- Что тебе не так легко это дается, - ответила Хлои. - Ты не сразу понимаешь, что надо делать, но уже начинаешь находить с Эммой контакт, начинаешь чувствовать себя ее отцом.
- Нет. Это совсем не так.
От такого дерзкого заявления Лоренцо мороз побежал по коже Хлои, и она почувствовала, что ей совершенно необходимо поговорить об этом. Конечно же он начал чувствовать себя отцом Эммы… он должен был.
- Уверена, что чувствуешь, - мягко произнесла она. - Возможно, пока только немного. Но контакт между вами со временем укрепится.
- Я хочу, чтобы она была здорова и счастлива. Я взял на себя ответственность и собираюсь до конца сдержать свое слово, - холодно сказал Лоренцо, - но предпринятые мною шаги в этом направлении вызваны беспокойством за ее благополучие, а отнюдь не эмоциями. Не теми чувствами, которых у меня нет.
Хлои ошеломленно смотрела на Лоренцо, потрясенная чудовищностью услышанного заявления. Но она не могла не заметить бурю противоречивых эмоций, которую он тщетно пытался скрыть за внешним спокойствием.
- Это вполне понятно, - осторожно заметила она. - Эмма ведь не твоя кровь и плоть и ворвалась в твою жизнь внезапно и неожиданно. По мере того как она будет взрослеть, все изменится.
Хлои замолчала, надеясь прочесть в глазах мужа какое-то понимание. Она хотела дать Лоренцо время, чтобы он мог хоть как-то оправдаться - хоть как-то! Но он продолжал угрюмо молчать. И Хлои поняла: она должна заполнить эту пустоту, прервать липкое молчание, которое, словно болото, утягивало их обоих на дно непонимания. Хлои не имела права оставить все как есть, иначе ни она, ни Эмма, ни их с Лоренцо будущие дети никогда не узнают настоящей семьи. Они вырастут в атмосфере одиночества и холода, в буре ссор родителей и громовых скандалов.
- Все станет совершенно по-другому, когда у тебя появятся собственные дети, - наконец сказала Хлои. - У тебя будет девять месяцев на то, чтобы привыкнуть к мысли о ребенке. И ты полюбишь его с первого взгляда.
- Нет, - раздраженно покачал головой Лоренцо. - Нет никаких оснований считать, что я полюблю собственных детей. Я буду делать все, что в моих силах, чтобы они чувствовали себя любимыми, - это единственное, что я могу гарантировать. А это самое главное.
- Как ты можешь говорить такое? - ахнула Хлои. - Ты, безусловно, будешь любить собственных детей. Это природный инстинкт.
- Который есть далеко не у каждого, - возразил Лоренцо. - Мы оба знаем это по собственному опыту. Мои родители не любили меня. Моя мать предала меня, когда мне было всего пять лет, отдав моему отцу. Так было предусмотрено условиями их бракоразводного соглашения!
- Но… но ведь это значит… по крайней мере, что твой отец любил тебя, - заикаясь, проговорила Хлои, потрясенная таким всплеском откровений со стороны Лоренцо. - Тебе известно, что он сам захотел взять тебя.
- Я был для него не более чем вещью, - горько произнес Лоренцо.
- Нет, - решительно покачала головой Хлои.
- Только не рассказывай мне о том, каким было мое детство, - нахмурился Лоренцо. - И прежде чем начать рассуждать о природных родительских инстинктах, лучше бы вспомнила о том, как твой собственный отец демонстративно ушел в тот день, когда тебе исполнилось семь лет. А твоя мать? Возможно, она ждала, пока ты вырастешь, но можешь ли ты вспомнить, когда разговаривала с ней в последний раз?
- Почему ты так себя ведешь?! - закричала Хлои. - Почему говоришь такие ужасные вещи?
- Чтобы лишить тебя, наконец, твоих дурацких иллюзий, не имеющих ничего общего с реальной жизнью, - прорычал Лоренцо. - Я дал тебе обещание, что буду хорошим отцом, но не могу обещать чувствовать то, что мне несвойственно.
- Если ты не надеешься полюбить своих детей, тогда почему ты их хочешь?! - закричала Хлои, вскочив вместе с Эммой, которую все еще держала на руках, и отпрянув от него. - Что же ты за чудовище такое?
Она вдруг поняла, что не хочет слышать его ответ. Она не могла ни минутой больше находиться рядом с ним. Крепко прижимая к себе Эмму, Хлои, спотыкаясь, бросилась вон из комнаты, чтобы быть от него как можно дальше.
Лоренцо не сделал никакой попытки удержать ее. Сердце бешено колотилось в его груди, ладони взмокли.
Она назвала его чудовищем… и возможно, была права. Но он никак не мог выбросить из головы воспоминания о детстве. Не мог забыть того растерянного и обиженного мальчугана, которому хотелось только одного - чувствовать тепло и защиту своей матери. Лоренцо ничего не знал о любви. Он никогда не получал ее и никогда не испытывал сам ни к одному живому существу. Он даже не знал, способен ли на это чувство.
Хлои стояла на балконе их с Лоренцо спальни. Сегодня из комнаты открывался довольно хмурый вид на венецианскую лагуну. Стоял пасмурный июньский день, и в серой холодной воде отражалось скучное бесцветное небо.
Почему-то Хлои вдруг вспомнился рассказ Лоренцо об этой лагуне: под спокойной водной поверхностью скрываются коварные невидимые каналы и защитные заграждения, охраняющие город от наводнений.
Она машинально провела параллель с характером мужа. Только сейчас осознав, что на самом деле находится под поверхностью воды, Хлои испытала настоящий ужас. Лоренцо, конечно, не был ангелом, он постоянно твердил о нереальности любви, о том, что весь мир Хлои - всего лишь иллюзия. Однако она никак не могла предположить, что в голове у Лоренцо скрываются настолько чудовищные мысли. Подумать только! Не любить собственных детей! Да как у него язык повернулся брякнуть подобное? Для Хлои дети всегда были самым главным источником надежды, всю жизнь она мечтала стать матерью, создать крепкую семью. Что же это за семья, в которой родители не интересуются собственными чадами?
Лоренцо обещал, что будет заботиться о них и сделает все возможное ради их будущего, но этого Хлои недостаточно. Он должен научиться хоть изредка подчиняться эмоциям, отдаваться чувствам, иначе их брак не приведет ни к чему хорошему.
Казалось, Хлои стояла так целую вечность, глядя на спокойную воду и размышляя об их с Лоренцо отношениях, в надежде, что мягкий морской ветер поможет ее голове проясниться. Но она была не в состоянии думать ни о чем другом, кроме ужасной ссоры с Лоренцо. Она взглянула на мирно посапывавшую Эмму - хотя бы малышка была спокойна в своей колыбели. Пока Эмма не волновалась о подобных вещах, и Хлои даже немного ей позавидовала. Как хорошо быть маленькой и невинной, не знать всех этих горестей и печалей и беззаботно наслаждаться открытиями.
Новость о том, что Лоренцо женился на ней лишь по расчету и даже не верил в любовь, повергла Хлои в шок и невероятно разозлила. Но более чудовищного заявления из уст мужа даже сложно было придумать. Чем больше Хлои размышляла, тем более подавленной и опустошенной она себя чувствовала. Как он мог так просто махнуть рукой на любовь? Как он мог махнуть рукой на самое святое - на детей?
В феврале, в день их свадьбы, когда она узнала, что Лоренцо считает все браки, заключенные по любви, обреченными на неудачу, ее обескуражил его цинизм. Но то, что он не считал себя способным полюбить даже собственных детей, полностью переворачивало все ее представления.
Это был уже не цинизм. Это была полная безнадежность.
Судя по реакции Лоренцо, его детство было невероятно холодным и пустым, но Хлои поняла, что слишком мало знала о его прошлом. Он слишком много поведал ей о чудесном городе, в котором вырос, возможно, поэтому она никогда не замечала, насколько мало он рассказывал о себе самом. Годы его детства были мраком тайны, как только о них заходила речь, Лоренцо переводил беседу в другое русло, всячески избегая упоминаний о родителях. Тогда Хлои пустила все это на самотек, решив не травмировать его. Оказалось, прошлое повлияло на его нынешний мир слишком сильно, и от этого могла пострадать не только Хлои, но и их дети. Этого нельзя было допустить.
Когда она представляла маленького Лоренцо, сердце ее начинало болеть, холодная дрожь пробирала тело и на лбу выступал липкий пот. Ей было невыносимо думать о том, как беззащитный мальчик бродил вокруг огромного роскошного палаццо - драгоценного архитектурного памятника, свидетеля множества поступков многочисленных членов семьи Валенти. Он чувствовал себя потерянным и одиноким. И нелюбимым.
- Если захочешь расторгнуть наш брак, я пойму тебя. - От глубокого голоса Лоренцо, раздавшегося за ее спиной, у Хлои перехватило дыхание.
- Что? Нет…
Она резко повернулась и с испугом увидела ужасное затравленное выражение в его глазах. Но тут она вспомнила, что он только что сказал: если ты захочешь расторгнуть наш брак…
- Ты дала предельно ясно мне понять, что чувствуешь, - проговорил Лоренцо. - Я пойму, если ты не захочешь, чтобы я стал отцом твоих детей.
- Нет, я… - Хлои замолчала, вспомнив, каким словом назвала его. - Я не считаю тебя чудовищем, - быстро сказала она. - Я не это на самом деле имела в виду. Я же видела, что ты все лучше относишься к Эмме. И знаю, что ты захочешь всего самого лучшего для своих детей.
- Поэтому-то я женился на тебе, - произнес Лоренцо. - Я подумал, именно ты будешь лучшей для них. Ты любишь Эмму, как собственную дочь, и ты будешь так же страстно любить всех своих детей.
Он отвернулся на мгновение, ероша свои короткие черные волосы жестом, свидетельствовавшим о том, каким трудным для него был этот разговор. Потом снова повернулся к Хлои и тревожно посмотрел ей в глаза:
- Но я понимаю, что этого недостаточно. Дети заслуживают такого отца, который способен их любить.
Хлои посмотрела на него со смешанным чувством шока и отчаяния.
Она любила Лоренцо и поклялась сделать все возможное ради того, чтобы обеспечить им счастливый брак. А сейчас он вдруг неожиданно решил сбросить с себя это бремя.
- Не хочешь ли ты сказать, что я тебе это навязываю? - произнесла она с нескрываемым отвращением. - Это ты обрушил на меня все проблемы, ты уверял, что так будет лучше всего. А теперь готов отступить?
- Я не отступаю, - прорычал Лоренцо, явно взбешенный ее словами. - Я принял осмысленное решение. Когда ты узнала о моих истинных чувствах, этот союз перестал быть для тебя таким, каким ты мечтала его видеть. Почему же тебе надо бороться за него сейчас?
- Потому что я не сдаюсь так легко! - закричала Хлои. - Я не отступаю при первых же трудностях.
Она протиснулась мимо Лоренцо в спальню. Она хотела взять Эмму и выйти с ней погулять, чтобы успокоиться. Но тут вспомнила о мыслях, которые крутились у нее в голове в тот момент, когда вошел Лоренцо. Она думала, что его трудное детство, проведенное в нелюбви и холоде, стало причиной потери им веры в людей. Причиной того, что он оставил надежду испытать когда-нибудь искреннее чувство. Возможно, это и подтолкнуло его к решению отказаться от брака.
Хлои снова повернулась к нему. Злость, сотрясавшая все ее тело, неожиданно улеглась. Лоренцо причинили ужасную боль. Возможно, он смертельно боялся того, что и сам причинит боль собственным детям.
- Я не так легко сдаюсь, - повторила Хлои, но на этот раз более мягко. - Я знаю, что предательство матери причинило тебе невыносимые страдания и что ты рос, чувствуя себя нелюбимым. Но история совсем не обязательно должна повториться. Дай себе шанс.
Хлои пристально посмотрела в голубые глаза Лоренцо, которые были такими же потемневшими, как небо над ними. Ей хотелось найти способ достучаться до него - помочь справиться с последствиями тяжелого детства.
Хлои осторожно подошла поближе к нему и подняла руку, чтобы коснуться его щеки.
Реакция Лоренцо была мгновенной. Словно стальная завеса опустилась на крохотное оконце в его душе, в которое она заглянула лишь мельком, и он резко оттолкнул ее руку. Его реакция на ее попытку найти контакт с ним была резкой.
- Не трогай меня! - воскликнул Лоренцо. - Я не нуждаюсь в твоем сочувствии. И не хочу слышать твой непрофессиональный анализ моей жизни. Собирай свои вещички - мы уезжаем в Англию сегодня вечером.
Он вылетел из спальни. Хлои в шоке смотрела ему вслед.
Не хотел ли он сказать этим, что разводится с ней? Что везет ее обратно в Англию, потому что их браку пришел конец?
Глава 11
Они не слишком долго добирались из Венеции до южной Англии. Но этот полет оказался одним из самых напряженных на памяти Хлои.
Эмма, которая до сих пор прекрасно переносила самолеты, начала плакать в ту самую минуту, когда они оторвались от земли. К тому времени, как они пролетали над Альпами, она уже орала во всю мощь своих легких.
- Что это с ней? - громко спросил Лоренцо строгим голосом, тревожно нахмурившись. - Почему она так себя ведет? До сих пор все было в порядке.
- Я не знаю, - раздраженно сказала Хлои. Она уже перепробовала все известные ей способы, чтобы успокоить Эмму. Отношения между ней и Лоренцо были гнетуще-напряженными с самого момента их ссоры, но его волнение из-за поведения Эммы еще более ухудшало ситуацию. - Я еще никогда не видела ее такой.
- Возможно, ее беспокоят ушки, - неожиданно предположил Лоренцо. - Мы летим очень высоко над горами, и вполне вероятно, что ее ушки реагируют на изменение давления.
- Да, дело может быть в этом, - с надеждой ухватилась за эту идею Хлои. Она отчаянно пыталась найти причину страданий бедняжки и способ облегчить их. - Ты не мог бы передать мне ее питье? Вдруг это ей поможет.
И действительно, когда Эмма начала пить, ее это, кажется, немного успокоило, и Хлои с облегчением взглянула на Лоренцо.
- Наверное, ее надо будет показать врачу, когда мы прилетим, - предложил Лоренцо. - Мне кажется, с ней что-то происходит.
- Возможно, хотя вроде температуры у нее нет. - Хлои нахмурилась и внимательно посмотрела на Эмму, но ей было трудно что-то увидеть из-за той позы, в которой девочка лежала у нее на коленях. Она не хотела тормошить ее, чтобы не вызвать новый приступ плача. - Она никогда раньше так не кричала, но это еще совсем не значит, что произошло что-то серьезное.
Хлои в тревоге закусила губу. Она хотела сделать все возможное для Эммы. Она не понимала, то ли девочка просто переутомилась из-за путешествия и нуждалась в спокойном ночном отдыхе дома, то ли действительно что-то случилось.
Тем не менее к тому времени, как они почти подъехали к их дому со стеклянными стенами, решение было принято. Эмма ненадолго уснула по дороге из аэропорта, а проснулась капризная и горячая. Потом начала кричать так громко, что Хлои не на шутку перепугалась - такого ей еще никогда не доводилось слышать.
- Мы отвезем ее в больницу в ближайшем городке, - сказал Лоренцо, прокричав водителю лимузина, чтобы тот изменил маршрут. - Там есть отделение скорой помощи для детей. Это самый быстрый способ осмотреть ее.
Хлои, нервничая, пыталась успокоить Эмму. Она была рада, что больница оказалась недалеко.
Неожиданно пронзительный плач резко прекратился, и малышка стала успокаиваться. Но Хлои знала, что тут что-то не так. После такого энергичного плача Эмма быстро стала вялой и апатичной.
- Что-то произошло, - произнесла она, испугавшись того, как громко прозвучал ее голос в неожиданно наступившей в машине тишине. - Нам нужен врач.
- Сюда. - Лоренцо помог Хлои выйти из машины и быстро прочитал больничные указатели, чтобы понять, куда им идти.
У него гулко забилось сердце, и невыносимое ощущение полной беспомощности вдруг охватило его.
Эмма была такой крошечной. И его долг был позаботиться о ней, убедиться в том, что с ней все в порядке. Но он не знал, как облегчить ее состояние. Единственное, что он мог сделать, - это как можно быстрее показать ее специалисту.
Головка Эммы, лежавшая на плече у Хлои, моталась из стороны в сторону при каждом ее шаге, словно у малышки не было сил держать ее. Лоренцо хотелось самому взять девочку и помочь ей, но он знал, что Эмма никогда не чувствовала себя по-настоящему уютно у него на руках. Если он дотронется до нее, даже для того, чтобы поддержать головку, это может только снова вызвать ее плач. Лоренцо нервничал, злясь на свою беспомощность.
Почему он был неспособен позаботиться о малышке? Он очень хотел, но, как бы ни пытался, у него никогда ничего не получалось.
Неожиданно он почувствовал, что больше не выдержит. Он протянул руку, притянул Хлои к себе, взял в свою огромную ладонь головку Эммы, и они пошли дальше вместе.
Внезапно Лоренцо ощутил под своими пальцами что-то влажное и теплое.
- Что это? - тревожно спросил он, застыв на месте и пристально глядя на Эмму. - Это течет из ее ушка.
Он выругался по-итальянски и протянул руки, чтобы забрать девочку у Хлои. Страх за ребенка вдруг охватил его, и он решительно вошел в отделение неотложной помощи с намерением как можно скорее увидеть врача.
- Мне нужен врач. - Его голос прорвался через гул голосов в комнате ожидания. - Моему ребенку плохо.
Поздно вечером Лоренцо наблюдал за тем, как Хлои укладывает Эмму спать в кроватку в доме со стеклянными стенами. У девочки оказалось тяжелое инфекционное заболевание, и, хотя она, вероятно, все еще чувствовала себя плохо, температура спала, острая боль, которая мучила ее, прошла, поскольку давление на ее барабанную перепонку прекратилось.
- Наверное, ей было очень больно, - сказала Хлои, сочувственно потирая собственное ухо, словно тоже почувствовала боль.
- Да, это было невыносимо. И я не могу даже представить, чтобы такое могло снова повториться, - ответил Лоренцо, помня слова врача о том, что некоторые дети предрасположены к ушным инфекциям. - Я просто не выдержу, представляя, сколько страданий она может испытывать, если снова будет так кричать.
- Будем надеяться, что такого больше не произойдет, - вздохнула Хлои.
Она села на край кровати и посмотрела на Лоренцо. В ее зеленых глазах светился интерес, и Лоренцо вдруг почувствовал, что она наблюдает за тем, как он шагает взад-вперед по комнате.
Она, вероятно, еще никогда не видела, чтобы он разволновался до такой степени. Черт… он и сам почти не помнил, когда приходил в такое состояние.
- Это было непереносимо, - с мукой в голосе произнес Лоренцо. - Но я, по крайней мере, буду теперь знать причину, если такое произойдет снова. Я еще никогда не чувствовал себя таким беспомощным и испуганным, как в тот момент, когда увидел эти липкие выделения из ее ушка. - Он содрогнулся и потер лицо руками.
- Мне кажется, что в тебе начинает говорить отцовское чувство, - мягко сказала Хлои.
Лоренцо перестал шагать и пристально посмотрел на нее, обдумывая ее слова. Возможно, она была права.
Когда он сегодня нес Эмму в смотровую комнату и из ее ушка сочилась липкая жидкость, у него больно сдавило сердце, перехватывало дыхание и ему было трудно говорить. Он пребывал в состоянии агонии, пока доктор не заверил их, что с Эммой будет все в порядке, и не объяснил, что произошло.
Ничего не ответив, Лоренцо сел на кровать рядом с Хлои и взглянул на Эмму, которая сейчас мирно спала в своей кроватке.
- Мне кажется, ты, возможно, начинаешь любить ее, - тихо добавила Хлои, беря обе его руки в свои.
Дрожь пронзила Лоренцо. И он сжал руки Хлои в ответ.