– На выставку? Само собой! Полечу на личном самолете, проведу ночь в королевских апартаментах в "Савое", а утром велю водителю доставить меня в галерею. – Лили засмеялась, а затем увидела, как в его глазах что-то мелькнуло. – Именно это сделаешь ты, верно?
– Это еще не решено.
– Но у тебя наверняка есть личный самолет.
– "Зервако" владеет самолетами.
– Ник, я работаю в пыльном музее, летом копаюсь в земле и убираюсь в чужих домах, чтобы хватило денег на жизнь. Это не включает полет к подруге на выставку. Я понятия не имею, где буду в декабре. Наверное, стану искать работу.
– Где бы ты ни была, я отвезу тебя туда. И к твоему сведению, я не остановлюсь в королевских апартаментах.
– Потому что у тебя в Лондоне есть дом. Ник, ты все сводишь к деньгам, поэтому я никогда не осмелюсь попросить тебя прокатить меня на твоем самолете.
– Ты согласилась приехать сюда, – заметил он. – Я отвезу тебя на выставку Скайлар в знак благодарности.
– Мне не нужна благодарность. Если честно, я согласилась приехать из-за разговора, который у меня состоялся с твоим отцом. Ты не имеешь к моему решению никакого отношения. У нас была одна ночь, и все. Секс был суперский, но мои чувства не затронуты. Мне доставляет удовольствие быть с тобой. Ты классный и на удивление забавный. И ты мне ничего не должен. Это я должна тебе. – Лили посмотрела на террасу. – Я давно не была в отпуске и собираюсь полежать на солнышке.
– Ты еще не познакомилась с моей семьей. – Ник помедлил. – Если передумаешь и решишь поехать в Лондон, дай мне знать. Приглашение остается в силе.
"Каково это – жить, – подумала Лили, – не думая о деньгах, не отказываясь от одного в пользу другого?"
Стоя близко к Нику, она видела золотистые крапинки в его темных глазах, щетину, проступившую на подбородке, и почти совершенные черты лица. Лили не сомневалась: если бы существовала шкала сексуальной притягательности, для определения сексуальности Ника ее не хватило бы. Глядя на его рот, она не могла не вспоминать их ночь, а воспоминания заставляли ее желать повторения. Ей хотелось запустить пальцы в его шелковистые темные волосы и прижаться губами к его губам. Причем без повязки на глазах.
– Я не передумаю.
Увидев, что ее сумку доставили, Лили расстегнула молнию на ней.
– Мне нужно развесить платья, не то они помнутся. Я не хочу произвести плохое впечатление.
– На главной вилле есть персонал, который поможет тебе разложить вещи. Я могу позвонить им.
– Ты шутишь? – Лили скорее позабавило, чем огорчило еще одно доказательство того, что они принадлежат разным мирам. – Это займет всего пять минут. К тому же я буду дико смущена, если попрошу кого-нибудь повесить в шкаф мою рубашку, которая стоит столько же, сколько чашка кофе. Так что нам предстоит?
– Мы присоединимся к отцу и Диандре за ланчем.
– Хорошо.
Выражение лица Ника подсказало ей, что он не видит в этом ничего хорошего.
– Мне нужно сделать несколько звонков. Холодильник полон, в гостиной есть книги. Можешь поплавать в бассейне. Если тебе что-нибудь понадобится, найдешь меня в кабинете.
Лили огляделась. Эта вилла была самым роскошным местом, в котором ей доводилось останавливаться.
Единственное, что ей может понадобиться, – иногда напоминать себе, что сказка не продлится долго.
Он не был здесь пять лет, с того самого лета. Сегодняшний приезд можно было бы счесть попыткой оставить прошлое в прошлом, но ирония заключалась в том, что это только ухудшило ситуацию.
Воспоминания о последнем визите никуда не делись.
Ник вышел на террасу, надеясь, что пейзаж поможет ему расслабиться, однако это вернуло его в детство, о котором он старался не думать. С негромким проклятием он вернулся в кабинет и включил лэптоп. Следующий час Ник постоянно говорил по телефону, затем быстро принял душ и переоделся.
Итак, скоро свадьба.
С мрачной усмешкой Ник положил телефон в карман и отправился на поиски Лили. Она сидела в тени, возле нее стоял бокал с охлажденным лимонадом, на коленях лежала книга, но взгляд женщины был устремлен на бухту.
Она его не заметила, и Ник понаблюдал за ней. Мужчину охватило напряжение иного рода. Ему хотелось содрать с нее симпатичное голубое платье и затащить в постель. Но, что бы она ни говорила, Лили не способна эмоционально отстраняться от занятий сексом. Поэтому Ник, подходя, одарил ее ничего не значащей улыбкой.
– Готова?
– Да. – Она засунула ноги в серебристые балетки и положила книгу на стол. – Есть что-нибудь, что мне следует знать? Кто будет на ланче?
– Только мой отец и Диандра.
– Иными словами, твой отец не хочет, чтобы ваша встреча после долгой разлуки состоялась на людях. – Лили взяла бокал и допила лимонад. – Не беспокойся обо мне, пока мы здесь. Уверена, я найду несколько дружелюбных лиц среди гостей, пока ты будешь беседовать с кем-то.
Ник посмотрел на ее щеки и ямочки в уголках рта и решил, что у нее самой дружелюбное лицо. Он не сомневался, что в гостях, желающих с ней пообщаться, недостатка не будет.
Он предложил поехать на машине, чтобы не париться на жаре, но Лили выбрала пешую прогулку и по дороге к главному дому интересовалась его отцом. Он работает? Какой у него бизнес? Есть ли у него еще родственники, кроме Ника?
Его подозрение, что ей было бы проще пообедать с его отцом и Диандрой, чем с ним, подтвердилось, как только они поднялись на террасу.
Ник увидел возле бассейна стол, накрытый на четверых, и почувствовал, что Лили взяла его за руку.
– Он хочет, чтобы ты познакомился с Диандрой. Он пытается навести мосты, – мягко сказала она, сжимая его пальцы. – Не хмурься и не смущай ее своим пристальным взглядом.
Прежде чем Ник успел ответить, на террасе появился его отец.
– Никлаус… – Голос у него дрогнул, а в глазах сверкнули слезинки.
– Обними его.
Для Лили все было очень просто, и Ник засомневался: разумно ли было привозить сюда идеалистку. Но отец, очевидно, думал так же, потому что шагнул к ним с распростертыми объятиями.
– Сколько же ты здесь не был? Очень давно. Но сейчас прошлое в прошлом. Все прощено. У меня есть новость, которой я хотел бы поделиться с тобой, Никлаус.
Прощено?
Тайны, о которых отец не знал, пригвоздили Ника к полу. Лили подтолкнула его. Он сделал шаг и оказался в отцовских объятиях, да таких крепких, что у него перехватило дыхание.
В груди появилась тяжесть, не имевшая никакого отношения к хватке отца. Эмоции захлестнули Ника, грозя задушить, и он пожалел, что согласился приехать. Лили вышла вперед, тепло улыбаясь и протягивая руку. Костасу пришлось отпустить сына.
– Меня зовут Лили Роуз. Мы с вами разговаривали по телефону. У вас чудесный дом, мистер Зервакис. Очень мило, что вы пригласили меня на ваше торжество. – Очаровательно зардевшись, Лили попыталась добавить несколько слов по-гречески.
Ник смотрел, как отец тает, словно масло под горячими лучами солнца. Костас поцеловал ее руку и перешел на английский. Говорил он с заметным акцентом.
– Добро пожаловать в мой дом, Лили. Я счастлив, что вы смогли присоединиться к нам. Это Диандра.
Ник только сейчас заметил женщину, стоявшую позади отца. Он предположил, что это прислуга, однако она подошла и негромко представилась. Диандра почти не смотрела на него, сосредоточив все свое внимание на Лили, словно та была спасательным кругом, плавающим на воде. "Похоже, Диандра обладает внутренним радаром, позволяющим ей угадывать добрых людей", – решил Ник.
Интересно, какой новостью хочет поделиться с ним отец? Опыт подсказывал, что вряд ли это хорошая новость.
– Я привезла вам небольшой подарок, сделанный моими руками. – Лили вытащила из сумки сверток.
Это была керамическая тарелка, похожая на ту, которой Ник восхищался в ее квартире.
Он уже понял, что у нее талант. Очевидно, к тому же выводу пришел и его отец.
– Вы сделали это сами? Но это не ваш бизнес?
– Нет. Я археолог. Но я писала диссертацию по минойской керамике, и мне это близко по духу.
– Вы должны рассказать мне об этом. И о себе тоже. Лили Роуз – прекрасное имя. – Костас подвел Лили к столу. Серебро сверкало в лучах солнца, оливки матово блестели в красивой голубой вазе. Он поставил тарелку в центр. – Ваша мать любила цветы?
– Я не знала свою мать.
– Она умерла, когда вы были маленькой, душа моя?
Ник бросил на отца предостерегающий взгляд.
Однако Лили ответила:
– Я не знаю, что с ней случилось. Она оставила меня в корзине в Кью-Гарденс, в Лондоне, когда мне было несколько часов от роду.
Ник оказался не готов к такому, и, хотя он никогда не интересовался прошлым своих женщин, ему захотелось узнать больше.
– В корзине?
Лили подняла на него глаза:
– Да. Меня обнаружила одна из сотрудниц больницы. Мне дали имя Лили Роуз, потому что нашли среди цветов. Мою мать так и не удалось отыскать. Полицейские предполагали, что это могла быть юная девушка, которая запаниковала.
Лили говорила спокойно, но Ник был уверен, что на душе у нее далеко не спокойно.
Так вот почему она так живо интересовалась его семьей. Вот почему Лили мечтает о сказках со счастливым концом для себя и для других.
Ник считал себя нечувствительным к слезливым историям, однако слова Лили, пробив броню, проникли в его сердце.
Он оторвал взгляд от ее мягких губ и пообещал себе, что больше до нее не дотронется, несмотря на сильнейшее желание. Так будет справедливо, ибо они ждут от жизни разного.
Все его связи были ничего не значащими, и это нисколько не трогало Ника. Однако он сомневался, что Лили способна относиться к ним так же легко, а задевать ее чувства ему не хотелось.
Было заметно, что рассказ Лили взволновал его отца.
– Кто же воспитывал тебя?
– Я воспитывалась в приемных семьях. А сейчас, думаю, нам нужно поговорить о другом. Ведь мы приехали на вашу свадьбу.
Лили улыбалась, но Ник понимал, что за ее напускной веселостью скрывается боль.
Он собрался сменить тему, но его отец взял Лили за руку.
– Однажды у тебя появится семья. Большая семья.
Ник скрипнул зубами:
– Вряд ли Лили хочет говорить об этом.
– Я не возражаю. – Лили улыбнулась ему и повернулась к Костасу: – Я надеюсь на это. Когда у человека есть семья, он чувствует себя словно корабль, стоящий на якоре.
– Якорь удерживает судно на месте, – заметил Ник, – и не позволяет ему плыть.
Костас неодобрительно нахмурился:
– Не обращай на него внимания. Когда речь заходит об отношениях, мой сын ведет себя как ребенок в магазине сладостей. Он бездумно поглощает все, что встречается на пути.
– Я более чем разборчив. – Ник потянулся к вину. – И моя личная жизнь меня вполне устраивает.
Он проглотил досаду. Неужели отец, разведенный три раза, имеет право считать себя примером для подражания?
– Никакие деньги мира не дадут мужчине чувства удовлетворения, которое могут подарить жена и дети, – заявил Костас. – Ты согласна со мной, Лили?
– У меня огромные долги за учебу, и я не стану утверждать, что деньги не важны, – честно сказала она. – Но я согласна, что семья – это самое главное.
– Когда-нибудь у тебя будет своя семья, Лили. – Костас Зервакис смотрел на нее затуманившимися глазами.
Ник наблюдал за ними, ощущая недоверчивость и отчаяние.
Его отец знает Лили меньше пяти минут, а уже готов, похоже, включить ее в завещание. Ничего удивительного, что для любой женщины с душещипательной историей наготове он становится добычей.
Келли подметила его слабину и глубоко запустила свои коготки. Наверняка и Диандра не без греха.
В глубине памяти шевельнулось воспоминание: отец сидит в спальне, один, среди хаоса, оставленного матерью.
В тот день Ник ощутил бессилие. Второй раз это случилось, когда он был тинейджером. Отец снова рискнул своим сердцем…
А потом была Келли…
Ник сразу понял, что эти отношения обречены, и позднее винил себя за то, что не попытался удержать отца от ошибки.
Он взглянул на будущую мачеху. Почему она выбрала место подальше от него?
Либо стесняется, либо ее мучает совесть.
Ник сидел молча, пока персонал отца бесшумно приносил закуски и наполнял бокалы.
Костас расспрашивал Лили о ее жизни, о любви к археологии и к Греции.
Вынужденному слушать их разговор Нику стало известно, что у нее было три поклонника, что она очень часто работала на низкооплачиваемых должностях, что у нее аллергия на кошек, что ребенком она страдала экземой и не жила в одном месте больше года.
Лили пошутила, что она похожа на Золушку, но по сравнению с ней Золушка была лентяйкой.
Наконец Ник не выдержал и обратился к отцу:
– О какой новости ты говорил?
– Скоро узнаешь. Для начала я хочу насладиться обществом сына, которого был долго лишен. Я даже стал искать сведения о тебе в Интернете. Похоже, значительную часть времени ты проводишь в Сан-Франциско.
Ник был рад поговорить о чем-то, что не касается Лили, и немного расслабился, рассказывая о технологических прорывах, инициатором которых была его компания, а также о сделке, которую он собирался заключить. Когда рассказывать больше было нечего, Костас положил несколько оливок на тарелку Лили.
– Убеди Ника отвести тебя к дальней оконечности острова и показать то, что сохранилось от минойской культуры. Нужно отправиться с утра пораньше, до жары. Сейчас у нас засуха, а в апреле и мае цветут мак, маргаритки, ромашки, ирис. – Он просиял. – Ты обязательно должна приехать сюда весной.
– Я бы очень хотела. – Лили налегла на еду. – Оливки просто объедение.
– Они растут на нашем острове, и лимонад в твоем холодильнике приготовлен из лимонов, растущих на наших деревьях. Его сделала Диандра. Она гений кухни. Ты еще попробуешь ее ягненка. – Костас взял Диандру за руку. – Я съел кусочек и влюбился.
У Ника пропал аппетит. Он посмотрел на будущую родственницу в упор.
– Расскажите о себе, Диандра. Где вы выросли?
Он поймал предостерегающий взгляд Лили, но не обратил на него внимания.
Выяснилось, что Диандра из многодетной семьи и никогда не была замужем.
– Она не встретила нужного ей человека, чему я очень рад, – нежно сказал Костас.
Ник снова открыл рот, но Лили его опередила.
– Вам повезло, что вы родились в Греции, – торопливо заговорила она. – По-моему, здесь чудесно. Я три лета провела на Крите и одно на Корфу. Как вы думаете, куда еще мне следует поехать?
Бросив на нее благодарный взгляд, Диандра ответила, но Ник не успокаивался.
– У кого вы работали до моего отца?
– Не обращайте на него внимания, – посоветовала Лили. – Ник любой разговор превращает в допрос с пристрастием. Когда я с ним познакомилась, у меня было большое желание показать ему свое резюме. Кстати, ягненок восхитителен. Вы кудесница! Он лучше того ягненка, который мы с Ником ели в "Афине".
Лишенный возможности расспросить будущую мачеху, Ник снова подумал о новости, которой собирался поделиться с ним отец.
Неожиданно в доме заплакал ребенок.
Диандра вскочила и, переглянувшись с женихом, поспешила внутрь.
Ник прищурился:
– Кто это?
– Это и есть моя новость, – сказал Костас.
Диандра появилась на террасе. На руках у нее сидела светловолосая девочка. Спутанные волосы и сонное личико говорили о том, что она только что проснулась.
– Келли уступила мне опекунство над Хлоей. Это ее свадебный подарок. Никлаус, познакомься со своей сводной сестрой.
Глава 7
Лили сидела в шезлонге у бассейна, слушая ритмичный плеск воды. Последние полчаса Ник плавал туда-сюда без передышки.
Зря она согласилась поехать на свадьбу. Лили казалось, что она очутилась в плохом сериале.
Диандра была так запугана Ником, что едва раскрывала рот, а он, похоже, решил, что ей нечего сказать. Ланч прошел напряженно, а когда Костас предложил ему познакомиться со сводной сестрой, вежливая холодность Ника сменилась нескрываемой угрюмостью. Лили пыталась смягчить атмосферу, но одних ее усилий было недостаточно.
И она не понимала реакцию Ника.
Малышка была прелестна, этакий ангелочек с золотыми кудрями. Диандра и Костас были рады прибавлению в семействе, так что Лили не понимала, в чем проблема.
Возвращаясь после ланча в "Ромашку", она попыталась осторожно расспросить Ника, но он резко ее оборвал и сразу же ушел в свой кабинет, а потом отправился в бассейн.
Лили знала, что это не ее дело, но не могла держать рот на замке, поэтому, когда Ник наконец вышел из воды, она соскользнула с шезлонга и загородила ему путь.
– Ты вел себя с Диандрой ужасно. Она не охотится за деньгами твоего отца.
Лицо его было непроницаемо.
– Ты поняла это, один раз взглянув на нее?
– Я неплохо разбираюсь в людях.
– И это говорит женщина, которая не знала, что встречается с женатым мужчиной!
Лили вспыхнула:
– Я ошиблась с Дэвидом, но я права в отношении Диандры. Перестань ее третировать.
С его бронзовых плеч стекала вода.
– Я ее не третировал.
– Ник, ты набросился на нее за ланчем.
– Милая моя, она вела себя как человек, чья совесть нечиста.
– Она вела себя как женщина, парализованная страхом! Ты слепец! – Лили вдруг осознала, что слепа именно она. Поступки Ника объясняются не предубеждением, а страхом за отца. – Я думаю, ты боишься повторения того, что было раньше. Не хочешь рассказать о его предыдущих браках?
– В отличие от тебя я не испытываю желания облекать в слова каждую мысль, которая приходит мне в голову.
– Я хочу помочь тебе.
– Мне не нужна помощь.
Лили попыталась зайти с другой стороны.
– Мне кажется, твоего отца и Диандру ждет счастье.
Он сжал губы:
– Как долго оно продлится? Что, если в этот раз рана не заживет?
Лили посочувствовала ему.
– Ты очень любишь отца и пытаешься его защитить. Я рада, что ты о нем заботишься, но тебе не приходило в голову, что ты можешь лишить отца лучшего, что было в его жизни?
– Чем этот брак отличается от предыдущих?
– Он любит ее, и она любит его. Конечно, то, что им подбросили ребенка, усложнит ситуацию, но… – Лили задумалась. – Почему Келли решила сделать это именно сейчас? Ребенок – не свадебный подарок. Тебе не кажется, что она пытается разрушить отношения твоего отца с Диандрой?
– Келли выходит замуж, и ребенок ей не нужен.
Не нужен ребенок?!
Лили почувствовала себя так, словно ее ударили в живот.
– Понятно, – хрипло сказала она. – Она бросает малышку, как платье, вышедшее из моды. Я не удивлена, что она тебе не нравилась. – Стараясь скрыть эмоции и осознавая, что Ник пристально наблюдает за ней, Лили прошла мимо него. – Я прилягу перед ужином. Жара нагоняет на меня сон.
Он нахмурился:
– Лили.
– Ужин в восемь? Я буду готова к этому времени. – Лили с трудом добрела до спальни и закрыла за собой дверь.
Что с ней творится?
Это не ее семья.
Не ее жизнь.