Итак, Рауль принял вид нормального человека, не испорченного темными деяниями и не страдающего перепадами настроения. В последующие дни он показывал Габриелле красоты Венеции. По вечерам они прогуливались по площади Кастелло, задерживались в Гиардини - садах, появившихся всего два века назад, после вторжения Наполеона, проводили время на Виа Гарибальди, где пили горьковатый спритц с мясистыми оливками. Рауль водил Габриеллу в известные и малоизвестные музеи и галереи. Он приглашал ее в самые лучшие рестораны Венеции, расположенные на отдаленных островах. По дороге они заглядывали в эксклюзивные бутики.
Рауль слушал, как Габриелла без остановки говорит о книгах, найденных в библиотеке, которую она изучала каждый день. Он позволял ей делиться с ним радостью открытий. Она должна доверять ему. В общем, он был отличным хозяином.
"И сегодняшняя ночь не станет исключением", - решил он, надевая куртку. Завтра он отвезет Габриеллу на стекольный завод и в магазин стекла, а ночью воплотит в жизнь еще одну часть сказки, которую создает. И если сегодняшняя ночная экскурсия пройдет так хорошо, как он планирует, завтра они будут покупать не только стекло.
Рауль прогнал прочь знакомый приступ вины. Нет, его действия не ошибочны, и он не собирается воспользоваться Габриеллой. Это не случилось бы, если бы она ему не нравилась. Это не случилось бы, если бы ему пришлось притворяться, что он увлечен ею; не случилось бы, если бы он собирался лгать Габриелле. Они старые друзья, уверял себя Рауль, и он не желает причинить ей боль. Он защищает ее, как и просил Умберто.
Старик был прав - нет ничего хуже, если Габриелла попадет в лапы кому-нибудь, похожему на Гарбаса. И если женитьба на ней это предотвратит, Рауль сделает это.
Тело Габриеллы изнывало от предвкушения. Рауль пообещал ей нечто особенное сегодняшней ночью. Секрет, который он отказывался раскрыть, даже когда она принялась упрашивать его.
Габриелла, стоя на балконе, посмотрела вдаль, словно могла отыскать там разгадку. Можно ли когда-нибудь пресытиться Венецией? Это целый мир: с одной стороны, неслыханной красоты город, а с другой - место, полное тайн и неведомых глубин.
Как и сам Рауль.
Даже в последние дни, несмотря на то что он играл роль идеального хозяина, с ним случались внезапные перемены настроения. Когда Габриелла поворачивала голову и смотрела на него, застав врасплох, она замечала что-то, таившееся глубоко в его душе. Что-то беспокойное, страшное, даже зловещее, и это заставляло ее схватить Рауля за руку, отвлечь, разгладить глубокую морщину между сдвинутыми бровями, развеять тревожные мысли. Он улыбался, и тень исчезала.
Венеция сродни ему, решила Габриелла, наслаждаясь легким бризом. Рауль уникален, как и этот город. Они похожи. Невозможно не влюбиться в них.
Она замерла. Сердце перестало биться, но затем забилось вдвое быстрее. Она не может в него влюбиться!
Конечно, она всегда любила Рауля; он был почти членом семьи.
Когда Габриелла была ребенком, она боготворила его, как девочка боготворит героя, на которого смотрит снизу вверх. Но в юности ее фантазии основывались уже не на сказках. За это следует благодарить бурлящие подростковые гормоны.
А теперь? Она - взрослая женщина. Естественно, она не фантазирует. Естественно, она не мечтает о волшебном поцелуе.
Потому что нет нужды в фантазиях. Все реально.
Но любовь?.. Неужели она действительно могла влюбиться в Рауля? Ведь они провели вместе всего несколько дней. Она, видимо, сошла с ума. Скорее всего, так и есть.
Но в магии последних дней виновата была не только Венеция. Город и правда нравился ей. Но не Венеция заставляла ее кровь вскипать, и сердце бешено биться, а мысль о вечере, проведенном с Раулем. Она теряла рассудок от его глубокого взгляда, ощущая согревающее тепло его тела. Это больше чем просто Венеция. Это Рауль, и она влюбляется в него.
Рауль вошел в гостиную. Габриелла стояла на балконе и смотрела с задумчивым видом на канал. Она была прекраснее, чем обычно, в светлом бежевом платье. Тугой лиф и пышная юбка подчеркивали загорелую кожу, каштановые волосы и соблазнительные изгибы груди, талии и бедер.
Как он мог не заметить, что она успела превратиться в бесконечно желанную женщину? Только при одном взгляде на нее благостные размышления о быстротечности времени сменялись чем-то более глубоким и основательным, из-за чего кровь бурлила в жилах. Ему показалось, что он готов обладать ею целую вечность.
Она обернулась, услышав его шаги. Ее улыбка была живой, доброжелательной и невинной. Сердце Рауля задрожало.
Ему хотелось найти в ней хоть что-то отталкивающее, неправильное, за исключением непоколебимой веры в людей. Это, конечно, был недостаток - черта характера, из-за которой Габриелла ухитрялась видеть хорошее даже в таких подонках, как Гарбас. Однако он облегчал план Рауля.
- Белла, ты готова к сегодняшнему приключению? - спросил он, беря ее за руку.
В ее глазах сияло столько звезд, что невозможно было их счесть; улыбка была заразительной, и Рауль невольно рассмеялся. Опасения и неуверенность отошли на задний план.
- Тогда пойдем.
Ночной воздух был теплым, изредка дул легкий бриз. Заходящее солнце окрашивало дворцы Венеции медовым золотом.
- Этим вечером, - говорил Рауль, подавая ей руку и помогая забраться в гондолу, ждущую у причала, - мы продолжим исследовать Венецию. С моря.
Они сели рядом на мягкое плюшевое сиденье, и гондольер отчалил. Он управлял судном при помощи длинного тонкого весла. Они проплыли по Гранд-каналу мимо площади Сан-Марко, все еще заполненной туристами и тучами голубей, мимо достопримечательностей, которые показал ей Рауль, когда они бродили по городу. Но только с моря можно было увидеть истинную Венецию. Оттуда открывались все чудеса города.
Рауль счел свой план удачным. Изящная и грациозная, словно кошка, завороженная Габриелла сидела, прижавшись к его мускулистой руке. Он чувствовал: если сегодня предложить ей слетать с ним к звездам, она согласится.
Гондольер запел, его приятный тенор добавил очарования благоухающему вечеру.
- Рауль. - Глаза Габриеллы сверкали так, что могли конкурировать с жемчужным сиянием луны. - Ты все это спланировал?
Он притянул ее к себе и пригладил взъершенные волосы:
- Ты счастлива, Белла?
- Не думаю, что была когда-либо счастливее.
И она устроилась поудобнее, прижимаясь своим аппетитным телом к нему, заставляя его пылать. "Сегодня ночью, - подумал Рауль, - она будет моей". Нужно всего лишь задать один вопрос.
Гондола плыла по каналам, мягко скользя по воде. Она следовала по маршруту, который Рауль заранее сообщил гондольеру, все ближе и ближе был долгожданный момент. Этой ночью он выполнит данное себе обещание.
Однако чем дальше плыла гондола, тем тяжелее становилось у него на душе. Сможет ли он позаботиться о ней? Что, если у него снова не получится? Габриелла была такой красивой, даже слишком красивой - для него. Удастся ли мужчине с темным прошлым и отсутствием будущего пленить ее? Даже если он уговорит себя, что это только на несколько месяцев, пока угроза по имени Гарбас не исчезнет окончательно. Габриелла слишком хороша для человека, который не способен ни о ком позаботиться, даже о собственной жене.
- Сегодня такая красивая ночь, - прошептала она, крепче прижимаясь к нему. - Во всяком случае, она спрячет нас от твоих привидений.
Рауль застыл. Призраки преследовали его постоянно. Прошло уже десять лет, а она все еще не отпускает его. Она никогда его не отпустит.
Он почувствовал, как Габриелла слегка отодвинулась, смущенная его чопорностью:
- Рауль, что-то не так?
- Прости, Белла, - сказал он, пытаясь заставить себя расслабиться.
Эта ночь не предназначена для тяжелых воспоминаний, мыслей о привидениях. Его ждет работа поважнее.
- Смотри, - продолжил он, чтобы сменить тему, - это мост Вздохов.
Они подплывали к белому известняковому мосту, возвышающемуся над Рио-ди-Палаццо. Он соединял старую тюрьму с комнатами для допроса во Дворце дожей.
- Я слышала о нем, - кивнула Габриелла. - Лорд Байрон назвал его в память о заключенных, которые вздыхали, бросая последний взгляд на город, перед тем как их постигнет горькая участь.
Рауль чувствовал, как все сжимается в его груди.
- Это правдивая история, - заметил он, ощущая, как сердце забилось быстрее, а кровь забурлила в жилах. Долгожданный момент приближался. - Но есть и другая, более романтичная версия. Говорят, если влюбленные поцелуются на закате под мостом Вздохов, то они будут счастливы всю жизнь.
Лодка скользила по каналу. Слышны были лишь тихий плеск воды и волшебная серенада гондольера. Рауль посмотрел на Габриеллу: ей было хорошо в его объятиях. Ее лицо было совсем близко, глаза цвета бренди освещались косыми лучами заката. Взгляд был полон ожидания. Она жаждала поцелуя.
Именно сейчас. Время настало.
Глава 6
Рауль посмотрел ей в глаза. Ни темное прошлое, ни мучившие его призраки не в состоянии его остановить. И, понимая, что это безумие, что он не заслуживает ее, он хотел Габриеллу. Хотел ее целиком, хотя бы на одну ночь. Он уже пообещал себе, что сделает это. Только так он мог поверить в реальность происходящего.
Заходящее солнце затмило все вокруг, замерцали тысячи желаний и надежд. Рауль прикоснулся к ее губам. Почувствовав, что тень моста нависла над ними, он пробовал Габриеллу на вкус, изучал.
А потом он добровольно затерялся в ее бездонных глубинах, хозяйничал в ее рту, стараясь проникнуть глубже, сильнее. Он желал большего.
Их поцелуй начался под мостом Вздохов, но не закончился под ним. Он закончился не скоро. В первый раз жизни Габриелла чувствовала себя по-настоящему живой. Каждая частичка ее тела пылала, словно внутри зажегся факел.
А потом они вернулись в палаццо.
- Мы дома, - раздался шепот Рауля. - Нам пора выходить.
- Уже? - удивилась она, будучи не в состоянии двигаться.
Он тихонько рассмеялся. Этот довольный, урчащий звук означал, что он не собирается останавливаться. Вновь послышался его шепот:
- Но это не значит, что все закончилось…
Габриелла взглянула на него, уловив приглашение в словах.
- Люби меня, Рауль.
На этот раз он уже не смеялся. Мужчина зарычал и сгреб ее в объятия. Гондола покачивалась, однако Раулю это не мешало. Он подхватил Габриеллу на руки и шагнул на причал. Их губы снова встретились, пока они поднимались наверх.
Рауль внес Габриеллу в ее спальню, слегка освещенную огнями города, и на мгновение застыл. Потом почти благоговейно опустил ее на широкую кровать. В первый раз она не обратила внимания на нескончаемую оргию. Она не завидовала богам на фресках, ведь Рауль здесь, и скоро она будет принадлежать ему.
Он снова зарычал, приблизившись к ней, заключая в объятия и покрывая ее поцелуями. Габриелле показалось, что она утопает в волнах наслаждения. Она проваливалась куда-то, растворяясь в сплошном потоке ощущений.
Никогда прежде растворяться в ком-то не было столь приятно. Его горячие губы ласкали ее, руки притягивали к себе, сладостно соединяя их тела. У Габриеллы перехватило дыхание, когда она почувствовала, как к ее животу прижимается он - твердый, настойчивый и жаждущий. Она сразу ощутила обжигающий огонь между бедрами.
Габриелла зарылась пальцами в длинные волосы Рауля, настойчиво и неистово лохматя их. Пальцы наслаждались их шелковистостью. Он опустил голову и набросился на ее грудь. Даже будучи одетой, она ощущала, как его дыхание обжигает ее кожу. Рауль покусывал чувствительный сосок, пока она не вскрикнула от удовольствия. Мешающая им обоим одежда начала сползать.
Рауль навис над ней, его пальцы боролись с пуговицами блузки и наконец сняли ее. То же самое он проделал с юбкой и откинулся назад, любуясь красотой Габриеллы. Она ждала, испуганная и дрожащая, надеясь, что ему нравится увиденное. Ей необходимо было его одобрение. И конечно, желание.
На темном лице Рауля сверкали глаза. Его руки спустились к ее бедрам, потом задержались на животе и вернулись к бретельке бюстгальтера.
- Белла, - произнес он. Его голос был таким низким и хриплым, что она скорее почувствовала его слова, а не услышала их. - Ты идеальна.
Рауль втянул в себя воздух, темный взгляд его вдруг стал страдающим и смущенным.
- Но я… Белла, я не заслуживаю…
- Я хочу тебя, - сказала она.
Это не было ошибкой, да и не могло быть. Габриелла оперлась на локоть, расстегнула свободной рукой бюстгальтер, спустила бретели, позволяя кружевной чашечке сползти с груди.
- Я хочу, чтобы ты любил меня, Рауль. Хочу почувствовать тебя глубоко в себе.
Он издал стон, словно рвавшийся из самой души. Стон был исполнен горечи и муки, и Габриелла испугалась, что он покинет ее. Однако Рауль замер; грудь его тяжело вздымалась, а глаза твердили, что он никуда не уйдет. Он расстегнул рубашку и сбросил ее. Она не смогла устоять и положила руку на мускулистую грудь, упиваясь смуглой кожей, курчавыми волосками и набухшими сосками.
Рауль зашипел, когда Габриелла надавила на них ногтем. Он стянул брюки и сбросил туфли, одним движением стянул нижнее белье, открывая всего себя ее взору.
У нее перехватило дыхание, тело покрылось потом при виде мощного мужского достоинства. Его глаза вспыхнули при виде реакции Габриеллы, и он опрокинул ее на кровать.
- Ты прекрасен, - произнесла она, благоговея от силы и красоты его тела.
Рауль покрыл поцелуями ее горло, живот, грудь, заставляя Габриеллу кричать, когда он обводил кончиком языка чувствительный контур соска, а потом ласкал его горячими влажными губами.
Желание скручивало ее все сильнее и настойчивее. Так что когда рука Рауля скользнула вниз и сняла трусики, Габриелле показалось, что она вот-вот взорвется.
- Рауль! - закричала она.
Он закрыл ей рот страстным поцелуем, сплетая язык с ее языком. Рука мужчины прокралась сквозь завитки волос. Горячие кончики пальцев сводили ее с ума. Она еще никогда не испытывала ничего подобного. Дыхание затруднилось, Габриелла пребывала в предвкушении чего-то великолепного, чего-то очень важного. Она полностью утратила контроль над собой.
- Ты нужен мне, - прошептала она.
Рауль не знал пощады, играя языком с ее соском, все глубже запуская пальцы в ее горячую влажную бездну. Большой палец обводил по кругу изящный бугорок, где, казалось, сосредоточились все нервные окончания. Это приводило Габриеллу в неописуемый восторг.
Она потянулась к нему - твердому, как скала, горячему и влажному. На этот раз застонал Рауль. Он задрожал и схватил ее за руку.
- Белла, - процедил он сквозь зубы, как будто она причиняла ему нестерпимую боль.
- Я хочу тебя, - сказала Габриелла, извиваясь от страсти. Она понимала, что, если он не будет любить ее прямо сейчас, она сгорит в беспощадном всепоглощающем пламени. - Пожалуйста, ты нужен мне.
На этот раз Рауль сжалился и не медлил ни секунды. Больше всего на свете Габриелле хотелось стать единым целым с этим мужчиной. Когда он отодвинулся, она возмущенно пробормотала что-то, а затем порадовалась, что хотя бы один из них не забыл о предохранении. Габриелла притянула Рауля к себе для поцелуя. Она с облегчением раздвинула бедра, а его умелые пальцы ласкали ее, дразнили и сводили с ума до тех пор, пока она не смогла больше выносить это.
Габриелла раздвинула бедра шире, торопливо приглашая Рауля. Голова ее металась из стороны в сторону. Она не могла больше ждать. Все вокруг - сатиры, сирены, боги, богини - замерло, затаив дыхание.
И тут Рауль одним толчком вошел в нее, заполняя целиком, заставив Габриеллу откинуться на подушку. Из груди ее вырвался тяжелый вздох, тело выгнулось.
Ничто, ничто в мире не доставляло ей столько удовольствия - ни первые весенние лучи солнца, ласкающие кожу, ни шепот свежего ветерка после долгого летнего дня, ни даже воспоминание о том, как Рауль появился из клубящегося тумана в тот печальный час.
Габриелла попыталась сфокусироваться, найти его черные глаза, наблюдающие за ней, но ей это не удалось. Она забывала дышать, внутри ее бушевал шторм. Он усиливался с каждой волной, с каждым энергичным толчком. Их тела сами задавали ритм, ощущения усиливались, разрастались…
Пока не достигли предела. Одним финальным энергичным толчком, одним торжествующим криком Рауль взорвал звезды, луну и осыпал Габриеллу блестящими осколками. С губ ее сорвались слова, которые уже давно были правдой:
- Я люблю тебя, Рауль!
Этого он не ожидал. Рауль упал на кровать рядом с Габриеллой, вдыхая воздух так, словно его жизнь висела на волоске. Что же произошло? Он предполагал заняться с Габриеллой любовью. Соблазнить ее. Вот каков был его план.
Тогда почему у него появилось ощущение, что соблазнили его самого? Почему он чувствует себя так, будто ему преподнесли драгоценный подарок?
Должно быть, он спал, и ему приснилась их ночь любви. Рауль встал рано, будучи не в состоянии оставаться в этом любовном гнездышке. У него начиналась клаустрофобия в окружении стольких зрителей. Сатиры ухмылялись ему, а их любовницы сочувствовали, будто знали правду.
Поэтому, когда раздался звонок, он поторопился ответить. Лучший адвокат Европы, его хороший друг, сообщил новость: вопреки всем ожиданиям, Гарбас выпущен под залог. Еще хуже было то, что сразу после освобождения он отправился в дом Габриеллы. Без сомнений, Гарбас решил добраться до ее богатства.
Пока Гарбас на свободе, нужно как можно скорее что-то предпринять. Иначе он найдет Габриеллу и попытается снова изображать ее друга. Рауль не должен это допустить.
Он взглянул на часы, потом на спальню, где Габриелла все еще спала и, возможно, проспит достаточно долго. Часть его желала вернуться в постель, быть там, когда она проснется, снова любить ее горячее податливое тело и выбросить все из головы: обещание, данное Умберто, собственное прошлое, Гарбаса. Забыться рядом с обворожительной женщиной, отдавшись страстным занятиям любовью.
Но Рауль не мог позволить себе даже думать об этом. Все должно закончиться одной-единственной ночью.
Поэтому сейчас он улетит в Париж, поговорит со своими людьми и выяснит, что пошло не так у полиции. А в это время Натанья съездит вместе с Габриеллой на остров Мурано. Должно быть, она расстроится, что не он отвезет ее, но с него хватит этой ночи.
- Я не знаю, что делать: остаться в Венеции или ехать домой.
Габриелла почувствовала, как на другом конце провода забеспокоилась Филиппа.
- А у тебя есть выбор? - поинтересовалась подруга.