Мелани немного взбодрилась. Оставив кофейный поднос на кухне, она поднялась наверх, чтобы принять душ. В семь часов она уже была в пути, заехав за Джеймсом, который снимал дом вместе с тремя друзьями. Бессмысленно им обоим каждый день совершать поездку в сотню миль по одному и тому же маршруту. Они ехали в Хиллвью по дорогам, еще не заполненным утренним транспортом, и прибыли в дом Изабелл в девятом часу.
Первое, что бросилось Мелани в глаза, - это припаркованный "астон-мартин" Форда. У нее екнуло сердце. Джеймс не заметил ее волнения. Он вылез из пикапа, потянулся и начал разгружать оборудование. Мелани взяла себя в руки и стала ему помогать. Зла не хватает на Форда. Ведь он обещал не появляться, когда она здесь. Он прекрасно помнит, что сегодня она приступает к работе у Изабелл. Он ведет себя нечестно.
Она услышала, как открылась передняя дверь, и шестым чувством поняла, что там стоит Форд, но не посмотрела в его сторону, продолжая помогать Джеймсу. А Форд тем временем прошел к тому месту, где они в нескольких метрах от его автомобиля припарковали свой пикап.
- Доброе утро, - сдержанно поздоровался он.
Мелани подняла голову и увидела, что серо-голубые глаза смотрят холодно. Ее охватил гнев. Да как он смеет смотреть на нее вот так? Он вообще не должен здесь находиться.
- Доброе утро, Форд, - в тон ему ответила она. - Я сегодня начинаю работу в саду. Ты забыл?
- Нет, не забыл, - невозмутимо произнес он и протянул руку Джеймсу: - Я - Форд Мастерсон, муж Мелани. А вы, как я понимаю, Джеймс?
Мелани забыла, что взяла на работу Джеймса уже после того, как ушла от Форда, и мужчины не были знакомы. Джеймс пожал руку Форда неуверенно, почти робко, а Форд не сделал ни малейшей попытки проявить дружелюбие и подозрительно прищурился.
Джеймс пробормотал вежливое "здравствуйте", поспешил отдернуть руку, сказав, что ему нужно перенести инструменты к дому, и быстро отошел.
- Ты так обрисовала своего помощника, словно он юный парнишка, почти что школьник, - недовольным тоном заметил Форд. - А он взрослый мужчина. Ему лет двадцать пять?
- Что? - не поняла Мелани. - При чем здесь Джеймс?
- И на мой взгляд, он держится очень уверенно, - мрачно добавил Форд. - Во всех отношениях.
- Джеймс после университета успел попутешествовать по миру, и я ни разу не обмолвилась, что он юный мальчик. - Мелани гневно взглянула на Форда. - И вообще тебя это не касается. Кстати, почему ты здесь?
- Выходит, я прав. Ему двадцать четыре - двадцать пять?
Господи, ну что его зациклило на возрасте Джеймса?
- Ему двадцать шесть. И повторяю, зачем ты здесь?
- Меня рано утром призвала мама. Ей показалось, что к ней в печную трубу залетела птица. О’кей? И прежде чем ты спросишь, отвечаю - нет, там не было никакой птицы.
Несколько лет назад большой дикий голубь упал в трубу, зацепился за выступ в нескольких метрах выше камина и отчаянно бился, пока Форд не приехал и не вытащил его. При этом слой сажи и копоти покрыл всю комнату. Мать Форда еще не раз устраивала ему "ложный вызов" - она жила в страхе от того, что разведет огонь и нечаянно сожжет живьем какую-нибудь птицу, хотя Форд повторял ей, что установил сетчатый металлический зонт над дымовой трубой, чтобы предотвратить как раз такой случай.
Мелани стало стыдно за свои подозрения, и - хотя она скорее умрет, чем признается даже себе, - ее немного задело то, что его приезд не имеет никакого отношения к желанию с ней увидеться.
Форд откинул упавшие на лоб волосы и продолжил свой "допрос":
- Итак, этот Джеймс, он женат? У него есть постоянная подружка?
Он ревнует! Мелани с удивлением уставилась на него. Неужели он подумал… Она не знала, считать это комплиментом или оскорблением. Неужели он подумал, что такой молодой красавец, как Джеймс, заинтересуется замужней женщиной на два года старше его? Да его девицами можно заполнить футбольное поле! Мелани решила расценить слова Форда как оскорбление и ледяным тоном ответила:
- Личная жизнь Джеймса никого не касается. Он работает у меня, и все. Ты понял, Форд?
Но Форда это не убедило - было видно по его лицу.
- Он благоволит к пышным брюнеткам, которые умеют играть в теннис и сквош, могут ночь напролет танцевать в клубах, а затем отправиться кататься на лодке, - твердо заявила Мелани. - Но даже будь я его типом красоты, а он моим, все равно из этого ничего не следует. Я его хозяйка, а он мой работник. Конец истории.
Форд шумно выдохнул. Мелани опустила глаза. Она испугалась, что он может увидеть то, чего ему не следует видеть, - ее любовь к нему, которую ей трудно скрыть. Он не успел с утра побриться, и эта небритость удесятеряла его грубоватую красоту. Он умопомрачительно хорош собой: в открытом вороте рубашки видны темные волосы на груди, льняные брюки обтягивают бедра. Мечта любой девушки. А также их мам и бабушек.
- Наверное, сейчас мне следует сказать, что я сожалею и что не имею права спрашивать, но я не сожалею, и у меня есть все права спросить. Ты - моя жена.
Как же трудно это произнести, но она это сделает!
- Все кончено, Форд.
- Это никогда не будет кончено, - резко ответил он. - Нас соединял не лист бумаги, Нелл, или священник, который сказал несколько слов, и не два золотых кольца. Ты моя, душой и телом. Я тебя люблю, и я знаю, что ты меня любишь.
Он не сводил с нее глаз, но барьеры были возведены, и он не смог ничего прочитать на ее лице.
- Мы не можем вернуться в старое, - сказала она тихо, но твердо.
- Нет. Мы не можем, - также тихо сказал он. - У нас был сын, и он умер, но он навсегда будет частью нас. И нашей печалью. Но ты и я, мы не вместе. Ты продолжаешь казнить себя за то, что не было твоей виной. Этому надо положить конец.
- Что? - Она вскинула голову, словно он дал ей пощечину.
- Ты делаешь именно это, Нелл, понимаешь ты это или нет. Ты и меня наказываешь тоже, - сказал он. Это жестоко. Жестоко то, что он ей говорит, но он ее потеряет, если не заставит одуматься.
- Ты ничего не понимаешь.
Он поморщился и приказал себе сохранять выдержку. Как она может заявлять такое, когда все, что он делал после смерти Мэттью, - это старался понять ее?
- Дело не только в тебе. Тебе это в голову не приходило? - Форд увидел, как возвращается ее помощник - будь он проклят! - насвистывая популярный мотив, и подавил сильнейшее и совершенно необоснованное желание двинуть ему в нос. - Я тоже любил Мэттью.
- Но не ты стал причиной его смерти.
- И не ты, хоть и объявила об этом во всеуслышание! - Форд не собирался кричать. Прежде чем выйти из дому, он приказал себе быть спокойным и рассудительным. Но, по крайней мере, после того, как он заорал, свист прекратился.
Она отвернулась, губы сжались в твердую линию. По опыту он знал, что ему ее не переломить.
- Мне надо работать. - Мелани посмотрела на Джеймса, который, опешив, стоял поодаль. - Джеймс, пойдем поможешь мне.
Чувствуя, что если он сейчас же не уйдет, то скажет или сделает что-нибудь такое, о чем потом пожалеет, Форд развернулся и направился к дому. Мать ждала его в холле.
- Я слышала, как ты кричал, - укорила его она.
Он любил мать. Она была умной, доброй женщиной со старомодными изящными манерами и чувством достоинства, присущим ее поколению. Поэтому он проглотил проклятия, готовые сорваться у него с языка, и коротко ответил:
- Да, кричал, а иначе я ее придушил бы, так что скажи спасибо, что я всего лишь закричал.
У Изабелл расширились глаза. Она открыла рот, чтобы что-то сказать, но передумала.
- Я уезжаю. - Форд наклонился и поцеловал ее в лоб. - Позвоню тебе позже.
Когда он вышел из дома, то ни Мелани, ни Джеймса не было видно, но их голоса слышались за каменной оградой сада. Он бросил взгляд на боковую калитку, но потом решил, что ничего не выиграет от того, что скажет "до свидания". Широким шагом он прошел к своему "астон-мартину", открыл дверцу, сел и завел мотор. Машина мгновенно рванула вперед.
Все произошло не так, как он рассчитывал. Форд с такой силой вцепился в руль, что побелели костяшки пальцев. Он не ожидал, что ее помощник похож на молодого Джорджа Клуни. А чего стоит ее холодное высокомерие?
Приехав домой, он начал метаться по комнатам подобно загнанному зверю вместо того, чтобы принять душ и переодеться в костюм. Куда бы ни падал взгляд, везде было напоминание о Мелани. Как только они поженились, Мелани пригласила дизайнеров по интерьеру, и ее рука ощущалась на всех вещах в доме. Ему нравился ее вкус. Ему вообще нравилось все в ней, черт возьми! Правда, бывали минуты после ее ухода, когда тоска настолько его одолевала, что он ловил себя на мысли, что лучше бы ему никогда ее не встречать.
Форд и вообразить не мог, что у него возникнет такая жизненная проблема, как невозможность достучаться до нее. Он был уверен: что бы с ними ни случилось, он в состоянии защитить ее и поддержать, что все испытания они встретят вместе. Но он ошибся. И эта ошибка стоила ему брака. Форд прошел в большую кухню-столовую и без сил опустился на стул у стола.
Он все еще сидел, погрузившись в свои невеселые думы, когда в десять часов появилась Джанет.
- Мистер Мастерсон, что вы делаете здесь в это время? - Она настояла на том, чтобы обращаться к нему таким образом, хотя он не раз говорил ей называть его Фордом. - Вы не заболели?
Форд поднял на нее пустой взгляд и посмотрел в круглые, как у птички малиновки, глаза этой миниатюрной женщины. Джанет была его другом и наперсницей, а не только домработницей. Жизнь у нее была трудной, но об этом никогда не догадаешься, такой легкой и веселой была она в общении. За десять лет, что она проработала у Форда, когда он купил этот дом, они стали близкими людьми. Она относилась к нему по-матерински и смотрела на него, как на одного из своих сыновей, при случае могла и отругать. А он рассказывал Джанет все, в отличие от родной матери. И не потому, что Изабелл его не поняла бы или не дала хорошего совета, но после смерти отца Форд чувствовал себя обязанным оберегать мать от проблем и волнений.
- Я сегодня утром видел Мелани, - сказал он. - Мирного разговора не получилось.
- О господи! - Джанет поспешила включить кофеварку. - Вы уже поели?
Он отрицательно покачал головой.
После яичницы с беконом и кружки горячего кофе он почувствовал себя немного лучше. Джанет поставила перед ним вторую кружку, налила кофе и себе и уселась напротив за кухонный стол.
- Ну, что случилось? - спросила она.
Он вкратце пересказал ей разговор с Мелани, а Джанет слушала его, не прерывая. Помолчав, она сказала:
- Вы думаете, что у миссис Мастерсон роман с ее помощником?
Форда словно ударило током.
- Нет, конечно.
- Но вы все равно собираетесь с ней расстаться?
- Да нет же, - рассердился он. - Джанет, вы же хорошо меня знаете.
- Тогда почему вы сидите здесь и хлюпаете носом?
Форд смущенно улыбнулся.
- Я ведь говорила вам, когда она ушла, что вам предстоит долгая работа и от вас потребуется терпение и настойчивость. Помните? - Джанет налила им обоим еще кофе. - В тот день до приезда скорой… у нее был не только обычный шок - это-то понятно, - но миссис Мастерсон на самом деле верит, что на ней лежит клеймо… что она приносит несчастье всем, кто к ней близок.
Форд не мигая смотрел на Джанет. Джанет и раньше про это упоминала, но он не придал ее словам особого значения, полагая, что Мелани слишком здравомыслящая, чтобы верить в такую чушь.
- Но это вздор какой-то.
- Это знаете вы, и знаю я, но что касается миссис Мастерсон…
Форд откинулся на спинку стула.
- Господи! Она умная, образованная женщина. Я не думаю…
- Она - молодая женщина, которая потеряла первенца, и она полностью винит себя в этом несчастье. А события ее прошлой жизни? Погибли родители, умерла бабушка, утонула школьная подруга… Да она всех потеряла. Подумайте сами, мистер Мастерсон. У Мелани было несчастное детство, она привыкла держать внутри свои переживания, а все кругом видели, какая она внешне спокойная и выдержанная. Она не могла говорить о своих чувствах даже с вами. И уж простите меня, не забывайте, что вы мужчина. Мужчины сильны логикой.
Форд посмотрел на кольцо на пальце левой руки.
- Постойте, дайте мне сообразить. Вы говорите, она считает, что если мы будем вместе, то со мной что-нибудь случится?
- Миссис Мастерсон, возможно, прямо так не скажет, но я думаю, что дело обстоит именно так. А также у нее синдром вины: почему мне быть счастливой после того, что случилось. - Джанет пожала плечами. - По ее разумению это совершенно объяснимо.
- Черт! Это ад какой-то, - вырвалось у Форда.
- Вот именно, - кивнула Джанет. - Поэтому спасайте ее от нее самой.
- Как? - с отчаянием воскликнул Форд. - Каким образом, Джанет?
Джанет встала и начала убирать со стола.
- Этого я не знаю, но вы найдете путь, потому что сильно ее любите.
Форд печально хмыкнул:
- А я-то думал, что у вас на все есть ответ.
- Она очень вас любит, мистер Мастерсон, - вот что вы должны помнить. Это ее ахиллесова пята.
- Вы действительно так думаете? Что она все еще меня любит?
Джанет с улыбкой смотрела на мужчину, которого воспринимала как собственного отпрыска. У мистера Мастерсона, такого сильного человека, мягкое сердце, и это нравилось ей в нем больше всего. Некоторые мужчины, тоже богатые и красивые, считают себя подарком для женщин, но к мистеру Мастерсону это не относится. Он, конечно, может быть безжалостным, но как бы он стал тем, кем стал, без жесткости?
- Я уверена, она вас любит, - мягко произнесла Джанет. - Так же как вы ее. А любовь всегда найдет путь. Помните это, когда у вас будет такое же настроение, как этим утром. - Она погрозила ему пальцем. - Договорились?
Форд встал. Серо-голубые глаза потеплели. Что бы сказали его деловые конкуренты, если бы увидели сейчас этот взгляд?
- Джанет, вы - сокровище. Что бы я без вас делал?
- Так всегда говорит мой муженек, опустошив мой кошелек и ввалившись в дом после очередной попойки в пабе, - сказала Джанет.
- Он вас не стоит. Да вы ведь это сами знаете, правда?
Джанет улыбалась вслед уходящему Форду. Она, конечно, согласна с ним относительно ее Джеффа. Что касается мистера и миссис Мастерсон, то они были идеальной парой. Джанет всегда так считала и надеялась, что они разрешат свои трудности. Она подбодрила мистера Мастерсона, но все же опасалась, что миссис Мастерсон не вернется домой… если только не произойдет чудо.
Глава 6
Была уже середина ноября. Погода стояла теплая, никаких заморозков. Но Мелани не думала о погоде, когда вышла из кабинета врача. Она села в пикап и уставилась в ветровое стекло.
Она не видела Форда с тех пор, как начала работать у Изабелл. Правда, он звонил ей несколько раз, якобы поинтересоваться, как продвигаются дела в саду матери. От своего адвоката она узнала, что тот ждет, когда Форд наконец подпишет документы о разводе. Два дня назад она сама позвонила Форду домой.
Мелани устало откинулась на старое, потрескавшееся сиденье пикапа и прикрыла глаза. Форд был в хорошем настроении, извинился за задержку, сославшись на массу дел, но что особенно ей досадило, так это женский голос, который донесся до нее из трубки. Она не стала спрашивать, с кем он был, потому что не имела на это права, но мысль о другой женщине ранила ее сильнее, чем можно было предположить.
Глупо. Форд волен видеться с кем пожелает. Но в ту ночь она не смогла заснуть, а на следующее утро приехала на работу совершенно разбитой. Кончилось тем, что она упала в обморок, насмерть перепугав своего помощника.
Бедняга Джеймс. Он разволновался не на шутку: а что, если ей станет дурно за рулем? В конце концов, чтобы только его успокоить, Мелани позвонила своему врачу, и этим утром она вошла в кабинет доктора Чизолма со словами, что у нее стресс, она плохо себя чувствует, пусть ей пропишут какие-нибудь таблетки и все обойдется. Доктор мягко напомнил ей, что врач - он, и, задав несколько вопросов, отправил на полное обследование.
Трясущимися руками Мелани хотела включить зажигание. Она должна вернуться к работе. В Хиллвью полно дел, и надо использовать каждый погожий день. Старожилы предсказывали, что теплые октябрь и ноябрь предполагают холодные декабрь и январь, поэтому необходимо закончить все работы к середине декабря.
Но вести машину Мелани не смогла. Ее всю трясло. Она сидела, согнувшись, пытаясь осознать случившееся. Она ждет ребенка. Ребенка Форда. Одна-единственная ночь в августе имела такие последствия, которые не могли ей и присниться в самых диких снах. Странно, что ее не насторожило ни исчезновение месячных, ни усталость и слабость, переходящие в приступы тошноты. Она решила, что причина в стрессе. Вероятно, она закрыла свое сознание от возможности того, что есть вероятность беременности, но сейчас ошибка исключена. У нее беременность тринадцать недель.
Когда она была беременна Мэттью, то в первые дни несколько раз теряла сознание. Мэттью. О Мэттью, Мэттью… Она заплакала.
- Прости, мой драгоценный, - бормотала она. - Я не хотела, чтобы это случилось. Я люблю тебя, всегда буду тебя любить. Ты ведь это чувствуешь, правда?
Мелани не знала, сколько времени она сидит вот так. Она очнулась лишь в тот момент, когда дверца около водительского сиденья неожиданно распахнулась и около нее на корточках оказался Форд.
- Нелл? Нелл, что с тобой? В чем дело?
Он - тот человек, которого она хотела увидеть и в то же время не хотела. Объяснить это она не смогла бы и самой себе.
- Что… что ты здесь делаешь? - заикаясь, вымолвила она.
Он закрыл дверцу, обошел капот и сел с ней рядом. Рычаг передач не помешал ему обнять ее.
- Мама увидела, что сегодня утром Джеймс приехал один, без тебя, и спросила, где ты. Джеймс сказал, что ты поехала к врачу и что он беспокоится о тебе. Черт возьми, Нелл, я же твой муж. Если кто и имеет право беспокоиться о тебе, так это я. Что случилось?
У нее не было времени обдуматься, решить, что ему сказать… если вообще сказать. Но нет, она должна ему сказать. Он имеет право знать. Он - отец. О господи, этого не должно было произойти.
Мелани вспомнила о том, какие тяжести она таскала последнюю неделю, и вознесла молитву за то, что не потеряла крохотное существо, растущее у нее внутри. Но теперь ее обуял страх, доводящий до оцепенения: а вдруг с ребенком что-то случится из-за нее?
- Нелл? - Голос Форда прозвучал где-то поверх ее головы. - Что бы ни было, мы все одолеем. О’кей?
Его слова подействовали на нее как удар хлыста. Она отстранилась, вытерла глаза тыльной стороной ладони - словно маленькая девочка - и выпалила:
- Я беременна.