни и пришла в ярость. Она забормотала что-то нечленораздельное и бросилась на меня с кулаками, но мой любимый заслонил меня со словами:
- Шшш!.. Ты должна избить своего сына, а не ее. Это я не стал ждать свадьбы, хотя она противилась, как могла… Ты же знаешь, какие мы, мужчины. Вы, женщины, ведь недаром называете нас животными.
Мать Акбара с нескрываемым разочарованием закрыла рот. Ее глаза наполнились страхом, что этот разговор могли подслушать. Акбар отвернулся от нее с победной улыбкой и обнял меня, показывая, что не даст в обиду.
Как смешно, подумала я, как раз тогда, когда я начала чувствовать себя достаточно сильной, нашелся человек, который хочет защитить меня. Но в душе я понимала, что нет ничего прекраснее этого ощущения. Ведь люди созданы для того, чтобы нуждаться друг в друге, защищать друг друга. Чанно часто говорила, что желание заботиться о любимом соединяет людей сильнее всего на свете.
За завтраком все смотрели на нас с Акбаром совсем другими глазами, будто мы вступили в ряды полноценных людей. Мы слились с ними в одно целое, и теперь наши мысли, а вместе с ними и наши жизни должны измениться.
30
Возвращаясь в Канаду, я поняла, что сердце мое осталось в Индии вместе с моим сокровищем. В моей душе зияла кровоточащая рана, требующая поторопиться с оформлением документов, чтобы Акбар переехал в Канаду как можно скорее.
В аэропорту я вышла из тех же дверей, откуда много месяцев назад появился Акбар. Единственное чувство, которое испытывала я на этот раз, - это чувство боли, ставшей еще сильнее, чем во время полета.
Четыре месяца, три дня, восемь часов и девятнадцать минут ушли у меня на то, чтобы завершить оформление поручительства. Вот и настала минута звонить любимому и делиться с ним радостными новостями. Я знала, что сообщение о скором переезде обязательно выведет его из депрессии, от которой он страдал, судя по резко уменьшившемуся количеству писем.
Дрожащими от волнения руками я набрала несколько цифр и приготовилась услышать голос Акбара. Мое сердце почти остановилось, когда в трубке раздались длинные гудки. Один, второй, третий… И вдруг совершенно неожиданно ответил незнакомый женский голос. Вот когда сердце у меня точно остановилось, горло сразу же свело судорогой. Я не могла произнести ни слова.
- Кто это?! - воскликнула женщина на другом конце провода и принялась ждать ответа.
Я молчала. А затем, положив трубку на рычаг, горько заплакала. В голове у меня царила полная неразбериха. Сами понимаете, когда чего-то не знаешь наверняка, всегда подозреваешь самое худшее. Уж не нашел ли он какую-нибудь женщину? Или еще хуже: у него всегда была женщина и он просто использовал меня, чтобы переселиться в Канаду? Нет, я не могла себе позволить думать об этом.
Через две недели Акбар позвонил сам.
- Не могу поверить! Мне прислали бумаги! - выпалил он, даже не поздоровавшись и не узнав, как у меня дела.
Мое сердце вновь оцепенело. Это оцепенение регулярно возвращалось ко мне в последнее время. Я не могла даже объяснить, что со мной происходит. Мое молчание не вызвало у Акбара подозрений, лишь заставило заговорить громче. Он заявил, что с нетерпением ждет встречи и предвкушает те чудесные ласки, которыми сведет меня с ума. Я смогла только выдавить одно слово:
- Конечно.
И тут мой муж поведал мне о таинственной леди. Звали ее Лора, она была медицинской сестрой, которую он нанял помочь ему избавиться от пристрастия к алкоголю еще до того, как мы с ним воссоединились. Наверное, за долгие годы разлуки Акбар так тосковал по мне, что все больше и больше времени стал проводить с виноградом, символизирующим нашу любовь. Сначала спиртное помогало ему возродить то чувство опьянения, которое он испытывал всякий раз во время встреч со мной. Но затем это опьянение стало забирать у него все больше и больше сил и заменять их депрессией и пустотой. Лора якобы была ангелом, который помог ему побороть эту страшную зависимость. Мне оставалось лишь надеяться, что она использовала традиционные методы медицины, лишенные тех небесных услад, которые, как известно, приносят с собой ангелы. Но мое сердце подсказывало, что только время поможет ответить на этот вопрос.
Прошли еще две недели, и в том же аэропорту, у той же стойки можно было наблюдать те же самые эмоции и крепкие объятия, которые способен разорвать только трактор.
Я смотрела в глаза Акбару и поверила, что появление Лоры в жизни моего мужа, потребность в ней и память о ней действительно принадлежат прошлому. Наконец Акбар стал моим.
Мы поехали домой, в крошечную родительскую квартиру с тремя спальнями. С Акбаром дело обстояло гораздо проще, чем когда-то с Ази, Доуиндером и их сыном, которые, слава Богу, уже обзавелись своим собственным жилищем.
Поскольку брат отказался уступить нам свою комнату, родители решили поменять свою спальню на мою комнатушку. Я изо всех сил пыталась отговорить их от этого, но только напрасно потратила силы. Они пропускали мои слова мимо ушей. Мама и папа просто не могли поступить иначе. Ведь согласно их воспитанию гость должен получать все самое лучшее, особенно если этот гость - мужчина.
Однако по приезде Акбара с переменой комнат пришлось подождать: ведь он с ног валился от усталости. Конечно, мы могли вынести вещи заранее, но тогда мои родители лишили бы себя удовольствия прилюдного великого жертвоприношения, которое позволяло гостю осознать, насколько ему рады, но в то же время - насколько он виноват в доставленных семье хлопотах.
Получилось так, что ночью, которую могли бы переполнять страсть и желание, муж отсыпался после долгого перелета. Я решила не расстраиваться. Прождав столько времени, можно было потерпеть еще одну ночь. Ведь впереди у нас была целая жизнь.
Обмениваться комнатами оказалось увлекательным занятием. Я имею в виду освобождение встроенного шкафа от родительских вещей, который тут же заполнялся нашими. И вдруг, будто ниоткуда, из кармана воскресного папиного костюма выпала длинная упаковка презервативов. Я пришла в ужас. Вернее, я почувствовала не ужас, а недоумение. Не то чтобы я сомневалась, что родители способны наслаждаться физической близостью, но мне почему-то всегда казалось, что они только дважды в жизни занимались сексом - когда были зачаты мы с братом. Закрыв глаза, я представляла, как они крепко зажмуриваются, затыкают носы и отворачивают лица, будто им предстоит выпить необычайно горькое лекарство. Я была твердо уверена, что они старались покончить с сексом как можно быстрее, без лишних эмоций. Интересно, до какого возраста физическая близость приносит удовольствие. Одного взгляда на Акбара было достаточно, чтобы понять, что мы будем заниматься любовью до глубокой старости. Я проглотила возмущенное восклицание и добродушно рассмеялась.
Вне всяких сомнений, Акбар заставлял меня по-иному смотреть на мир. От одной мысли вкусить с ним наслаждение у меня по спине забегали мурашки.
31
После двух недель настоящего медового месяца, проведенных в бывшей родительской спальне, пришло время спуститься с небес на землю. Акбару необходимо было устроиться на работу. В льняном костюме, который выгодно подчеркивал его стройную фигуру, с дипломом инженера в портфеле и с умеренно блестящим кольцом на пальце, свидетельствующем о его жизненном опыте, Акбар отправился искать работу.
Офисы фирм он объезжал на такси, поскольку у людей с голубой кровью не принято путешествовать на автобусах. Сто долларов, которые ему было разрешено ввезти в Канаду, Акбар потратил за несколько часов. К счастью, он тайно ввез сумму, в несколько раз большую положенной. Он считал, что таким образом компенсирует унижения своих соотечественников от безденежья. Разве это справедливо, что люди, которые были хорошо обеспечены у себя на родине, оказывались здесь нищими? Но даже с этими дополнительными деньгами Акбар быстро понял, что должен обуздать свои привычки. Особенно обидно было, что каждый канадский доллар съедал двадцать пять индийских рупий. Акбар пришел к выводу, что расходы не должны превышать доходы.
Ночью любимый подробно рассказал о своих первых неудачах в этой жестокой стране, совсем не похожей на землю с молочными реками и кисельными берегами.
В тот день он научился многому. Урок первый: автобусы гораздо больше машин, поэтому ездить в них гораздо лучше. Урок второй: тратить следует значительно меньше, чем зарабатываешь. Урок третий: иностранный диплом стоит разве что той бумаги, на которой напечатан, но уж точно не больше. Урок четвертый: даже знатным особам не следует отказываться от грязной работы, а для души она даже полезна. И таких уроков было много.
За этими печальными признаниями последовали объятия и слезы. Я знала, как ему сейчас тяжело, потому что испытала то же самое. На моих глазах через точно такие же унижения вынужден был пройти и мой гордый папа. Еще я знала, что любые утешения бессмысленны, хотя они и уменьшают чувство обиды.
Месяц спустя, после безуспешных попыток найти работу с помощью моих родственников Акбар решил организовать собственную фирму. Конечно, это было временное предприятие, которое он собирался бросить после сдачи экзаменов на канадский диплом. Каждый день гордость и уверенность Акбара отмирали по кусочку, и это продолжалось до тех пор, пока от них не осталось и следа. Примерно в такой же прогрессии убывало его наследство. Знакомым, оставшимся на родине, он по-прежнему казался принцем королевской крови, живущим в стране с неограниченными возможностями. Для меня же он был просто идеальным мужчиной.
Проработав целый год в поте лица и экономя буквально на всем, нам в конце концов удалось скопить достаточно денег, чтобы купить свой первый дом.
В самом сердце старого квартала мы нашли маленькое уютное гнездышко, которое собирались наполнить своими птенцами. Хотя этот дом отличался от нашего особняка в имении, как небо от земли, самым главным было то, что он принадлежал нам и больше никому. Мысль о том, что больше не нужно делить дом с другими, пусть даже с близкими людьми и терпеть запахи и звуки, которые не переносишь, прислушиваться к каждому скрипу и шороху за стеной, подарила мне такое ощущение свободы, что я не могу описать его словами.
Наш домик обладал всеми этими преимуществами, но нуждался в основательном ремонте. Однако ремонт был не в тягость, ведь это гнездышко было нашим детищем!
Наверное, пары скипидара и красок сыграли недобрую шутку с нашими головами. Мы с Акбаром, абсолютно голые, начали кататься по газетам, разбросанным на перепачканном краской деревянном полу. Естественно, мы моментально измазались сами. Осмотрев меня с ног до головы, Акбар, наверное, подумал, что я предлагаю заняться сексом, как было принято у аборигенов, которые всегда ходили раскрашенные во все цвета радуги. Он заставил меня принять положение, в котором совокупляются животные.
Я решила, что у него совсем поехала крыша.
- Ты хочешь, чтобы у нас родился человечек или какой-нибудь щенок? - осведомилась я.
Вместо ответа Акбар взял кисточку, сунул ее в краску цвета слоновой кости и раскрасил меня с ног до головы.
- Что ты делаешь?! - возмущенно закричала я.
- Делаю из тебя произведение искусства.
Я покорилась и принялась терпеливо ждать, пока ему не наскучит творить и он не смоет краску с моего тела. Меня в этот момент интересовало только зачатие маленьких человечков.
Акбар принес большое ведро с водой и сел на пол рядом. Обмакивая в воду губку, он медленно смывал с меня краску круговыми движениями. Каждая пора моей кожи старалась раскрыться пошире, каждый волосок на теле тянулся к нему. Но Акбар не спеша приступал к самой важной части задуманного нами плана. Представляете, вокруг никаких цветов, никаких фруктов! Лишь на потолке над нашими обнаженными телами лениво кружится вентилятор, да послеполуденное солнце заливает нас яркими лучами. Наверное, такая обстановка самая безупречная. Ни единого изъяна!
Вот так, на полу, и был зачат наш первенец.
Девять месяцев и восемнадцать мучительных часов стоического молчания наконец разрешились моими громкими криками и слезами радости, когда я принялась считать крошечные пальчики на руках и ножках сынишки. Мне он показался вылитым маленьким Акбаром. Честное слово! Хотя муж уверял, что наш сын был как две капли воды похож на меня. По крайней мере когда родился. Но независимо ни от чего это был наш сын, продолжатель нашего рода. Не могу описать словами, какой восторг меня охватил. Конечно, те из вас, кто уже испытал подобные чувства, поймут меня. Ведь это просто фантастика!
Несколько следующих недель наши с Акбаром мамы пытались научить нас премудростям родительского ремесла. Нет нужды говорить, что на все случаи у них существовали два совершенно противоположных мнения. Хотя нет, они обе не признавали пеленки одноразового применения, слюнявчики, детские кремы от раздражения кожи и многое другое. К счастью для нас, малыш рос крепким и здоровым. Он вел себя прекрасно, еще не понимая, как отвратительны частые споры по поводу того, что и каким образом следует делать.