Мей заметила, с каким удивлением он осматривает помещение, но не потрудилась объяснить, что, когда ей было пятнадцать лет, ее дед все тут отделал заново.
- Как я уже говорила, - произнесла она, изо всех сил стараясь не обращать внимания на тот факт, что Адам Вейвелл находится в ее спальне, - последним ребенком, жившим здесь, была я, а у единственных детей не бывает племянников и племянниц, на которых они могли бы практиковаться. - И, дав ему минуту на обдумывание ее слов, добавила: - Думаю, ты должен начать с ползунков.
- Точно, - сказал он, осмотрел подгузник, потом ребенка, а она почти физически ощутила, как клетки его мозга работают над проблемой переодевания младенца. И поняла, что сейчас он продемонстрирует свою некомпетентность и обратится за помощью к ней.
Адам начал снимать старый подгузник, но Ненси, решив, что с ней играют, стала толкаться и болтать ножками в воздухе. А он, вместо того чтобы рассердиться, рассмеялся. Как будто вдруг осознал, что перед ним не зловредное, а малюсенькое существо.
- Послушай, Ненси, - произнес он, - я же мужчина. Мне все это внове. Дай мне передышку.
Может быть, на нее подействовал звук его голоса. Она успокоилась и стала следить за ним своими большими темными глазами, хмуря лобик, как бы стараясь понять, кто он такой.
Его руки казались слишком большими для такой деликатной работы - снятия с ребенка ползунков, но, если он хотел показать себя неуклюжим и неумелым, у него это не получилось.
В одну минуту тесемки были развязаны и подгузник снят, и за это его наградили широкой улыбкой.
- Спасибо, прелесть моя, - сказал он нежно и, наклонившись, поцеловал темные локоны.
Малышка схватила прядь его волос, и Мей, наблюдая, как эти двое смотрят друг на друга, уловила момент рождения любви Адама Вейвелла к его маленькой племяннице. Увидела, как он будет любить своих собственных детей.
Сглотнув огромный ком в горле, она пробормотала:
- Я возьму это, ладно?
И, забрав у него пеленку, воспользовалась ей как предлогом, чтобы удалиться в ванную. Там Мей положила пеленку в стиральную машинку, а потом не спеша вымыла руки.
- Как ты думаешь, надо смазать ее кремом, или припудрить порошком, или еще что-нибудь? - крикнул Адам ей вслед.
- Представления не имею, - ответила она, хватаясь за край раковины.
- Дети должны появляться на свет с подробной инструкцией по уходу за ними. Есть у тебя компьютер или что-то в этом роде?
- Что?
- Я бы посмотрел в Интернете.
- Господи боже мой! - Мей покинула безопасную ванную, подошла к кровати и провела рукой по попке младенца. - Она совершенно сухая. Просто надень ей другой подгузник и… Найди ей няню, Адам.
- Легко сказать.
- Сделать тоже нетрудно. Я могу дать тебе телефон агентства, которому можно доверять.
- Правда? А зачем этот телефон тебе?
- Агентство "Гарленд" присылает еще и домработниц и сиделок. Мне нужна была помощь. Последние несколько месяцев…
- Извини. Я не подумал. - Он отвернулся, развернул подгузник и принялся изучать его. - Видишь ли, тут есть некоторые проблемы: в моей квартире негде разместить ни няню, ни ребенка.
- А что еще? Ты сказал, что проблем несколько.
Он покачал головой, и она, вдруг что-то заподозрив, спросила:
- Когда ты последний раз видел Саффи?
- Я был очень занят, - произнес он наконец, выпрямившись. - Я снял ей квартиру в Париже, но недавно узнал, что она сдала ее и переехала к отцу Ненси.
- Значит, ты не навещал ее регулярно?
- Ты же знаешь, какова она. Я даже не знал, что она беременна.
- А отец Ненси? Кто он?
- Его зовут Мишель. Больше я ничего не знаю.
- Бедняжка Саффи, - вздохнула Мей.
- Она могла прийти ко мне, - возразил Адам. - Или позвонить.
- И что бы ты сделал? Послал ей чек?
- Обычно она просит именно об этом. Ты же не думаешь, что она звонит, чтобы узнать, как я поживаю.
- Ты сильный человек. А она - нет. Какой она тебе показалась, когда привезла малышку?
- Я в ванную, - вместо ответа сказал он.
Чтобы не дать ему уйти, она взяла его за руку. Инстинктивно.
- Что случилось, Адам?
Вздохнув, он достал из кармана рубашки сложенный листок бумаги и отдал ей. А сам скрылся в ванной.
Листок выглядел так, будто его смяли и выбросили, но потом подобрали, расправили и спрятали. Она разгладила письмо и прочитала.
- Саффи прячется от отца своего ребенка? - спросила она, когда Адам вернулся. - Где она оставила малышку?
- У меня в офисе. Я вышел из конференц-зала взять кое-какие бумаги и нашел коляску. Саффи умудрилась проскочить туда и обратно так, что ее никто не заметил. Она не утратила приобретенные в юности навыки. Тогда она приворовывала в магазинах.
- Она, наверное, в полном отчаянии.
- Вполне вероятно, но не в таком полном, как я сейчас. Я знаю, что на меня у тебя нет времени, но она говорила, что ей ты поможешь.
- Я бы помогла, - начала Мей. - Конечно, я бы помогла…
- Но?..
- А где твоя мать?
- Уехала в Испанию после смерти отца.
- Ты всех удалил из города, Адам. С глаз долой - из сердца вон?
По тому, как сжались его губы, было видно, что ее стрела попала в цель. Но ведь это нехорошо. Он изменил свою жизнь, сумел подняться над кошмаром, который представляло собой его семейство. У Саффи не хватило на это сил. Но он все-таки мог бы дать ей нечто лучшее, чем жизнь изгнанницы в чужой стране. Все, что она творила, на самом деле было отчаянной мольбой о внимании, о любви, которой она не знала.
- Она не могла далеко уехать.
- Судя по письму, могла.
- Она захочет узнать, как ее малышка. А что ты?
- Я?
- Кто же еще?! - выкрикнула она с яростью, потому что он был слишком близко. Она занялась одеванием Ненси. - Ты не можешь уйти в отпуск по отцовству или что-нибудь в этом роде?
- Я же не отец.
- Ну просто в отпуск. Ты когда-нибудь отдыхаешь?
Он покачал головой:
- Я же говорил тебе - завтра я улетаю в Южную Америку.
- А ты не можешь отложить поездку?
- Это не просто коммерческая поездка, Мей. Тут замешана политика. Правительственные круги. Я должен подписать договор о сотрудничестве. Предусмотрена моя встреча с президентом Саминдеры. Переговоры шли несколько месяцев.
- Значит, твой ответ - нет?
- Именно так, - подтвердил он. - Или ты мне поможешь, или я пропал.
- Тогда ты пропал. - Она взяла девочку на руки и протянула ему. - Я, конечно, помогла бы Саффи, если бы могла, но…
- Но ты пальцем не шевельнешь ради меня.
- Нет!
- Переходишь на другую сторону улицы, лишь бы не здороваться со мной. Интересно, чего бы я вообще добился, если бы ты не застряла на дереве так, что не могла убежать?
Это нехорошо! Он же ничего не знает. Ничего о том, что она сделала для него и что готова сейчас ему выложить.
- Извини. Но подумай сама. Мне было не так легко обратиться к тебе с просьбой.
- Нет… Конечно, я помогла бы тебе, если бы могла. Но у меня есть свои проблемы…
- Расскажи мне, - попросил он и свободной рукой вытер глупую слезинку, которая, несмотря на все усилия не расплакаться, поползла-таки по ее щеке. - Какие у тебя проблемы?
- Я пыталась, но ты не стал слушать.
- Я стал, но ты спросила, где Саффи. - Он покачал головой. - Прости меня, Мей. Я вещал о своих трудностях, вместо того чтобы послушать тебя. - Он ласково коснулся ее щеки. - Это что-то связанное с домом? Расскажи. Может быть, я смогу помочь.
Она покачала головой, борясь с искушением прижаться к его груди, поведать ему обо всем. Но нет.
У нее осталось только ее достоинство. И она заставила себя отстраниться. Потом повернулась и посмотрела в окно.
- Не сейчас, Адам, - произнесла она холодно. - Это не так просто, как снять меня с дерева. Участники семинара вернулись. Ты можешь спокойно уйти.
Она была уверена, что после этих слов он исчезнет, но он приблизился к ней. Она плечом почувствовала тепло его тела.
- Я неплохо умею решать и сложные проблемы, - нежно прошептал он.
- Если то, что я о тебе читала, правда, у тебя большой опыт по этой части, - заметила, она, впиваясь ногтями себе в ладони. - Я уверена, ты говоришь искренне, Адам, но тут ты ничего не можешь сделать.
- Испытай меня, - поддразнил он ее.
- Хорошо. - Она резко повернулась к нему. - Если у тебя есть место для человека, который может накормить и расселить дюжину людей, заниматься производством домашней выпечки и меда, доить козу, ухаживать за пчелами и утихомиривать строптивого косаря, для начала этого будет достаточно! - выкрикнула она на едином дыхании.
- Тебе нужна работа? - спросил Адам и улыбнулся так, как если бы мог сделать ее жизнь прекрасной уже сегодня к обеду. - Ничего нет проще. Мне нужна нянька для младенца. Я хорошо тебе заплачу, если ты приступишь немедленно.
- В этом деле у меня нет опыта, нет квалификации, - ответила она. - И, кстати, нет лицензии.
- Лицензии?
- Я не родственница Ненси. В этом случае закон запрещает мне ухаживать за ребенком без лицензии.
- А кто об этом узнает?
- Ты хочешь сказать, что я не должна декларировать свои доходы? Или что никто не заметит присутствия в доме ребенка? - Она покачала головой. - Тут всегда полно людей. Эта новость станет предметом обсуждения за утренним кофе на следующий же день. И какой-нибудь социальный работник объявится у меня прежде, чем я успею вздохнуть. - Она пожала плечами. - Конечно, большинство будет думать, что Ненси - мой ребенок. "Точь-в-точь как ее мама"… - сказала она осуждающим тоном, какой слышала сотни раз. Хотя до сих пор он не имел отношения к ней.
- Ты права, - согласился Адам. - Конечно же твоя репутация слишком драгоценна, чтобы ею рисковать.
- Я не это имела в виду, - запротестовала она.
- Забудь, Мей. Я должен был предвидеть. - Он пожал плечами. - На самом деле я предвидел, но надеялся, что между тобой и Саффи есть какая-то связь. Я свяжусь с властями. Уверен, отец Ненси уже сообщил о пропаже ребенка. Будет только лучше, если я…
- Ты не можешь так поступить! - горячо воскликнула Мей. - Саффи верит тебе, ждет, что ты ее выручишь.
- Правда? Прочти ее письмо еще раз, Мей.
Глава 4
Последовало долгое молчание. Потом Адам спросил:
- Ты действительно можешь напоить меня кофе, как обещала?
Мей вздрогнула:
- Что? О да, извини. Кофе растворимый. Ты не возражаешь?
- Ни в коей мере.
Маленькая кухонька была лишь чуть больше солидного гардероба, но у Мей все было под рукой. Через пару минут она вернулась с чашками:
- Я достану одеяло. Ты сможешь положить Ненси на пол.
- Правда?
Вместо ответа она достала из стенного шкафа одеяло, а затем вышла на лестничную площадку и прислушалась. Перерыв кончился, но ей очень не хотелось спускаться вместе со своим нежданным гостем вниз, где их наверняка поймает Робби.
Она вернулась в гостиную, положила сложенное в несколько раз одеяло на пол, взяла племянницу Адама на руки и опустила на одеяло. Потом достала из детской сумки игрушечного медвежонка. Конечно, придется сказать Адаму правду, но чем позже, тем лучше.
- Я знаю, ты думаешь, что я хочу переложить этот груз на тебя, хочу, чтобы ты вытащила меня из дыры, в которой я оказался, - заметил Адам.
Она взяла чашку с кофе и, держа ее перед собой как щит, села рядом с ним на софу.
- Но было естественно обратиться именно к тебе, - закончил он.
- Я думаю, ты просто не хочешь сказать мне всю правду.
- Я знаю только то, что написано в письме Саффи. - Он провел рукой по темным волосам. И вдруг стал похож не на уверенного в себе мужчину, а на мальчика из ее воспоминаний. - Я звонил нескольким ее друзьям, но ничего не смог добиться.
- А ее агент? - напомнила Мей.
- Похоже, они давно расстались. Ее карьера модели, кажется, была просто еще одним капризом.
Мей взяла письмо Саффи и снова перечитала.
- Все это не кажется мне разумным. Возможно, у нее послеродовая депрессия. Или рождение Ненси заставило ее вспомнить кое-что из прошлого. Она постоянно пребывала в метаниях.
- А если это так, ты поможешь? - спросил он и, прежде чем она успела ответить, добавил: - Извини. Это было нехорошо. Но, Мей, сейчас мне очень нужен кто-то, кому я могу доверять. Кто не будет задавать вопросов, не побежит с этой историей в газеты.
- В газеты?
- Шумиха может мне повредить.
- Тебе? Ты думаешь только о себе, правда? - спросила она брезгливо. - О себе. Не о Саффи! Не о Ненси!
Испуганная Ненси протянула ручку, выронила игрушку и заплакала. Мей, радуясь возможности отвлечься от Адама, опустилась на колени, вернула девочке медвежонка и осталась на полу - поиграть с ней.
- В Мелчестере есть отделение агентства "Гарленд". Позвони туда. Твое имя известно во всем мире. Кроме того, я уверена, что при соответствующем вознаграждении никто ничего не спросит и не скажет.
- Я уже объяснял тебе. Тут есть кое-какие проблемы, помимо непригодности моей квартиры для ребенка. Они захотят знать разные подробности. Захотят знать, кто мать ребенка, где она. Какие права на Ненси имею я? А Саффи в бегах. Ты же читала ее письмо. Есть постановление суда…
- Ты не имеешь никакого представления о том, куда она отправилась? У нее нет подходящего друга?
- Насколько я понимаю, она пришла бы к тебе. - Он уставился на чашку, которую держал в руке. - Я позвонил ей несколько месяцев назад, когда в одной из бульварных газетенок появились намеки на странное состояние ее здоровья. Но она была бодра, весела, полна планов. По крайней мере, так она говорила. - Он пожал плечами. - Я, возможно, слишком стремился успокоиться. А успокаиваться не следовало.
- Судя по письму, она просто напугана.
- Я знаю. Я осторожно делаю запросы. Я не собираюсь отдавать мою племянницу этому человеку, пока не узнаю, кто он такой. И я делаю все, что в моих силах, чтобы найти Саффи. Но меньше всего нам нужна шумиха. - Он поставил чашку на стол и опустился на колени рядом с Мей. - На сей раз я - ворона в водосточном желобе, Мышка, и дождь льет как из ведра. Ты не хочешь залезть на крышу и вытащить меня?
- Я бы хотела помочь…
Он не дал ей договорить:
- Больше мне идти не к кому.
Невысказанное "и ты у меня в долгу" стояло между ними. Мей знала, что Адам, как и она, вспоминал отвратительную сцену, когда он, бледный как мел, подошел к задней двери, крепко держа свои розы. Ему никто не открывал, но он не уходил. Он упрямо стоял у входа, пока ее дед не облил его водой из шланга.
Это было за неделю до Рождества, вода была ледяная. Он дрожал, но остался в саду, продолжая упрямо глядеть на ее окно, пока совсем не стемнело.
А она беспомощно смотрела на него сквозь стекло, потому что сделать ничего не могла. Она металась между дедом и этим мальчиком. Она восстала бы против деда, как когда-то ее мать, но была еще и Саффи. И сам Адам. И она должна была сдержать вырванное у нее обещание, хотя ее сердце разрывалось на части.
Она ничего ему больше не должна. Она расплачивалась, расплачивалась…
- Я не могу, - сказала Мей, вставая, чтобы быть от него подальше. - Говорю тебе, я не лучше тебя умею ухаживать за детьми.
- Мы оба знаем, что твой опыт ухода за больными утками дает тебе колоссальное преимущество передо мной.
- Ненси - не утка, - возразила она почти с отчаянием. Ну почему он не понимает слово "нет"? Дюжины женщин сломя голову бросились бы ему помогать. Почему он просит ее? - Но если бы и была, - добавила она, - я все равно не могла бы помочь.
Она никому больше не может помочь. И это еще одна проблема - искать приют для ее звериного семейства. Но кто возьмет к себе в дом трехногую кошку или слепую утку, Джека и Долли, пчел?
- Почему нет, Мей? - настаивал Адам.
Он тоже встал, но не приблизился к ней. Мей не надо было оборачиваться к нему, чтобы увидеть, что вот сейчас он задумчиво хмурится - точь-в-точь как когда-то.
- Скажи, в чем дело. Вдруг я помогу.
Ненси схватила ее за палец, и она поднесла малюсенькую ручку к губам.
- Поверь мне, не можешь. Никто не может.
И поскольку было совершенно очевидно, что Адам не успокоится, пока все не узнает, она рассказала ему всю правду.
Адам думал, что ее проблемы - финансовые. Налог на наследство, например. Дом, несмотря на падение цен на недвижимость, стоил немало, и требовались хорошие деньги, чтобы успокоить налоговое управление.
- Ты должна выйти замуж до конца месяца или лишишься дома? - повторил он, просто чтобы убедиться, что правильно понял ее.
Она кивнула.
Он знал, что она никогда не сказала бы ему, не будь он так настойчив. И сейчас в голове крутилась только одна мысль: судьба бросила ее на его милость. Мальчик, который был недостоин смотреть на девицу Колридж, который дрожал от холода в надежде, что она возмутится, выступит против деда и докажет тем самым искренность своих горячих поцелуев, держит теперь ее будущее в своих руках. Он отогреет ледяное тело Мей Колридж в постели ее деда и услышит, как старик ворочается в гробу от злости.
- Почему именно до конца месяца? - спросил он спокойно. Он успел научиться скрывать свои мысли и чувства.
- Потому что день моего рождения - второе декабря.
Рассказывая, Мей стояла спиной к Адаму, но теперь повернулась и посмотрела ему в глаза, и ее взгляд обжег его.
Она ему нравилась. Действительно нравилась. Она обладала живым умом и силой воли, и, несмотря на пропасть между ними, у них было много общего. Он любил покой ухоженных садов Колридж-Хаус и конюшню, где она держала своих животных. Все было таким чистым, хорошо устроенным.
Ему нравилось, что у нее есть своя кастрюлька для варки кофе, а на блюде всегда найдется печенье домашней выпечки. Что никто, кроме нее, не знает о его присутствии. Ни ее дед, ни его семья. Это было так не похоже на постоянный кошмар его жизни дома.
Но она не принадлежала к числу девочек, с которыми мальчики хотят показаться на школьной дискотеке.
Он зря думал, что об их встречах никто не знает. Его любопытная сестренка выследила его и заставила привести Мей на дискотеку.
Это было ужасно. На других девчонках были брюки в обтяжку или юбки, едва прикрывавшие ягодицы. На ней - что-то постыдно старомодное. И почти никакой косметики. Ему было неловко в ее обществе и стыдно за свою неловкость. Он пригласил ее танцевать.