Мелани опустилась на колени и стала гладить полосатую шерстку, под которой проступали ребра.
- Она такая красивая, - шептала Мелани, - и такая смелая. И как, наверное, испугалась, потому что котята вот-вот должны родиться, а у нее нет ни дома, ни еды. Удивительно, что она так долго продержалась.
Под ладонью ощущалось ритмичное подергивание - кошка урчала и мурлыкала, - а Мелани хотелось плакать. Как можно так жестоко обойтись с живым существом? Выбросить зимой на улицу, когда у кошки нет никакой возможности выжить, и у котят тоже?
- Но теперь она обрела тебя, - мягко произнес Форд. - И она чувствует, что ты о ней позаботишься.
- Ты думаешь, что я должна оставить ее у себя? - Мелани подняла на него глаза.
- Да. Ей нужен кто-то, кто будет любить ее безоговорочно.
Мелани сморгнула навернувшиеся слезы.
- Она такая тощая. Форд, я боюсь, что она не переживет роды. А котята? Что с ними будет? Если их мать едва не умерла от голода, какими они могут появиться на свет?
- Не спеши. Думаю, что она сильнее, чем выглядит. Не ставь на ней крест.
- Я и не собираюсь.
- Вот и славно. - Он улыбнулся. - Значит, у нее есть шанс прорваться.
Звонок в дверь прервал их разговор. Ветеринар оказалась крупной розовощекой женщиной и к тому же сердечной и с ласковыми руками. Кошка покорно отнеслась ко всем манипуляциям.
- Ей, скорее всего, не больше года. Такая милая кошечка, - сказала ветеринар, закончив осмотр. - Она сама еще котенок, и это плохо. Ей трудно будет рожать, а сил у нее нет. Учитывая то, что она так отощала, я не знаю, будет ли у нее достаточно молока для котят и вообще - переживут ли она и котята роды.
- Что мы можем сделать, чтобы она выжила? - спросил Форд.
- Главное для нее - отдых и еда, еда и отдых. У вас есть лоток, чтобы ей не выходить на холод? Важно, чтобы она все время была в тепле.
- Лотка нет, но мы что-нибудь найдем, - сказал Форд.
- Ночью вы ничего не найдете. Езжайте со мной в лечебницу, и я дам вам один из наших, а также специальный корм для беременных и кормящих кошек. Сейчас я сделаю ей укол витаминов, а как только она немного окрепнет, ей понадобится вакцинация от кошачьего гриппа и других болезней. Полагаю, что роды начнутся очень скоро, хотя в ее случае трудно сказать точно когда. Если роды начнутся и будет что-то не так, позвоните мне. Вот номер моего мобильного. - И с улыбкой добавила: - Почти гарантирую, что она начнет рожать, как только я сяду за рождественский завтрак.
- Вы так любезны и добры, - сказала Мелани.
- Это особый случай, - ответила ветеринар. - А сейчас в течение суток кормите ее понемногу и почаще. Но должна вас предупредить - шансы родить живых котят у нее малы. Я дам вам капли с витаминами - будете добавлять ей в пищу, хотя, боюсь, уже поздно что-либо изменить.
Мелани кивнула:
- Мы все равно попробуем.
- Хорошо. Ласково разговаривайте с ней. Вы не прочитаете этого в журналах по ветеринарии, но, по моему мнению, доброта творит чудеса с животными, с которыми плохо обращались. Они понимают намного больше, чем мы думаем.
Ветеринар дала еще несколько указаний и уехала вместе с Фордом, а Мелани осталась с Табитой - так она решила назвать кошечку. Она была как на иголках, пока отсутствовал Форд. Перед отъездом он перенес корзинку в гостиную, и теперь Мелани сидела на коврике перед камином. Она включила телевизор, но ее внимание было приковано к спящей кошке. Она молилась, чтобы роды не начались до возвращения Форда. Он знает, что надо делать. Он всегда знает.
Мелани почувствовала огромное облегчение, когда в замке повернулся ключ и она услышала его голос. Она выбежала в коридор и затараторила:
- Ты все привез? Может, дать ей немного кошачьей еды? А куда мы поставим лоток? Как ты думаешь, мы поймем, когда ей нужно сделать свои дела?
Форд с веселым удивлением смотрел на нее.
- Да, да, поставим лоток около корзинки.
Он заполонил собой крошечный коридор и выглядел таким… неотразимым. Она сама не знала, как у нее вырвалось:
- Ты останешься на ночь на случай, если что-нибудь случится?
Он довольно улыбнулся.
- Я не собираюсь оставлять тебя одну, Нелл. А теперь мы займемся нашей пациенткой - покормим ее. Да и нам пора поесть. О’кей? Что-нибудь быстрое, ветчина и яйца. У тебя найдется для меня лишнее одеяло и подушка? Я буду спать на диване.
- Ты не поместишься на моих диванах. С кошкой останусь я.
- Тебе необходимо выспаться. - Он посмотрел на ее живот, обтянутый платьем из ангоры. - Я прекрасно устроюсь. Давай-ка посмотрим, как кошке понравится кошачий суп.
Они открыли банку - противно запахло рыбой. Но Табита прикончила блюдце на одном дыхании.
- Кошачья черная икра, - заметил Форд, вспомнив цену этого кушанья. - Наверное, мне стоит выйти из моего бизнеса и заняться кормом для кошек.
Мелани улыбнулась. Как здорово, что он здесь! И не только из-за Табиты.
Они ужинали в столовой. Посередине стола красовался зеленый остролист с ярко-красными ягодами. В гостиной благоухала маленькая елка, украшенная игрушками и блестками. Все это создавало впечатление праздника. У Мелани не было никакого желания отмечать Рождество. Не было… до тех пор, пока она не услышала голос Форда.
По настоянию Мелани корзинку с Табитой поставили так, чтобы можно было ее видеть, когда они ели. После ужина Мелани отнесла кофе и шоколадные кексы в гостиную, а Форд переместил туда же Табиту и устроил у камина. Кошечка не возражала и спокойно выглядывала из корзинки.
Шоколадные кексы были такие вкусные, что Мелани проглотила один за другим три штуки и в смущении посмотрела на Форда:
- Я буду размером с дом до того, как родится ребенок. Теперь, когда тошнота прекратилась, все, о чем я думаю, - это о еде. Не успею съесть завтрак, как жду ланча, а потом обеда. А тут Рождество… Сколько искушений: кексы, сливовый пудинг, шоколад.
- Нелл, для меня ты всегда выглядишь великолепно. - Он приподнял ей подбородок, слизал липкую шоколадную капельку с уголка рта и начал целовать… целовать так, словно в мире никто больше для него не существовал. Ее губы, мягкие, теплые и сладкие, как глинтвейн… Она поцеловала его в ответ, провела руками по плечам и запуталась пальцами в волосах.
Он, осмелев, стал целовать ее крепче и требовательнее. И как-то само собой она очутилась у него на коленях. Дорожка из поцелуев обжигала ей шею и впадинку на груди.
У Мелани перехватило дыхание, а Форд приподнял ей голову, чтобы увидеть ее раскрасневшееся лицо.
- Я хочу тебя, - прошептал он, - все время хочу. За письменным столом, в машине, дома, когда ем или принимаю душ. Нет ни минуты, чтобы я о тебе не думал. Ты у меня в крови, ты это знаешь? На всю жизнь. Это такая сладкая боль, с которой невозможно бороться.
- А ты хочешь бороться? - еле слышно спросила она.
У него скривились губы в горькой улыбке.
- Иногда мне казалось, что боль утихнет, если с ней бороться, но нет, я не стал бороться.
Когда она поцеловала его, он сомкнул ладони у нее на груди, ощутив сквозь шерсть платья, как напряглись соски. Она не стала возражать, когда он потянул наверх подол. Наоборот, она подняла руки, помогая ему стянуть платье через голову. Сквозь кружевной бюстгальтер просвечивала пополневшая грудь. Выемка на груди стала глубже, живот округлился. У Форда дыхание от волнения застряло в горле. Ее тело изменилось, приспосабливаясь к его сыну или дочке. Сердце разрывалось от любви, любви собственника этого великолепия, принадлежавшего только ему одному.
- Ты такая красивая, Нелл, - шептал он, не скрывая слез. - Такая красивая.
Они раздевали друг друга, лаская легкими прикосновениями рук и губ, пока, обнаженные, не смогли больше сдерживать желания. Тогда Мелани устроилась поверх него и стала медленно опускаться, принимая его в свое теплое и мягкое лоно. Он изо всех сил старался не торопиться, чтобы она одновременно с ним испила полную сладострастную чашу. Ее восторженное лицо доставило ему не меньшее удовольствие, чем само чувственное наслаждение.
Он почувствовал, что она достигает экстаза, и в упоении соединился с ней. Спустя несколько минут расслабленная Мелани прижалась к нему.
- Скажи, что это не сон, - пробормотал ей на ухо Форд.
- Нет, не сон, - ответила она.
Он увидел, что она дрожит, протянув руку, снял со спинки дивана плед и укрыл их обоих. Она положила голову ему на грудь и через минуту уже спала. Тишину нарушало только шипение и треск в камине. Пахло сосновыми дровами. Форд посмотрел на корзинку. Кошка тоже мирно спала, маленькое полосатое тельце поднималось и опускалось в такт с дыханием.
"Я твой должник, потому что сейчас, благодаря тебе, я никуда не уезжаю отсюда", - молча произнес Форд.
На стенах комнаты плясали тени от отблесков пламени в камине и от огоньков на елке. Форду казалось, что он лежит в теплой, уютной пещере. За окном выл и стонал ветер, в стекла бил дождь со снегом.
Прижимая к себе Мелани, Форд закрыл глаза.
Глава 11
Отдаленный гул нарушил сон Мелани. Она открыла глаза и увидела, что лежит щекой на груди Форда, а гул - это стук его сердца. Внутри у нее задвигалось дитя, и довольно прытко, словно понимая, что его отец рядом.
Мелани улыбнулась своим фантазиям. Приподняв голову, она посмотрела на Табиту - кошка крепко спала.
"Господи, пожалуйста, пусть все хорошо закончится и для нее, и для котят, - молча молилась Мелани. - Пожалуйста".
Форд сказал - Табита знает, что может доверять им, что ей нужен кто-то, кто любил бы ее безоговорочно. Сейчас она поняла, почему его слова так созвучны ее душе. Вот так Форд поступал с того самого дня, когда они познакомились, - он всегда ставил ее нужды перед своими, и в спальне, и вне спальни, и его любовь была беспредельна.
Она прерывисто вздохнула.
После смерти Мэттью она ушла в себя, занималась самобичеванием, была настолько убеждена, что она - человек, приносящий несчастье, и что Форду было бы лучше без нее, что ей и в голову не приходило, будто она может ошибаться. Она была слишком эгоцентрична и не думала о том, что он тоже страдает. Она многое узнала о себе на сеансах у Мириам, и кое-что из этого ей было тяжело переварить.
Но Форд не видел ее такой, какой она сама себя видела. Он любил ее. Любил безгранично и безоговорочно. Так, как он призывал ее любить Табиту. Когда она от него ушла, он сказал ей, что никогда ее не отпустит. Она может с ним развестись, сбежать на другую сторону света, отказываться видеть его или разговаривать с ним, он все равно никогда не оставит попыток заставить ее одуматься и вернуться к нему. Тогда это ее испугало, даже повергло в ужас. Но сейчас…
Мелани посмотрела на его спящее лицо. Сейчас она была ему благодарна. Мелани провела рукой по животу. Она никогда не сможет уйти от своего ребенка и от отца этого ребенка. Господи, как она могла, пусть и на минуту, подумать об этом?
А сейчас? Если она возвращается к Форду, то это будет соединение телом, душой и мыслями. Она просила Бога о счастье для Табиты, но она должна верить в такое же счастье и для себя. Верить, что может без колебания отдать себя в руки Форда, отдать ему ту часть себя, которую она всегда оберегала от посягательства.
Мелани услыхала царапанье - это проснулась Табита и стала вертеться в корзинке. Кошка замяукала, завыла, потом выпрыгнула из корзинки и скрылась за другим диваном.
О нет. Мелани рывком села и этим разбудила Форда, который сонно пробурчал:
- Что такое… Нелл?
- Кажется, Табита рожает. Что будем делать?
Форд сел, спустил ноги с дивана и откинул со лба взъерошенные волосы.
- Где она?
- За тем диваном. Ветеринар говорила, что она может спрятаться.
Форд встал и, как был голый, прошлепал по комнате и заглянул за диван. Черт, Нелл права - кошка ведет себя в точности как предупреждала ветеринар.
Повернувшись к Мелани, он подобрал их разбросанную одежду.
- Мы мало что сможем сделать. Разве что следить за ней. Я переставлю корзинку за диван, если она захочет туда залезть. Оденься и приготовь нам выпить чего-нибудь горячего.
- Как же все это скоро произошло, - испуганно сказала Мелани.
Форд погладил ее по щеке.
- Не паникуй. Это может передаться кошке. Животные чутко улавливают настроение. Принеси для нее теплого молока и еды. А теперь будь хорошей девочкой и оденься.
На кухне Мелани увидела в окно, что ледяная крупа превратилась в снег и снежный покров был уже несколько дюймов высотой. Кружились пушистые снежные хлопья, а небо затянули нависшие облака. Если снегопад продолжится, как же до них доедет ветеринар?
Мелани заставила себя заняться делами. С Табитой все будет хорошо. И с котятами тоже. Так должно быть.
Табита вылакала молоко, но до еды не дотронулась. Вой из-за дивана усилился, и Мелани с трудом сдерживалась, чтобы усидеть на месте, а не ходить взад-вперед по комнате. Форд принес еще дров и угля, а потом уселся на пол и стал наблюдать за Табитой. Первый котенок родился через три часа, но кошка не захотела возвращаться в корзинку. Она умело откусила детское место и облизала детеныша своим шершавым языком. Когда Форд увидел, что котенок шевелится, то вздохнул с облегчением, больше обрадовавшись за Мелани, чем за кошку.
Следующий котенок родился довольно быстро, и Табита проделала с ним все то же, что и с первым.
- Ты только посмотри, Форд, - прошептала Мелани. - Она будет прекрасной матерью. А котята живы и чувствуют себя хорошо.
Он посмотрел на Мелани - она лежала рядом с ним на ковре. Он хотел было предупредить ее, что еще рано радоваться и что все может пойти не так гладко: могут родиться еще котята, и им может не повезти, как первым двум, да и Табита слишком истощена, чтобы пережить дальнейшие роды. Но, заглянув в карие глаза Мелани, он прикусил язык и молча погладил ее по руке.
Они ждали очень долго и не смели уйти со своего наблюдательного пункта. Наконец, на свет появился третий котенок, и Табита снова занялась его облизыванием. Затем подхватила кроху и положила в корзинку, куда до этого отнесла двух других детенышей. Потом она быстро разделалась с едой и молоком - все это Форд подсунул ей под диван поближе к корзинке - и улеглась около котят, а до этого не обошла своим вниманием лоток.
- Как ты думаешь, котят всего три? - спросила Мелани. У нее затекла шея, она ужасно устала, но при этом ощущала небывалый подъем.
- Похоже, что так. - Форд старался не показать, какое он испытал облегчение, что все обошлось. Табита, кажется, успешно справилась с родами, невзирая на свое плачевное состояние, а котята уже успели присосаться к ее животу. Хорошенько разглядеть их не удалось, видно было только, что они мокрые и гладкие после облизывания и мало похожи на кошек.
- Что нам делать теперь? - Мелани села и повертела шеей. - Не хотелось бы оставлять ее одну.
- Пусть Табита отдыхает - она это заслужила. - Форд встал и поднял Мелани на ноги. - Отправляйся спать, а я лягу здесь и буду за ней присматривать.
Мелани смотрела на своего мужа. Она знала, что должна сказать.
- Отнеси корзинку наверх и поставь около батареи в спальне, чтобы мы были рядом на случай, если ей понадобится помощь.
Форд пристально на нее посмотрел.
- Я… я больше не хочу спать одна, - прошептала Мелани. - Я была не права… во многом не права, Форд. Наверное, в глубине души я это знала, но благодаря Мириам все вышло на поверхность, все сомнения и страхи. Я… я хочу, чтобы мы были вместе не только на Рождество, но и до конца наших жизней и…
Она не успела закончить, потому что оказалась в его объятиях. Он подхватил ее на руки и целовал так, словно для них никогда уже не наступит завтра. А она целовала его в ответ точно так же и прижималась к нему так же крепко.
Поставив Мелани на ноги, он подвел ее к дивану и усадил себе на колени.
- Ты уверена? - мягко спросил он. - Уверена, что все сомнения и страхи позади?
Он заслужил правду. Она провела ладонью по его лицу.
- Я хочу быть такой, - честно призналась она. - И сейчас я знаю себя намного лучше, но думаю, что не совсем избавилась от них.
- Но это естественно, Нелл. - Он крепко поцеловал ее в губы. - Волнения и страх сопутствуют любви, потому что боишься потерять того, кого любишь. Но лучшее в тебе дает силы преодолеть неуверенность. Понимаешь, о чем я? - Он снова ее поцеловал. - И почти все время твоя лучшая сторона побеждает. У тебя было трудное начало жизни, и у тебя развился защитный механизм - держать людей на расстоянии, чтобы тебе не причинили вреда и чтобы ты не навредила им. А потом появился я, и все изменилось. Даже если бы с Мэттью все обернулось по-другому, ты все равно рано или поздно почувствовала необходимость открыть то, что ты прятала глубоко внутри своей души. Это произошло бы медленно, более естественно.
- Но случился выкидыш. Мэттью умер. - Ей было очень больно это произнести, но природа боли за последние несколько недель неуловимо изменилась.
- Да, он умер. И горе останется навсегда. Ко гда происходит подобное несчастье, всегда возникает много всяких "если бы" и "но". Не только ты одна винила себя. Я знал, что тебе в тот день нездоровилось. Я мог бы остаться с тобой дома. И Джанет тоже себя упрекает, потому что допустила, чтобы ты сама отнесла вниз поднос.
Мелани кивнула. Сколько раз она хотела повернуть время вспять? Много, много раз. Она переживала каждую минуту того утра, пока ей не начинало казаться, что она сходит с ума. Это необходимо прекратить. Раз и навсегда. Она должна быть сильной для этого ребенка и для Форда, и для памяти Мэттью.
- Он был такой красивый, - сквозь слезы вымолвила она.
- И такой крошечный. - Голос Форда прозвучал сдавленно и хрипло. - Он почти ничего не весил в моих руках.
Она прижалась лбом к его лбу, их слезы перемешались, но впервые с тех пор, как умер Мэттью, это были целебные слезы.
- Я люблю тебя, - тихо сказала Мелани. - Я всегда тебя любила и всегда буду любить. Я хочу, чтобы ты это знал. Ты - моя вторая часть, лучшая.
- Ничего подобного. - Он крепко ее поцеловал. - Для меня ты совершенство во всем, никогда этого не забывай. И я никогда не причиню тебе боли, Нелл. Я, конечно, могу временами тебя раздражать, но причинить тебе боль - никогда. У нас будут дети… - он положил руку ей на живот, - и внуки, мы вместе состаримся. Как тебе это?
- Звучит заманчиво.
- А как насчет того, чтобы поужинать в постели? А утром - завтрак в постели, может, даже ланч в постели?
Форд принес на подносе хлеб с хрустящей корочкой, ароматную ветчину, канапе и сыр, пирог из свинины и рождественский пирог. Но вначале устроил Табиту с котятами около батареи в спальне.