В третьи выходные с ее приезда Элли нервничала, точно студент на экзамене, так что предложение Алека отправиться в музей Виктории и Альберта приняла с радостью. Она давно хотела туда съездить, хотя на сей раз внимание ее безраздельно принадлежало не мраморным изваяниям. Она смотрела на каменные статуи королей и влиятельных особ и невольно сравнивала их с красотой мужчины, что стоял рядом с ней. Затем они направились в ресторан на открытом воздухе, чтобы насладиться поздним обедом, и Элли отчаянно боролась с искушением вновь ощутить его прикосновение. Она подумала о свадьбе и первой брачной ночи – интересно, как она будет чувствовать себя в этот день?
Когда они возвращались домой через парк, солнце уже садилось – день выдался долгим. Но Элли, устроившись на ночь, никак не могла найти себе места – ступни ныли, и она крутилась в постели, не в силах заснуть.
Внезапно в ее комнате появился Алек, присел рядом и положил ее ноги себе на колени, а затем начал массировать их. Элли совершенно не ожидала ничего подобного, к тому же это прикосновение было первым после долгого времени, и сначала она напряглась, а сердце лихорадочно заколотилось в груди.
Как только теплые пальцы Алека принялись потирать ее ступню, Элли поняла, что он не пытается соблазнить ее, откинулась на диване и расслабилась, наслаждаясь ощущениями. Это было божественно – Элли усмехнулась про себя, подумав, что никакие его деньги не могли бы купить такого простого удовольствия. Интересно, он понимал, как ей нравилась эта его спокойная ласка – хотя она изо всех сил старалась скрыть от него удовольствие?
В понедельник утром Элли пила на кухне имбирный чай, Алек читал газету. Внезапно он поднял на глаза:
– Послушай, насчет новой одежды, что тебе нужно купить…
– Для беременных?
– Нет, не совсем. Просто красивой одежды, – произнес он. – Мы же договаривались, помнишь? Тебе нужно что-то, в чем ты будешь выглядеть как невеста Сарантоса. Ведь до свадьбы осталось всего ничего.
– Я знаю.
– Ты что-то не проявляешь особого интереса к ней.
– Трудно проявлять интерес к церемонии, которая должна быть представлением.
Алек не поддался на ее издевку:
– Думал, тебе не терпится воспользоваться моей чековой книжкой.
– Жаль тебя разочаровывать, – сказала Элли ровным голосом, вспоминая тот вчерашний массаж. Неужто он так и не поймет, что для нее гораздо большую радость представляют вот такие маленькие простые минуты единения с ним? Ну конечно, вряд ли. Ему гораздо легче вообразить, как она спит и видит его чековую книжку.
Алек отложил газету:
– Нет смысла откладывать. Я позвоню Аланне и договорюсь о шопинге, можешь заодно выбрать свадебное платье, если хочешь. Увидишь, у нее безупречный вкус.
– А у меня, значит, нет?
Он нахмурился:
– Я этого не говорил.
– Но имел в виду, не так ли? Маленькая бедная Элли из деревни Хэмпшир, куда уж ей выбрать одежду, в которой она сможет сыграть роль жены могущественного греческого бога! – Она поднялась так быстро, что едва не покачнулась. – Знаешь, я могу сама выбрать одежду, в том числе и свадебное платье. Так дай мне эту твою драгоценную кредитку, и я посмотрю, что можно сделать.
– Элли…
Но она, не слушая его, почти бегом направилась в свою комнату, громко захлопнув дверью, но через некоторое время вышла – и с изумлением обнаружила, что Алек невозмутимо сидит на кухне, а кипа газет перед ним почти прочитана.
– Я думала, ты направишься в офис, – сказала она.
– Я собирался, но не пойду, – сказал он. – Мы идем по магазинам.
– Я не хочу…
– Чего ты не хочешь?
Элли не хотела, чтобы он стоял за занавеской примерочной, пока она с усилием впихивает свое округлившееся тело в одежду в поисках нужного размера. Не хотела видеть вытянутые лица продавцов и читать в их глазах удивление от того, что такой мужчина, как Алек, что-то делает в компании такой простушки.
– Не хочу, чтобы ты торчал около примерочной, – сказала Элли.
– Почему?
Она пожала плечами. Почему бы не сказать ему правду?
– Я стесняюсь своей фигуры.
– Почему? – повторил он вопрос, наливая себе кофе.
– Потому что, вот и все. – Элли с негодованием посмотрела на него. – Большинство женщин такие, особенно во время беременности.
Взгляд его скользнул по ее животу, а на лице было написано изумление – будто ему и в голову не приходило, что на женщину можно смотреть как-то еще, кроме как на объект вожделения.
– Я считал, что моя реакция на твое тело уже должна была убедить тебя, что я нахожу тебя весьма привлекательной.
– Не в том дело, – произнесла Элли, не желая подчеркивать то, что в последнее время он не выказывал к ней сексуального интереса. – Не собираюсь превращаться в Золушку под твоим пристальным взглядом.
Алек открыл рот, затем закрыл его и вздохнул:
– Ладно. Так, может, я поработаю у тебя шофером? Буду привозить тебя к магазину и ждать. А когда закончишь, пришлешь эсэмэску. Ну, как?
Элли вскоре очутилась в машине рядом с Алеком, негодующим по поводу утренних пробок. Когда он высадил ее у магазина, она почувствовала легкий испуг, но она прочла немало журналов и знала, что имеет право обращаться с любыми вопросами к консультанту в магазине, и не важно, что на ней были джинсы и футболка и что челка ее, неровно подстриженная, падала на глаза, точно у лохматой сельской собаки. Женщина, взявшаяся консультировать Элли, не сделала ни малейшего намека на ее внешность. Она лишь деликатно поинтересовалась, какую сумму Элли готова потратить. Сначала она хотела выбирать недорогие вещи, но затем подумала, что Алек не из тех, кто стал бы ее благодарить за излишнюю экономию. Он уже недвусмысленно говорил ей о том, что любая женщина была бы счастлива завладеть его кредиткой, так зачем его разочаровывать?
Элли быстро поняла, как легко находить красивые вещи, имея на руках деньги. Можно было купить все самое лучшее, выбрать к платью мягкие кожаные туфли и изящный шелковый шарф к наряду. Роскошная ткань подчеркивала ее достоинства и скрывала недостатки фигуры.
Женщина-консультант предлагала вещи, которые ранее Элли не брала из соображений практичности, предпочитая всюду джинсы, и она поняла, как приятно ощущать нежную шелковистую ткань на коже. Купив все необходимое для повседневного гардероба, Элли выбрала серебристо-белое свадебное платье, которое чудесным образом шло к ее глазам и подчеркивало фигуру. Продавщица, повинуясь внезапному импульсу, набросила на ее плечи пурпурную кашемировую шаль – материал был таким тонким, что, казалось, просвечивал, и эта маленькая деталь добавила цвета лицу Элли. Она посмотрела на себя в высокое зеркало.
– Прекрасно, – медленно проговорила она.
Выходя из магазина в новой одежде, Элли чувствовала себя другим человеком.
Она увидела, как лицо Алека внезапно изменилось, когда она подошла к машине в сопровождении двух швейцаров, увешанных пакетами с ее покупками. Открыв для нее дверцу машины, он как бы невзначай коснулся ее талии, и она замерла, ощутив жар его тела. Показалось ли ей, или он тоже на миг напрягся? Отчего сузились его зрачки, а на виске запульсировала жилка? Элли подумала, что он вот-вот снова к ней прикоснется – разве не хотела она этого уже долгое время? – но раздался резкий автомобильный гудок, и Алек, казалось, очнулся от своего временного замешательства.
Он не промолвил ни слова, пока они ехали к Бонд-стрит, молча остановил машину перед витриной ювелирного магазина, где переливались разнообразные камни. И вдруг повернулся к Элли; на лице его было то уже знакомое ей выражение неприкрытой страсти и желания, которое вытеснило столь привычный надменный вид.
Он провел дрожащим пальцем по ее щеке, и она задрожала – наверное, он это почувствовал, потому что зрачки его сузились.
– Ты выглядишь… иначе.
– Я думала, в этом и состоит затея с покупками? – сказала Элли чуть более заносчиво, чем собиралась. – Я же должна выглядеть достойно, разве не так ты сказал? Как будущая миссис Сарантос.
– Но ты не выглядишь как будущая миссис Сарантос, в том и дело, Элли. – Он как-то странно улыбнулся. – С этим настороженным взглядом ты вовсе так не выглядишь. В твоих глазах нет подлинной радости и удовольствия, но я думаю, мы это поправим. Может, настала пора объявить всему миру о наших отношениях, дорогая?
И прежде чем Элли успела понять, что происходит, Алек поцеловал ее – на виду у всех прохожих и водителей машин, охранников и продавцов элитных магазинов, что были вокруг. Он крепко обхватил ее руками, будто заявляя на нее свои права. Мужчина, известный своей неприступностью и тщательно укрывавший подробности личной жизни, сделал публичное заявление. Сердце Элли колотилось как сумасшедшее от радости.
Элли попыталась сжать губы, давая понять, что ею нельзя управлять как вздумается. Но она просто не могла противостоять его страстному напору. Пальцы Алека ласкали обнаженную кожу ее спины, по телу бежали мурашки. Он был так близко, что Элли чувствовала, что между ними не прошел бы и листок папиросной бумаги, мускулы его напряглись, и ее грудь под новым шелковистым лифом еще больше набухла.
Его губы все еще касались ее, и Элли закрыла глаза – просто удивительно, какую бурю эмоций мог вызвать обычный поцелуй. Интересно, понимал ли Алек, какое неземное удовольствие получает она в его объятиях? Причем это было гораздо больше, чем секс – ощущение защищенности и спокойствия, будто, пока он рядом с ней, ничего плохого не могло случиться. И сейчас наконец, сдавшись его натиску, она поцеловала его в ответ – страстно, с жаром, позабыв, где она и что происходит. Ладони ее ласкали его затылок, и, прижавшись к Алеку всем телом, она тихо застонала. Они целовались, пока он мягко не отстранился, в глазах его точно сияло голубое пламя.
– О боже, – тихо произнес Алек. – Если бы я только знал, какую реакцию вызовет мой поцелуй, я бы поцеловал тебя дома.
Голос Алека разбудил Элли от сладкого оцепенения, и она вздрогнула, отчаянно укоряя себя – она снова позволила ему себя соблазнить, а ведь для него это было всего лишь игрой – глупой и бессмысленной. Он хотел своим поцелуем просто продемонстрировать свою силу. Если Элли не будет вести себя осторожно, он снова ранит ее сердце. Элли приподнялась на носочках своих новых кожаных лодочек и прошептала ему в ухо:
– Что это означает?
– Мне что, нарисовать диаграмму? – тихо ответил он ей.
– Нет, спасибо. – Она придвинула губы еще ближе к его уху – форма его была безупречной, Элли так и хотелось прижаться к нему губами. – Секс лишь все осложняет, разве ты не понимаешь? Таковы условия нашей сделки.
– Я, похоже, готов их пересмотреть, уж больно мне нравится твоя реакция.
– Ну, так я не готова – пойми, Алек. – Она сглотнула, лихорадочно размышляя, как ей лучше его убедить. – Я бы не легла с тобой в постель, даже если бы ты был последним мужчиной на земле.
Алек откинул голову, и Элли оказалась под его пристальным взглядом – в темной синеве плескались, казалось, искорки веселья. Подняв палец к ее губам, он мягко очертил их контур.
– Не думаю, что это правда, Элли.
– Это так, – с негодованием сказала она, с трудом удерживаясь, чтобы не укусить его за палец – слишком опасно, она не ручается за последствия, если его палец окажется у нее во рту. – Это правда.
Алек взял ее за руку, и Элли хотела отдернуть ее, точно капризный ребенок, но швейцар все еще наблюдал за ними, и она решила, что, уж если играть роль невесты убедительно, нужно позволить Алеку поглаживать свои пальцы и при этом делать вид, что ласки ее не возбуждают.
– Ну, пойдем покупать обручальное кольцо, – сказал он.
Глава 8
Кольцо на пальце Элли переливалось разноцветными огоньками – блестящая полоска из бриллиантов, а серебристые свадебные туфли, подходящие к ее платью, были на ярко-красной подошве. Элли поднесла руку к прическе – волосы ее были подстрижены умелым парикмахером и уложены. Она выглядела как невеста, но, скорее, напоминала картинку из глянцевого журнала – слишком модно и смело. Серебристое платье и пурпурная накидка на плечах придавали ей безумный шик, к которому она не привыкла, – эта Элли была чужой. Но даже эта непривычная роскошь ее нового образа не могла развеять "бабочки в животе" – Элли испытывала невероятный подъем чувств, и это явно началось после их торжественных свадебных клятв друг другу, которые они с Алеком произнесли в присутствии Васоса и второго ассистента компании Сарантос.
С трудом верилось, что теперь они были мужем и женой и что полсотни ближайших друзей Алека ждут их в шикарном ресторане, выбранном для празднования свадьбы.
Элли посмотрела на свое сверкающее кольцо. Тогда, на Бонд-стрит, Алек поцеловал ее так страстно – неужели это ничего не означало? Она, конечно, убеждала себя потом, что сделано это было ради демонстрации своего превосходства над ней, но доводы рассудка ничего не могли поделать с реакцией ее тела – она чуть не воспламенилась там в его объятиях, сказались сексуальный голод и прилив чувств.
Раздался уверенный стук в дверь, вернувший Элли к реальности, и она, открыв дверь, увидела Алека – он был поразительно красив в безукоризненно сшитом свадебном костюме, с галстуком цвета синих грозовых облаков.
– Готова? – спросил он.
Элли повторила себе, что незачем ждать его комплиментов по поводу своей внешности и пора утихомирить колотящееся сердце. Алек ничего не сказал, увидев ее в свадебном платье, она приписала это волнению. Но теперь, когда они стали мужем и женой, теперь-то уж можно было сказать хоть что-нибудь. Неужели она ждала, что глаза его потеплеют и он скажет, что из нее вышла весьма неплохая невеста?
Элли лихорадочно сглотнула. Да, если уж говорить начистоту, она именно этого и хотела. С того похода по магазинам до сегодняшнего утра, когда состоялась скромная церемония росписи, Элли ощущала себя кошкой на горячей железной крыше. Она была уверена, что Алек попытается изменить условия сделки, в особенности что касается раздельных спален, но ничего подобного не произошло. С тех пор он, казалось, держался от нее на расстоянии, обходил стороной, точно она была бомбой, к которой опасно было приближаться. Даже надев кольцо ей на палец этим утром перед служащим загса, он чинно и прохладно поцеловал ее в обе щеки.
Элли ослепительно улыбнулась ему, призвав всю свою профессиональную выучку.
– Да, готова.
– Тогда пойдем.
Элли ужасно нервничала при одной лишь мысли о встрече с его друзьями, особенно если учесть, что с ее стороны была приглашена лишь Бриджет, да и та не смогла прийти из-за новенькой продавщицы, которую было еще рано оставлять одну в магазине. Элли взяла свою сумочку. Она подумывала о том, чтобы пригласить кого-нибудь из прежних друзей в Нью-Форест, но как им объяснить, почему она вышла замуж за человека, который был для нее почти что незнакомцем?
Машина начала плавно двигаться в потоке автомобилей, обычном для раннего вечера, и Элли попросила:
– Напомни еще раз, кто приезжает?
– Никколо и Аланна – он делец в мире недвижимости, она – дизайнер интерьера, – ответил Алек. – Льюис и Карли – он бывший чемпион по автомобильным гонкам, она – медик. А, ну и Мурат.
Элли вымученно улыбнулась: и почему у него нет среди друзей обычных людей?
– Султан?
– Верно, и потому будет усиленная охрана.
– То есть на моей свадьбе меня хорошенько обыщут?
Алек смотрел в окно и барабанил пальцами по бедру, и Элли захотелось, чтобы он сказал какой-нибудь пустяк, чтобы облегчить ее муки и разрядить напряженную атмосферу. Но следующие его слова, напротив, добавили ей страданий:
– Будут гости из Парижа, Нью-Йорка, Рима, Сицилии…
– И Греции, разумеется, – предположила она.
Он покачал головой:
– Нет, не Греции.
– Но… Это твоя родная страна.
– И что? Я покинул ее давно, и очень редко там бываю.
– Но…
– Послушай, Элли, может, кончим допрос? – холодно оборвал он ее. – Я не в настроении отвечать на твои бесконечные вопросы, и мы уже приехали.
– Разумеется, – сказала Элли, быстро отворачиваясь и глядя в окно.
Алек ощутил укол совести, увидев, как плечи ее, обтянутые серебристой материей, поникли. Губы его сжались в нитку. Чего он еще ожидал?
Алек никогда не жил ни с кем, кроме Элли. В его ванной никогда не было второй зубной щетки, и он не убирал из шкафа свои вещи, чтобы поделиться им с кем-то еще. А сейчас, даже несмотря на раздельные спальни, его не покидало ощущение, что она постоянно рядом. Но… его это устраивало. Он хотел быть еще ближе к Элли, хотя внутренний голос подсказывал ему, что идея плохая. Она маячила перед ним постоянным соблазном, он все время ее хотел. Элли не флиртовала с ним, а это лишь заводило. Перед тем как он уходил на работу, она сидела на кухне, попивая имбирный чай. Она встречала его вечером, предлагала что-нибудь выпить, рассказывала, что принялась учиться готовить, и просила его помочь, рассказать рецепт блюда с кабачками. Однажды, когда Элли помешивала что-то, Алек подошел к ней слишком близко и едва удержался от соблазна поцеловать ее обнаженную шею. Медленно, но верно она сводила его с ума, в большинстве случаев – оттого, что он хотел ее, и за это некого было винить, кроме самого себя.
Тот страстный поцелуй у ювелирного магазина замышлялся им вначале как способ отвлечься – Алек хотел продемонстрировать ей свое сексуальное превосходство, показать, кто тут хозяин и кто им останется. Но его же оружие было использовано против него, воспламенив его чувства. Теперь он умирал от желания, не мог спать ночами, глядя в потолок и представляя, что бы он сделал, окажись в одной постели с Элли.
Он знал, что под покровом темноты мог, прокравшись в ее комнату, сорвать с нее белоснежную простыню и увидеть… что? Обнаженную Элли? А может, в какой-нибудь невесомой шелковой рубашке, которую она, возможно, купила вместе с новой одеждой и роскошными туфлями. Ее случайные взгляды и прикосновения без слов говорили ему то, что он и так знал… что и она хочет его так же сильно. Он был достаточно уверен в себе и знал, что стоит ему решиться, и он овладеет ею без промедления, будет перебирать ее светлые волосы, любоваться изгибами ее тела с белоснежной кожей.
А что потом?
Алек вновь ощутил укол совести – чувство было довольно странным, и все эротические мысли как ветром сдуло. Что будет потом – Элли влюбится в него, и он вновь разобьет ей сердце, как и многим женщинам до нее? Оставит ее одну, в печали, несчастную?
Алек раньше думал, что останется равнодушным к той крохотной жизни, что была в ней, что ее беременность его не касается. Но он ошибался. В первый раз, увидев, как ее пальцы инстинктивно легли на пока еще плоский живот, он почувствовал, как сердце куда-то ухнуло.